Люди воевали всегда, ради власти, ради богатства и славы, а иногда - ради любви. Именно последний мотив выбрали для сюжета постановщики “Трои” - нового супербоевика (реж. Вольфганг Петерсен, Warner Bros., 2004), вышедшего на экраны в мае. Оставляя в стороне художественные особенности фильма, зададимся вопросом: согласился бы с голливудской трактовкой исторического события Гомер, по мотивам “Илиады” которого снят фильм? Об этом - преподаватель истории и мифологии Александр БАЛАМУТОВ.
Я шел на фильм, ожидая увидеть очередную голливудскую развесистую клюкву, в духе печально известной “Одиссеи” Кончаловского. Однако все оказалось не так плохо. Авторы “Трои” пытались передать характеры гомеровских героев. И если Одиссей Кончаловского - добропорядочный янки, переодетый в греческий наряд, то герои “Трои” - в разной степени люди своего времени, во многом такие, какими их изобразил Гомер. Неистовый Ахилл, ни о чем, кроме славы, не мечтающий. Благородный Гектор, сражающийся за свой народ, за жену и сына. Простодушный гигант Аякс Теламонид - храбрый воин и неважный оратор. И властолюбивый Агамемнон, и легкомысленный Парис, и старый наивный Приам, глубоко любящий своих детей и свой народ... За это уважение к духу первоисточника, я прощаю создателям фильма многие ошибки.
ОШИБКИ ПРОСТИТЕЛЬНЫЕ
Несуразица возникает в первых же кадрах. Мало того, что конницу изобретут ассирийцы лишь спустя 300 лет после Троянской войны, так она еще и сильно отличалась от привычной нам: на одном коне скакали два воина - один управляет, другой разит. Во времена же Трои простые воины сражались пешими, а цари и герои - на колесницах. Или создатели фильма решили ради эффектных поединков пожертвовать исторической правдой?
На протяжении фильма герои яростно кромсают друг друга стальными мечами, демонстрируя недюжинное фехтовальное искусство. А главное оружие гомеровских героев - копья, к мечам прибегали в крайних случаях, да и фехтовали слабенько.
Не стал бы я строго судить авторов фильма и за то, что они ужали троянскую войну с 10 лет до 15 дней, - перед нами историческая фантазия. Ведь и сам Гомер жил спустя 300 - 400 лет после Троянской войны. Для него герои той войны - легендарные чудо-богатыри.
Не стоит возмущаться и тем, что Менелай и Аякс погибают от руки Гектора на второй день войны, хотя у Гомера они пережили Гектора, а Менелай даже вернулся в Спарту. Смерть Менелая помогает современному зрителю понять то, что понимал и Гомер: троянская война шла не из-за Елены.
Авторов часто упрекают в отсутствии в фильме богов, играющих у Гомера важнейшую роль. Полноте! Кончаловский вывел в своем фильме мультяшных богов - ну и что? Гомеровские боги, порой помогая своим любимцам, не могут ни изменить их судьбу, ни повлиять на их характер.
Но вызывает сожаление, что, по фильму, ахейцы инсценируют бегство якобы от чумы, оставив в лагере чумные трупы. Видимо, авторы не знали: троянцы никогда не поверили бы, что кто-то мог бросить павшего товарища без погребения. Для них это означало, что души погибших не попадут в Аид, будут скитаться по свету, пить кровь у живых... За подобное даже спустя тысячу лет казнили полководцев, выигравших сражение!
ОШИБКИ НЕПРОСТИТЕЛЬНЫЕ
Это те ошибки, которые искажают дух времени и исторические характеры. Чтобы их понять, следует представлять, чем была Греция в эпоху Троянской войны.
Около двух тысяч лет до нашей эры племена ахейцев завоевали юг Балканского полуострова. В ахейской Греции было множество маленьких городов-государств во главе с царями - басилеями. Но были в Греции и племена, живущие по законам родового общества. С этим различием в законах и морали связан в “Илиаде” ключевой конфликт между Ахиллом и Агамемноном.
Гомеровский Ахиллес - благородный варвар, свято чтущий кодекс варварской морали. И одно из первых правил этого кодекса - справедливый дележ награбленного по жребию, то есть по воле богов. Лучшая доля - вождю, ведь он привел племя к победе и добыче. Но вождь знал, что не доживет до старости: убьет ли его претендент, или ритуально задушат соплеменники, - став вождем, воин сознательно выбирал короткую, но славную жизнь. И показатель доблести воина и вождя - захваченная добыча. Лишиться обретенной добычи - значило лишиться воинской чести. Такие оскорбления не прощаются. А самой ценной добычей всегда считалась женщина.
Оказавшись среди басилеев “цивилизованных” ахейских государств, Ахилл-варвар многого не понимает, а особенно - почему он должен слушаться микенского царя. Ведь он, Ахилл, доблестнее Агамемнона - принес в общий котел самую большую добычу. Почему же большую часть присваивает себе этот средней руки воин? Принципы святости наследственной царской власти еще не проникли в полудикую Фтию, поэтому Ахилл, внешне смирившись с ролью подчиненного, постоянно нарушает субординацию. Конфликт неизбежен.
