Перед новогодними праздниками сел и попытался “подвести профсоюзные итоги за год”. Если коротко, то получилось так.

С одной стороны, принято считать, что отсутствие явных плохих новостей - это уже вроде бы положительная новость. С другой... С другой - все негативные тенденции, относящиеся к профсоюзной численности (сокращающейся), числу первичек (уменьшающемуся), структуре (не изменившейся), остались в той же динамике (отрицательной). И с этой точки зрения никакого, даже минимального, самоуспокоения быть не может. Это относится не только к внутренним профсоюзным проблемам, но и к возникающим вовне.

МАТЬ УЧЕНИЯ?

В течение всего 2012 года профсоюзы сталкивались с повторяющейся ситуацией. Вначале вроде бы “из ниоткуда” появляется политическая инициатива. Автором ее может выступать, причем из декларируемых благих намерений, любая из всего диапазона политических сил, действующих в России. Далее выясняется, что касательно реальных трудовых отношений у этой инициативы, с точки зрения профсоюзов, есть явные минусы. Затем начинается долгое и мучительное перетягивание каната - попытки либо внести изменения в появившийся проект закона, либо задвинуть этот проект “под сукно”. И то, и другое - по сути, попытки минимизировать потенциальный вред для работников. Если же сразу минимизировать вред не получалось, то с помощью профсоюзных депутатов (тех, кто все-таки попал в высший законодательный орган) выдвигались законопроекты компенсационного характера. То есть такие, которые нивелируют, “смягчают” изначальную инициативу.

По большому счету, из профсоюзных инициатив, имеющих не ответный, а “проактивный” характер, навскидку можно назвать лишь проект закона о запрете заемного труда. Назвать-то можно, но мы все видим, с какой жесточайшей ответной реакцией он столкнулся - реакцией и работодателей, и воссозданного Министерства труда (при всех экивоках на необходимость защиты интересов работников). Теперь уже от профсоюзных депутатов пытаются добиться “смягчения” первоначальной инициативы. Причем “смягчения” до такой степени, что самой инициативе угрожает возможность превратиться в свою противоположность - из запрета заемного труда в его фактическое разрешение. Сейчас этого еще нет. Но опасность вполне реальна.

Парадоксально, но “по частям” - применительно к каждому внешнему законопроекту, каждой внешней инициативе отдельно - эти проблемы не решаются. Причем не решаются не по причинам внешним для профсоюзов, а по причинам внутренним.

ИЗ ИСТОРИИ

Есть такое понятие - “последний довод королей”. В истории оно относилось к пушкам или, говоря шире, к войне. В том смысле, что царствующие персоны разных стран могут долго вести дипломатические переговоры, пытаться с помощью взаимных уступок достичь своих целей. Но когда переговоры исчерпаны и всем ясна их дальнейшая бесплодность - приходит время меряться силой. Кстати, то, что у сторон есть “последний довод”, не всегда приводит непосредственно к конфликту. Часто из самого факта обладания этим аргументом следовала не война, а мир или хотя бы почва для компромисса. Уже не в средневековье, а в современности ядерный потенциал СССР и США был с 60-х годов прошлого века основанием для мирного сосуществования двух диаметрально противоположных систем.

Если применить выражение “последний довод королей” к профсоюзам, то совершенно понятно, в чем этот довод заключается. Он заключается в возможности провести забастовку.

ТО, ЧЕГО НЕТ

Разговор о том, что это-де разрушительно для предприятий и экономики, давайте оставим “социальным партнерам”. Потому что низкие (и, что не менее важно, несправедливые!) зарплаты не менее разрушительны для наемных работников. И, кстати, для той же экономики. Но - как ни удивительно! - почему-то ни власть, ни работодатели на факт низких зарплат или социального расслоения не реагируют так нервно, как на забастовки.

И здесь есть большая проблема. Она заключается даже не в якобы невозможности легально провести забастовку в рамках действующего Трудового кодекса. Действительно, для ряда специальностей возможность бастовать ограничена (не будем сейчас обсуждать, насколько обоснованно). Но есть огромное число отраслей, где забастовка вполне легальна. Легальна - но ее нет. Более того, за последние лет десять я знаю лишь о нескольких случаях, когда проведение забастовки было остановлено чисто юридической процедурой. Скажу даже крамольную вещь: существует достаточно формальных способов, чтобы, не прибегая к юридической процедуре, остановить или качественно замедлить (фактически остановить) производство.

