С 1 июля РАО “ЕЭС России” прекратило свое существование. О том, как это повлияло на производство, судить пока рано, зато уже вполне можно говорить о том, как это повлияло на сферу трудовых отношений в электроэнергетике. Какие появились проблемы у работников электростанций и в профорганизациях, а также тенденции в этой сфере выясняла корреспондент “Солидарности”.


Реформа электроэнергетики длится уже не один год. Государство вроде бы не уходит из отрасли: бизнес получает лишь такие секторы, как тепловая генерация и сбытовая деятельность, однако это львиная доля электроэнергетики. Крупнейшими собственниками РАО “ЕЭС России” являлись государство (52,6% акций), “Газпром” (10,5%), “Норильский никель” (3,5%), СУЭК (1%). Около 2% акций находилось в собственности 320 тысяч акционеров - граждан России. Сейчас же государство взяло на себя лишь сетевые, распределительные и диспетчерские функции. Более того, электроэнергетика переходит в режим свободной конкуренции на основе биржевой торговли.

Планируется, что к 1 января 2011 года вся электроэнергия будет продаваться на оптовом рынке по свободным ценам. С этого дня будет запрещено государственное ценообразование везде, кроме так называемых неценовых зон: Дальнего Востока, Калининграда и изолированных энергосистем, которые составляют порядка 10 - 15% от объема оптового рынка. Регулировать тарифы для населения государство будет только до 2014 года. Доля населения в общем объеме потребления электроэнергии не превышает 10%, поэтому реформаторы бросили эту кость народу, успокаивая частных владельцев, что “в целом этот рынок корежить не будет”.

Потребители электроэнергии на себе пока не ощутили все прелести реформы, в отличие от тех, кто непосредственно производит электроэнергию - работников электростанций.


ДЕРЕВЯННЫЕ ПАРАШЮТЫ

Южноуральская ГРЭС вместе с Костромской, Печерской, Черепетской, Харанорской и Гусиноозерской ГРЭС входят в ОАО “ОГК-3”. Как рассказал председатель первички Всероссийского “Электропрофсоюза” на Южноуральской ГРЭС Александр Демин, хозяин “ОГК-3” - “Норильский никель” - сразу же продал базы отдыха, дома культуры, детские сады, только построенный профилакторий. Рабочим обещали платить такую зарплату, что они смогут и так поехать отдохнуть куда угодно. Да, действительно, в электроэнергетике платят такую зарплату, и даже больше, вот только не рабочим. По данным статистики, заработная плата в электроэнергетике находится в десятке отраслевых заработных плат после нефтяной, газовой отраслей, нефтепереработки, цветной металлургии и еще ряда отраслей. Но если посмотреть по регионам, то есть такие, где оплата труда занимает и 26-е место. Например, на Южноуральской ГРЭС инженер получает 13 - 15 тысяч рублей, а рабочие - и того меньше. Но есть и другие зарплаты.

Так, в мае из “ОГК-2” уволились 16 топ-менеджеров. Известно, что каждому топ-менеджеру при увольнении положено до 36 окладов (так называемые “золотые парашюты”). Таким образом, сумма выплаченных компенсаций составила 557 млн рублей! И правда, на эти деньги можно поехать отдыхать куда угодно. Но если топ-менеджеры действительно уходили по собственному желанию, то вот с работниками разбираются по-другому. Им просто предлагают “уходить по собственному желанию”, обещая пять окладов. Это уже не “золотой” и даже не “серебряный парашют”, а какой-то деревянный...

Беда эта общая для всей энергетики. Люди увольняются сами или их выводят за штат. На Южноуральской ГРЭС до реформ работали около 2 тысяч человек, сейчас же осталось 806. На Конаковской ГРЭС работали 2400 человек - осталась тысяча. И так далее. Генеральный директор Общероссийского отраслевого объединения работодателей электроэнергетики (Объединение РаЭл) Олег Куликов большой проблемы в оттоке кадров не видит, более того, уверяет, что количество работающих в отрасли даже увеличилось:

- Количество занятых в отрасли за последние годы увеличилось в среднем по стране. Вместе с тем процесс замены неэффективных рабочих мест эффективными связан с высвобождением персонала. Если сравнивать с европейскими странами, то количество работников на тот же объем электроэнергии там существенно ниже. Мы должны строить отношения таким образом, чтобы количество людей снижалось, а эффективность на рабочих местах возрастала. Занятость на эффективном рабочем месте для работника - более серьезная гарантия, чем норма, прописанная в законе, потому что она обусловлена экономическими условиями. Именно поэтому мы и рассчитываем, что профсоюзы, как представители работников, процесс перевооружения рабочих мест, то есть повышения их эффективности, будут рассматривать позитивно.