В начале “Илиады” Ахилл в нарушение субординации созывает воинов на собрание, хотя это дело предводителя. Агамемнон пока проглатывает обиду. Далее прорицатель Калхас на глазах у всего войска принуждает Агамемнона вернуть жрецу Апполона дочь, то есть лишиться добычи и подвергнуться унижению. Выхода нет, Агамемнону приходится вновь утереться. Но он требует, чтобы ему дали какую-нибудь другую (неважно какую!) пленницу. Ахилл опять вступает в полемику: чтобы дать Агамемнону, надо у кого-то отнять и тем его опозорить, давайте лучше подождем, пока не возьмем Трою... Агамемнон от унижения готов взвыть: только у меня, главного царя, не будет добычи! Не выйдет - я заберу пленницу или у Аякса, или у Ахилла, или у Одиссея! Ахилл в гневе, он обещает уплыть на родину. И тогда Агамемнон говорит: раз так, я у тебя и заберу пленницу, а то, дескать, раскомандовался! Агамемнон ни во что не ставит главный предмет гордости Ахиллеса - его доблесть: воин должен служить царю, потому что тот - царь.
Отведя душу оскорблениями, Ахилл жалуется своей матери. Мол, у меня нет ни долгой жизни, ни славы - “гордый могуществом царь, Агамемнон, меня обесчестил: подвигов бранных награду похитил и властвует ею!” То есть о любви нет речи ни с той, ни с другой стороны. Спор идет о чести и власти.
Теперь посмотрим, как этот конфликт описан в фильме. Я понимаю, что Голливуд не может обойтись без любви. Я благодарен создателям фильма за то, что они не стали приписывать любовные мотивы Агамемнону. В фильме он забирает у Ахилла пленницу, чтобы унизить его. Но вот зачем потребовалось унижать лучшего воина, который во всем ему подчинялся - загадка. Просто - сволочь он, этот Агамемнон, и все. Что до Ахилла, то в фильме ради Брисеиды он готов прекратить войну, он любит, он страдает...
Особенно забавна сцена укрощения Брисеиды, когда та дает Ахиллесу пощечину. (Женская мода давать мужикам пощечину - сравнительно недавняя: еще в эпоху Средневековья - рыцарских турниров и культа Прекрасной Дамы - считалось в порядке вещей проучить неразумную Прекрасную Даму плеткой.) Теперь представим себе Ахилла, разгоряченного недавним боем, не отмывшего кровь, которому в шатер воины приводят красивую пленницу, чтобы вождь развлекся. А она - драться, брыкаться, царапаться! Думаю, для нее лучше бы, если у хозяина окажется под рукой нож, и она не будет долго мучиться. Пленницы в те времена были покорны: такова воля богов - вчера ты была царская дочь, а сегодня вещь. Тем смешнее выглядит в одной из сцен фильма Ахилл, бегающий по горящей Трое и спрашивающий: “Где Брисеида?!”
Но уж совсем удивительно видеть Ахилла, щадящего троянцев. Я бы посоветовал создателям фильма перечитать жуткий эпизод умерщвления Ахиллом мальчика Ликаона, умолявшего о пощаде, или сцену глумления над телом Гектора, в фильме благопристойно опущенную. И почему так скромны похороны Патрокла? Ведь у Гомера описан огромный костер, на который уложено “множество тучных овец и великих волов криворогих”, другое добро, и - “на десерт” - двенадцать троянских юношей. Понимаю, за животных могли вступиться “зеленые”. Но где двенадцать юношей?!
А ВООБЩЕ ФИЛЬМ УДАЛСЯ
Образ Гектора я считаю большой удачей создателей фильма. Он близок гомеровскому Гектору, столь не похожему на Ахилла. Ахилл - единственный герой “Илиады”, не знающий страха, сражается ради славы. Гектор - защищает свою землю, зная, что если он отступит, побегут и другие, поэтому умеет преодолевать страх. Ахилл нечеловечески жесток, для него женщина - трофей, для Гектора - друг. Гектор - цивилизованный (по меркам своего времени) лидер цивилизованного государства. И не так важно, что в фильме он пытается сдержать порывы троянских старейшин, тогда как у Гомера он отвергает советы друзей отступить, опьяненный скорой, как ему кажется, победой.
В этом Гектор так не похож на своего легкомысленного брата Париса, образ которого создатели фильма сильно облагородили. У Гомера Парис не испытывает угрызений совести, что из-за него началась страшная война. Проиграв бой Менелаю, он спокоен: сегодня я проиграл, завтра “побежду”, а пока, жена, предадимся любви. И только суровые упреки брата заставляют Париса вооружиться. Правда, сражается он неплохо. Так что гомеровский Парис - не такой юноша-одуванчик, как в фильме.
Под стать Парису и его возлюбленная Елена. Споры о ней длятся еще с античности. Не буду спорить, только обращу внимание на одну мелкую ошибку. В фильме Елена говорит, что никогда не чувствовала себя в Спарте как дома. Но это Менелай в Спарте пришелец, поскольку унаследовал трон как муж Елены, дочери спартанского царя Тиндарея!
А вообще фильм, на мой взгляд, удался. И хотелось бы поблагодарить его продюсеров за то, что они и близко к нему не подпустили г-на Михалкова-Кончаловского.
Читайте нас в Яндекс.Дзен, чтобы быть в курсе последних событий
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте