Строительная индустрия в Москве - одна из самых интенсивно развивающихся и выгодных. И даже вроде бы в самых успешных и социально ориентированных предприятиях есть проблемы, причем возникшие не на пустом месте. Жалобам, с которыми обратились к корреспонденту “Солидарности” жильцы одного из общежитий ЗАО “Моспромстрой”, чуть ли не по три десятка лет - с тех пор, как эти люди приехали в Москву на работу. Проблемы общежития, в котором многие из рабочих живут уже по 20 - 30 лет, тесно связаны с условиями труда на предприятии и состоянием здоровья работников. Иными словами, речь идет уже о целом комплексе долгое время копившихся проблем.

МНОГОЛЕТНИЕ ОБЕЩАНИЯ

Надо сказать, что строительство в Москве стало развиваться бурными темпами не вдруг - Москва строилась всегда. Вот и в 1970-е, и в 1980-е годы сюда приезжали люди, чтобы работать на стройках, потому что и тогда не хватало рабочих рук. Например, Ольга Медведева начала работать на Моспромстрое - тогда еще Главмоспромстрое, или в “главке”, как его до сих пор называют - в середине семидесятых годов. В 1978 году она получила комнату в семейном общежитии на Новгородской улице. Кто-то начал работать позже, в восьмидесятых, кто-то - в начале девяностых. Примерно тогда же попали в Москву и на Моспромстрой и жители общежитий на Аминьевском шоссе, где мне удалось побывать вместе с фотокорреспондентом. Люди устраивались на условии, что за полученную при трудоустройстве комнату в общежитии они отрабатывают 10 лет, а потом могут либо уволиться и оставить ее за собой, либо работать дальше и рассчитывать на улучшение жилищных условий. Многие из жильцов двух из этих общежитий имеют справки из профкома о том, что на такую-то дату они находились “на учете по улучшению жил. условий” за таким-то номером. Сейчас эти справки можно уже относить в архив - как память о невыполненных и, видимо, невыполнимых сегодня обещаниях.

Некоторые, отработав 10 лет, уже уволились, сославшись на то, что “мало платят” и “тяжелая работа”. Кто-то так и продолжает работать на Моспромстрое и ценит свою работу за то, что тут зарплата - “белей некуда”, да и выплачивается регулярно. Сегодня в общежитии живут и те, и другие. И тех и других волнует теснота, невозможность перебраться в другое, более просторное или отдельное жилье, невозможность приватизировать свою комнату, постоянное повышение платы за нее. Сейчас эта плата - от тысячи до двух тысяч рублей, то есть столько же, сколько москвичи обычно платят за жилищно-коммунальные услуги в отдельных квартирах.

“СОБСТВЕННИКИ”

Лера (имя по ее просьбе изменено) из общежития на Аминьевском шоссе, пригласившая нас, корреспондентов “Солидарности”, в гости, рассказала, что какую-то надежду на будущее в свое время им подало выделение всем работникам Моспромстроя акций. Может быть, в том числе надежду на то, что как акционеры компании они смогут когда-нибудь получить субсидию или льготный кредит на покупку жилья, которое сами и строят. Правда, так не получилось. Мягкая мебель, шкаф, телевизор в комнате, где живет Лера, - это то, на что хватило денег от продажи некогда полученных акций. Дело в том, что не так давно руководству Моспромстроя пришлось нелегко - конкуренты или еще кто-то начали перекупать акции, возникла угроза, что контрольный пакет уйдет из рук нынешнего руководства.

Лера говорит, что хотела оставить акции себе, но не получилось - продала своему начальству. И так объясняет, почему:

- Я решила в свое время помочь - по общежитиям ходить, народ агитировать за наш главк, чтобы у них был контрольный пакет. Я не знаю, кто там противоборствующим был, кто пытался закупить наш контрольный пакет, но рядом с главком стояли ребята, такие “подкованные”, и уговаривали, чтобы мы им продали акции за большую сумму. А на работе оказывали давление таким образом: если ты их не продаешь фирме, значит, ты их продала на сторону. Я лично клялась, что не продала и хочу остаться акционером, но Кузнецов (председатель профкома на Импредстрое - структурном подразделении Моспромстроя) мне посоветовал продать, пока есть рыночная “реальная” цена, а так они в принципе стоят копейки.