Профсоюзы, правда, пока не рассматривают этот процесс позитивно. Председатель Краснодарской краевой организации “Электропрофсоюза” Марина Черкашина говорит, что в крае идет большой отток работников из электроэнергетики в строительство. Резон есть: в отрасли больше 15 тысяч рублей не получишь, а на стройке рабочий зарабатывает 25 тысяч.

- Лет десять назад электроэнергетика была самой престижной отраслью. Сейчас у нас в “Сочинских электрических сетях” сто вакансий в течение года. Администрация предлагает работать за 12 тысяч рублей, но желающих нет, потому что рядом отели, где платят намного больше. Туда и уходят наши электромонтеры, высококвалифицированные диспетчеры, которых по четыре-пять лет готовить надо. В Сочи постоянные аварии, стихийные бедствия, что-то случается с проводами в горной местности, - поясняет Черкашина.

Такую же тревогу высказывает и Александр Демин, который сравнивает стрессовое состояние машиниста блока при аварийной ситуации с состоянием космонавта, когда того запускают в космос.

- Руководство считает, что если не хватает персонала - наберем. Но в энергетике это не прокатит, потому что каждый блок, турбина - как отдельное дитя, со своим нравом, со своим характером. Нельзя подходить к электроэнергетике как к любой другой отрасли. Чтобы подготовить машиниста турбины из пришлого человека, пусть даже с образованием, надо примерно год.
Впрочем, в такие детали руководители, видимо, не вдаются. Да и будешь ли вдаваться, если сам без году неделя как пришел на ту же ГРЭС?

- За два года у нас меняется уже четвертая команда менеджеров. Сейчас опять новый руководитель. Он в Казахстане был директором тепловых сетей, а сейчас руководит ОГК! На соседнем предприятии вот директора назначили из Таджикистана... - разводит руками Демин.


АУТСОРСИНГ

На реорганизованных предприятиях вовсю процветает аутсорсинг, вывод непрофильных активов. Действительно, если уж пошло разделение, так надо разделить все и всех! Вот и выводят за штат ремонтно-сервисные службы, объекты соцкультбыта (те, которые еще не продали) и так далее. Из-за этого рушатся профорганизации, рабочие теряют гарантии. А руководству что? Ему как раз хорошо: повышается среднестатистическая зарплата по предприятию (эти службы обычно самые низкооплачиваемые), ослабевают позиции профсоюза, под действие колдоговора подпадает существенно меньше работников. Видимо, их не заботит даже то, что такое ООО может “лопнуть”, не выдержав гнета реформирования, и ремонтировать их собственную ГРЭС или ТЭЦ будет просто некому.

Уже есть первые ласточки: запущена процедура банкротства ремонтного предприятия ОАО “Краснодарэлектросетьремонт”. Сначала предприятие выделили в отдельный бизнес, потом собственники в нем менялись бесчисленное количество раз. Сейчас слушается дело о банкротстве в Краснодарском арбитражном суде. С 6 февраля введено внешнее управление. На момент банкротства на предприятии работали 1200 человек.

- Руководство долгое время не хотело увольнять людей по закону, потому что не было денег. Народ просто выдавливали: если задерживался на три минуты на работу, просили писать заявление по собственному желанию. Когда осталось порядка 150 человек (от 1200), мы все же добились, чтобы им вручили уведомление о сокращении, - рассказывает Марина Черкашина. - Жителей интересует, кто же теперь будет ремонтировать электрические сети. У нас таких специализированных предприятий больше в городе нет. Кто-то говорит, что из Ростова будут приглашать, из других регионов. Само руководство “Краснодарэлектросетьремонта” нам на этот вопрос так отвечает: “Что вы в производство лезете?”

За примерами аутсорсинга далеко ходить не надо. Александр Демин рассказывает, что на Южноуральской ГРЭС два подразделения вывели за штат. Рабочим там два года не платили ни уральский коэффициент, ни надбавку за вредность. Договоры со всеми заключаются на 11 месяцев. Профсоюза нет. “Мы пытались там создать профсоюз - его сожрали, и всех активистов уволили”, - кратко высказался Демин.


