В июльские дни в Санкт-Петербурге состоялось два саммита. Один - всемирно обсуждаемый G8 - проходил в самой респектабельной атмосфере. Другой - малоизвестный Российский социальный форум (РСФ) - фактически в подполье. Суть проблем, обсуждаемых на двух встречах, была одинакова - глобализация экономики и консолидация сил. Малочисленность РСФ и его мирный, в отличие от западных антиглобалистских мероприятий, характер, не спасли участников форума от полицейских репрессий, - не слишком жестоких, но тотальных. Людей ссаживали с поездов еще по дороге в Питер, по прибытии на место арестовывали, судили закрытым судом и сажали “на сутки”... А корреспонденты газеты “Солидарность” оказались непосредственными участниками событий.

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ МОСКВЫ В ПЕТЕРБУРГ.

Дневник С. К.

Пятью задержаниями и двумя снятиями с поезда обернулась для меня поездка на II Российский cоциальный форум - всего за два дня пришлось познакомиться с работой УБОП, уголовного розыска, транспортной милиции и других силовых подразделений, а также побывать в федеральном розыске.

“ВСЕ НАСТОЛЬКО ПОНЯТНО, ЧТО СОВСЕМ НЕПОНЯТНО”

Несколько дней я гостил у бабушки в Ярославле, собираясь оттуда выехать в Питер. Проснувшись около 10 утра, я сварил кофе, но выпить его не успел. За мной приехали... из управления по борьбе с организованной преступностью и увезли для беседы. Я пытался выяснить, отчего ко мне проявляется такое внимание. Мне отвечали, что не знают, в чем дело, и собираются выяснить. Через два с половиной часа, ничего не выяснив, меня отпустили.

Оказалось, с утра по дому ходил участковый, опрашивая жильцов на предмет компрометирующей меня информации. Жильцы подъезда, знающие меня с самого моего рождения, подтвердили, что в курсе моей общественной деятельности и полностью солидарны с моей позицией. В общем, участковый остался не солоно хлебавши. Когда очередная соседка, сидя у нас в кухне, рассказывала про возмутительные вопросы участкового, за мной прибыли уже из районного отделения милиции.

Приближался вечер. Замначальника РОВД, выдернутый из отпуска, нервно курил. “Несколько раз в год я бываю в Питере, у меня там почти все родственники живут. В этот раз в Питере будет Российский социальный форум - легальное мероприятие, в котором я хочу принять участие”, - рассказывал я. - “Да все ясно, - отвечал милиционер, - только когда все понятно, то как раз ничего непонятно. А почему вы решили поездом ехать?” - “Потому что так удобнее. Почему я не могу поехать на поезде?”

Дома я узнал, что друзья под видом журналистов успели замучить дежурного по отделению телефонными звонками. Он отвечал, что явился я на собеседование по собственной инициативе, чтобы предупредить милицию, что уезжаю в Петербург на несколько дней. Сопротивления действительно не было, но если бы меня так настойчиво не просили пройти в отделение, сам явиться я, конечно, не додумался бы, - никакой “инициативы” не было. Впрочем, пускай это останется на совести дежурного.

ПРОРОЧЕСКАЯ ШУТКА

Настала пора ехать на вокзал. Мы с бабушкой вышли из дому. “Уж теперь, наверное, не будут препятствий чинить”, - успокаивала бабушка. “А транспортная милиция?” - пошутил я, оказалось - пророчески. Сначала объявили об опоздании поезда на 50 минут, а потом прямо на перроне меня снова задержали.

Церемоний уже не было. Паспорт и билет изъяли, а на все вопросы отвечали популярно: “Если мы вас пустим в поезд, нас министр внутренних дел не поймет. Так что либо вы сдаете билет, либо мы сейчас порвем ваши документы и вы все равно никуда не поедете. Решайте скорее - и так из-за вас поезд задерживаем!” Я согласился на возврат билета. В кассу идти не пришлось: поблагодарив за понимание, сотрудники вместе с паспортом возвратили мне деньги за билет без всяких удержек и выдали квитанцию возврата в связи с ... опозданием на поезд.

До трех часов ночи под моими окнами стояла подозрительная машина с погашенными фарами, в которой кто-то сидел. Выключив свет в квартире, я наблюдал за машиной, а когда она уехала, дождался начала работы транспорта и отправился на автовокзал. Не покупая билета в кассе, договорившись непосредственно с водителем, я выехал в Москву на автобусе.

В ОБЩЕРОССИЙСКОМ РОЗЫСКЕ

Из Москвы - на электричке в Тверь, оттуда - скорым поездом без остановок в Питер. Скорый, опоздав на четыре часа, в 10 утра поезд уже стоял на перроне, а я ждал в тамбуре, что проводница откроет дверь, но она тоже ждала, пока не подошли двое в штатском. “Ваша фамилия?” - “Козловский”. - “Сергей Александрович?” - “Да”. - “Тогда пройдемте, как раз вы нам и нужны”. - “А вы-то кто?” - “Уголовный розыск”.

В отделении мне сообщили, что задерживают всех приезжающих в город “кавказцев, экстремистов, косильщиков от армии и тех, у кого есть не менее двух судимостей”. Еще раз спросив, зачем я приехал в город, меня сфотографировали в фас и профиль, взяли отпечатки пальцев и разрешили идти. Вечером меня задержали в последний (пятый) раз, недалеко от стадиона им. Кирова. Я узнал, что в розыске находился, но уже не нахожусь, поэтому никаких претензий более ко мне нет. Но надо быть готовым к тому, что задерживать меня будут постоянно, поскольку моя внешность соответствует милицейским ориентировкам. В итоге я решил, что по городу мне уже не погулять, и больше стадиона не покидал.

САМАЯ ЗАКРЫТАЯ СТОЛИЦА В МИРЕ

Подобные истории происходили в эти дни и с другими активистами, решившими посетить Петербург. Десятки человек так и не смогли добраться до города. Возмутительнее всего то, что действия властей, развернувших настоящую спецоперацию против антиглобалистов, не имеют аналогов в мировой практике. Отправляясь на социальные форумы в Европу, я не считал это предосудительным. Мне ни разу не приходило в голову скрывать цель своих поездок от сотрудников посольств, выдающих шенгенские визы, - поездка на социальный форум всегда была достаточным основанием для получения визы, причем в упрощенном режиме. И вот оказывается, что проехать из Москвы в Питер сейчас стало сложнее, чем даже в Лондон. Можно было бы подумать, что с такой бдительной милицией у нас в стране давно нет ни преступности, ни экстремизма. Но все эти явления, как следует из официальных данных, есть, и уровень их гораздо выше, чем в Европе. Так, может быть, нашей милиции лучше было бы заняться поисками совсем других людей?

В ПРЕДВЕРИИ ФОРУМА

Дневник Д. Г.

Вечер. Стадион им. Кирова на Крестовском острове - сюда городские власти разрешили “заселяться” “антиглобалистам”, здесь же будет проходить РСФ. Вход - по предъявлении пропуска, который можно получить, зарегистрировавшись в туристической палатке перед входом. При этом паспорт предъявлять не надо. Но на входе сотрудники милиции проверяют сумки, изымают даже маникюрные ножницы, заставляют по несколько раз пройти металлоискатель. Ходят сотрудники в штатском - фотографируют, вице-губернатор знакомится с прибывающими.

