Подзаконный нормативно-правовой акт, противоречащий Конституции и федеральному закону, не подлежит применению. Казалось бы, такая прописная истина общеизвестна и должна быть понятна всем, но увы... На практике приходится сталкиваться с иным пониманием и решением данной коллизии. Причем грешат этим как должностные лица органов исполнительной власти, так и судьи судов различных инстанций.


Постановлением Министерства труда и социального развития РФ от 18.07.2001 № 56 утверждены критерии определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (далее “Временные критерии”). Граждане Кирдяев, Кознов обратились в Верховный суд РФ с заявлением о признании незаконными п.п. 30, 31 “Временных критериев”. В оспариваемых пунктах для лиц, прекративших свою трудовую деятельность в связи с выходом на пенсию по старости, установлены иные критерии определения степени утраты профессиональной трудоспособности, чем для продолжающих осуществлять трудовую деятельность. Решением Верховного суда РФ от 19.03.03 в удовлетворении заявленных требований отказано. То есть суд первой инстанции признал оспариваемые положения нормативного правового акта не противоречащими действующему законодательству.

Определением кассационной коллегии Верховного суда РФ от 15.07.03 № КАС03-312 решение Верховного суда РФ от 19.03.03 отменено и вынесено новое решение, которым заявленные требования удовлетворены. Оспариваемые пункты признаны не действующими и не подлежащими применению со дня вынесения нового решения, т.е. с 15.07.03. Свое решение суд второй инстанции обосновал тем, что нормы права, содержащиеся в п. п. 30, 31 “Временных критериев” противоречат нормам права, содержащимся в ст. 19 Конституции РФ и в ст.ст. 3, 11, 12, 15 ФЗ РФ от 24.07.98 № 125-ФЗ “Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний”.

Суд второй инстанции исправил ошибку суда первой инстанции, но сделал это без учета разъяснений, данных в постановлениях пленумов Верховного суда РФ, чем запутал многих правоприменителей. Признавая не действующими и не подлежащими применению нормы права, содержащиеся в п.п. 30, 31 “Временных критериев” со дня вынесения решения суда, а не со дня издания подзаконного нормативного акта, их содержащего, Кассационная коллегия Верховного суда РФ проигнорировала разъяснение, данное в п. 9 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.04.03 № 5 “О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлениям прокуроров о признании правовых актов противоречащими закону” (в ред. постановлений пленумов ВС РФ от 21.12.93 № 11, от 25.10.96, от 25.05.2000 № 19). В частности, в п. 9 постановления сказано, что в случае удовлетворения заявления о признании противоречащим федеральному закону правового акта (не являющегося законом субъекта РФ), в резолютивной части решения суда должно быть указано, что суд признает этот акт не действующим и не порождающим правовых последствий со дня его издания. Также при вынесении определения не было учтено разъяснение, содержащиеся в ч. 3 п. 17 ППВС РФ от 20.01.03 № 2 “О некоторых вопросах, возникающих в связи с принятием и введением в действие ГПК РФ”, в котором, в частности, указано: “В случае признания нормативного правового акта не действующим не со дня его принятия, а с иного времени (например, со дня вступления решения в законную силу), это должно быть обосновано в мотивировочной части решения”. В нашем примере такого обоснования нет и быть не могло, поскольку как ст. 19 Конституции РФ, так и ст.ст. 3, 11, 12, 15 ФЗ РФ от 24.07.98 № 125-ФЗ “Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний” не изменялись как до утверждения постановлением Министерства труда и социального развития РФ “Временных критериев”, так и после признания п.п. 30, 31 этих критериев не действующими. Отступления от разъяснений, даваемых в постановлениях пленумов ВС РФ, привели к тому, что некоторые правоприменители стали полагать, будто применение отмененных норм, содержащихся в п.п. 30, 31 “Временных критериев” в период со дня их введения и до дня отмены, т.е. с 18.07.01 и до 15.07.03, было законным, и решения, принятые в этот период, на их основе пересмотру не подлежат.

Так, работник Шерегешского рудоуправления Тунеков С.С., проработав 25 лет подземным взрывником с 1971 года, в 1997 году вышел на пенсию по выслуге лет. При выполнении работы взрывника постоянно подвергался воздействию вредных производственных факторов, в частности аммиачной селитры, тринитротолуола. В результате чего еще в 1986 году частично потерял зрение, что подтверждалось результатами периодических медицинских осмотров, проводящихся на предприятии. 18.09.01 ему был установлен заключительный диагноз профессионального заболевания - ТНТ-катаракта 2 степени. Акт расследования профессионального заболевания утвержден 15.10.01. После этого Тунеков С.С. обратился в бюро медико-социальной экспертизы (БМСЭ) офтальмологического профиля г. Кемерово для установления процента утраты профессиональной трудоспособности.

Однако ему было отказано в связи с тем, что пенсионерам, согласно п. 31 “Временных критериев” утвержденных постановлением Министерства труда и социального развития РФ от 18.07.01 № 56, процент утраты профессиональной трудоспособности не устанавливается. Данный отказ Тунеков С.С. оспорил в суде Центрального района г. Кемерово. В ходе судебного процесса ответчик согласился, что процент утраты установить должны, и с согласия Тунекова С.С. дело было прекращено. Процент утраты профессиональной трудоспособности бюро медико-социальной экспертизы Тунекову С.С. действительно определило, но не с даты установления диагноза профессионального заболевания, т.е. не с 18.09.01, а с даты освидетельствования в БМСЭ, т.е. с 18.04.04.

