Любые перемены в жизни общества всегда подвергаются людским оценкам. И редкая из оценок игнорирует нравственную сторону той или иной проблемы. Однако всегда ли оправдан такой подход? О том, “есть ли
у политики нравственное измерение”, мы беседовали с заместителем директора Института философии РАН Абдусаламом ГУСЕЙНОВЫМ.
Недавно гость “Солидарности” был удостоен звания лауреата Государственной премии РФ по науке и технике.

ПОЛИТИКА КАК ПРОДОЛЖЕНИЕ МОРАЛИ

- Политика строится на компромиссах, а нравственность бескомпромиссна. Корректно ли оценивать политику с нравственных позиций?
- Ваш вопрос я могу развернуть в парадокс и сказать так: политика именно потому, что строится на компромиссах, является продолжением нравственности, которой свойственна бескомпромиссность. Через нравственность я решаю вопрос о том, как наилучшим образом устроить мою жизнь в той части, в какой она зависит от меня самого. Здесь можно и нужно быть бескомпромиссным. Но я ведь в мире не один. Я вместе с необозримо многими другими людьми, такими же, как я, образую большие человеческие объединения - народ, общество, живу с ними совместной жизнью. Перед нами возникает вопрос: как наилучшим образом устроить нашу совместную жизнь в той части, в какой она зависит от наших совокупных усилий. Чтобы решить эту задачу, мы должны найти равнодействующую наших сознательных представлений и устремлений, направленных на лучшую жизнь, прийти к решениям, которые устраивают всех, являются компромиссом между ними. Это и есть область политики.

Нельзя соотношение морали и политики представлять так, будто вторая подчиняется первой. Политика начинается там, где не хватает усилий нравственности. Поэтому ее действительно нельзя оценивать с моральных позиций, но не в том смысле, что она безнравственна, а в том смысле, что это – другая сфера, хотя она и непосредственно примыкает к морали, дополняет и продолжает ее.

- К нравственности апеллируют сторонники разных политических партий. Вас это не удивляет?

- Не удивляет, но огорчает. Не удивляет: людям и отдельным индивидам, и партиям, и обществу в целом свойственно думать о себе лучше, чем они есть на самом деле, подводить свои действия под высокие моральные категории, даже свое зло выдавать за добро. Огорчает: апелляция к морали в политике, как правило, является формой демагогии. Сколько у нас было за последние годы, скажем мягко, сомнительных политических ситуаций: и Беловежский сговор, и расстрел Верховного Совета, и дефолт, и война в Чечне... Во всех случаях ответственные за это политики находили и находят нравственные оправдания своих действий: спасали страну от краха, выполняли долг, защищали Конституцию…

- Политикам нельзя верить на слово?

- Нет. Особенно надо быть настороженным тогда, когда они говорят убедительно, как, например, наш президент, который всегда находит правильные слова. В политике слова надо проверять делами.

В ПОИСКАХ ОБЩЕГО БЛАГА

- Но сегодня у российских политиков нет единства в понимании того, что есть высшее благо для России. Разная реакция на вступление в НАТО бывших союзных республик – свежий тому пример. Может мораль чем-то помочь в преодолении этой, по сути, тупиковой ситуации?

- Высшее благо – ключевая категория для определения связи морали и политики. Каждый человек стремится к высшему благу. К тому, что он считает высшим благом. На этом построена нравственная стратегия его жизни. Разные люди понимают высшее благо по-разному: для одних это – удовольствия, для других – благо семьи, для третьих – душевное спокойствие... В нравственной сфере такое различие само по себе не порождает конфликтов, так как каждый человек сам отвечает за свой выбор. Но в политике оно становится проблемой. Здесь разные понимания высшего блага сталкиваются между собой. Поэтому в политике надо говорить не о высшем благе, а об общем благе. Конечно, определить, что есть общее благо – дело тоже непростое. Политика во многом и представляет собой механизм его выявления (народное представительство, выборы, референдумы, публичные дискуссии).
Общее благо России – благо всех россиян, и не только политиками оно должно определяться. Беда российской политики, если вообще о последней еще можно говорить, состоит сегодня в том, что она превращается в междусобойчик. А граждане все больше превращаются в манипулируемую и патронируемую массу.

Сегодня проблема, на мой взгляд, не в том, что у политиков нет единого понимания общего блага России, а в том, что сама политика направлена не на это. И не на общее благо, и не России. Возьмем самые жесткие факты. Советский Союз был конституционным государством. На референдуме в марте 1991 г. граждане высказались за сохранение СССР. И что же? Буквально через несколько месяцев политику развернули в противоположном направлении.

- Политик либо стремится к согласованию различных интересов, либо
отстаивает корпоративный интерес и игнорирует (или даже подавляет) все прочие. Правильно ли говорить, что первая цель - нравственна, а вторая - нет?

- Сделать так, чтобы за общим благом государства не скрывался частный интерес той или иной группы людей, корпорации – труднейшая задача политики. Она не имеет единого решения, требует к себе постоянного внимания. Ключевым здесь является понятие справедливости, который образует еще один важнейший стыковой узел морали и политики.