13 июля. Весь день идет заседание Союза координационных советов. СКС - объединение региональных координационных советов протестных действий, появившихся на базе инициативных групп граждан на волне протестов против реформы ЖКХ. СКС занимается исключительно социальной проблематикой, но в него нередко выбирают представителей политических партий. Большое влияние имеет Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП, позиционируются как сталинисты). Им составляют конкуренцию разрозненные группы троцкистов, действующие как идейный фронт. За СКС борется и Объединенный гражданский фронт (ОГФ; либералы, лидер Гарри Каспаров, работают со Львом Пономаревым). В ряде региональных КС присутствуют члены КПРФ. Обозначаются причудливые блоки: неожиданно РКРП начинает голосовать так же, как ОГФ - “против троцкистов”. Предмет голосования - не очень важен, вопрос стоит о степени влияния. Большинство делегатов СКС в политических партиях не состоят, но идеологизация никого не удивляет и не возмущает - “неполитические” делегаты также разделились по политическим позициям. Суть конфликта - сотрудничать с либералами или с коммунистами, то есть “оранжевые” или “красные” советы. Параллельно группы троцкистов начинают организационное объединение. Варианта два: конфедерация или единая партия. Различные группы анархистов держатся особняком, но скорее с троцкистами. Сталинистов мало, из КПРФ почти никого. Большинство на стадионе - беспартийные члены профсоюзов и СКС, все охвачены дискуссией: как и с кем строить коалицию для смены власти, в необходимости чего не сомневается никто.

Поступают новые сведения о задержании ехавших на форум людей. Ближе к вечеру представитель оргкомитета РСФ Карин Клеман сообщает: на депутатские запросы о задержанных генпрокурор Чайка будто бы ответил, что “МВД тут не при чем. Олигархи подкупили сотрудников милиции, с целью дестабилизировать ситуацию перед саммитом”. Мы смеемся.

Дневник А. П.

13 июля. Утро. Поехала с профактивистами из местной молодежи на Выборгский судостроительный завод. Оказывается, во многих профсоюзах машиностроителей и металлистов идет активный обмен молодежными делегациями с IG Metall. Представители этого профсоюза обычно участвуют в европейских социальных форумах, но на РСФ никто из этих ребят не появился. “Союз металлистов” при ЛФП обеспечил их очень плотной программой посещения предприятий: Кировский завод, СУАЛовский алюминиевый завод... Им пришлось отказаться только от посещения “Северной верфи” 17 июля: завод закрыт на время саммита, как и все предприятия, имеющие выход в акваторию. Интересно, что это даст для безопасности “высоких гостей”?

ФОРУМ

Дневник Д. Г.

14 июля. На открытие РСФ приехала сама Матвиенко, глава Санкт-Петербурга. Семинары по шести секциям начались одновременно. Секцию по рабочему движению должен был вести директор Центра профсоюзов и соцдвижений Борис Кравченко, но его на форуме не оказалось. Как и Петра Золоторева, заявленного модератором семинара по профсоюзной солидарности. После выяснилось, что как раз в это время они обсуждали коалицию профсоюзов автопрома (в другом месте из соображений конспирации). Так что единоличным модератором и секции и семинара стал Олег Бабич из профсоюза “Защита труда”. Вяло начинаются выступления. В основном самоотчеты.

Дневник А.П.

14 июля. Опоздав на первый из семинаров, делаю “почетный круг” по дорожкам стадиона, пытаясь определить, где о чем говорят. “Альтерглобализм” - “теоретики”. Прохожу мимо секций по “альтернативному подходу к здравоохранению”, “социально-ориентированной экологической и энергетической политике”, “народной жилищной политике”. Останавливаюсь у профсоюзной секции. Идет семинар “Профсоюзная солидарность Восток - Запад”. Вяло идет дискуссия о том, как вовремя получить информацию, чтобы эту самую солидарность проявить. В очередной раз пережевывают безусловно очень ценный, но уже не первой свежести опыт забастовки докеров, для успеха которой действительно многое дала международная солидарность. Обсуждают технологии выхода на “профильные” профсоюзы в других странах. Выступают французы из профсоюза SUD.

Решаюсь взять слово. Модератор Олег Бабич выделяет мне в конце дообеденной сессии семинара три минуты. Предлагаю от обсуждения общих проблем перейти к конкретным договоренностям - хотя бы по акции бывших работников комбината химволокна (КХВ) в Барнауле, назначенной на следующей после РСФ неделе. Рассказываю о более чем годовой борьбе рабочих за сохранение предприятия. Вроде бы участники семинара оживляются - в перерыве подходят профактивисты из самых разных профсоюзов, говорят, что готовы принять участие в серии акций солидарности - и по КХВ, и по ЦБК в Сегеже, и по Хинганскому ГОКу на Дальнем Востоке.

