"Я не знаю, что говорить, когда меня спрашивают, а разве что-то еще горит? Людям кажется, что если у них дома нет дыма, значит, пожары кончились", - говорит Петр СВЕШНИКОВ, неформальный хозяин лагеря добровольцев, тушащих торфяник под Рязановским.

Тем временем МЧС рапортует о том, что пожары кончились, и лишь от волонтеров в сообществе pozar_ru поступают крики о помощи: "Ситуация стабильно тяжелая, нужен народ в больших количествах. Ветер гонит огонь, и территория очага расширяется. На выходные нужно как можно больше людей".

На фото: сотрудники МЧС привезли волонтерам пожарные рукава и помпу, после чего уехали. А добровольцы остались под проливным дождем продолжать заливать торф под поселком Рязановский. Шел десятый день тушения...

ЕСЛИ НЕ ВЫ, ЗНАЧИТ, МЫ

Вообще, на мой взгляд, эти пожары выявили одну замечательную тенденцию: мы еще способны объединяться. Когда люди поняли, что от пожарных и МЧС ждать ничего не приходится, они взяли и объединились. Причем не только те, к чьим домам подходил огонь (как раз они-то зачастую и не смогли организоваться), но и те, кому огонь совершенно не угрожал, например, москвичи и питерцы. Для оперативного реагирования в Интернете был создан сайт russian-fires.ru, в блогосфере - сообщество community.livejournal.com/pozar_ru. По каждому региону появились координаторы, которым можно было дозвониться по мобильному в любое время дня и ночи и узнать, какая помощь нужна и что происходит. Люди брали отпуск, свои деньги и ехали тушить пожары.

Я решила тоже внести свой вклад в борьбу с огнем. Чтобы понять, какая именно помощь нужна и где, изучила эти сайты. Выяснилось, что координатором по сбору вещей и распределению их по пострадавшим является Синодальный отдел. Некоторое время назад там был аврал: вещи присылали со всей России, и не хватало рук, чтобы разобрать их. Теперь продолжающую поступать гуманитарную помощь успевают разбирать и развозить. А вот просьбы о помощи в тушении продолжающих гореть торфяников все еще остались. Поняв это, мы вместе с волонтером поехали в поселок Рязановский Московской области.

По дороге Евгений рассказал, что уже один раз тушил пожар в Деулино неделю назад. Сам он фотограф, но фотоаппарат с собой не брал. К журналистам волонтеры вообще не очень хорошо относятся, если те только снимают.

- Просто там много инцидентов было, - поясняет Евгений. - Во-первых, они отвлекают от работы, во-вторых, позиционируют себя, что они большим делом будут заниматься, а мы им должны помогать. Ладно бы они в лес приехали, поставили камеру и снимали со стороны, никто бы слова не сказал. Так доходило до того, что просили, мы, мол, мы в лес не поедем, это опасно, поэтому давайте здесь. Давайте во дворе огонь разожжем, и вы будете делать вид, что его тушите, а потом, когда вы не справляетесь с ним, просите помощи МЧС по рации, а вас МЧС посылает. После такого мы сами послали их...

Рассказывает, что приезжал иностранный фотограф снимать пожары, так волонтеры ему ультиматум поставили: сначала сутки тушишь пожары, после чего можешь фотографировать. Он согласился. Вообще такое отношение не из вредности, просто когда на деревню идет огонь и не хватает рабочих рук, чтобы ее спасти, очень сложно спокойно относиться к фотографу, который вместо того, чтобы помогать, делает кадры. При том, что среди волонтеров были те же фотографы (как Евгений) и вообще очень разные люди. Например, переводчик Библии на башкирский...

- У нас очень интересные люди подобрались. Двое ребят из Питера специально приехали тушить торф в Рязанскую область.

- А как к вам местные жители относились? - интересуюсь я.

- Пальцем у виска крутили, - пожимает Евгений плечами. - У них перестало гореть, а что там вдалеке тлеет - это их вроде как не касается.

МАТЕРИАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ

Впрочем, организованности катастрофически не хватало. Гуманитарной помощи было много, но не всегда она доходила до адресата. Информация запаздывала на сутки-двое. К примеру, кликнули клич: нужна еда. Так ее столько навезли, что страшно сказать.

- У нас две большие комнаты были завалены едой, причем половина из этой еды была просто непригодна для питания, - рассказывает Евгений. - Забыли сказать, что нет электричества и еду готовить не на чем, а навезли макарон, каш. Да и все остальное десятками килограммов было. Мы сами кормились (двенадцать человек) и сто солдат кормили, и еще оставалось. Прислали еще лекарства, это хорошо, но столько, что можно перевязать батальон! Марлевые повязки одноразовые. Зачем они в дыму? Я понимаю, что люди хотели помочь, шли в магазин и покупали, что было. Или вот была у нас острая нехватка фонарей, а потом оказалось, что фонари уже двое суток как на складе лежат в углу. То же было и с респираторами. Коробку бросили, и никто не знал, что там, а проверить времени не было. Надо было подписывать, что в коробках.

Впрочем, зачастую волонтеры были экипированы лучше, чем профессиональные пожарные. Все было куплено на собственные деньги. Бензопилы, мотопомпы, пожарные рукава... много чего, все это дорогое, десятки тысяч рублей.