Справедливость представляет собой нравственную меру в распределении выгод и тягот совместной жизни. При этом важно учесть как равенство всех граждан в их фундаментальных правах, так и их различия с точки зрения достижений, заслуг перед государством. Возьмем, к примеру, различия в уровне оплаты труда, в доходах между богатыми и бедными. Конечно, эти различия должны быть. Но какими? Скажем, зарплата профессора в Германии сопоставима с зарплатой федерального министра, а у нас она в тридцать раз меньше. Еще хуже, что из политической лексики и практики вообще исчез критерий справедливости.

СОВЕРШЕНСТВО ПОЛИТИКА

- Обязательно ли политик должен иметь собственные идеалы?

- Для меня политика область сознательных и свободных решений, которые подлежат вменению и ответственности. И без идеалов она вообще не может существовать. Экономика - да, социальная жизнь – да, познавательная деятельность – да. Они могут обходиться без идеалов. Но не политика. Политика, как мы выше уже говорили, вырастает из того, что высшее благо индивидуальных стремлений людей трансформируется в общее благо их совместной жизни. Общее благо, как и стремление к справедливости, собственно говоря, и составляет идеальную основу политики. А что останется в политике, если лишить ее одухотворяющих идеалов? Всякого рода управленческие механизмы. Политика – это вдохновение, полет. В ней нужны крылья. Идеальность политики нельзя путать с идеологизированностью, а тем более с фанатической ограниченностью. Но сводить политику к циничному прагматизму – значит убивать ее.

- Может ли политик быть нравственно совершенным? Если да, то, пожалуйста, приведите пример.

- А может ли вообще человек быть нравственно совершенным? И кто может назвать такие примеры! Нравственное совершенство – противоречивое понятие. Чтобы быть полным, оно должно включать и сознание своего совершенства. Как раз те, кто, как мы думаем, нравственно возвышаются над другими, более всех мучаются угрызениями совести.

Принято считать, что политики являются особенно (чуть ли не профессионально) безнравственными (циничными) людьми. Такое впечатление понятно и по-своему оправданно, хотя я с ним не согласен. Оно возникает по двум причинам. Во-первых, к политикам предъявляют повышенные требования. Они же представляют народ. И народ хочет видеть их свободными от тех недостатков, которыми сам страдает. Во-вторых, политики на виду, их просвечивают с разных сторон. Когда в летний день пробивается луч в окно, с ужасом в чистом воздухе комнаты вы видите полоску пыли. Так происходит и с политиками. Они просвечиваются, а потому кажутся грязными.

О ПОКАЯНИИ ХОДОРКОВСКОГО, НАДЕЖДАХ НА ЛУЧШЕЕ И ЛЮБВИ К ГОСДУМЕ

- Можно ли в принципе оценивать с нравственных позиций такие остро дискуссионные вопросы как возвращение природной ренты государству и пересмотр итогов приватизации?

- Почему же нельзя?! Для этого не надо даже прибегать к моральным инвективам. Достаточно честно ответить на два очень простых вопроса: во-первых, способствуют ли присвоение природной ренты некой группой газо-нефтяных собственников и приватизация в том виде, в каком она проведена, общему благополучию россиян и процветанию страны, и, во-вторых, что думают по этому поводу граждане России.

- Стоит ли надеяться на позитивные перемены в нравственном состоянии общества, если лица, виновные, к примеру, в дефолте, не только не понесли за это никакой ответственности, но и продолжают занимать высокие государственные посты?

- Нет, не стоит. И это относится не только к авторам дефолта.

- Верите ли вы в искренность раскаяния Михаила Ходорковского?

- Чужая душа – потемки. Она остается особенно темной тогда, когда хочет казаться светлой. Потом: о каком раскаянии вы говорите? Раскаяние – это разве слова?!

В личном плане о Ходорковском я ничего не могу сказать. Внешне он производит приятное впечатление – интеллигентное лицо, подтянутая фигура, сдержанная манера общения. Но это лишь признаки, позволяющие отличить его от других. Не больше. Я о нем могу судить только в одном качестве - качестве самого богатого человека в России, многократного долларового миллиардера. Маркс говорил, что возникающий капитализм весь источает пот и кровь. Генезис российского капитализма, возможно, почище – все-таки время другое и традиции мягче. Тем не менее, крови и здесь хватает. По крайней мере, тогда, когда речь идет о миллионах. У меня не хватает фантазии вообразить, какой душой должен обладать человек, чтобы в такой короткий срок сколотить такое огромное состояние.

- Должно ли государство заботится о нравственном состоянии общества?

- А о чем же еще оно должно заботиться?! Оберегать безопасность и нравственное здоровье общества – основная функция государства.

- Государственную думу в народе не любят. Как вы думаете, почему?

- А за что ее любить?! Разве не благодаря Думе произошло у нас невиданное и позорное для цивилизованной страны социальное расслоение общества?! А предшествующие ей Верховные Советы? За ними можно числить только одну заслугу: они на рубеже 80 - 90-х годов подорвали советский строй и прикрывали разрушение страны. Но это ведь заслуга сомнительная, и я, как и очень многие мои соотечественники, предпочел бы заключить это слово в кавычки. Не за что их любить! И народ можно упрекнуть не за нелюбовь к Думе, а скорее за то, что он терпит ее и продолжает верить. Из этого надо делать правильные выводы. Основной из них: до подлинного народовластия и представительства нам еще расти и расти.

Вопросы задавал Олег НАЗАРОВ