Санкт-Петербургский Гуманитарный университет профсоюзов - один из немногих вузов России, который не только обучает студентов, но и продвигает гуманитарную науку на мировом уровне. В чем секрет успешной работы СПбГУП? Вполне возможно, в личности его ректора, который работает в вузе уже на протяжении 25 лет. Накануне юбилея педагогической деятельности Александра ЗАПЕСОЦКОГО корреспондент "Солидарности" побеседовал с ним о молодежи, образовании и смысле жизни.

ОБЩЕСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И НЕ ТОЛЬКО

- Александр Сергеевич, ваше первое образование не связано ни с профсоюзной деятельностью, ни с гуманитарной наукой. Что заставило вас сменить направление деятельности?

- На самом деле мое образование самым тесным образом связано с профсоюзной деятельностью! Дело в том, что Институт точной механики и оптики, где я учился, как и любой советский вуз, готовил общественно активных людей. Уже со второго курса я был заместителем председателя спортклуба вуза, мне тогда было 17 лет. А с четвертого курса я был зампредседателя профкома. Вся система подготовки управленческих кадров действовала так, что в приличном, уважающем себя вузе людей с организаторскими способностями искали еще на подготовительных курсах. Неслучайно уже в условиях рыночной экономики эти люди добились наибольших успехов - в разных сферах деятельности.

- Вы когда-нибудь вращались в неформальных кругах?

- Я только в них и вращался полжизни, пока сам чиновником не стал. Моя студенческая юность вся прошла на фоне становления молодежной культуры. Наш рок зарождался на моих глазах. Я был очень в это вовлечен как слушатель. Рок-движение в Ленинграде очень быстро запретили, ансамбли перебрались в Ленобласть, в пригороды. Мы ездили в совхозные дома культуры, где собиралась очень интересные молодые люди - они по тем временам были необычно одеты и необычно себя вели. Там были шикарные драки с местной молодежью, потому что городские нравились сельским девушкам, а сельским мальчикам это, естественно, не нравилось. Потом на моих глазах зарождалось дискотечное движение. Я написал про это первую в стране кандидатскую диссертацию и большую книгу про неформальное молодежное движение: "Эта непонятная молодежь". Уже в перестройку появилось много так называемых неформалов. Никто не понимал, что это такое, а я уже находился на той ступени научного развития, что помог объяснить обществу эти течения. Моя книга, кстати, вышла тиражом в 100 тысяч экземпляров и была сметена с прилавков в одночасье!

- А как, на ваш взгляд, сейчас обстоят дела с воспитанием общественно активных людей в вузах?

- В существенной степени эта система разрушена. Я убежден: если в каком-то вузе слабая профорганизация - там хуже качество подготовки специалистов. Ведь образование зависит не только от того, как и кто читает лекции и проводит семинары, но и от того, как действуют в вузе общественные организации, организации самоуправления. Профорганизация фокусирует внимание молодежи на конкретных практических делах, и в этом отношении общественная активность может помочь получить конкретный результат. И это первые значимые результаты в жизни! Поэтому мы в университете стараемся создать нормальные условия для работы студенческой профорганизации. Я помню, чем сам занимался в первичке в своем вузе - отвечал за культурно-массовую и культурно-воспитательную работу. Это была настоящая школа жизни. Если бы не она, я бы, наверное, ректором нормально работать не сумел. По крайней мере, 20 лет в этой должности не продержался бы уж точно!

- А молодежь наших дней? Недавние протесты на Манежной площади, да и просто проявления национализма... Что, по-вашему, ко всему этому привело в современном российском образовании?

- Произошедшее на Манежной площади - это вина не тех молодых людей, которые туда вышли. Сейчас пытаются свести дело к тому, что был нарушен закон, а когда говорят о причинах, оказывается, что виноваты школа и родители. Для меня это очень неприятно, это попытка властей скрыть свою вину за случившееся. То, что произошло на Манежной, - естественный результат серьезных просчетов государственной политики, разрушения школьной системы образования и воспитания, разрушения отечественной культуры. Когда мы имеем такую систему "образования", как сейчас, когда отсутствует нормально организованный доступ молодежи к культуре и когда у нас такое телевидение - произошедшее на Манежной было только вопросом времени. И дальше это будет принимать только худшие формы.