И тем не менее - этого почти нет. Причем нет - не только у профсоюзов, относящихся к системе ФНПР, но и у так называемых “альтернативных”. Еще раз подчеркну - вопрос не в забастовке как таковой, вопрос в наличии у профсоюзов технической возможности при необходимости воспользоваться этим инструментом. И в том, что “социальные партнеры” о такой возможности знают и учитывают в переговорах.

Итак, вопрос: почему же “последнего довода” почти нет в реальности?

“А ПОЧЕМУ БЫ ВАМ НЕ ПРОВЕСТИ?”

Иногда от “профсоюзных доброжелателей” можно слышать: “Вот-де не проводят профсоюзы общероссийских забастовок, как наши коллеги на Западе, потому что верхушка профсоюзная - сервильная. Куплены все правящим режимом или работодателями, а потому не выводят работников на улицы”. Говорящие так делятся на две категории.

Первая - это “заезжие журналисты”. Люди, которые в предмете не разбираются, да и разбираться не очень-то собираются. Сегодня их “суровая судьба” забросила писать о профсоюзах, а завтра они будут писать проблемах мелиорации в Средней Азии. С тем же профессиональным успехом.

Вторая категория более интересна. Это люди, которые прекрасно знают, почему именно сегодня невозможны общероссийские забастовки (речь не об акциях уровня одного предприятия). Причем невозможны не только в масштабах ФНПР, но и в альтернативных профсоюзах, казалось бы, более “социально близких” к этой категории авторов высказывания. Авторам этой “второй категории” причины отсутствия общероссийских забастовок вполне известны. И иначе как “претензиями ради претензий” их критику не назовешь.

Но все-таки - в чем реальные причины отсутствия общероссийских забастовок? Или даже сказать резче - их сегодняшней невозможности?

СРЫВАНИЕ МАСОК

Причины две: настроение подавляющей части наемных работников и организационное состояние российских профсоюзов. На фоне этих двух причин “желание” или “нежелание” пресловутой верхушки выглядит как вещь даже не вторичного, а третичного значения.

Люди не готовы в массе своей бастовать.

Профсоюзы в подавляющем большинстве не готовы выступать организаторами забастовок.

Плохо это или хорошо?

Для работодателя - несомненно, хорошо. Поскольку он оказывается в состоянии навязать работнику - либо напрямую, либо через лишенный инструмента борьбы (забастовку) профсоюз - свои условия, поступившись чем-то для себя незначительным.

Для работника... ну, понятно.

Для государства? Смотря на то, чего мы от государства хотим.

Роста социального расслоения в обществе и, как итог, стихийных бунтов?

Роста благосостояния наемных работников, их покупательской способности, развития экономики?

А ведь это разные направления развития. И, значит, разные пути социально-трудовой политики государства.

ПОЧЕМУ НЕТ?

Скажу сразу: вопрос о том, почему не готовы бастовать наемные работники, как мне кажется, вторичен. Формально, с точки зрения справедливости распределения доходов, на большинстве российских предприятий есть существенные проблемы. А значит, есть основания для того, чтобы работники попытались защитить свои права. Другое дело, что для защиты своих прав нужно иметь дееспособный инструмент. То есть профсоюз. Причем не просто структуру, а структуру, обладающую определенными качествами. Если кот не ловит мышей, не пьет молоко и не дерет диван, он не кот, а существо, имитирующее внешний вид кота. (Не будем рассматривать здесь цель этой имитации.) Если профсоюз не может, хотя бы чисто гипотетически, выложить на стол свой “последний аргумент”, он - кто? Кот или имитатор кота?

Таким образом, мы приходим к вопросу о степени дееспособности профсоюзов. Но не так, как авторы “второй категории”. Вопрос в том, что именно необходимо изменить в сегодняшних профсоюзах для того, чтобы они стали эффективнее.

ИЗ ИСТОРИИ-2

В период перестройки в профсоюзах произошли следующие события. Была ликвидирована централизация финансов. “Верхи” отдали львиную часть взносов вниз в обмен на невмешательство в свои “верхние” дела. Был ликвидирован принцип демократического централизма, когда общественный контроль снизу вверх (точнее, “снизу и сбоку - вверх”: через активистов и контролирующие парторганы) дополнялся жесткой вертикалью сверху вниз, особенно в части исполнения совместно принятых решений. Без ответственности и денег не бывает общих успешных акций. Это привело к тому, что по сути успешные общероссийские массовые акции профсоюзы проводили либо когда проблемы работников достигали невыносимого уровня (90-е годы, долги по зарплатам), либо когда профсоюзы выступали как отдельный субъект в ситуации политического кризиса (декабрь 2011 года).

