На днях на процессе “журналистка Ароян против Киркорова” оглашены результаты исследования высказываний подсудимого. Вывод автора экспертизы, заведующего отделом экспериментальной лексикографии Института русского языка имени Виноградова РАН Анатолия БАРАНОВА, был неожиданным: фразы “мне по х...”, “меня раздражают ваши сиськи…” не являются оскорбительными, а употребление знаменитого “слова из пяти букв, начинающегося на “п”, вообще “элемент игры слов”. Баранова сейчас нет в Москве, поэтому корреспондент “Солидарности” обратился за разъяснениями к его коллеге. Академик Виталий КОСТОМАРОВ, профессор, доктор филологических наук, член ученого совета Института русского языка им. Виноградова РАН, президент Государственного Института русского языка им. Пушкина, считает, что заключение эксперта слишком категорично, русский язык как природный феномен не подвластен никаким юридическим законам, а языковые нормы относительны.

“СЛОВО ИЗ ПЯТИ БУКВ”

- Как вы относитесь к выводам коллеги, который проводил экспертизу высказываний Киркорова?

- То, что сказал Киркоров – недопустимо. Употребление слов, которые он произнес (личный вкус не позволяет мне их цитировать), не только по отношению к женщине, но даже в ее присутствии – оскорбительно. Киркоров допустил страшную бестактность по отношению к даме, да и ко всем журналистам. Можно ли наказать его за это в судебном порядке – не знаю. Но на месте эксперта я бы поостерегся давать столь безусловное заключение. С другой стороны, Баранов прав с научной точки зрения, утверждая, что в данном контексте (я говорю об употреблении матерного названия женского полового органа) имела место игра слов.

- Столь категоричное заключение – заказано и оплачено? Скажем, если бы к эксперту обратился истец, то результат был бы другим?

- Да, экспертизы платные… Но я считаю, что Баранов бы в любом случае сделал такое заключение. Он принадлежит к числу тех ученых, которые считают, что надо окончательно “узаконить” употребление бранных слов. Ну а лично я считаю, что просто надо вкус иметь и понимать, в какой обстановке, с кем, как, зачем и о чем говоришь. Вкус, конечно, прежде всего – например, мне больше нравится слово “груди” а не “сиськи”.

ДАЕШЬ САМОЦЕНЗУРУ

Вкус – это чувство меры и красоты. Так, Пушкин говорил, что “дело не в отвержении какого-то слова или словесного оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности”.

- Следовательно, употребление грубых и матерных слов в литературе и периодической печати оправдано – если есть необходимость характеристики персонажа или ситуации.

- Верно. Но должна быть самоцензура хорошего вкуса. А вот когда самоцензуры нет, то появляется злоупотребление грубой лексикой. Это можно назвать американоманией – в Америке уже произошла детабуизация мата. Скажем, известный глагол fuck (по-русски произносить его не хочу) в англоязычных произведениях XIX века вообще не употреблялся. Ну а сейчас это междометие, которое употребляется даже в детских книжках. Кстати, это очень скверно, ибо как только начинают широко употреблять какое-либо матерное выражение, оно сразу теряет свой аромат.

- Кстати, некоторые полностью опубликовали брань мужа Пугачевой, некоторые – с точками…

- Что касается печати, то здесь дело не только во вкусе – видимо, был расчет на разные аудитории. Видите ли, никто не будет спорить с тезисом, что язык применяется по-разному в разных сферах – в науке, в быту, в литературе. Главное, чтобы этот профессиональный жаргон, что происходит, скажем, с административным сленгом, не лез так агрессивно в “языки” других сфер жизни. Но почему-то никто не хочет признать, что СМИ также имеют право на свой стиль, начинают кричать, что журналисты неграмотные. Точно так же можно сказать, что Чехов издевался над русским языком, когда писал в рассказе “Ванька”: “…она взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать”. Но мы понимаем, что написать так его заставила реальность – не может деревенский мальчик говорить как академик!

Я не согласен с тем, что большинство журналистов центральных СМИ неграмотны или малограмотны. Все-таки их чему-то учили. Конечно, можно быть академиком и при этом дураком, но если вы скажете, что идиотизм академиков - массовое явление, то я с вами не соглашусь.

