Для кого-то чужая душа потемки, для кого-то - открытая книга, читать которую не сложнее, чем утреннюю газету. О том, что можно прочесть в чужой душе при свете психологии и психиатрии, “Солидарность” спросила у известного психолога-криминалиста, на чьем счету помощь в поимке таких маньяков, как “барнаульский” и “златоустовский”, автора множества научных работ, консультанта военных ведомств РФ, профессора Михаила ВИНОГРАДОВА.


- Михаил Викторович, как получилось, что вы выбрали для себя столь необычную и непростую профессию?

- С психиатрией и психологией на самом деле меня связала случайность. В начале 60-х я учился в Первом Московском медицинском институте (ММА им. И.М. Сеченова) и, как все молодые начинающие врачи, мечтал стать хирургом. Будучи подающим надежды студентом, я ассистировал тогда на операциях ректору. И как-то он мне рассказал о том, что в Ленинграде есть человек, способный делать несложные операции под гипнозом, без применения наркоза. А потом предложил мне пойти поучиться гипнозу, чтобы мы тоже могли проводить подобные операции. Заинтересовавшись, я досрочно пошел на кафедру психиатрии осваивать гипнотерапию. Затем, когда окончил институт и пришел на кафедру, уже ни о какой хирургии думать не мог. Работа хирурга стала казаться мне чем-то сродни работе портного: отрезал, зашил - и ничего сложного. Психиатрия в силу своей сложности привлекала меня гораздо больше, она давала возможность кроить и перекраивать. Так что выбор был сделан без колебаний, и в ординатуру я пошел уже на кафедру психиатрии. Однажды, после публикации моих первых работ, связанных с поведенческими прогнозами в экстремальных ситуациях, ко мне пришли люди в серых габардиновых плащах и одинаковых костюмах. Они предложили мне работу по профилю на государство. В качестве тестового задания меня отправили на конференцию по новым медицинским препаратам в одно из посольств. Я, на тот момент молодой доктор, не вызывал никаких подозрений. Моей задачей было определить среди служащих посольства разведчика. После конференции я указал обнаруженного мной агента, и выяснилось, что мое мнения с мнением “работодателей” совпадает. Потом была еще пара заданий и другие совпадения. Так начался мой период сотрудничества со спецслужбами.


- Михаил Викторович, а можете приоткрыть профессиональную тайну: по каким признакам вы вычислили разведчика?

- Как врач, который видит на лице человека следы болезни, я тоже вижу свои следы. Есть масса способов, о которых мы не распространяемся вслух, но которые позволяют по типу телосложения, по пластике, моторике, соотношению жестов и мимики определять, правду ли говорит человек, как он себя поведет в стрессовых ситуациях, насколько он надежен и многое другое. На заре своей деятельности я использовал во множестве различные психодиагностические методы, у меня был доступ к литературе, публиковавшейся в военных институтах того времени. Я активно изучал методики научно-технического прогнозирования, развивал эту тему. Через некоторое время под моим началом появился центр психофизиологических исследований, созданный в системе МВД и подчиненный напрямую министрам и оборонному отделу ЦК КПСС. Руководя центром, я при этом одновременно возглавлял военно-психиатрическую комиссию МВД, был советником в системе КГБ и начальником бригады по оказанию психиатрической помощи в очагах стихийных бедствий и катастроф.


- Как-то все по-военному скрытно и непонятно. Чем же все-таки вы занимались?

- Да почти всем - от подбора кадров, проверки их надежности, до работы непосредственно в эпицентре бедствия. Мы отбирали офицеров, служивших в Афганистане, проверяли штат сотрудников, работавших на Олимпиаде 80-х годов. Со своей бригадой я был в Чернобыле, в Иране. В Чернобыле уговаривали пожилых людей, отказывавшихся бросать дома, на эвакуацию. Объясняли людям, возвращавшимся за вещами, детскими игрушками, что эти вещи уже не ценны, а смертельно опасны. Занимался купированием и предупреждением панических реакций. В состоянии паники человек за свои действия не отвечает. Был такой случай, на одном военном полигоне начались взрывы. Когда мы туда прилетели, нам рассказывали о том, что задержали пожилого полковника в отставке, который бежал к очагу взрывов с детской коляской. Когда я с ним поговорил, выяснилось, что он думал, что спасает внучку, и схватил пустую коляску. Но так как у него сработал годами выработанный рефлекс военного - прибыть на место сбора, к очагу боевых действий, то побежал он с этой коляской к месту взрыва... Еще как руководитель центра специальных исследований я занимался, например, вопросом экстрасенсорики. Мы проводили разнообразные эксперименты, в том числе с дистанционным гипнотическим воздействием.


- И что же, были результаты?

- Могу сказать так: да, это возможно! В качестве примера скажу, что лично я как врач купировал приступы удушья, бронхиальной астмы по телефону.


- Михаил Викторович, в начале нашей беседы вы обмолвились, что принимали участие в программе “Битва экстрасенсов”. Как вы попали в телешоу со столь сомнительной репутацией?

