Жертвами служебного рвения наркополицейских стали врач-нарколог Николай ТРУХИН, обвиняемый в незаконном сбыте сильнодействующего препарата, и директор гинекологической фирмы “Благвест” Анатолий КОРЯБИН. Ему инкриминируют сбыт кетамина в особо крупных размерах. Как и в делах ветиринаров, врачей обвиняют исключительно в исполнении своего профессионального долга.

“МИНИ-АБОРТЫ - ЗАПРЕТИТЬ!”

Фирма “Благвест”, занимающаяся гинекологической практикой, начала свою работу еще в 1992 году. Как рассказал “Солидарности” ее генеральный директор Анатолий Корябин, это предприятие, где работают всего два врача, он создал для своей жены Валентины, гинеколога по профессии. Фирма работала по лицензии, выданной комитетом здравоохранения Москвы.

8 января 2004 года Валентине позвонили оперативники наркоконтроля.

- Я в тот день с утра дома была, - рассказала она. - Меня вызвали в клинику и потребовали предъявить все документы. А сами пришли без постановления на какие-либо действия, только корочки предъявили.

Наркополицейских было двое: лейтенант Александр Демидов и полковник Харон Арсанауков. По словам Валентины, они закрыли врача в ее же кабинете, смотрели документы и “обрабатывали” в течение шести часов.

- Они называли меня хитрой женщиной, которая прекрасно знает, в чем ее вина, - вспоминала Валентина. - Угрожали, что опечатают клинику, если не выдам все документы. Я отдала.

Допрос Валентина выдержала, а вечером свалилась с гипертоническим кризом, коллеги по работе выходили.

Среди документов наркополицейские нашли свидетельство о покупке кетамина в августе 2003 года. Тогда врачу предъявили обвинение в его незаконном приобретении. Когда же Валентина предъявила лицензию на использование психотропных средств от 25 июня 2003 года, наркополицейские нашли другой повод для обвинения. Мол, это разрешение получено только в июне, а новый лицензионный комитет образовался в конце января. Почему пять месяцев незаконно сбывали кетамин женщинам во время мини-абортов?

Здесь необходимо пояснить, что в последние годы порядок лицензирования работы с психотропными и наркотическими веществами сильно менялся. Так, в марте 2002 года главврач “Благвеста” Валентина Корябина получила новую лицензию на медицинскую деятельность, действительную до 12 марта 2007 года. В ней было указано, что врачи клиники могут производить мини-аборты и прочие гинекологические операции с применением анестезии в условиях дневного стационара и амбулаторно. Кроме этого, на использование психотропных средств в “Благвесте” имелось разрешение, выданное ОБНОН КМ УВД Северо-Восточного округа Москвы, действительное по 15 апреля 2003 года, которое впоследствии клиника продлила еще на год. А в июне 2002 года вышло новое Постановление правительства РФ № 454 о выдаче лицензий на наркотические и психотропные средства.

Директор и врачи “Благвеста” не спешили за новым документом, ведь лицензия “Благвеста”, полученная в марте 2002 года оставалась законной, и нового подтверждения ей не требовалось. Но когда был образован новый лицензионный комитет, клиника обратилась туда за очередным разрешением на использование препаратов. Его получение - дело весьма хлопотное, нужно собрать множество документов различных организаций. На подготовку всех бумаг и прохождение комиссий ушло около четырех месяцев, и новую лицензию “Благвест” получил только 25 июня.

Однако все объяснения по поводу бумажной волокиты с получением новой лицензии не возымели никакого действия. “Вы должны были прекратить работу до нового разрешения”, - заявили врачу оперативники. Потом начались допросы, вызывали даже тогда, когда Валентина сидела у постели умирающей матери. “Следователь, Владимир Асыев, звонил мне на мобильный, требовал, чтобы я явилась немедленно. Говорил, что если не приду, он пришлет за мной наряд с наручниками. А я ответила: “Хорошо, приезжайте. Институт геронтологии, девятая палата”.

Обвинение по ч. 4 ст. 228 в сбыте наркотиков в особо крупном размере предъявили директору фирмы Анатолию Корябину. Ему грозит от 7 до 15 лет лишения свободы.

- Мне потом следователь говорил: “Ну что вы беспокоитесь, мы же вашего мужа посадим, а не вас”, - рассказала Валентина. - А опер Демидов еще в январе предлагал мне пойти в осведомители наркоконтроля. Говорил, что в этом случае не заведут уголовное дело. Словом, теперь я их осведомитель, а муж - под следствием”.

“ИЗ ЗАПОЯ - НЕ ВЫВОДИТЬ!”

Нарколог Николай Трухин приехал в столицу несколько лет назад, из Архангельска, где окончил институт и получил диплом врача анестезиолога-реаниматолога. С 2001 года работал наркологом на кафедре психотерапии и наркологии в Российском университете дружбы народов (РУДН). Ездил по вызовам, избавляя москвичей от похмельного синдрома. В марте 2003 года Николай нашел дополнительную работу - анестезиолога-реаниматолога в шестом клиническом отделении НИИ психиатрии Минздрава РФ.

