Новая неделя судебных разбирательств по "делу Кобозева" принесла очередные свидетельства того, что следственные органы проводили расследование с нарушениями закона.

Очередная неделя судебного следствия оказалась неожиданно короткой. Одного из свидетелей, бывшего банкира Евсеева, не смогли найти судебные приставы. А от допроса Андрея Туркина, адвоката, который участвовал при даче рядом членов исполкома показаний следствию, отказался государственный обвинитель. В результате были проведены допросы лишь двух работников облсовпрофа.

- Допрос адвоката Туркина в качестве свидетеля на предварительном следствии вполне можно расценить как инструмент давления со стороны следствия на свидетелей - членов исполкома облсовпрофа, - считает Андрей Алешин, адвокат бывшего председателя Волгоградского облсовпрофа Вячеслава Кобозева. - Справедливости ради надо сказать, что закон допускает возможность допроса адвоката в качестве свидетеля. Однако российское и международное право категорически запрещают допрос адвоката в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с выполнением своих профессиональных функций; последнее является охраняемой законом адвокатской тайной. По данному делу адвокат Туркин на предварительном следствии, будучи каждый раз допущенным на допрос отдельным постановлением следователя в качестве адвоката свидетеля, оказывал юридическую помощь четырем сотрудникам и членам исполкома: Емельяновой, Селиванову, Поповой, Кулыгиной - в ходе пяти допросов их в качестве свидетелей. А затем уже, после этих допросов, Туркин был сам допрошен по этим же обстоятельствам в качестве свидетеля. Этот факт - не только свидетельство грубого нарушения закона и конституционных прав граждан, но и психологическое оружие органов следствия против несговорчивых свидетелей. Кто будет доверять адвокату, если известно, что потом он все может рассказать на допросе?.. Надо отдать должное порядочной и профессиональной позиции по данному вопросу государственного обвинителя Светланы Белоусовой, которая в судебном заседании без раздумий отказалась от допроса адвоката Туркина в качестве свидетеля.

Ростислав Кучеров, заведующий отделом экономики и трудовых отношений облсовпрофа, рассказал, что о ресторане знает мало, хотя несколько раз там бывал на днях рождения коллег. К появлению в здании точки общепита относится положительно. Об ООО "Туркестан" впервые услышал от следователей, и реакции исполкома на то, что вопреки их решению трое председателей обкома написали заявление "на Кобозева" в правоохранительные органы, не знает - сообщил, что такие вопросы члены исполкома решают при закрытых дверях в присутствии только членов исполкома, удаляя других работников из зала заседания.

Владимир Стариков, заведующий отделом социальных гарантий облсовпрофа, смог рассказать суду больше. Например, он заявил, что совершенно точно на заседании исполкома имело место обсуждение вопроса о том, что нужно из подвала сделать объект, приносящий доход организации. Точную дату, когда этот разговор был, он вспомнить не смог, но считает, что все происходило как раз в 2004 году. Название ООО "Туркестан" Старикову ничего не говорило, ведь "работники аппарата доступа к подобным документам обычно не имеют", но он уверен, что "однозначно, все вопросы собственности поднимались руководством облсовпрофа на исполкомах". Спрашивали Старикова и о роли правоохранительных органов в появлении "дела Кобозева": "Я человек далекий от юриспруденции, но ситуация была примерно такова...

Следственные органы говорят: "Профсоюзы, у вас своровали!" - "Да? Где? У нас все цело". - "Да нет же - своровали!" - "Ну, ребят, дайте нам документы, согласно которым у нас своровали". - "Нет. Вы нам сначала напишите, что у вас своровали, а уж потом мы дадим документы".

- То есть все шло от противного, - комментирует свой экспромт Стариков. - Не профсоюзы обратились - "органы уважаемые, проверьте, у нас того-то и того-то не хватает", как это должно быть, а наоборот - органы обратились к профсоюзам...

Что представители правоохранительных органов говорили на заседаниях исполкома, Стариков не знает, так как не присутствовал на тех заседаниях. Однако уверен, что никаких проверок с целью выяснить, пропадало ли имущество, облсовпроф не предпринимал.

По мнению Давида Кришталя, заместителя председателя ФНПР, само появление представителей следственных органов на заседаниях исполкома было давлением: "Когда я рассказал о такой волгоградской практике следственным органам в Москве, мне даже не поверили, говорили, что такого не может происходить". Между тем, представители органов присутствовали далеко не молча: "Представители ФСБ при мне ничего не говорили, но представитель СКП выступал, рассказывал о воровстве, говорил: "Вы потеряли собственность, корпус Дворца спорта под литерой Б". На это Тамара Емельянова, заместитель председателя облсовпрофа, сама сказала: "Товарищи, мы же прекрасно помним, что стоял вопрос по этому зданию, и мы решали, либо снести его, либо дать ему второе дыхание". Ему дали второе дыхание, вложились собственностью, чтобы она стала доходной".

Присутствовал заместитель председателя ФНПР и во время избрания исполняющим обязанности председателя облсовпрофа Павла Николаенко. По словам Давида Кришталя, и Николаенко, и все члены исполкома знали, что у "и.о." нет полномочий председателя как профсоюзного органа. То есть, попросту говоря, Николаенко до избрания председателем в апреле 2010 года не мог принимать ни одного важного решения самостоятельно, сначала должен был получить решение исполкома. Само собой разумеется, что применительно к данному делу и самостоятельно писать заявления в следственные органы полномочий у него не было.

Полина САМОЙЛОВА