Российская Академия госслужбы при президенте РФ на два дня, 10 и 11 ноября, погрузилась в проблемы северных широт: здесь состоялась всероссийская научно-практическая конференция “Социальное развитие северных регионов: опыт, проблемы, перспективы”. В научной составляющей ее содержания сомнений не возникло. А вот практические итоги форума могут остаться на бумаге, потому что федеральная исполнительная власть интереса к мероприятию не проявила. Участники, среди которых преобладали профлидеры и ученые, были к такому сюрпризу явно не готовы.

А НОВА ЛИ МЕТЛА?

Правительство делегировало на конференцию одного (!) чиновника, причем “свеженазначенного”, не взявшего вместе с ответственностью и “грехов на душу”. Впрочем, если традиция стремительных перемещений Владимира Яковлева из кабинета в кабинет продолжится, то это предоставит возможность новому министру по делам регионального развития избежать неприятного для чиновников момента отчета. И все начнут привычно повторять: “А сколько было планов и надежд!”. А может, и не начнут, потому что надежды связаны не столько с фигурой Яковлева, сколько с формированием нового министерства, где проблемами северных регионов будет заниматься отдельный департамент.

Яковлев в очередной раз продемонстрировал удивительную, почти врожденную способность с неподдельной болью в голосе говорить о проблемах, которыми предстоит заниматься на новой должности. Вот управлял человек “культурной столицей”, потом реформировал ЖКХ, после наводил порядок на Кавказе… Случился Беслан, и Яковлева бросили на “регионы”, о проблемах которых он, оказывается, давно размышлял и давно этой темой “болеет”. Но это так, лирическое отступление.

Что можно ожидать от недавно принявшего должность чиновника? Правильно – невнятных деклараций, общих слов и обещаний “прислушиваться к мнениям заинтересованных сторон”. Пожалуйста: “С одной стороны, министерство должно лоббировать интересы территорий; с другой – смотреть, что делается не так местными администрациями”, “в правительстве наконец поняли, что пассивное отношение к регионам отражается на отечественной экономике”. Плюс немного общеизвестных фактов: “Россия с 24 ноября вступает в должность председателя Арктического совета, нужно использовать этот шанс для укрепления лидерства в регионе”, “две трети страны – Север, население которого составляет немногим более 10 миллионов человек, то есть следует оптимизировать численность проживающих…”

Но уже, по крайней мере, один пункт речи министра насторожил. Объясняя прессе характер разграничения полномочий по “северным вопросам” между Минэкономразвития и новым министерством, Яковлев заметил, что его ведомство займется реализацией на практике стратегических замыслов МЭРТ. Это выглядит странным на фоне им же заявленной проблемы отсутствия концепции развития северных регионов, поскольку озвучил министр эту проблему в списке задач своего подразделения. Кроме того, аудитория недвусмысленно возложила создание такого документа на плечи министерства по делам регионального развития. А ведь председатель Госсовета республики Коми Владимир Торопов еще говорил о “полном взаимопонимании” с новым министром…

… Неизбалованные вниманием высокого начальства слушатели, большинство из которых приехало из Сибири и с Дальнего Востока, поняли, что винить Яковлева в своих трудностях сложно, поэтому быстро отпустили его с “миром”, напутствовав “не забывать наших проблем”. Яковлев обещал не забывать, так что поживем – увидим.

“ПИВНЕНКО У НАС ОДНА…”

Конференция тем временем шла своим чередом. Не имея возможности побеседовать с “генералами” исполнительной власти, аудитория спрашивала “по полной программе” с Валентины Пивненко, председателя комитета Госдумы по проблемам Севера и Дальнего Востока. Голоса повышались в основном при обсуждении последствий принятия уже знаменитого федерального закона № 122, называемого в народе “законом о монетизации льгот”.

Пивненко сразу пошла в атаку, заявив, что закон принят, и дискутировать о нем сейчас бессмысленно. По ее словам, закон действительно ухудшает положение северян, отменяя или сокращая некоторые компенсации. Но, во-первых, часть компенсаций сохранилась в других разделах законодательства, во-вторых, ее комитет оказался бессилен противостоять в одиночку инициаторам закона. При этом Пивненко упрекнула и профсоюзы за пассивность при общественном обсуждении этой социальной реформы. В целом, ее речь перекликалась с интервью, данным нашей газете (“Солидарность”, № 41).

Профсоюзные лидеры не согласились с такой оценкой их работы. Из выступлений заместителя председателя ФНПР Виталия Будько, председателя профсоюза российских угольщиков Ивана Мохначука, председателя Совета Межрегионального профсоюзного объединения РАО “Газпром” Владимира Бабкина следовало, что профсоюзы отстаивали и впредь будут продолжать отстаивать права работников. В частности, профсоюзы сделают все от них зависящее для корректировки и самого закона, и уже появившихся его первых результатов. В итоге Пивненко пошла на мировую, согласившись, что профсоюзы работают достаточно эффективно, она даже вспомнила, что в основу Трудового кодекса была положена именно профсоюзная редакция документа.

