Выступления пенсионеров наглядно продемонстрировали неподготовленность “новогодних” реформ, растерянность власти, которая, поняв, что поспешила, теперь исправляет ошибки. А был ли возможен иной сценарий? В котором власть сначала анализирует, думает, а потом уже делает? С заместителем директора института комплексных социальных исследований (ИКСИ РАН), доктором социологических наук, профессором Натальей ТИХОНОВОЙ мы говорили о ретроспективах и перспективах социального реформирования в России.

- Есть сведения, что осенью ваш институт предлагал правительству помощь в прояснении настроения и реального социального положения льготников?

- Верно, в октябре мы обратились к председателю правительства Фрадкову с предложением сделать комплексный мониторинг, который бы учитывал региональную и социальную дифференциацию населения. В ноябре премьер “дал добро”, но ведомство Зурабова фактически саботировало его распоряжение. До сих пор министерство здравоохранения и социального развития проводит свой “мониторинг” на предмет необходимости предложенного нами исследования. Уже было и повторное письмо Фрадкова, но “воз и ныне там”.

- Тем не менее ИКСИ или ваши коллеги делали какие-то замеры общественного мнения на этот счет?

- Конечно, такие исследования были. Например, в апреле 2004 года согласно данным ВЦИОМ большинство граждан оценивали грядущую реформу ЖКХ как простое повышение цен на услуги без улучшения их качества. Июльское исследование выявило, что 61% россиян считает затею с монетизацией способом сэкономить за счет перекладывания расходов на плечи социально неадаптированных категорий населения. В августе монетизацию по-прежнему поддерживало меньшинство - 37%, при 53% противников реформы.

Как показало расчетное исследование независимого института социальной политики, основанное на материалах 2003 года, сограждане беспокоились вовсе не зря. Если кто и выиграл от замены льгот денежными компенсациями, так это ветераны ВОВ и инвалиды I и II групп, проживающие в малых городах. Мнение, что в выигрыше оказались льготники, проживающие на селе - ошибочно. В сельской местности мало кто оформил инвалидность, так как для этого нужно регулярно проходить медицинский осмотр, что при отсутствии поликлиники в самом селе делать затруднительно.

- Какую бы пользу принес несостоявшийся мониторинг?

- Мы бы выделили регионы, последствия реформ для которых были бы очень болезненными, где следовало особенно качественно провести информационную работу с населением. Впрочем, информационной составляющей у программы реформ вообще не было. Как известно, лишь в конце декабря заработала “горячая линия” в Минздраве.

Немногочисленные “сознательные” регионы самостоятельно решали проблему. Так, в Архангельской области “горячая линия” открылась в октябре. И я, например, не слышала о массовых протестах пенсионеров в этом регионе.

Другой момент. Сейчас списки льготников Минздрава и Минфина различаются на несколько миллионов. При корректной выборке мы смогли бы рекомендовать правительству принять за основу тот или иной список.

Наконец, наши власти учитывают в соцбюджетах разных уровней лишь две категории льготников: федеральную и региональную. Незамеченными остаются так называемые местные льготники. Они пользуются преференциями, установленными непосредственно регионами. В Петербурге это - блокадники, в некоторых регионах - молодые семьи. Выплаты данным группам населения никем не предусматриваются, тем более у регионов и так “плывут” сверстанные впопыхах социальные бюджеты. Словом, кроме ущемления интересов пенсионеров реформа породила много других проблем.

Однако хочу отметить мудрую политику некоторых регионов, руководство которых “амортизировало” нерациональные действия центра. По сути, только в 15 субъектах федерации произошла полная замена льгот выплатами, тогда как примерно в 30 все остается по-прежнему. В остальных регионах реформа осуществлена частично - с сохранением льгот на проезд или оплату жилья.

- Если вы одобряете подобную “амортизацию”, то, наверное, и разведение во времени реформ ЖКХ, пенсионной системы и здравоохранения вам кажется более логичным, чем запланированный порядок их проведения?

- Разумеется. Этот пакет реформ меняет весь строй жизни значительной части наших соотечественников, вторгается в их повседневное существование. Заметьте, последствия каждой реформы просчитывала отдельная группа исследователей, но никто не прогнозировал общего изменения социального положения льготников и их реакцию на реструктуризацию социальной сферы. Как профессионал, я смотрю на такой подход с чувством содрогания.

- Сработают ли последние “противопожарные” инициативы власти по гашению протестной волны: увеличение индексации пенсий и выплат на проезд?

- Люди уйдут с улиц, но нужно помнить про реформы, стоящие на очереди. Нас ожидают неизбежные протесты, и у недовольных уже есть модель действий, которая показала свою эффективность. Есть отлаженные схемы выступлений, отработанные методы борьбы. Самое глупое, что может сейчас сделать власть, - обвинить несчастных пенсионеров в экстремизме и подвергнуть их уголовному преследованию. Такие шаги повредят молодому гражданскому обществу в России и настроят народ против власти.

- По данным фонда “Общественное мнение”, в январе доверие к президенту снизилось на 4% (по сравнению с декабрьским опросом). Будет ли с продолжением реформ и дальше снижаться рейтинг Путина и власти в целом?

- Я думаю, Путин повел себя в сложившейся ситуации грамотнее всех политиков. Кого-то отчитал, кому-то распорядился помочь. Конечно, хотелось бы увидеть и большее проявление политической смелости, то есть увольнение Зурабова. Эта фигура несет основную ответственность за неудовлетворительный ход социальных реформ. Что касается рейтинга... Да, он будет снижаться, ведь реформы непопулярны. Но я считаю, что у президента хватит ресурса доверия для их завершения.

Дмитрий ЧЕРНИКОВ