8 февраля, вечер. Звонок диспетчера застал Николая за ужином в кругу семьи. Позвонив по названному диспетчером номеру, Николай узнал, что приятелям, якобы, надо ехать утром по делам в Тульскую область, а тут похмелье...
Приехав, нарколог застал в двухкомнатной квартире двух мужчин. Один представился Валерием, а другой, Олег, лежал на диване. По словам Николая Трухина, у больного был сильный запах алкоголя изо рта (потом оперативник наркоконтроля Конакович объяснял, что просто полоскал рот водкой), повышенная потливость, учащенное сердцебиение, краснота кожных покровов. Врач признался, что окончательно его сбило с толку неадекватное поведение Олега: он вскакивал, размахивал кулаками, кричал: “Я мастер спорта по боксу!”

По словам Трухина, диазепам стоит на первом месте среди препаратов, используемых для купирования абстинентного синдрома во всех отечественных справочниках для наркологов. Как только Николай набрал лекарство в шприц, “больной” схватил его за руки, предъявил удостоверение Госнаркоконтроля и заявил, что Трухин задержан за сбыт сильнодействующего вещества. Договор об оказании медицинской помощи Николай не успел подписать, да и деньги “за лечение”, предложенные “другом Валерием” (как оказалось, капитаном Комаровым) в руки не брал. Впоследствии эти деньги оказались “контрольной” суммой, якобы переданной за сбыт диазепама.
Потом появились понятые, и еще один наркополицейский, Голяев. Полицейские осмотрели саквояж врача, отняли реланиум и фенобарбитал на сумму около тысячи рублей, хотя Николай показал бланк, по которому покупал препараты в аптеке. Потом предложили: “Сейчас мы везем тебя на Азовскую, закрываем в подвал, подвешиваем на наручниках. А вторая бригада едет к тебе домой и начинает вскрывать полы”. На слова Николая, что в квартире маленький ребенок и престарелая бабушка, ответили: “Построим всех или отдавай свои запасы диазепама” Он согласился. Кстати, конфискованные фенобарбитал и реланиум врачу не вернули, а добровольно сданный диазепам “пришили” к его уголовному делу. Николаю Трухину предъявлено обвинение по ст. 234 УК РФ “Незаконный оборот сильнодействующих или ядовитых веществ в целях сбыта”.

Коллеги не поддержали Николая Трухина. В НИИ психиатрии главный врач Михаил Юркин и заведующий отделением Николай Костицин после того, как их допросил наркоконтроль, предложили Трухину написать заявление об увольнении по собственному желанию. А на допросе, как рассказал нарколог, Юркин и Костицын показали, что Николай не имел лицензии на работу с сильнодействующими препаратами. “Почему я тогда с ними работал, непонятно. Ведь этот факт можно проверить по любой карте, по журналу наркозов”. На кафедре психотерапии и наркологии в РУДН заявили, что работой по вызовам они никогда не занимались, оказывали только стационарную помощь. А Трухин работал у них всего месяц (а не три года!), зарекомендовал себя плохо, уволен 31 декабря 2003 года. Странно только, что сами наркополицейские показали, что звонили именно на кафедру РУДН...

Адвокат Трухина Евгений Черноусов рассказал “Солидарности”, что сильнодействующие вещества до сих пор не регламентированы федеральным законом, не определены дозы препарата, при наличии которых можно инкриминировать его сбыт. К тому же не существует специального врачебного разрешения на сильнодействующие препараты - лицензия дает право на использование только наркотических и психотропных веществ. Этим и воспользовался наркоконтроль.

Наталья КОЧЕМИНА


КОММЕНТАРИЙ

Галина ШВЕДОВА, заместитель председателя Московского
городского комитета профсоюза работников здравоохранения:

- Про ветеринаров знаю, читала. По поводу ветеринаров - я вообще не знаю эту службу и какие там правила. О наркологах ничего такого не слышала, никаких жалоб не было - ни звонка, ни письма... По Москве ни одного такого случая мне не известно, никто к нам не обращался об ущемлении наркологов. Вы, наверное, не понимаете суть работы наркодиспансера. Там нет никаких наркотиков, какие там могут быть наркотики?.. Диазепам? И что? А с чего вы вообще взяли, что диазепам выписывают наркологи?..

Медикаменты этого ряда выписывают не только наркологи, но и терапевты, невропатологи, кардиологи - со своей личной печатью, на бланках всех лечебных учреждений, не только диспансеров. Я и сама для себя недавно успокоительное средство выписала, и ничего страшного не случилось... Нет таких прецедентов вообще, чтобы посадили врача за его профессиональную деятельность! Не накручивайте тему! В таких случаях бланк рецептурный дается, все прописывается в карте, ведь это - вид лечения! Если врач все правильно оформляет и вводит лекарство - он оказывает помощь!.. И уж, простите меня, хороший нарколог видит, похмельный это синдром или нет; и если там не требуется вмешательство врача - он никогда этот препарат не введет пациенту.

Наши наркологи - это высокопрофессиональные люди, которые работают с очень специфическим контингентом, и они уж себя обезопасят, будьте спокойны! А если на врача заводится уголовное дело, то там должны быть вполне убедительные доказательства, но уж никак не по поводу выписки или применения этого препарата. Если его применяют врачи, то они применяют его как лекарство и имеют на то документальное подтверждение, обоснование. Насчет частных наркологов я вообще не в курсе...

Все, что касается профсоюзной защиты наших медработников, мы осуществляем. И вообще такие дела - вопрос производственный, этим должна заниматься администрация, а не профсоюз. Ведь его не как члена профсоюза ущемили, а завели уголовное дело по профессиональному признаку. Его профессиональная деятельность не входит в компетенцию профсоюза. Тут профсоюз - никаким боком, не надо путать понятия...

Подготовил Вадим БАРАБАНОВ