Сегодня уже ясно, что оказания только медицинской помощи при катастрофах, терактах и других чрезвычайных происшествиях недостаточно. Потому что человек может быть здоров физически, но травмирован психически. У нас в стране создана система психолого-психиатрической помощи. О некоторых приемах, использовавшихся при работе с пострадавшими от терактов, корреспонденту “Солидарности” рассказал руководитель отдела неотложной психиатрии и помощи при чрезвычайных ситуациях, заместитель директора Научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского Зураб КЕКЕЛИДЗЕ (на фото).

“...Рано утром Артур Зампаев, его жена Света, годовалая Огунда и “герой дня” - первоклашка Аспарик отправились в школу, на самый первый в жизни Аспарика урок. Семья Зампаевых два года назад переехала в Беслан из соседнего селения Фарн... Светлана везла перед собой коляску с выглядывавшей оттуда и с интересом озиравшей окрестности Огундой. А представительный Артур, больше похожий на школьного учителя или врача, чем на автослесаря, объяснял Аспарику, молча смотревшему на него снизу вверх, как надо вести себя в школе... Артур и Светлана Зампаевы были опознаны родственниками среди трупов заложников. Чуть позже нашли обугленное тельце Огунды. Аспарика ищут уже не в больницах, а в морге, среди месива из фрагментов тел заложников, сложенного в десятки мешков”... - так увидел бесланскую трагедию в 2004 году корреспондент “Солидарности”, побывавший около несчастной школы № 1. О том, как видят эти и другие трагедии профессионалы - психиатры и психологи - рассказал Зураб Кекелидзе.

ТЕРРОРИЗМ - ВОПРОС ОСОБЫЙ

Весеннее наводнение или извержение вулкана можно прогнозировать, можно понять, как будут себя вести люди, попавшие в немилость стихии, но есть чрезвычайные ситуации, такие как захват заложников, которые прогнозировать невозможно. И планировать поведение людей в таких ситуациях очень сложно. Как себя поведут родители, у которых террористы захватили детей? Как себя будет вести глава семьи, у которого в заложники попали жена и ребенок? Как им помочь, удержать от необдуманных поступков, не дать помешать работе профессионалов? Все это требует определенной системы знаний и навыков.

- Взять хотя бы захват заложников в Беслане. Не считайте, что мы начали думать, что делать, только тогда, когда приехали в город. Это не так. У нас заранее была разработана целая система мер. Через пять минут после того, как о трагедии узнали в МЧС, о ней узнали и мы. Через пятнадцать минут мы уже ехали в аэропорт. Еще в Москве мы знали, сколько людей захвачено, сколько из них женщин, сколько детей, знали, в каком помещении это случилось, сколько там врачей, где находятся родственники, где после освобождения будут располагаться жертвы. И всю дорогу до аэропорта продолжали получать информацию, - рассказывает Кекелидзе.

Несмотря на всю непредсказуемость террористических актов и захватов заложников, методика работы с родственниками за десять лет существования центра психолого-психиатрической помощи уже наработана. В частности, для них открывают специальное помещение, где проводятся совещания, выступают представители властей, располагаются врачи. Туда привозят горячее питание, там же иногда проводят и поминальные службы. В этих помещениях активно работают психологи.

- Такие помещения мы условно делим на секторы. Например, зал с родственниками заложников “Норд-Оста” был разделен на четыре части, по углам сидели врачи, в зале работали психологи и психиатры, причем часть из них в гражданской, а часть в спецодежде. Мы так делаем потому, что иногда действует эффект “заражения”: кто-то в возбуждении теряет сознание, за ним второй, третий... Чтобы этого не было, применяется такой принцип: если с одним что-то случилось, то его тут же ведут к ближайшему врачу. Если тот не может оказать помощь на месте, то пострадавшего отвозят в больницу, - раскрывает профессиональные секреты Зураб Кекелидзе.

Кроме того, врачи сразу берут под опеку пожилых людей в зале. К ним необходимо более пристальное внимание, так как почти у всех них есть заболевания, которые могут обостриться на почве переживаний. Бывает и так, что кому-то из родственников нужна экстренная помощь.

“МЫ РЯДОМ”

- Наш главный принцип - не навязываться. Мы одеты в спецодежду, население видит, что всегда может к нам обратиться. Сначала к нам относятся с опаской, но потом подходит один, второй, и люди понимают, что у нас действительно можно получить помощь, в которой они нуждаются. В Беслане на третий день нас встречали словами: “Мы вас не видели целый час, где же вы были? Мы думали, что вы нас бросили”, - рассказывает Инесса Бедина, научный сотрудник отдела неотложной психиатрии и помощи при ЧС; она выехала в Беслан в первой группе вместе с Кекелидзе.

После освобождения заложников центром для родственников и близких становится больница, где они могут прочесть списки погибших и пострадавших. Там тоже разворачивают пункт психологической помощи. Инесса Бедина продолжает:

- Самый тяжелый этап - это помощь во время похорон и в морге при опознании погибших. В Беслане процедура опознания была ужасной. Помощь приходилось оказывать не только пострадавшим и родственникам, но даже врачам и судебным медикам. Они еще никогда не встречались с таким количеством погибших детей.