После установления процента утраты профессиональной трудоспособности Тунеков С.С. обратился в Фонд социального страхования за назначением страховых выплат в возмещение вреда здоровью. Но получил отказ со ссылкой на все тот же п. 31 “Временных критериев”. Тунекову С.С. и в этом случае пришлось прибегнуть к судебной защите. По решению Таштагольского городского суда Кемеровской области от 14.07.04 отказ был признан незаконным, и Фонд социального страхования обязали страховые выплаты назначить.

Однако из-за того, что процент утраты профессиональной трудоспособности Тунекова С.С. был установлен не с даты установления диагноза профессионального заболевания, а со дня обследования в БМСЭ, размер сумм, выплачиваемых фондом в возмещение вреда здоровью, был определен неверно (не за весь период; и неправильно осовременили средний заработок, из которого определили размер страховых выплат).

Для исправления ошибки Тунеков С.С. вновь обратился с заявлением в БМСЭ, но получил очередной отказ. И снова спор пришлось разрешить в суде Центрального района г. Кемерово. Решением которого от 23.06.06 требования Тунекова С.С. были удовлетворены лишь частично.

В мотивировочной части своего решения суд обосновал частичное удовлетворение требований Тунекова С.С. следующим образом. Решением ФГУ ГБ МСЭ офтальмологического профиля г. Кемерово от 10.06.02 истцу было отказано в установлении процента утраты профессиональной трудоспособности правомерно, поскольку в этот период еще действовали п.п. 30, 31 “Временных критериев”, утвержденных постановлением Министерства труда и социального развития РФ от 18.07.01 № 56. Не соответствующими Конституции РФ и федеральному закону РФ и не действующими они признаны определением Верховного суда РФ от 15.07.03 № КАС 03-312 с 15.07.03, поэтому процент утраты профессиональной трудоспособности должен быть установлен за период с 15.07.03, а не с 18.09.01.

Такой вывод суда Центрального района г. Кемерово явно ошибочен, и по кассационной жалобе, поданной представителем Тунекова С.С. (юристами Кемеровской территориальной организации ГМПР), в части отказа в установлении процента утраты профессиональной трудоспособности за период с 18.09.01 до 15.07.03 решение было отменено определением от 11.08.06 Судебной коллегией по гражданским делам Кемеровского областного суда. В отмененной части дело было возвращено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

Удовлетворение кассационной жалобы областной суд обосновал тем, что в нарушение требований ч. 4 ст. 198 ГПК РФ суд первой инстанции не дал оценки доводам истца и его представителя относительно того, что положения п.п. 30, 31 “Временных критериев”, по их мнению, противоречат Конституции РФ, имеющей высшую юридическую силу, а также положением федерального закона РФ “Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний”.

То есть областным судом указано, что независимо от того, с какого числа Верховным судом РФ нормы незаконного акта признаны противоречащими Конституции РФ и федеральному закону РФ и признавались ли они вообще незаконными, но раз они противоречат Конституции РФ и федеральному закону РФ, то они не могут быть применены кем-либо и когда-либо. Правовая позиция кассационной инстанции полностью соответствует разъяснениям, данным в п.п. 2, 7 ППВС РФ от 31.10.95 № 8 “О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия”, где разъяснено, как правильно применять ч. 1 ст. 15 и ч. 2 ст. 120 Конституции РФ.

Попытка Федерального государственного учреждения “Главное бюро медико-социальной экспертизы по Кемеровской области” (ФГУ ГБМС) подать надзорную жалобу успеха не имела, а при новом рассмотрении данного спора решением суда Центрального района г. Кемерово от 02.04.07 требования Тунекова С.С. были удовлетворены в полном объеме.

После этого было возобновлено рассмотрение приостановленного дела в суде г. Таштагола, решением которого были восстановлены в полном объеме права Тунекова С.С. на страховые выплаты из Фонда социального страхования РФ в возмещение вреда здоровью. Данное решение вступило в законную силу лишь 30.05.2007 после вынесения определения Судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда, которым отказано в удовлетворении кассационной жалобы, поданной ФГУ ГБМСЭ, юристы которого по-прежнему считали, что п.п. 30, 31 “Временных критериев” не должны применяться только с даты вступления в силу определения Кассационной коллегии Верховного суда РФ, которым они признаны противоречащими Конституции РФ и федеральному закону РФ.

Таким образом, право на возмещение вреда, возникшее у Тунекова С.С. с 18.09.01, в полном объеме было реализовано только в 2008 году после завершения рассмотрения приостановленного дела в Таштагольском городском суде по иску Тунекова С.С. к Фонду социального страхования РФ и оставления в силе этого решения 02.04.08 Кемеровским областным судом. Причина этому - непонимание некоторыми лицами, среди которых встречаются и судьи, того, что подзаконный нормативный акт или отдельные его положения, противоречащие Конституции РФ или федеральному закону РФ, никем и никогда применяться не могут.

Несмотря на успешное разрешение дела Тунекова С.С., путь аналогичных судебных разбирательств против того же ответчика пришлось пройти еще целому ряду бывших работников горнорудных предприятий нашей области (например, Осадчему В.М., Барашкину Б.В. с Салаирского ГОКа, Желаеву П.И. из ООО “Шерегеш-Энерго” и др.). Видимо, этому ряду еще долго продолжаться...


А.А. БЕЛИНИН
главный правовой инспектор труда ГМПР по Кемеровской области, заведующий юридическим отделом Кемеровской территориальной организации ГМПР, кандидат юридических наук, доцент НФИ КемГУ