23 сентября директор Института экономики переходного периода Егор ГАЙДАР рассказывал прессе об итогах своей поездки в послевоенный Багдад. Там он поучаствовал в конференции по экономико-политической модернизации Ирака и дал оккупационным властям страны массу ценных советов. Выяснилось, что при обсуждении вопроса, как американцам реорганизовать Ирак, Гайдар исходил из необходимости избежать ошибок трудных, допущенных в ходе реформы российской политико-экономической системы. Однако просчетов, по мнению Гайдара, было не так много, чтоб он мог поступиться принципами и советовать реформировать Ирак по-другому.

Гайдар начал с сетований на “множество недоразумений” и слухов вокруг цели его вояжа в столицу Ирака. И развеял все эти сплетни, дав понять, что прибыл в Багдад для участия в некой разновидности шефского концерта на руинах и развалинах. Никого учить жизни, а равно и разрабатывать экономическую политику для будущего руководства разрушенной страны, Гайдар не собирался. Просто в самом лучшем багдадском отеле собралось несколько хорошо знающих друг друга с конца восьмидесятых специалистов, “из которых при желании можно было бы составить неплохую команду реформаторов”. Поучать избавленных от тоталитарного гнета иракцев (и тем паче освободителей-американцев) они не стали, ибо, подобно Гайдару, убеждены в том, что “восстанавливать Ирак должны сами иракцы”. Другое дело, что у них “нет опыта, как не было его у нас в конце восьмидесятых - начале девяностых... Мы тогда тоже сталкивались с ситуацией, когда к вам приезжает иностранный эксперт и начинает вас учить, что делать, не имея о специфике вашей страны ни малейшего понятия”.

Однако поделиться опытом, который экс-премьер считает в целом положительным, - это святое дело. Так что Гайдар здесь выступил в роли того самого знатного иностранца, который приезжает и советует, но ни на чем особенно не настаивает - просто предлагает (настаивать - это привилегия победителей и триумфаторов, то бишь американцев). К тому же и атмосфера располагает: “Вся обстановка напоминала о тех дискуссиях по экономической политике в странах Восточной Европы, в которых я участвовал... И сейчас приехали в основном люди, которых я знаю с конца восьмидесятых. Весь набор проблем, стоявших тогда, и сейчас более чем актуален в Ираке”. Вдобавок и сам формат встречи изначально был определен неверно: то была не конференция, а совещание. “Ведь вы же по-русски не скажете: конференция по восстановлению пятого энергоблока! - от души заулыбался Гайдар своей собственной шутке. - Здесь были поставлены четкие определенные вопросы: что будет потом, что делать дальше... Почему американская администрация пригласила нас? У них тоже великолепные специалисты, но никому из них не приходилось в условиях крушения тоталитарного режима размораживать цены, проводить масштабную приватизацию и так далее... У нас есть опыт решения проблем именно таких”.

Далее Гайдар поведал, что к войне США против Ирака относится “так же, как и президент Владимир Владимирович Путин: он не поддерживал, и я тоже не поддерживаю”. И добавил: “Режим Саддама Хусейна был абсолютно античеловеческим и ужасным, и я был уверен, что умирать за него никто не будет. Но война в Ираке дала сигнал миру: чтобы быть отвратительным и безнаказанным диктатором, надо обзавестись атомной бомбой. Это очень опасный сигнал”.

Младореформатора прямо спросили, будет ли он со своей командой участвовать в преображении иракской экономики. “Если что-то от меня будет зависеть, если я смогу помочь, то я готов помочь”, - был ответ. Всегда готов, но разрабатывать программу восстановления Ирака не хочет, ибо это нескромно: “Например, вопрос о приватизации иракского нефтекомплекса мы даже не обсуждали, так как была договоренность с коллегами и иракцами вообще не касаться этой темы. Иракцы сами должны решить, продавать им свою нефтепромышленность или нет”.

В любом случае, считает Гайдар, послевоенный Ирак будет не поднять, ежели не провести там радикальных экономических реформ по образцу тех, что были проведены в России в начале девяностых. “Я уверен, что либерализацию цен там обязательно придется делать, хотя ситуация в Ираке чуть-чуть другая, нежели была в России, - сказал Гайдар. - В Ираке существует сектор рационирования (нормированного распределения ряда продуктов и товаров первой необходимости по ценам в десятки раз ниже рыночных. - В.Б.). Существует и более-менее нормальный рыночный сектор. Есть фиксированные цены на ряд товаров (нефтепродукты). В целом система менее жесткая, чем была в СССР, но столь же неэффективная. Следует понимать, что подобный сектор рационирования живет в двух случаях - либо в условиях войны, либо при тоталитарном режиме. А так эта система нежизнеспособна и начнет разваливаться сама собой”.

Гайдар выдал еще ряд прогнозов. Оказалось, что в ходе реформ экономика Ирака обязательно столкнется с хронической нехваткой денег: “Как и в любой стране, которая прошла через очень высокую инфляцию, объем национальных денег сначала будет очень маленьким”. Иначе, как учит нас монетаризм, экономика лопнет от шальных денег, а это нехорошо. Ну а гиперинфляцию Ираку уже устроили. О сроках неизбежной приватизации Гайдар отозвался туманно. И посоветовал с большой осторожностью подходить к имущественным вопросам, вспомнив, что в этом плане “в России нормализация началась не ранее 1994 года, а на постсоветском пространстве - лет через 6-7 после начала реформ”.

Просили Гайдара рассказать о личных впечатлениях от посещения Багдада. Успокаивающе улыбаясь, Егор Тимурович сказал не токмо за Багдад, но и, как говорится, за всю Одессу: “Собственно от войны Ирак пострадал не сильно, разрушения очень небольшие, точечные. Примерно как в Белграде в 1999-м. Пострадала инфраструктура, энергетика, водоснабжение... Могу сказать, что мы жили в лучшем багдадском отеле, и там даже есть холодная вода. А по утрам - горячая. Надо только, открыв кран, 15 минут подождать”. Так что реформаторам тоже тяжело.

Вадим БАРАБАНОВ