Утром 2 марта, в день пятилетия гибели в Чечне 22 бойцов сергиевопосадского ОМОНа, их родственники попытались сложить ордена милиционеров к Мавзолею Ленина. Таким образом Николай ГРАЧЕВ, Алевтина ФЕДИНА и Ольга МАКАРОВА хотели выразить возмущение результатами расследования. Они утверждают, что преступники ушли от ответственности, перед судом предстали невиновные, а введением в действие 122-го закона в части монетизации льгот правительство лишило родственников всех компенсаций потери кормильцев. Однако демонстрантов на Красную площадь просто не пустили. Родственники намерены добиваться встречи с президентом России, а помимо этого обжаловать в Европейском суде по правам человека приговор по делу о гибели сергиевопосадских милиционеров, а также “монетизацию льгот в ее подмосковном варианте”.

Красная площадь была огорожена металлическими барьерами задолго до появления на подступах к ней журналистов и родителей погибших омоновцев. Журналисты с “Бетакамами” и “Никонами” ждали родственников погибших на продуваемом ледяным ветром пятачке возле первой линии ГУМа, где им назначили встречу. Причем, поскольку акция была несанкционированной, собравшиеся у ГУМа “акулы пера и шакалы ротационных машин” пытались “соблюдать конспирацию”, что выглядело очень смешно. На мой вопрос: “Коллега, вы откуда?” - рослый мужик с фирменным кофром и суперсовременным фотоаппаратом на шее, перед тем стрельнувший у меня сигарету, улыбнулся и произнес: “Руссо туристо!”

Но вместо родственников погибших сюда пришли милиционеры. Появился майор, который тут же распорядился передвинуть ограждения подальше, ко второй линии ГУМа, закрыть Иверские ворота, а всем собравшимся на пятачке у первой линии - “выйти за ограждение”. На вопрос, почему площадь закрыта, майор раздраженно бросил: “Снег будут убирать”. Площадь была уже выметена до брусчатки...

Николай Грачев, Алевтина Федина и Ольга Макарова неожиданно появились совсем в другом месте - на Манежной площади. Они достали ордена Мужества и, держа их в руках, быстрым шагом двинулись в проход между Историческим музеем и Кремлевской стеной. Но маневр не помог. Милиционеры уже передвинули железные барьеры и стали в оцеплении. Никто из более высоких милицейских чинов, чем стоявшие в проходе рядовые и сержанты, к барьеру не подошел. А мерзнущие по ту сторону ограждения рядовые вежливо, но без объяснения причин отказались пропустить на площадь и родственников погибших, и журналистов. Тогда прямо у ограждения началась импровизированная пресс-конференция, которой милиционеры не препятствовали.

- Я уже пытался вернуть награду сына по почте, однако бандероль мне прислали обратно, - говорил Николай Иосифович, отец погибшего старшего лейтенанта Михаила Грачева. - А на открытое письмо президенту ответа пока не было, пришло только уведомление о получении...

Собственно, было уже два письма президенту и его полпреду в Южном федеральном округе: первое подписал только Грачев, второе, также написанное Николаем Иосифовичем, подписали еще несколько родителей погибших ребят и двое уцелевших бойцов ОМОНа. Рядом с Красной площадью речь шла только об “отсутствии настоящего расследования обстоятельств гибели бойцов”.

Напомню, что, по заключению Генеральной прокуратуры, “1 марта 2000 года руководство Старопромысловского ВОВД получило оперативную информацию об ожидаемом прибытии в г. Грозный автоколонны неизвестных вооруженных людей, одетых в милицейскую форму и с удостоверениями “гантамировцев”... Для задержания и разоружения неизвестных работники Старопромысловского РОВД, военной комендатуры разместились во дворах домов в населенном пункте Подгорное в районе блокпоста № 53. 2 марта 2000 года автоколонна ОМОН ГУВД г. Сергиев Посад ... была обстреляна. Сотрудники ППС Старопромысловского РОВД г. Грозного Асакаев Б.У., Умаров М.С. и Дакаев А.Н., находившиеся на огневых рубежах... открыли огонь по головной машине автоколонны, так как автоколонна не остановилась в районе блокпоста № 53. Находившийся в автоколонне личный состав ОМОН ГУВД г. Сергиев Посад открыл ответный огонь, после чего по автоколонне был открыт огонь с базы Подольского ОМОН, расположенной в непосредственной близости от блокпоста № 53”.

Николай Грачев считает, что к гибели бойцов сергиевопосадского ОМОНа “причастны не только подольские милиционеры, открывшие огонь по своим, но и свердловские омоновцы”. Причем свердловские виноваты больше.

- Свердловских омоновцев допросили только один раз, - рассказал мне Николай Грачев, - хотя со стороны их позиций машины были изрешечены больше всего, и свердловские омоновцы ждали автоколонну у дороги, на заранее подготовленных позициях. Свердловским ОМОНом в Чечне командовал майор Дьяченко, а их бэтээрами - майор Бадретдинов. Мы их просили приехать хотя бы на суд, но они не приехали, а их самих не вызывали. Арестовали еще троих сотрудников так называемой гантамировской чеченской милиции - и тут же отпустили в горы под подписку о невыезде. Чтоб из Чечни - никуда!

Однако самый большой и эмоциональный кусок последнего письма родителей президенту посвящен вовсе не следствию и суду, а... монетизации льгот:
“В сентябре 2001 года мне назначили пенсию по случаю потери кормильца: 707 рублей 68 копеек, - говорится в письме. - В тот период я платил за отопление своей квартиры 150 рублей (с учетом льгот). Нынче эта же пенсия равна 1428 рубля 26 копейкам, но за отопление я уже плачу 398 рублей (пока с учетом льгот!). Видите, как реально повышается мое благосостояние? При таких тенденциях перспектива представляется просто безоблачной - как в склепе... Теперь вот, с 1 января 2005 года нас лишили части льгот, которые были установлены статьей 21 Федерального закона “О ветеранах”. Самой болезненной и чувствительной оказалась отмена бесплатного проезда в городском транспорте в Москве, где мы с женой вынуждены работать, чтобы получаемой от государства пенсии хватило на жизнь. Я не понимаю, чем отец с матерью, потерявшие сына на чеченской войне, но живущие в Москве, лучше или хуже тех же родителей, но живущих в другом субъекте РФ?”

После акции, на следующий день, ее участников - Грачева, Макарову и Федину - вызвали в ГУВД Московской области, где замначальника главного управления Войтенков провел с ними “воспитательную беседу”. “Стороны обменялись мнениями, - иронизирует Николай Иосифович. - Вопрос в том, что дальше. Возвращение наград - не самоцель, мы не будем пытаться, по крайней мере пока, повторять эту акцию. Я все-таки надеюсь на встречу с кем-либо из официальных лиц федерального уровня, если уж не получится поговорить с самим президентом. Мы требуем справедливой компенсации и объективного расследования - и то, и другое не является невозможным для нашего государства. Только в этом случае мы не станем продолжать протесты и обращаться в Страсбург”.

Алексей ЧЕБОТАРЕВ