Медведев дал точную оценку, сказав, что выход на площадь 14-летних - это кошмар. Да, это действительно кошмар. Но не надо перекладывать эту проблему с больной головы на здоровую - на школу и родителей. Молодежь ведет себя так, как государство ее воспитало с помощью тех инструментов, которые у него были в руках. Молодежь вообще не понимает, почему ей нельзя выйти на площадь погулять и выразить своим народным гуляньем протест против того или иного события. Им не понятно, о нарушении каких законов идет речь. И почему государственные люди вдруг решили, что молодежь должна быть законопослушной? Что они сделали для воспитания ее законопослушной?! Чтобы в обществе не было ксенофобии, люди должны иметь определенный культурный уровень. Поставить им компьютеры для этого недостаточно. Компьютеры обеспечивают доступ не столько к культуре, сколько к культурной помойке. Обеспечьте театры, кинематограф, телевидение, концерты, качественное образование! Если вы показываете фильм "Школа" про нереальное образовательное учреждение, которого нет в природе, то будьте готовы к тому, что назавтра начнут избивать учителей. Телевидение моделирует реальность. Кроме того, молодежь видит вопиющую несправедливость, видит, когда люди без труда становятся миллиардерами. Ищите корни событий на Манежной в залоговых аукционах. Вчерашняя Манежная площадь началась 15 лет назад приватизацией "Норильского никеля" и прочих предприятий...

НА ОДНОЙ ВОЛНЕ С ГЕНИЯМИ

- За время образовательной деятельности вам довелось поработать со многими известнейшими учеными. Кто их них более всего вам запомнился?

- В первую очередь надо назвать академика Лихачева, вместе с которым мы создали Декларацию прав культуры. Этот документ будет иметь огромные последствия, его значение пока еще не осознано в должной степени... С очень крупными фигурами довелось встречаться - академик Степин, академик Гусейнов... Можно было бы называть десятки, если не сотни людей, но я боюсь кого-то обидеть умолчанием...

Иногда просто понимаешь, что живешь неправильно. Представьте себе такой эпизод: мы с группой известнейших ученых проводили мероприятие научно-общественного характера с петербургской интеллигенцией. Я из университета примчался на Невский проспект, во дворец Белосельских-Белозерских, где мы встречались, и первый, кого я там увидел, был Лихачев. Надо сказать, что приехать раньше Лихачева современному человеку трудно - как настоящий петербургский интеллигент он никогда никуда не опаздывал, он появлялся первым. А тогда ему было уже около 90 лет. Он мог просто тихо сидеть перед запертой дверью и, опираясь на тросточку, размышлять о чем-то своем... И вот я приезжаю - знакомая картина: сидит Дмитрий Сергеевич у запертой двери. Начинаем беседовать, и он делится своими мыслями: "Какая погода сегодня замечательная, какие приятные облака, какое солнце из-за них выступает лукавое, петербургское. Как это все чудесно отражается в Неве!" А через пять минут приходит писатель Даниил Гранин и говорит: "Какая сегодня погода ужасная, какие отвратительные облачища висят. Какое солнце злое из-за них выглядывает!" И я в этот момент нахожусь в некотором, как сказали бы в народе, обалдении. Я не могу решить, кто из них прав, потому что несся во дворец, поглощенный делами, мыслями. Я не видел солнца, не видел облаков, не видел, как все это отражается в Неве... А может быть, это и есть на самом деле главное в жизни.

- Лихачевские чтения - что они значат для вашего вуза, и какими вы хотели бы их видеть в дальнейшем?

- Для нас Международные Лихачевские чтения - это часть морально-нравственной, научной, педагогической системы, которую мы выстраиваем. Кстати, эта система очень хорошо сочетается с идеями социального государства и российского патриотизма, ведь мы развиваем российское гуманитарное знание. Для нас это один из серьезнейших механизмов в реализации миссии университета, где совпадает очень много интересов. Неслучайно нас активно поддерживает не только ФНПР, но и РАН, Российская академия образования, Конгресс петербургской интеллигенции, МИД.