Сегодня политический кризис в ярко выраженной форме отсутствует, а проблемы работников существенны, но не исключительного уровня. Стоит ли удивляться отсутствию акций? Кто и против чего их будет не имитировать, а проводить?

СТРАННЫЕ ЛЮДИ

И вот еще что интересно. Регулярно можно прочитать сообщения о том, что где-нибудь в Германии или Англии отдельный отраслевой профсоюз забастовал, требуя повышения выплат на 6%. Не “повысить зарплату на треть или половину!”, а из-за 6%. Может показаться странным. Но только потому, что централизованная структура, обладающая забастовочными фондами, в состоянии проводить забастовки, если можно так сказать, “в рабочем порядке”. Без лишней экзальтации. Только как определенный этап переговорного процесса. Конечно, и на них давят СМИ рассказами, что-де “простые граждане страдают” и “профбоссы преследуют корпоративные интересы”. Ну и что? Это тоже нормальный процесс “поддавливания” сторон.

ЧТО ТАКОЕ ПРОФСОЮЗНЫЙ ФЕОДАЛИЗМ?

Поступив на работу во Всеобщую конфедерацию профсоюзов в 1992 году, я и сейчас живо помню этапы создания феодальной системы в профсоюзах. Поймите правильно, это не негативная, а содержательная характеристика системы отношений, возникших в результате уничтожения ВЦСПС.

Феодальная система в профсоюзах - это когда нельзя в обход ЦК отраслевого профсоюза позвонить в обком, чтобы хотя бы узнать - есть там трудовой конфликт или нет? (“Вассал моего вассала - не мой вассал!”) А в ЦК профсоюза об этом, то есть о наличии/отсутствии конфликта, не знают, ибо им снизу не сообщили, да они и не спрашивали.

Феодальная система - это когда можете пять лет готовить “кадрового резервиста”, а потом на конференции его даже не выдвинут, ибо собрались “три барона из профкома”. А первичка у нас что? Основа профсоюза!

Феодальная система - это когда на реку Калку для битвы с монголо-татарами идем разными колоннами, каждый под своим начальством. А иногда и вообще не идем, хотя и договорились. И тем, кто не пришел, даже общественного порицания не будет.

Феодальная система - это когда особенно не спрашиваешь, но и не особо отчитываешься. Ну так - по чесноку!

Это навскидку.

(Отдельный анекдот - это, конечно, то, что описанные проблемы профсоюзов системы ФНПР возникают и у альтернативщиков при попытках построить более-менее дееспособный профсоюз. Ушел Алексей Этманов из профкома “Форда” строить межрегиональный профсоюз. Кто ему попытался обрубить размер взносов через год? Бывший родной профком. Причем с такой привычной феодально-профсоюзной аргументацией - читал и плакал.)

И ЧТО ДЕЛАТЬ-ТО?

Мы должны понять, что для существования дееспособных профсоюзов нет иного варианта, кроме возвращения к реальному принципу демцентрализма. В этом смысле забастовка как “последний довод профсоюза” - только некая лакмусовая бумага, на которой проявляется степень готовности или неготовности организации к работе. Это финальная точка, в которой становится ясно:

- есть ли у профсоюза организационный ресурс, возможность быстро мобилизовать активистов;

- есть ли у профсоюза ресурс доверия, доверяют ли ему люди;

- есть ли у профсоюза кадровый ресурс, активисты, готовые его публично поддержать конкретной работой;

- есть ли у профсоюза финансовый ресурс, забастовочный фонд;

- есть ли информационно-идеологический ресурс, все ли одинаково понимают суть проблемных отношений с работодателем.

В вашем профсоюзе все это есть? Это значит, что у вас есть потенциальный, еще не использованный на практике, “последний довод профсоюза”. Пусть даже вы им не пользовались и не воспользуетесь. Но у большинства его нет. А собирание всех этих ресурсов невозможно без отказа от профсоюзного феодализма. Если же говорить о структуре ФНПР, то отказ от феодализма должен быть связан с существенными структурными изменениями.

Три основных пункта:

- централизация структуры (сверху вниз),

- централизация финансов (сверху вниз),

- централизация контроля (сверху вниз и снизу вверх).

По большому счету, Федерация к этому, на мой взгляд, готова. Вопрос в политической воле коллегиальных органов руководства.

Александр ШЕРШУКОВ