Виталий Будько обозначил позицию ФНПР. Она такова: Россия – великая северная держава и должна ею остаться; во-вторых, размер и богатства северных территорий обязывают федеральную власть к государственному регулированию тамошних социально-экономических процессов. Текущее положение можно назвать критическим: нет единой государственной политики в отношении Севера; не ясно, насколько эффективно для диверсификации северной экономики используются доходы от экспортных поставок всевозможного сырья; социальные программы либо свернуты, либо возложены на региональные бюджеты (результат одинаков в обоих случаях); увеличенные налоги на добычу полезных ископаемых (подобие природной ренты) идут в стабилизационный фонд, а не на развитие реального сектора экономики; не решается проблема экономически избыточного населения, зато олигархи жируют на “северных” деньгах и покупают заграничные футбольные клубы… В результате, говорил Будько (его поддержали другие профсоюзные делегаты), есть большой список никак не решаемых проблем, среди которых и низкая продолжительность жизни (55 - 60 лет), и заболеваемость, в 3 - 5 раз выше среднего по стране уровня, и повышенная по сравнению со среднероссийской убыточность предприятий (соответственно, 50 - 60% и 40%)…

НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ

В принципе, перечислять “болевые точки” можно было долго, с убедительными цифрами и без оных… Этим малоприятным и неблагодарным (в формате конференции) делом занимались почти все. И предлагали разные, часто диаметрально противоположные решения проблем, подтверждая тем самым отсутствие единого взгляда на перспективы Севера, целостного образа будущего региона.

Одни, как например Валентин Крамаров из “Ямбурггаздобыча”, выступают за преимущественно вахтовый метод работы, другие – резко против, третьи, как выяснилось из комментариев для “Солидарности” Ивана Мохначука и председателя комитета СФ по делам Севера и малочисленных народов Геннадия Олейника, считают ситуацию на каждом предприятии уникальной и скептически относятся к какому-то универсальному подходу. Кто-то убеждает, что на Севере могут быть выгодны лишь некоторые добывающие производства, другие возражают – без диверсификации, без развития других отраслей экономики не обойтись... Кстати, как показало апрельское совещание в Салехарде, последнюю точку зрения разделяет президент РФ Владимир Путин. Хотя, подписывая ненавистный северянам закон о монетизации льгот, он, наверное, про это не помнил…

Далее, сама законодательная политика противоречива: с одной стороны, поощряется прямо и опосредованно (рекомендациями компаниям) переселение пенсионеров на материк, с другой – после переезда старики перестают получать северные надбавки к пенсии, которые честно заработали. Наконец, тот же Владимир Яковлев с сожалением говорил о малонаселенности северных территорий, а Владимир Торопов рассуждал об избыточности трудовых ресурсов в своей республике. Так в какую сторону будем “оптимизировать” численность северного народонаселения?

В условиях такого “политического” тумана не так давно была сформирована рабочая комиссия, главной задачей которой стало новое районирование северных и приравненных к ним территорий. Члены комиссии воспользовались удобным поводом и представили первые результаты своей работы на одной из секций конференции. Валентина Пивненко, как глава комиссии, предупредила о предварительном характере итогов деятельности экспертов трех подгрупп, сформированных по критериям: природно-климатическому, социально-экономическому, медико-физиологическому. Ведущего критерия среди них нет, комментировали ученые, поскольку социально-экономический критерий учитывает только максимально обусловленные окружающей средой экономические показатели, такие как плотность населения, сельскохозяйственную освоенность территорий, протяженность железных и автомобильных дорог…

В принципе, как на слайдах показал руководитель “природной” подгруппы Александр Золотокрылин из Института географии РАН, новая карта Севера включает в себя все прежние северные и приравненные к ним области. Однако карты разных подгрупп еще предстоит наложить друг на друга, так что окончательная единая картина еще не “нарисована”. Но стоит отметить, что и Золотокрылин, и его коллеги из других подгрупп не уставали подчеркивать неоднородность Севера по всем трем критериям. Таким образом, они “прямым текстом” сформулировали то, что всем и так давно было понятно, но просто бросилось в глаза после поочередных бодрых рапортов представителей Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского округов и близких к отчаянию выступлений командированных с Камчатки, из Мурманской, Архангельской и других областей.

Признание неоднородности северных регионов, в том числе их внутреннего многообразия, наверное, не облегчит работу будущим создателям единой концепции развития Севера. Вопреки многим ожиданиям, после подключения к делу науки цель все также не имеет четких очертаний. Но отступать некуда. Потому что, как не раз повторяли участники форума, “без России Север обойдется, а вот Россия без Севера – вряд ли”.

Дмитрий ЧЕРНИКОВ