Послеобеденная сессия - по изменению Трудового кодекса. Олег Бабич пересказывает содержание спецвыпуска бюллетеня Центра социально-трудовых прав. Выступает представитель профсоюза докеров, рассказывает, что меняется в их тактиках в связи с принятием последних поправок. Меня волнует процедура коллективного трудового спора и выхода на забастовку. Правда, тех поправок (по забастовкам), которые хотелось бы видеть, так и нет. А они должны были бы появиться в ТК после того, как МОТ дважды направляла представления в правительство РФ.

Следующий семинар - о “новых формах эксплуатации”, в основном о заемном труде. Его должен был вести Василий Старостин из Сибирской конфедерации труда (СКТ), но как и других активистов СКТ, его задержали еще в Екатеринбурге, якобы в связи с тем, что кто-то из них позволил себе в разговорах в поезде “экстремистские высказывания”. Вместо Василия семинар берется вести Гизела Нойнхоффер (на фото) из международного союза пищевиков (IUF). Рассказывает о попытках сохранить условия колдоговора и профорганизацию при реструктуризации на заводе “Нестле” в Тимашевске. Обнадеживает тем, что многие предприятия с зарубежным капиталом пока не решаются проводить аутсорсинг в наиболее чудовищных формах, если профактив “поднимает шум”. О тактике борьбы рассказывают докеры: раньше в ходе “перманентного трудового спора” работодатель не мог проводить реструктуризацию, а сейчас ТК это позволяет, и в этом случае сохранить условия и уровень оплаты труда позволяет лишь колдоговор. Спрашиваю у Гизелы, сталкивался ли IUF с деятельностью холдинга “Корпус групп”, предоставляющего индустриальное питание и всякого рода услуги многим корпорациям. Оказывается, условия труда в этой компании - головная боль и для IUF. Как и для профорганизаций предприятий, в основном металлургических, где проводился вывод цехов питания и других служб в “Корпус групп”.

Последний семинар секции - по трудовой миграции. Интересно, но сказывается усталость и несколько часов, проведенные под палящим солнцем. Мешает шум кружащего над стадионом вертолета. Слушаем, что нового сейчас в “Дон-строе”. Разражается скандал: отказавшийся представиться человек перебивает модератора, кидает националистические лозунги, мол, мигранты и “бездельники”, и “понаехали”. На этом фоне слово взял Том Роллингз - британский активист из Комитета за марксистский Интернационал, и рассказал про борьбу мексиканских мигрантов в США и об их сотрудничестве с местными профсоюзами. Выступление дало решающие аргументы для дискуссии между “националистами” и “интернационалистами” и переломило ситуацию.

Дневник Д. Г.

14 июля. По окончании работы профсекции ко мне подходит Виктор, лидер “Защиты труда” курганской ТЭЦ. Он говорит, что сегодня впервые увидел: база для образования рабочей партии существует, рабочая солидарность возможна не только на словах.

Позже “троцкистские группы” возобновляют прерванную семинарами объединительную конференцию. Кажется, переговоры об общей газете и платформе заходят в тупик, и объединение, которого настоятельно требовали рабочие коллективы “Холодмаша” и других предприятий, не состоится. Обсуждение прерывается: член оргкомитета РСФ Андрей Коновал объявляет, что власти запретили шествие и завтра мы будем блокированы на стадионе ОМОНом. (Такой слух давно бродил по лагерю.) Коновал призывает нас завтра в 13.30 попытаться прорвать блокаду и выйти на улицы Питера. При этом на завтра на 13.00 заявлен легальный митинг КПРФ, на который мы и собирались идти первоначально. Все делегаты объединительной конференции считают, что призыв Коновала - провокация с целью разорвать силы оппозиции и сорвать акции протеста, но мы понимаем: нам не хватит влияния убедить в этом всех делегатов РСФ. Решаем идти на митинг КПРФ, а потом попытаться развернуть его шествием к стадиону. Многие делегаты и группы и говорят, что они с нами.