ГАРАНТИЯ ФЕДЕРАЛЬНОГО МАСШТАБА

26 июня между Всероссийским “Электропрофсоюзом” и Общероссийским отраслевым объединением работодателей электроэнергетики было, наконец, подписано Отраслевое тарифное соглашение на 2009 - 2011 годы. Переговоры проходили трудно и продолжались больше полугода (подробнее об этом в № 10, 2008). В итоге новое ОТС не сильно отличается от старого, хотя в данном случае это уже достижение. “Электропрофсоюзу” удалось отстоять определенные льготы и гарантии (дополнительные дни отпуска, выплаты при увольнении и тому подобное), сохранить льготы ветеранам, расширить возможности молодежной политики, предусмотрев больше возможностей для повышения квалификации. Заложена в ОТС и компенсация инфляции.
Больше всего проблем было с установлением ставки первого разряда. Как признается сам председатель ВРК “Электропрофсоюза” Валерий Вахрушкин, пришлось отступить от первоначальных требований, “потому что работодатели на нашу жесткую позицию заявили свою не менее жесткую позицию, и дело могло дойти до того, что ОТС вообще не было бы подписано”. В итоге ставка первого разряда вместо уровня прожиточного минимума (как того добивался профсоюз) составила всего лишь 3554 рубля. Впрочем, это на 5% больше ставки первого разряда предыдущего ОТС. Также есть уточнение, что если инфляция окажется больше заложенной, то ставка будет пересматриваться. Вот как комментирует позицию работодателей Олег Куликов:

- Мы исходим из того, что тарифная ставка не есть минимальная заработная плата, которую люди получают в наших организациях. Это лишь условная единица. Рассматривать одну тарифную ставку и соотносить ее с минимальным размером оплаты труда неправильно, потому что она, как точка отсчета, несет гораздо больше. И я исхожу из того, что профсоюз понимает увязку тарифной ставки с системой рекомендаций по оплате труда.

Куликов обратил внимание на то, что государство демонтирует систему ЕТС в течение этого года, но Объединение РаЭл вместе с профсоюзом систему тарифной ставки продвигает на три года вперед.

- У нас есть рекомендации об оплате труда, которые утверждены нами совместно с профсоюзом, на основании которых тарифная ставка, как условная единица, превращается в заработную плату работника каждой категории. Это тот документ, который позволяет ретранслировать тарифную ставку в тарифную часть заработной платы практически всех работников, за исключением топ-менеджеров. Эта система является продуктом совместных отношений с профсоюзом, которые развиваются очень долго.

Не все довольны новым тарифным соглашением. Вот что рассказал корреспонденту “Солидарности” председатель первички Конаковской ГРЭС Виктор Шагин:

- Мы в соответствии с ОТС пересматриваем зарплату ежеквартально на уровень инфляции. Но та инфляционная составляющая, которую нам дает статистика, совершенно не соответствует тем ценам, которые есть. Если говорить конкретно об “ОГК-5”, куда входит наша станция, то мы находим понимание у работодателя, но это исключение, а не правило.

Марина Черкашина поведала о другой беде: несмотря на удорожание газа, тарифы для населения не пересматривались с начала года, - бюджет предприятия рассчитывается на ту цену газа, которая была на конец 2007 года. Корректировки никакой нет. Вот на Краснодарской ТЭЦ и нашли “выход из ситуации”: урезали социальные льготы и вообще все что только можно. Получается, что зарплату в соответствии с ОТС проиндексировали, но тут же сократили премию...

Вообще ситуация получается очень неоднозначная. В нашей стране существует два вида организаций: бюджетные и те, которые сами зарабатывают деньги. На практике же есть третья группа, деятельность которой находится вроде бы вне бюджетной сферы, но деньги она зарабатывает по тарифам, устанавливаемым государством. Это все естественные монополии. В итоге получается, что расходы (на газ, уголь) растут, а страдают рабочие - за их счет работодатель пытается компенсировать издержки.