Однако и это еще все что делали психологи: они занимались доставкой воды и еды к родственникам, готовили лекарственные настои для поддержания сил, выявляли тех, кому плохо, но кто не обратился за помощью сам, инструктировали местных врачей и даже выводили людей из-под обстрела.
- Когда началось освобождение заложников, мы стояли у Дома культуры. Выстрелы были все ближе и ближе, террористы стали прорываться, и наша бригада стала дворами выводить людей на другую улицу. Мы прилагали все силы, чтобы с ними ничего не случилось, хотя риск был велик, - вспоминает Инесса Александровна.

ПОМОГИ СЕБЕ САМ

Зураб Ильич не устает повторять, что самое главное для человека, попавшего в заложники, - это не мешать своими импульсивными, непродуманными поступками работе профессиональных служб. Ведь, казалось бы, правильные действия могут нанести большой вред заложникам просто потому, что они не были ни с кем согласованы.

- Не пытайтесь освободиться самостоятельно! - призывает всех Кекелидзе. Хотя это не значит, что заложник не должен о себе заботиться.

Как неоднократно говорил Зураб Кекелидзе, у террористов нет цели убить заложников, ведь их жизни выступают как объект торговли, иначе “торговать” будет нечем. Максимум, что могут сделать террористы, - это произвести несколько показательных выстрелов. Однако они будут запугивать, дезориентировать заложников, но умеренно: ведь и они понимают, что сильно напуганный человек может повести себя неадекватно, а этого террористам не надо. Не следует угрожать, бахвалиться, но давить на жалость тоже не стоит. Наиболее оптимальная тактика поведения - говрить с террористами только о том, что касается жизнеобеспечения (вода, еда, туалет, медикаменты). Причем лучше всего сказать не абстрактно (“мы хотим есть”), а конкретно (“тут есть маленькие дети, и они не могут без еды”). Еще один важный момент - пояснять все свои действия: куда идете, зачем, чего хотите... О каждом шаге нужно говорить захватчикам. Соблюдение этих правил может помочь человеку остаться в живых. А за спасение отвечают специалисты.

ПРОФЕССИОНАЛ

Каким же должен быть профессиональный психиатр?

- Во-первых, это должен быть надежный человек, с которым ты давно работаешь и кого хорошо знаешь. Физическая сила, комплекция, мужчина или женщина - особой роли не играет. Играет роль, может ли человек психологически выдержать ту тяжелую ситуацию, в которую он попадает. В команде должны работать и мужчины и женщины, потому что в ряде случаев женщина-психиатр лучше справится, и наоборот. Например, у женщины попал в заложники ребенок. Кому с ней лучше поговорить? Конечно же, женщине ее возраста, у которой есть свои дети. Если же у мужчины попал в заложники ребенок, то к нему лучше подойти психиатру-мужчине. Поэтому у нас работают разные люди. Во-вторых, у профессионала должно быть базовое образование - психиатр или психолог, причем психолог обязательно должен иметь опыт психотерапевтической работы, - объясняет Кекелидзе.

Однако психиатры сами не железные. Им тоже периодически нужна помощь. Все сотрудники в команде знают друг друга достаточно хорошо, поэтому видят, когда другому необходимо помочь. Например, у врача спокойный характер, а когда появляется раздражительность, головные боли, то коллеги понимают, что ему нужно отдохнуть. Во время чрезвычайных ситуаций руководитель распределяет работу, учитывая психологическую усталость: например, в морге, по словам Зураба Ильича, больше суток работать невозможно, поэтому человека, отработавшего там сутки, направляют на другой участок. Инесса Александровна вспоминает бесланскую трагедию:

- Это работа. Все эмоции, которые возникали по поводу трагедии, были потом. Если бы мы стали проявлять свои эмоции, то не смогли бы оказывать помощь, мы превратились бы в таких же пострадавших, как и те люди. Ведь пострадавшими в Беслане были не только родственники детей, но и все жители, потому что город небольшой, все друг друга знают. И весь находившийся на месте медперсонал - тоже. Мы же должны были не только оказать помощь, но и организовать работу на месте.

После того, как группа вернулась в Москву, у них было время прийти в себя. После проведенной работы в Беслане Зураба Кекелидзе наградили орденом Почета, еще троих из группы - медалью “За заслуги перед Отечеством” II степени.

- Когда нам сказали, что нас будут награждать - это было приятно, но медали - это не главное. Главным было то, что мы смогли помочь людям. Приятно, когда нас узнают, благодарны нам. Удовлетворение от своей работы - это самое большое счастье, - улыбается Инесса Александровна.

Юлия РЫЖЕНКОВА
Фото Николая ФЕДОРОВА

В Центре социальной и судебной психиатрии им. Сербского по телефону 637-70-70 круглосуточно работает “горячая линия”, по которой можно получить психотерапевтическую помощь.