Нынешний председатель Волгоградского облсовпрофа Павел НИКОЛАЕНКО, давая показания в суде по "делу Кобозева", признал, что исполком лишь дал согласие на проверку имущества организации. А заявление "о привлечении Кобозева" Николаенко написал по собственной инициативе. Это означает, что возбуждение уголовного дела 09 октября 2009 года и арест Вячеслава КОБОЗЕВА были произведены незаконно. В отношении же Николаенко может быть возбуждено уголовное дело по той же статье 201 УК РФ, по которой сейчас обвиняют Кобозева.

СИЛА ПЕЧАТНОГО СЛОВА

Минувшая неделя судебного следствия по делу против Вячеслава Кобозева, бывшего председателя Волгоградского облсовпрофа, принесла немало сюрпризов. Напомним, что в конце прошлого года исполком облсовпрофа трижды рассматривал настойчивые обращения следственных органов Волгограда, добивавшихся согласия на уголовное преследование Кобозева. На первых двух заседаниях (осенью 2009 года) исполком отказался давать такое согласие. Более того, на втором заседании было принято обращение, в котором профсоюзы выразили протест против вмешательства следственных органов во внутренние дела профсоюзов. Тем не менее, вопреки решению исполкома трое председателей обкомов профсоюзов написали заявления в правоохранительные органы. Однако уголовное дело против Вячеслава Кобозева было возбуждено 9 октября 2009 года без получения согласия облсовпрофа. К 9 декабря неожиданно поменял свое мнение и исполком облсовпрофа. При этом появилось два заявления. В одном заявлении, от 14 декабря 2009 (со ссылкой на решение исполкома от 9 декабря 2009), исполком признает себя потерпевшим и просит органы разобраться, куда пропало профсоюзное имущество. В другом заявлении, от 17 декабря 2009 (со ссылкой на решение исполкома от 11 декабря 2009), дается согласие на уголовное преследование именно Вячеслава Кобозева. Причем в заявлениях указаны разные даты заседания, а свидетели, члены исполкома, показывали, что они принимали именно первое заявление, датированное 14 декабря 2009 года. Никаких других заседаний исполкома по этому вопросу не было.

Позиция исполкома кажется по меньшей мере противоречивой, но для Кобозева наибольшее значение имеет выяснение факта, давал ли исполком согласие возбудить преследование относительно него лично или нет. Если не давал, то следствие проводилось незаконно.

Но обо все по порядку. Для начала стали известны подробности о том, как же были написаны заявления в правоохранительные органы председателями обкомов. Что заставило профсоюзных работников поступить вразрез с решением исполкома облсовпрофа и уставом облсовпрофа? По логике вещей, на такое заявление (отметим, что обкомы и облсовпроф - вообще-то разные юридические лица) может сподвигнуть лишь твердая убежденность в собственной правоте - например, обладание достоверной информацией о преступлении. Но в любом случае такие действия отдельных руководителей обкомов являются не только грубым нарушением устава облсовпрофа, но и, очевидно, выходят за рамки полномочий этих организаций и руководителей.

Одним из написавших такое заявление был Геннадий Меденцов, председатель Волгоградской областной организации профсоюза работников агропромышленного комплекса РФ. На судебном допросе 12 октября он сказал, что о каких-либо признаках нарушений узнал впервые лишь от следователей.

- Почему 9 октября вы обратились в органы с заявлением о личном преследовании Кобозева? - выясняли на заседании. - Вы располагали какой-то информацией о нарушениях?

- Я не владел информацией.

- Почему же тогда написали заявление?

- Я прочитал в газете, что следственный комитет нашел нарушения.

При этом Меденцов признал, что, несмотря на убежденность в том, что "в первую очередь надо отстаивать экономические интересы профсоюза", он даже не пытался выяснять, как обстоят дела с собственностью. В дела с имуществом не вникал, потому что "ну как я могу повлиять, ведь всем распоряжается фонд", да и в органы обратился, "потому что с Кобозевым не смог поговорить". Обратился как "самостоятельное лицо" с полной уверенностью, что имеет на это право: "Аморально, что совпроф не помогает нашему профсоюзу. Мы вкладывали туда взносы, поэтому мы считаем, что это наша собственность". Отметим для читателей, что членские организации отчисляют в облсовпроф от 2% до 5% взносов и в отношении имущества облсовпрофа имеют лишь право пользования, да и то в порядке, установленном исполкомом.

Свидетель Меденцов сообщил суду также следующее: "Я знаю, что мы получили акт проверки собственности, сделанной ФНПР. Там было много нарушений, и Кобозев его скрыл. И ФНПР ничего не сделала!"