Председатель первички Южноуральской ГРЭС Александр Демин поднимает другую проблему: он опасается, что отраслевое тарифное соглашение было нужным тогда, когда тарифы регулировало государство. А через несколько лет, когда вся отрасль выйдет на свободный рынок, работодатель просто не будет обращать внимание на ОТС. “Какие на рынке тарифы?” - задает он риторический вопрос. И есть откуда взяться таким опасениям: именно в “ОГК-3” работодатель заявил, что выходит из обоймы ОТС. 19 февраля 2008 года на внеочередном общем собрании членов Объединения РаЭл было решено исключить из Объединения РаЭл “ОГК-3”, потому что они не исполняли своих обязательств по уставу. ОТС же распространяется только на тех, кто входит в Объединение РаЭл, и на тех, кто присоединился к отраслевому соглашению. Исключение из рядов РаЭл не освобождает “ОГК-3” от выполнения обязательств по текущему ОТС, однако обязательства следующего ОТС на них не распространятся.

На запрос корреспондента “Солидарности” о комментариях представителя “ОГК-3” был получен такой ответ: “Руководство компании на ваш запрос ответило отрицательно”. То есть общаться они не захотели, причем без объяснения причин.


ЗА КОЛДОГОВОРОМ В МОСКВУ

- У нас поменялось четыре генеральных директора, а официально мы встретились только с одним, и то один раз, - говорит председатель первички Южноуральской ГРЭС, входящей в “ОГК-3”. - У нас основным козырем всегда было ОТС и заключенный на основании него колдоговор. Впервые в этом году мы три месяца жили без колдоговора, вели переговоры. Кое-как договорились. В энергетику приходят не энергетики и начинают зачем-то что-то придумывать, хотя у нас есть ОТС!..

Но если выход работодателя из тарифного соглашения - это дело будущего (к сожалению, не столь далекого), то уже сейчас вовсю работают новые формы заключения колдоговоров. Вот что рассказывает об этом Виктор Шагин:

- Чтобы обсудить ключевые моменты колдоговоров, мы собираем представителей с четырех станций и едем в центральный офис, в Москву. У нас сейчас в “ОГК-5” четыре колдоговора, плюс пятый в центральном офисе. Но есть некоторые моменты, которые являются общими для всех станций. Мы намечаем сроки, когда начнем переговоры, создаем на местах комиссии, которые будут уже детально обсуждать свои конкретные моменты.

Если на всех объектах непосредственный руководитель находился на предприятии, и с ним можно было обсуждать проект колдоговора и находить компромисс сколько угодно, то сейчас непосредственный руководитель ничего не решает, и колдоговор нужно заключать с руководителем всей энергетической компании. Все они находятся в Москве, тогда как сами электростанции - и в Красноярске, и в Хабаровске, и в других городах и селах. Много ли раз председатель профсоюза из Ангарска сможет съездить в Москву?..
Другие представители профорганизаций рассказывают о тех же самых проблемах:

- Раньше не было третьего звена. Мы напрямую с работодателем решали все вопросы социально-трудовых отношений, закон нам это позволял. Сейчас все проекты колдоговоров надо согласовывать с Советом директоров, а это еще одно звено, которое законом никак не урегулировано, - говорит председатель Краснодарской краевой организации “Электропрофсоюза”.

А вообще у инвесторов, например, итальянской компании Enel, есть идея постепенно перейти к одному общему колдоговору в рамках энергокомпании. В теории это удобно, на практике же нужно учитывать, что на каждой станции есть своя специфика, есть какие-то моменты, которых нет на соседней. И сразу ровнять всех под одну гребенку просто неприемлемо.

Похоже, что чем дальше будет идти реорганизация энергетической отрасли, тем больше от профсоюза потребуется сплоченности и активности в отстаивании прав как работников, так и профсоюза. Хотя это с каждым годом становится все сложней: если раньше профсоюзники собирались в федеральных масштабах (а это 25 - 27 станций), обсуждали свои проблемы, то сейчас всех разъединили по энергетическим компаниям, и люди перестают общаться, сотрудничать.

Понимает необходимость отстаивания позиций и председатель профсоюза Валерий Вахрушкин:

- К сожалению, нам запрещается забастовка, но мы будем пытаться добиться у государства, чтобы оно нам разрешило это орудие давления на работодателя. Во всех государствах право на забастовку присутствует, почему-то лишь в России его решили ограничить. Если государство ограничивает нас в праве на изъявление своей воли в виде забастовки, тогда пусть оно более глубоко вмешивается в процессы, которые происходят в электроэнергетике.

Юлия РЫЖЕНКОВА