- У вас вышло уже море научных работ, статей, книг... Легко ли вам их писать?

- Я пишу не из-за практической потребности, а потому, что что-то внутри постоянно будоражит. Иногда думаешь: "На кой черт ты это пишешь? Могут по шее надавать, могут быть неприятности, ты напишешь то, что не нравится верхним чинам!" Но все равно пишешь, куда ж тут денешься... Когда я работаю над чем-то, есть две стадии. Первая - когда надо сесть за письменный стол - мне дается чрезвычайно трудно. Но если уже сел и начал писать, то с этого момента все дается легко, интересно и весело. У меня есть друг, композитор Виктор Лебедев. В юности, будучи еще неженатым, он говорил: "Когда я вижу красивую девушку, у меня появляется мысль, что сейчас главное - дотащить ее до рояля, сесть и начать играть". А у меня мысль, как мне дотащить самого себя до письменного стола. И уж если дотащил - дальше просто.

- Какую свою книгу или труд вы хотели бы отметить особо?

- За многие работы мне не стыдно, они не устаревают. В декабре, к юбилею ректорства в вузе, появится сборник моих статей из научных изданий, выступлений на конференциях и т.д. В этой книге 58 текстов разных лет, начиная с 1985-го, когда я писал о молодежной культуре. Если хотите, избранное за 25 лет. Со временем мои научные взгляды не столько меняются, сколько расширяются и углубляются. Я практически ни от каких идей, даже социалистического периода работы, не отказался бы и сегодня.

ОБРАЗОВАНИЕ И ПРОФСОЮЗЫ

- Как бы вы развивали профобразование?

- Я считаю, что профсоюзам нужно тратить на образование значительные деньги. Мне больно и досадно, что большинство наших выпускников уходят работать не в профорганизации, а зачастую в структуры, которые профсоюзам оппонируют. Они работают и у предпринимателей, и в госструктурах, причем их деятельность чрезвычайно успешна. Так, в одном потоке наших выпускников 1996 года 11 вице-губернаторов субъектов федерации, в том числе Ленобласти. Я сходу, просто по именам, нашел среди выпускников экономического факультета трех миллионеров, состояние которых превысило 100 млн долларов. В общем, наши выпускники - это чрезвычайно успешные люди. Много кадров мы воспитали и для своего вуза.

А профсоюзы... В этом смысле они еще в парадигме 1991 года, когда они были счастливы, что больше не надо перечислять деньги наверх и можно их тратить в первичках. Это соблазнительно для профорганизаций, особенного низового уровня. Но профсоюзы утратили возможность проведения сильной централизованной политики. А она могла бы дать им в опосредованном виде намного больше, чем трата средств на местах. Как раз можно было бы для себя подготовить (хотя бы в нашем университете) блистательных юристов, управляющих собственностью, сильных менеджеров, сильных специалистов по СМИ и общественным связям, по информатизации. Но для этого нужен хороший фонд, из которого ФНПР могла бы оплачивать эту работу...

- Александр Сергеевич, что бы вы изменили в СПбГУП, если бы сейчас были студентом?

- Если бы я был студентом, думал бы не о том, что поменять, а о том, как воспользоваться богатством возможностей, которые дает университет. У нас со студентами есть такая форма работы, как форум. Примерно два раза в год мы встречаемся в большом театральном зале, и они высказывают свои пожелания. Когда я знаю, что в университете надо изменить (даже с точки зрения студентов), я меняю. Из этого состоит моя работа. А самим студентам надо сосредоточиться на том, чтобы все это использовать. В этом университете человек, если захочет, может вырасти в нового Шмакова, Путина, Медведева, Лихачева. Правда, Жоресом Алферовым стать не удастся, но лишь потому, что у нас нет физико-технического факультета.

Беседовал Александр КЛЯШТОРИН