Час ночи. Продолжаем объединительную конференцию и вдруг понимаем: для единства нет препятствий. За конфедерацию голосуют все. С этого момента ряд марксистских групп - одна политическая сила. Кстати, Клэр Дойл из английской секции Комитета за рабочий Интернационал замечает: аналогичный процесс проходит сейчас между несталинистскими коммунистическими группами в странах Евросоюза. Так, в Англии в подобную социалистическую коалицию рабочие перебегают из Лейбористской партии целыми профорганизациями. Теперь такая коалиция - в России. Уже сегодня ночью многие делегаты поедут в свои города и увезут с собой весть о единстве движения.

УЛИЧНЫЕ АКЦИИ

Митинг КПРФ начался 15 июля в час дня. Минут через 30 стало ясно, что группа активистов во главе с Ильей Пономаревым задержана по дороге к месту сбора. Часть митингующих колонной направляется к отделению. Еще минут через десять узнаем, что участники РСФ, оставшиеся на стадионе, не смогли вырваться из окружения и заблокированы. Идем к ним. Выстраиваемся в цепочку по другую сторону забора. ОМОНа больше, чем нас. Сотрудник в штатском кричит, что мы “должны идти к станку и на поля, а не возмущаться”. К вечеру людей со стадиона начинают выпускать маленькими группами. Большая часть - делегаты из регионов, они разъезжаются по домам. Некоторые остаются из принципа. Весь вечер в городе происходят локальные волнения. Милиции на улицах едва ли не больше, чем горожан.

Утром 16 июля оставшиеся на стадионе сообщают, что у них идет обыск. О некоторых активистах мы позже узнаем, что они арестованы по уголовным статьям. Судьба других, в частности помощницы Смолина, депутата ГД РФ, Ларисы Ожогиной, не известна до момента написания текста. Весь день в городе вспыхивают локальные очаги сопротивления. То группы разряженных в розовые и серебристые одежды анархистов устраивают шествие, то с моста через Неву в лодку с журналистами неизвестные сбрасывают оппозиционные листовки, то вдруг с крыши дома свешивается растяжка с лозунгом “Путин - уйди сам!”. Постоянно идут аресты. Группа правозащитников “Лигал Тим” сбилась с ног, бегая по судам. Суды идут в закрытом режиме. В милиции говорят, что они “специальные, на время саммита”. Связь почти со всеми оставшимися в городе участниками РСФ прервана. А про тех, кто уехал, - неизвестно, добрались ли они до дома.

Дневник А. П.

Антивоенный пикет проходит каждое воскресенье на Малой Конюшенной улице уже шесть лет. Как оказалось, на время саммита эту традицию активисты должны были прервать. Пикет продолжался менее пяти минут. После того, как активисты развернули флаги, включая, видимо, специально подготовленную к саммиту растяжку с надписью “Ирак, Афганистан, Кавказ. Встреча лидеров G8 - сговор убийц и их пособников”, их окружили, хватая фактически без разбора, в том числе попавшихся журналистов, бросили всех в ОМОНовский автобус. Фотографируя, как в забитый до отказа автобус втискиваются сотрудники милиции, я услышала: “Вы потом их не найдете. В город стянуты силы со всей страны, они вообще не местные - это милиция из Ярославля”...

Сергей КОЗЛОВСКИЙ
Галина ДМИТРИЕВА
Александра ПЕТРОВА

P.S. В то же время на саммите G8 идут переговоры о газовой и энергетической безопасности, - участии международного капитала в национальных энергетических монополиях. Об усилении процессов коммерциализации в образовании. О необходимости учитывать в программах охраны здоровья небольшую, но очень важную с точки зрения бизнеса - патентное право. О ввозе ядерных отходов. О вступлении России в ВТО. Симптоматично, что между США и Россией намечается ряд разногласий. Проще всего было договориться о борьбе с международным терроризмом. А вот со вступлением России ВТО и прочими коммерческими проектами придется подождать. По крайней мере, до октября. Потому что Буш и Путин пока не смогли договориться о том, как правильно следует понимать демократию в России.