- Тут вы немного не правы. Знаете, экстрасенсы были, есть и будут - это безусловный факт, и спецслужбы ими не брезгуют, а даже скорее наоборот. Вот недавно американская разведка МИ-6 рассекретила документы об испытаниях экстрасенсов. Это явление реальное. В советской военной разведке вполне успешно занимались прогнозированием военного потенциала США с помощью экстрасенсов, и вполне успешно. На передачу меня пригласили экспертом, и я с удовольствием это приглашение принял, потому что это интереснейшая тематика, требующая подробного научного исследования. А “Битва экстрасенсов”, кстати, абсолютно не постановочное шоу, и ни одной, говоря житейским языком, подставы там нет. К нам на кастинг в передачу приходят до тысячи человек, победителями остаются трое. Я лично формировал задания и работал с претендентами.


- В России тоже собираются поставить подобные способности на службу обществу?

- Экстрасенсы наши, участники “Битвы”, работают на милицию давно и успешно. Вот в Питере с их помощью недавно поймали маньяка. Одной из финалисток конкурса, Лилии Хегай, вынесла на днях благодарность новгородская милиция, за помощь в поимке убийц. Сначала там к ее словам не очень прислушивались, но, когда потом все подтвердилось, объявили благодарность с извинениями. Надеюсь, теперь они будут умнее.

До них был еще у меня в практике интересный случай. Вызывает меня к себе начальник одного ведомства и просит проверить “на вменяемость” одного сотрудника, который сидит- гадает с какими-то шариками, а потом рассказывает о том, что американцы в таком-то штате готовят новое оружие, и описывает, каким оно будет: ракеты, стреляющие из-под воды. На тот момент это было близко к фантастике. Я с ним поговорил и посоветовал начальнику дать поручение разведке проверить его слова. Через какое-то время все в точности подтвердилось: в данном штате велись разработки ракет, запускаемых с подводных лодок. Эти разработки удалось украсть и опередить американцев. Кстати, позже ситуация повторилась, и тоже успешно. Так что если говорить об этой стороне моей деятельности, тот она и с практической, и с теоретической стороны весьма перспективна.


- Газеты пестрят объявлениями о магах, ведуньях, потомственных шаманах. Если верить им, то у нас их сотни, можно хоть батальон формировать...

- Таких, которыми интересуются спецслужбы, в стране от силы человек 20.


- Чем вы еще на данный момент занимаетесь, кроме участия в “Битве”?

- Сейчас я советник, консультант некоторых военных ведомств РФ. Моя личная специализация очень узкая, я по характеру преступления могу дать точное описание, психологический и внешний портрет преступника, указать места, где его следует искать. Тут уже используется и психология, и психиатрия, и интуиция. Экстрасенсорных способностей у меня лично нет, но в данной области соединение всех моих знаний вполне способно их заменить. Ко мне обращались за помощью в большинстве подобных случаев. Среди “моих” маньяков - и последний “златоустовский”, и “битцевский маньяк” Александр Пичужкин, “красноярский”, “барнаульский” и так далее.


- Как “ловец”, вы знаете повадки “зверя”. Откуда вообще берутся эти люди-монстры?

- Маньяков нам поставляют родители-наркоманы, алкоголики, переболевшие менингитом, энцефалитом, женщины, перенесшие в процессе беременности краснуху или другие тяжелые заболевания. Бывают отклонения в психике, вызванные повреждениями гипоталамуса. К психиатрам часто обращаются люди, испытывающие приступы агрессии, но еще способные себя контролировать, и мы имеем возможность помогать, купировать ее в зачатке. Есть понятие социализации: агрессию можно реализовать через социально полезную деятельность. Быть, например, забойщиком на мясокомбинате, вступить в иностранный легион, в милицию наконец


Тут я, не сдержавшись, усмехаюсь.

- А вот вы не смейтесь,- останавливает меня Михаил Викторович. - Есть даже песня о том, что “под покровом темноты мент на бандита так похож”. Структура личности у них одинаковая, а социальная направленность разная. Поэтому, когда человек с неустойчивой психикой поступает в милицию, у него есть все шансы стать “оборотнем в погонах”. Но есть и обратные случаи, например, французскую полицию долгое время возглавлял бывший преступник, который сначала стал осведомителем, затем полностью изменил свои социальные взгляды и стал лучшим полицейским страны.


- Скажите, а приходилось ли вам использовать ваши знания и навыки в личных целях?

- Да, бывает, использую и в личных целях. Правда, в основном в шутку. Иногда на спор раньше проходил в закрытые учреждения мимо охраны, не предъявляя удостоверения. И сейчас иногда позволяю себе подобные фокусы. Закон, честно говоря, нарушать не приходилось, разве что за рулем иногда подражаю поведению крупных чиновников, которых не останавливают. Но такое случается редко.


- Ну и напоследок скажите, остались ли для вас еще какие-то нераскрытые тайны, что-то, что вы еще не охватили своим вниманием. Чем бы хотели заняться в будущем?

- Из того, что реально хотелось бы сделать, мне было бы интересно организовать настоящие, серьезные исследования в области экстрасенсорики. С применением аппаратуры, записью биотоков мозга и прочих доступных физиологических показателей, их анализом. Интересно было бы эти исследования поставить на хорошую научную основу.

Беседовала Елена БЕЛЛИС