В клубе учебно-производственного предприятия, где идет репетиция пьесы о дореволюционной жизни (по сказке Саши Черного “Скоропостижный помещик”), о той эпохе ничто не напоминает. За морозным узором окон - занесенный снегом подмосковный городок. Внутри же - обшарпанные стены, старые, обтянутые дерматином стулья. Четверо актеров сидят на сцене за столом из эпохи партсобраний. Но унылого интерьера они не замечают не только потому, что сильно увлечены пьесой. Просто в театре “Гомер” играют только слепые и слабовидящие.

РОЖДЕНИЕ ТЕАТРА

Снова начинается рабочая читка, и режиссер трогает за плечо актера, который озвучивает текст от автора. Точно так же Татьяне Бейм приходится стоять за спинами артистов во время записи, которая будет уже в студии люберецкого радио. Ведь лампы с надписью “Микрофон включен” они не видят. Пока не закончился второй “прогон”, беседую с теми, кто ждет своего выступления.

- Почти все мы - артисты-любители, - говорит Светлана Шуваева, по совместительству председатель местного общества слепых. - В труппе из 14 человек лишь одна актриса с театральным образованием - театровед Любовь Васильевна Ящук. Впрочем, за 7 лет существования нашего театра всем нам было у кого учиться. Покойный Борис Владимирович Афицинский - прекрасный режиссер и педагог. Более четырех лет назад он скончался, оставив нам театр...

Режиссер Афицинский, известный своими постановками на сцене Театра имени Моссовета, считается отцом-основателем “Гомера”. Однако фактически идея родилась у самих инвалидов. Иван Носов, который полностью ослеп в возрасте семнадцати лет, сам пришел в Люберецкий драмтеатр, где Афицинский работал над очередным спектаклем, и заявил мэтру: “Хочу быть актером”.

- Борис Владимирович попросил меня прочесть какой-нибудь стих, - вспоминает Носов. - Я прочел ему “Письмо матери” Есенина, потом стихи других поэтов. Он молча слушал. Потом говорит мне, что, мол, интонацией играть надо. “Слушай”. И начал со мной заниматься.

Позже к занятиям присоединились другие инвалиды, которые вместе с Носовым работали на люберецком “Модуле” - предприятии общества слепых. С первых занятий Борису Афицинскому и Татьяне Бейм, в то время его ассистенту, стало ясно, что незрячим работать над пластикой образов и сценической мимикой очень трудно. Для тех же, кто потерял зрение в раннем возрасте, - просто невозможно. И тогда решили сосредоточиться на подготовке радиоспектаклей. Позже сами инвалиды решили готовить разговорные номера для самодеятельных концертов.

ПРОФЕССИОНАЛКА

Впрочем, актеры “Гомера” все-таки выходят на сцену - как правило, с эстрадными миниатюрами. Любовь Ящук как раз готовит моноспектакль по юмористическому рассказу “Неизлечимая”, пожилая героиня которого рассказывает о своем визите к невропатологу. Его текст Любовь Васильевна уже выучила наизусть, а сейчас работает над образом. Во время перерыва в работе над пьесой ее хорошо поставленный голос звенит под потолком зала:

- ...И как заорет: “Идите отсюда, симулянтка! Вы совершенно здоровы!” Я ему: “Погоди-погоди... Это что же получается? Больная - и здоровая?” В общем, когда энтого дохтора по нервным болезням из кабинета на носилках выносили, я еще добавила: “Вот, говорю, товарищ дохтор, вам не больных принимать, а волерьяновку!”

- Хотя я по образованию театровед, - рассказывает позже Любовь Васильевна, - но у нас, в Театральном институте, что в Петербурге, обучали всему - и вокалу, и технике художественного чтения. Так что я тут, можно сказать, единственная профессионалка (смеется). Актрисой не стала, потому что, когда поступала в институт, у меня уже было минус три, потом много лет было минус двенадцать. А в старости правый глаз перестал видеть совсем, а у левого сейчас зрение минус 21. Так что людей я распознаю по запаху - если человека понюхаю, то запах запомню и узнаю.

КАК ВЫРАЗИТЬ В ЗВУКЕ

Мир звуков - это, пожалуй, единственный мир, в котором слепые чувствуют себя равными зрячим и даже превосходят их.

- У инвалидов по зрению слух очень развит, причем не только физический, - рассказывает в перерыве режиссер Татьяна Бейм. - Они остро чувствуют фальшь и ложь в голосе. Поэтому и сами гораздо требовательнее относятся к озвучиванию, нежели многие зрячие артисты.

Радиоспектаклю декорации не нужны. “Картинку” создают голоса и музыкальные вставки. Спектакль звучит в программах люберецкого городского радиовещания и продолжается не больше двадцати-двадцати пяти минут. Свои роли актеры театра “Гомер”, в отличие от зрячих, почти никогда не читают, а учат наизусть.

- По Брайлю могут читать только обладатели нежной кожи, чувствительных пальцев, - вздыхает Валентина Коростелева, играющая в радиопостановке помещицу Аграфену. - Я же всю жизнь руками работала, даже когда ослепла.... К тому же водить пальцами по выступающим знакам и переворачивать страницы без шума очень сложно, а шуршать бумагой в студии нельзя. Поэтому мне Татьяна Семеновна, наш режиссер, кассету дает, на которую сама текст начитывает. Если роль мужская, то ее сын режиссера озвучит. Причем хорошо так читают, ровно, без выражения. Специально чтобы на актеров не влиять.