- Основные покупки делали не те, кто в лесу был, а те, кто не поехал. Люди хотели помочь, но по времени не могли. Кто-то, говорят, на джипе приехал, из багажника мотопомпу достал, отдал волонтерам и уехал, кто-то деньги перечислял по 10 - 15 тысяч организаторам, и они уже сами решали, что покупать на них. Мотопомпы дорогущие, у нас их три штуки было. Хорошо бы их куда-нибудь положить, и если что случится, воспользоваться, чтобы потом не покупать заново... - размышляет волонтер.

Не просто так размышляет. На волонтерское оборудование кто только не зарился. Он же рассказывает (да и другие волонтеры пишут), что к ним подходили и говорили: "Я слышал, у вас тут бензопил много, подарите одну". Причем так подойти мог кто угодно: начиная от местных жителей, заканчивая лесниками и МЧСниками.

- Причем у МЧС действительно мало что есть, мы им под расписку все давали: помпы, бензопилы, лопаты. Такое ощущение, что у них вообще ничего нет. У них даже одежды нормальной нет, они какую-то военную форму взяли, перешили, так и ходят в военной разгрузке, - разводит Евгений руками.

Еще говорит, солдат к ним в помощь прислали, около ста человек. Их бросили в лес, и они, страшно сказать, пожары ногами затаптывали! У тех не то что техники, даже лопат не было. Когда появились волонтеры и стали говорить им, что делать, они были рады: у них появилось какое-то осмысленное дело.

РЯЗАНОВСКИЙ

За разговорами мы приехали в поселок Рязановский. Ливень пошел стеной. С одной стороны - мокро и холодно, с другой - все какая-то помощь пожарным. Там был крупный очаг горящего торфа. В Рязановском стояло два лагеря: "Гринпис" и обычные волонтеры. Я поинтересовалась, закончат ли они тушить пожар, если такой дождь начался. В ответ хмыкнули: "Чтоб дождь потушил горящий торфяник, нужно, чтоб он лил неделю без перерыва". Дело в том, что торф горит очень глубоко внутри. Если же его не тушить, то подгорают корни деревьев, деревья или падают, или огонь по стволу идет вверх, создавая угрозу верхового пожара. Так что бросать просто так горящий торф, авось пойдут дожди и потушат, очень опасно.

Тем временем подъехала пожарная машина, правда, как мне сказал вылезающий из нее МЧСник, они не местные. На машине написано: "Пожарным Подмосковья от губернатора". Я обрадовалась, что пришла помощь. Теперь, думаю, они быстро справятся. Не тут-то было. Оставили волонтерам пожарные рукава, помпу, и развернулись уезжать.

- Как же так? Почему же вы не тушите торф? - спросила я.

- У нас машины проваливаются и застревают по такой погоде, - стирая струйки дождя с лица, объяснил МЧСник. Машины действительно застревают: мы это испытали на себе, когда попытались выехать из лагеря волонтеров. Застряли. Правда, самих волонтеров это не останавливало. Они, проваливаясь в торф, под проливным дождем продолжали заливать огонь.

Начитавшись противоречивой информации о работе МЧС (кто-то говорил, что они герои пожаротушения, кто-то - что ничего не делают), я поинтересовалась у Евгения его мнением. "Для них это - просто работа. В Деулино в 20 часов они сворачивались и уезжали: им отдых нужен. Мы же спали по 3 - 4 часа, дежурили по ночам, - поясняет он. - Опять же, в каждом районе было по-разному".

В КАЧЕСТВЕ ИТОГА

Сегодня в сообществе волонтеров появилась информация по Рязановскому: "По результатам работы за десять дней затушено несколько гектаров горящего торфяного болота. Расчищены от завалившихся деревьев сотни метров просек и дорог для пожарной техники. Залиты сотни повторных очагов в лесу. Предотвращено распространение огня возле двух жилых поселков. Разрушены несколько бобровых плотин для восстановления уровня воды в каналах. Работа проведена немалая. Отличную оценку поставили профессиональные пожарные. Лагерь закрыт. Оборудование и имущество вывезено в Колионово. Бензопилам, помпам и генератору требуется ТО, ремонт, заточка цепей и консервация. Личный автотранспорт также нуждается в серьезном ТО. Сильно травмированных нет". По официальным же данным там уже давно ничего не горит.

Тем временем газета "Маркер" пишет, что МЧС согласовало со всеми заинтересованными ведомствами и направило в правительство проект закона "О добровольной пожарной охране". Законом ведомство намерено переложить на добровольцев тушение пожаров в населенных пунктах, куда профессиональная пожарная команда не может доехать быстрее, чем за 20 минут. Закон понравился всем ведомствам хотя бы потому, что он сэкономит бюджетные средства. Ведь на выполнение МЧС своих обязанностей в неохваченных пожарной сетью городках и селах (а таких 32 тысячи) потребуются дополнительные средства из бюджета в размере 19 млрд рублей. А так деньги тратить не надо: тушением займутся добровольные пожарные, которые будут существовать на членские взносы и пожертвования. Добровольцы, по задумке МЧС и поддержавших закон ведомств, сами оплатят и тушение пожаров, и собственную подготовку. А МЧС готово предоставить им списанную технику.






Юлия РЫЖЕНКОВА

Фото автора