Ольга из общежития на Новгородской улице тоже жалуется по поводу акций - уже в суде. Правда, суд пока ни одной из ее жалоб не удовлетворил. По словам Ольги, незадолго до ее ухода с Моспромстроя в 1994 году, за многолетнюю работу получила 144 акции. Как она рассказывает, по стройкам ездили представители администрации с “большой амбарной книгой” и всех записывали - в реестр. Чем больше лет работник отдал предприятию, тем больше акций он должен был в тот момент получить. О том, что ей когда-то дали акции, Ольга “вспомнила” только в 2004 году и решила попытаться при их помощи поменять жилье - перебраться из семейного общежития. Безрезультатно.

Но у Леры с акциями вроде бы и так получилось неплохо - хоть что-то осталось, в комнате стало уютнее. Однако некоторое время назад над Лерой и ее соседями нависла неведомая ранее угроза. С введением в действие нового Жилищного кодекса общежитие, до того ведомственное, оформлялось как частная собственность структурного подразделения ЗАО “Моспромстрой” - фирмы “Уют”. Этот как будто бы “новый собственник” показался жильцам общежития подозрительным - и они начали забрасывать и сам “Моспромстрой”, и фирму “Уют”, и московское правительство, и депутатов письмами. Стали участвовать в митингах, организованных движением жильцов общежитий города Москвы и Московской области. Короче, внезапно “социально активизировались”.

ПОСЛЕДСТВИЯ ПРИВАТИЗАЦИИ

Как говорят жильцы общежития, “ничего не радует с тех пор, как узнали, что мы приватизированы”. Кто-то из них уже побывал на приеме у Владимира Булыгина - заместителя гендиректора Моспромстроя. Он сказал, а затем еще подтвердил в письме в адрес Владимира Ресина, что конкретно наш дом - 13-й по Аминьевскому - “убыточен в размере 3 млн. рублей в год”. Как говорит Лера, зам гендиректора заявил, что “как только появится покупатель, он продаст дом”. И Лера примерно воспроизвела состоявшийся между ними диалог: “А с нами как?” - “Ну, не знаю, пусть новый собственник решает”, - отвечает зам генерального. “Если мы вам не нужны, то нужны ли мы новому хозяину?”

Само общежитие с 1986 года является “ордированным”, то есть жители получили ордера “на право занятия жилой площади в семейном общежитии”. Моспромстрой вроде бы пытался передать здание на баланс муниципалитета, но там общежития “коридорного типа” не принимают. Вот и остаются жильцы вроде бы и с жилищными правами и ордерами, но при этом в приватизированном здании, собственник которого может свободно им распоряжаться.

Сама Лера вместе с взрослой дочерью Ольгой занимает в общежитии две комнаты. Правда, не всем ее соседям так повезло. Например, некоторые живут в комнате втроем, вчетвером, даже впятером. Татьяна Николаевна, 53 года, ютится в одной комнатке с сыном, уже вернувшимся из армии. Сын собирается в эту же комнату привести будущую жену: возможности снимать отдельное жи
лье у него, как оказалось, нет... Анастасия и Леонид живут в небольшой комнате с двумя маленькими детьми. Ожидают третьего. Анастасия - медсестра, работает в ведомственной поликлинике Моспромстроя, сейчас находится в декретном отпуске. Леонид работал на стройке - ушел, говорит “мало платят”. Постоянной работы не имеет, перебивается подработками. На полкомнаты развешано детское белье, почти всю площадь занимают раскладные диван и кровать, детская кроватка. В комнате достаточно затхло - то ли из-за того, что прямо тут сушится белье, то ли из-за тесноты. В нескольких соседних комнатах, как сказала Анастасия, живут “алкоголики”, тоже когда-то получившие комнаты, отработав на Моспромстрой по десять лет.

Как утверждают сами жильцы, в общежитии начал распространяться туберкулез - как из-за скученности, так и из-за того, что некоторые люди “отчаялись и деградировали”. По официальным данным, случаев заболевания в общежитии только два: несколько лет назад от туберкулеза умер один человек, сейчас среди проживающих зарегистрирован еще один случай. Как говорит официальное письмо из Центра госсанэпиднадзора, “больной неоднократно госпитализировался в туберкулезные стационары города и досрочно выписывался в связи с нарушением режима пребывания”.

