С недавних пор действующее в нашей стране трудовое законодательство карает работника за разглашение коммерческой тайны. Так, пп.“в” п. 6 ст. 81 Трудового кодекса разрешает работодателям увольнять работников за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей - в данном случае за факт разглашения пресловутой тайны. Но, несмотря на то, что Трудовой кодекс действует уже более двух лет, данная статья применяется не столь активно. Скорее, работодатели больше пугают работников, нежели реально увольняют. А значит, почти нет и судебной практики, которая бы позволяла сделать определенные выводы. С этой точки зрения весьма интересен случай из практики правозащитной работы Самарского обкома профсоюза работников госучреждений и общественного обслуживания.

Евгения Новик, неосвобожденный председатель профкома исправительной колонии (официально именуемой учреждением УР 65/1) из города Тольятти, была уволена с должности инженера планово-производственной группы. В качестве основания для увольнения послужил факт разглашения “государственной, служебной, коммерческой или иной охраняемой законом тайны”, а в трудовую книжку работницы была внесена ссылка на пп. “в” п. 6 ст. 81 ТК РФ. Профсоюзный лидер расценила свое увольнение как незаконное и обратилась за помощью в обком отраслевого профсоюза, где ей была оказана необходимая правовая помощь. В результате в Комсомольский федеральный суд города Тольятти был направлен иск о восстановлении на работе. Ответчиком по иску значилось Главное управление исполнения наказаний по Самарской области.

Материалы этого дела - весьма увлекательное “чтиво”. Председателю профкома вменили разглашение заключенным сведений об оперативно-розыскных мероприятиях, которые проводились на территории колонии. Выражаясь блатным языком, работница якобы предупредила кого-то о готовящемся на зоне “шмоне”. Конечно, за такие вещи работника следует наказывать, причем предельно жестко. Почему же профсоюз вступился за свою активистку?

Как заявила на суде сама Евгения Новик, в силу выполнения своих должностных обязанностей она никак не могла знать о предстоящем событии. Мало того, о намеченном “шмоне” она узнала... от заключенной Ш. Вернее, из разговора инструктора отдела безопасности Б. с вышеупомянутой особой. Б., недовольный поведением Ш., грозился с ней разобраться. После того как Б. закончил “разговор по душам” с заключенной, Евгения Новик решила уточнить, за что и каким именно образом с нею собираются разобраться. Заключенная ответила, что в колонии предстоит тотальный досмотр. Значит, кто-то из работников колонии допустил разглашение служебной тайны? Да нет, все, оказывается, гораздо проще. И вообще, удивляться такой осведомленности заключенных не стоит: на глазах у всей колонии сюда прибыл кинолог с собаками. Пока умных “бобиков” запирали в служебных помещениях, те, видимо, слегка погавкали, и заключенные сделали собственные выводы. А “сарафанное радио” моментально разнесло весть о предстоящем событии. Заодно заключенные поделились информацией с самими работниками колонии, которых “шмон”, сами понимаете, никак не касается...

Надо сказать, судья тщательно изучила обстоятельства этой истории. Так, сотрудники колонии уверяли, что информацию о предстоящей проверке распространила Евгения Новик. А допрошенные в качестве свидетелей заключенные уверяли, что работница ни при чем, поскольку они и сами не дураки: увидели, понимаешь, собаку, и...

Не приходится удивляться, что и выводы судьи были соответствующие. Оказалось, что с Евгенией Новик вообще не был заключен письменный трудовой договор или специальное приложение к договору, в котором бы указывалось, какие конкретно сведения, содержащие государственную, служебную, коммерческую или иную тайну, нельзя разглашать. “Законом “О государственной тайне” предусмотрена система защиты государственной тайны, - указала судья в своем решении. - Доступ к государственной тайне - процедура оформления права граждан на доступ к сведениям, составляющим государственную тайну, доступ к сведениям - ознакомление конкретного лица со сведениями, составляющими государственную тайну. Как видно из материалов дела, допроса свидетелей, эта процедура допуска к сведениям не была оформлена между истицей и учреждением”.

Но дело вовсе не в том, что работодатель - администрация колонии - недооформил какие-то бумаги. Суд установил, что, выполняя свои должностные обязанности, истица никак не могла иметь допуск к сведениям, составляющим государственную или служебную тайну. В ее задачи входило трудоустройство заключенных путем подписания соответствующих договоров с заинтересованными организациями, учет трудового стажа, расследование несчастных случаев на производстве - и не более того!

Еще один момент: работодатель нарушил в отношении Евгении Новик пункт 9.8 “Соглашения между объединенным профкомом ГУИН и ГУИН Минюста РФ по Самарской области”. Данная норма предусматривала, что увольнение председателей профкомов по инициативе администрации осуществляется только с согласия объединенного профкома, хотя Трудовой кодекс применительно к случаям увольнения профсоюзных активистов за разглашение “тайны” по пп. “в” п. 6 ст. 81 ТК РФ таких гарантий им не предоставляет. Это также дало основание суду признать увольнение Евгении Новик незаконным. По всем признакам - формальным и неформальным...

В результате работнице были выплачены зарплата за время вынужденного прогула в размере 4772 рублей и компенсация за моральный вред в размере 5000 рублей. Кроме того, представителю обкома профсоюза было компенсировано 460 рублей - расходы на поездки из Самары в Тольятти для участия в судебных заседаниях по этому делу.

Денис ПАНКИН