ЖИЗНЬ И КОШЕЛЕК

“Работа руками”, которой занимались когда-то или занимаются почти все артисты “Гомера”, - это изготовление металлических крышек для банок либо другой необходимой в быту “штамповки”. Зарплата на такой работе - около полутора тысяч рублей в месяц, но и ее не всегда заработаешь.

- Крышки - товар сезонный, - объясняет бывший сотрудник “Модуля” Николай Кирвас (на фото). - Оптовики их хорошо берут только с мая по октябрь. А в остальное время что делать, непонятно. Пробовали переходить на другую похожую продукцию, но либо уже ниша занята, либо требуются очень большие деньги на оборудование...

Николай Васильевич никогда не думал ни о карьере артиста, ни о слепоте... “Жил, как все - окончил техникум, где учился на энергетика, отслужил срочную на Байконуре, работал в “Мосэнерго”, занимался боксом и борьбой - даже получил первый разряд и выступал на соревнованиях, женился, родилась дочка...” А в 30 лет полностью ослеп. “Спасибо, семья поддержала. Я пошел работать на “Модуль” - сначала крышки делал, потом меня избрали руководителем первичной организации Всероссийского общества слепых. В сорок лет я даже поступил в институт, стал специалистом по реабилитации слепых”. Николай Васильевич, при полной слепоте, выступает на благотворительных концертах с песнями и танцевальными номерами. “А что? Ведь остальные органы чувств у меня в порядке, слышу очень хорошо, да и занятия спортом в юности сказываются - мужик я крепкий...”

Не у всех здешних слепых судьба и карьера складывается так замечательно, как у Кирваса. Хотя большинство инвалидов дорабатывают до пенсии, многие, в основном молодые люди, просто уходят с завода в “никуда”.

- Был тут у нас один совсем молодой парень из Жуковского, - говорит Татьяна Бейм. - Он и сейчас иногда выступает на наших концертах. Играет на гитаре и поет в электричках, в подземных переходах. Зарабатывает этим какие-то гроши. Даже не знаю, как он добирается домой, он ведь абсолютно слеп, этот мальчик. И так живут почти все молодые и талантливые незрячие люди. Либо надрываются, добывая копейку, либо просто замыкаются в своих переживаниях. Мужчин среди наших актеров тоже немного, всего четверо. Слепые мужчины, особенно молодые, как правило, духовно слабее женщин. Но я не могу их за это осуждать...

ШТУЧНАЯ РАБОТА

Театр “Гомер” не приносит денег ни актерам, ни режиссеру, ни люберецкой редакции радиовещания. Однако радиотехники тратят свое время на запись и монтаж, режиссер после работы едет искать музыку для новой пьесы, а актеры даже в лютый мороз приезжают на радио и в клуб УПП. Причем не только из Люберец. Едут и из Москвы, и даже из Куровской (поселок по совсем другой ветке железной дороги). Кстати, зимой инвалидам гораздо труднее собираться на репетиции - на улицах скользко и холодно. Даже те, у кого сохранилось остаточное зрение, вечерами совсем ничего не видят. Но перед тем как все разойдутся по домам, Татьяна Бейм раздает кассеты и тексты для работы над новым спектаклем. Актеры “Гомера” готовят одну-две постановки каждый месяц.

Еще только подготавливаемая Татьяной Бейм постановка по пьесе неизвестного в России французского драматурга “Аккомпаниаторша” - такая же штучная продукция, как и весь репертуар театра. “Гомер” всегда выбирает неизвестные широкой публике произведения даже у классиков - Лескова, Горького, Набокова. Вроде упомянутой выше пьесы “Скоропостижный помещик”, созданной по сказке Саши Черного - о том, как солдат поймал черта, а тот, ради освобождения, выполнил желание бравого парня один день побыть местным помещиком.

- Наши передачи звучат не только в Люберцах - рассказывает Татьяна Бейм. - Теперь мы отдаем кассеты и на “Народное радио”, и на “Радио России”, и на “Радио Подмосковья”. Единственная наша проблема - деньги на кассеты, потому что кассет мы исписываем много. На радиостанциях оставляем кассеты, потом единственная награда артисту за его труд - это кассета с его ролью. Однажды, в 2000 году, нам помогли в немецком обществе слепых - прислали большую коробку аудиокассет. Но с тех пор подобных подарков не было...

Местным инвалидам по зрению богатые предприниматели не помогают - благотворительная помощь приходит, чаще всего, от тех, кто сам в ней нуждается. “Буквально на днях приходит инвалид, - рассказывает Светлана Шуваева, - и говорит: “Светлана Ивановна, я хочу вам помочь”. И дает 5 тысяч рублей. Представляете, сам человек нуждается - а нам помогает. Говорит: “Я не представляю, как человек живет на белом свете, не видя его!” Пришла еще бабушка 83 лет, которая поет в переходе, принесла тысячу рублей. А от богатых ничего не дождешься”.

Алексей ЧЕБОТАРЕВ
Фото Николая ФЕДОРОВА