НЕДОЧЕТЫ БЫЛИ ИСПРАВЛЕНЫ

Председатель обкома профсоюза работников народного образования и науки РФ Лидия Нестеренко, напротив, весьма хорошо помнит, что данные аудита, проведенного ФНПР, были обнародованы: "Комиссия нашла недостатки, но не очень серьезные. Впрочем, что за комиссия без недостатков?" Также она помнит, что эти недочеты были исправлены. (Напомним, на прошлой неделе аудитор комиссии рассказала, что управление собственностью в волгоградской территориальной организации профсоюзов было одним из лучших в России, и проверка выявила лишь незначительные нарушения, которые впоследствии были исправлены.)

Нестеренко также помнит разговоры о том, что неплохо бы облсовпрофу иметь свою столовую или ресторан, где можно было бы собирать всю организацию на праздники. И помнит, что многие вопросы недвижимости обсуждались с подачи Валерия Безрукова, главы Фонда имущества волгоградских профсоюзов, "без бумажек, на слух", то есть без внесения в повестку дня. В управление собственностью облсовпрофа свидетель не вникала, но помнит, что отдача от этой деятельности была: "Я видела иногда, что доходы от собственности превышают взносы. При этом я считаю это плохим фактором для профсоюзной организации - так можно успокоиться и забыть о членах профсоюза". О финансовом положении облсовпрофа в середине 2000-х годов Нестеренко имеет лишь общее представление, но помнит, что пару раз бухгалтерия просила ее перечислить взносы пораньше - иначе не хватало на выплату заработной платы.

О чем говорят эти показания? О том, что облсовпроф, у которого тогда не было денег даже на выдачу зарплаты, не смог бы самостоятельно, без привлечения инвесторов превратить подвал своего здания в ресторан (напомним, что сейчас суд рассматривает эпизод обвинения Кобозева - в незаконном отчуждении подвала).

ПОКАЗАНИЯ НОВОГО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ

Но все это мелочи по сравнению с показаниями нового председателя Волгоградского облсовпрофа Павла Николаенко. Он сообщил, что в декабре 2009 года проводилось лишь одно заседание исполкома - 9 декабря. На этом заседании исполком принял решение признать себя потерпевшим и просил следственные органы разобраться, что произошло с имуществом облсовпрофа. Однако есть и второе заявление, подписанное Николаенко, с просьбой преследовать Кобозева и со ссылкой на решение исполкома, но от уже от 11 декабря 2009 года. Павел Николаенко уверяет, что второе заявление на самом деле является "разъяснительным письмом в следственное управление". Он признал, что написал его по собственной инициативе: "Родилось оно просто потому, что, рассматривая документы, я понял, что виноват Кобозев", и решил, что первого заявления недостаточно и "неправильно, что в решении исполкома не звучала фамилия Кобозева".

- На основании чего вы приняли такое решение? - задавали председателю вопросы в суде.

- Это мое личное решение.

- Почему ссылаетесь тогда на решение исполкома?

- Это письмо было написано в дополнение к решению исполкома. Исполком для того, чтобы такое письмо написать, не собирал.

- В резолютивной части решения исполкома есть упоминание Кобозева или списка объектов?

- Нет.

- Кто готовил текст заявления? (А надо сказать, что текст составлен юридически грамотно, со ссылкой на нормы закона, о которых председатель оказался "не в курсе". - П.С.)

- Я не знаю.

Павел Николаенко признал, что 11 декабря никаких заседаний исполкома не было, а ссылку на это число назвал "опиской". Также он признал, что в облсовпрофе вообще не пытались выяснить, есть ли какие-либо нарушения в управлении имуществом.

- Вы изучали документы, прежде чем предъявить иск?

- А зачем?

Не скрывает Николаенко и то, что сумма ущерба была предъявлена лишь на основании предположений следственного управления, хотя сам председатель считает сумму в 153 млн рублей "заниженной".

- Почему вы не выяснили размер вреда?

- Не посчитал нужным. И задачу никому такую не ставил.

МНЕНИЕ ЗАЩИТЫ

- На мой взгляд, Павел Николаенко признался в совершении общественно опасного деяния, - считает адвокат Кобозева Андрей Алешин. - Он подписал заявление о привлечении Кобозева к уголовной ответственности как руководитель облсовпрофа от имени этой общественной организации в отсутствие такого решения и соответствующих полномочий, но оценку этому факту должны дать правоохранительные органы. В действиях Николаенко усматриваются признаки преступлений, предусмотренных статьей 327 УК РФ ("Подделка документов..."), а также статьей 201 УК РФ ("Злоупотребление полномочиями") - как раз то, что вменяется сейчас Кобозеву. На мой взгляд, Николаенко могли двигать карьеристские побуждения, стремление занять пост председателя организации. Для стороны защиты же подобные признания говорят о том, что на данный момент не существует заявления облсовпрофа о привлечении Вячеслава Кобозева к ответственности по статье 201 УК РФ. То есть 9 октября 2009 года уголовное дело по части 1 статьи 201 УК РФ возбуждено незаконно, и арест Кобозева 19 октября 2009 года был произведен незаконно.

Полина САМОЙЛОВА