Еще в одной комнате мы обнаружили пятерых жильцов. В углу - двухъярусная кровать. Один из жильцов уже стелит постель на раскладном кресле, середину комнаты занимает большой матрас. Галина больше двадцати лет отработала в Моспромстрое каменщиком, сейчас у нее болят суставы. Поэтому “переквалифицировалась” на вроде бы более легкую “специальность” - разнорабочим. С Галиной я и договорилась, что завтра она мне покажет, в каких условиях работает.

“СТРОЙКА БЕЗ ПЫЛИ И ГРЯЗИ НЕ БЫВАЕТ”...

Однако назавтра, в субботу, с моей вчерашней знакомой в назначенном месте мне встретиться не удалось. Выйдя из метро и позвонив ей на сотовый, я услышала, что она, оказывается, вчера забыла, что по субботам не работает. Расстроившись, что мы - я и фотокорреспондент - остаемся без провожатых, мы все-таки решили попытаться посмотреть, а то и пофотографировать место работы части жильцов общежития - хотя бы из-за забора.

Моспромстрой считается одной из самых благополучных компаний в плане соблюдения правил охраны труда, да и строительные технологии использует как будто бы самые прогрессивные. В этом смысле нам просто хотелось увидеть альтернативу всему тому, что приходилось наблюдать на многих стройках: рабочих-монтажников без касок, монтажных поясов и креплений, отсутствие ограждений и прочее. Действительно, всего этого мы и не увидели. “Объект”, который нам обещали показать, - школа, где ведется реконструкция. Особенной “верхотуры” тут и не полагается. Строители - в основном в более или менее приличной зимней спецодежде. Какие-то отдельные нарушения правил охраны труда, конечно, можно выявить - где их нет? Но фактически - все более или менее прилично. Сварщик Николай вообще заявил, что на стройке “все хорошее, ничего плохого не бывает”. И добавил, что сам соблюдает правила охраны труда на все 100%. Так ли это - можно проверить по снимку, который сделал наш фотокорреспондент.

Нам удалось поговорить с одним из работающих на объекте мастеров - Валерой. Он рассказал, что коллектив у них “хороший, профессиональный”, “все свои рабочие”. Сам он попал на стройку еще школьником. Родители работали в этой же организации: мать - около 20 лет, отец - 47 лет. Брат тоже работал здесь, только в управлении механизации. По поводу условий труда Валерий сказал: “Ну, понимаете, стройка - это вообще тяжелые условия: вредность, пыль, цемент, газорезка, сварка... Все процессы в общем-то вредные, условия тяжелые - тяжелее, чем на заводе или где-то в офисе”. При этом “специалисты получают еще более-менее - около 20 тысяч. Но вообще зарплата для стройки сейчас маловата, особенно у рабочих, потому что цены с 1 января вздулись”.

Как потом рассказала вдруг нашедшаяся на стройке Галина, по субботам она все-таки работает. Потому что, если не работать в субботу, которая оплачивается вдвойне, получается мало. А так выходит где-то 18 тысяч “грязными”. И посетовала, что мало остается времени на отдых - отпуск только 28 календарных дней. Раньше хотя бы каменщики получали еще 3 дня к отпуску “за вредность”, но теперь эту “льготу” отменили. По поводу того, что приходится работать сверхурочно, упомянул и Валера, добавив, что особенно много работать приходится тогда, когда поджимают сроки. Пока же на данной стройплощадке спокойно - времени до сдачи работ еще достаточно.

Вполне можно поверить: даже рабочие с тачками, которых, как сообщил Валера, называют “пленными”, ходят как будто бы лениво - день-то вроде бы выходной, начальства почти нет, подгонять некому. “Пленными” большинство подсобных рабочих (гастарбайтеров, как мне объяснили) называют, потому что их “подбирают”, “берут в плен” где-то на Ярославском шоссе, за кольцевой. И они, как сказал Валера, не из Моспромстроя, а из других фирм. Если это действительно так, они - “заемные работники”. От них самих мне так и не удалось узнать, кем они на самом деле наняты. Кто-то просил выключить диктофон и убрать камеру. Кто-то как-то неуверенно сообщал, что название фирмы, которая их наняла, можно прочитать на щите у ворот. Кто-то просил не мешать работать...

Последнюю просьбу мы и выполнили. Впечатлений, полученных за вечер в общежитии бывших и нынешних строителей и за утро на стройплощадке, нам хватало. Вроде бы все хорошо, да вот как-то неуютно... А этим людям ведь приходится так жить и работать каждый день...

Александра ПЕТРОВА