СМЕНА ОБРАЗЦОВ

- Ну хорошо, а где образец взять, чтоб научиться правильно писать и говорить?

- Образцовым языком у нас в стране традиционно был язык художественной литературы – до последнего времени. Скажем, писательница Татьяна Толстая писала великолепные рассказы. А потом написала “Кысь”, книгу, которую считать образцом грамотного русского языка ни в коем случае нельзя. А книги Сорокина – это вообще не искусство. Это всего лишь умение делать себе рекламу, плюс страсть к эскападам и хамство. И сейчас я думаю – хотя мне и думать об этом противно – что литературная норма будет все больше и больше извлекаться из текстов СМИ.

- Ага, все-таки противно…

- Видите ли, я старый человек. А все старики – консерваторы. Я еще, может быть, меньший консерватор, чем другие. А многие мои друзья с удивлением спрашивают: “Как! Ты пользуешься Интернетом?! Окстись!” На это я обычно отвечаю, что плохо представляю, как сейчас без этого можно жить и работать.

- Не только старики плохо относятся к нынешним переменам в нашем языке…

- Видите ли, эти истерики всегда были. Все думают, что Пушкина носили на руках. А ведь какая была истерика в тогдашнем обществе: “Пушкин позволил себе дворянских девушек назвать девчонками!” Помните: “Девчонки прыгают заране: “Вот будет бал!” А деревенскую бабу – назвать “девой” (“В избушке, распевая, дева прядет…”). Так Пушкин создал основы новой стилистики. Сейчас тоже много крику: “Встречу в верхах” называют “саммит”!” И никто не помнит, что раньше говорили “водомет”, а теперь “русским” считается слово “фонтан”…

…ПОКА ОН ЖИВОЙ…

- Правила правописания более устойчивы? Нужно ли их менять?

- Не устойчивы, и менять их нужно. Орфография – не более чем общественный договор. Когда года полтора назад начался разговор о пересмотре правил орфографии, что тут началось! “Покушение на наш великий и могучий…” Какое покушение? От изменения орфографии русский язык не меняется!

- Значит, не может быть абсолютной грамотности - все субъективно?

- А что такое “грамотность”? Вот Валентин Распутин, который мог стать великим писателем, но не стал им, однажды сказал замечательную фразу: “А языку чем чуднее, тем милее!” Исходите из того, выражена ли мысль четко и ясно. Не смешно? Значит все правильно.

Я долго работал руководителем сектора культуры речи. Если б вы знали, сколько было наивных писем пенсионеров-”грамотеев”! Один, например, заметил, что слово “брак” обозначает и “святое соединение мужчины и женщины”, и некачественную продукцию. Ну а дальше: “куда смотрят лингвисты, немедленно…” и так далее. Так что грамотность – штука относительная. Когда Ушакову звонили с просьбой объяснить, как пишется то или иное слово или как ставится ударение, он говорил: “Подождите у телефона, я пойду посмотрю в своем словаре”.

- Тогда почему вы в свое время выступали за закон о русском языке?

- Да, когда-то я был сторонником закона о русском языке, даже выступал на парламентских слушаниях, потом понял, что это глупость. Видите ли, язык неподвластен юриспруденции. Это природно-культурный феномен, который существует и развивается по каким-то своим правилам. Так что закон о языке по бесполезности равен закону о погоде. Другое дело, что можно оградить язык от заимствований, как это было сделано во Франции. Но Франция – одноязычная страна, а Россия – многоязычная…

- А что, вас огромное количество англоязычных вывесок не раздражает?

- Ушаков любил говорить: “У меня врожденная идиосинкразия к вареной колбасе…” Обилие англоязычных вывесок меня, конечно, немного раздражает – хотя я свободно владею английским языком. Но это, опять-таки, дело вкуса. Да, сейчас интерес к русскому языку в мире угасает. Раньше его изучали, по нашим данным, каждую секунду около 28 - 29 миллионов человек, а сейчас – 7 - 8 миллионов. Но это еще не трагедия, и с языком ничего плохого не происходит, он развивается. Дело в нас. То, как мы с языком обращаемся, губит нас самих – мы вполне можем в результате упрощения нашей собственной речи превратиться в “эллочек-людоедок”, знающих не больше нескольких слов. И это будет печально…

Беседовал Алексей ЧЕБОТАРЕВ