Мы уже рассказывали о положении в профсоюзной организации ОАО «Славнефть – Мегионнефтегаз» (см. № 24, 2005, № 32, 2005). В июне работники преприятия вышли на митинг с требованиями повышения зарплаты. В начале сентября был избит зампредседателя профсоюзной организации Мурат МУХАМАДИЕВ. Так отреагировала администрация ОАО на намерение профлидера провести профсоюзное собрание. Корреспондент «Солидарности» отправился в Нижневартовский район, чтобы выяснить ситуацию на месте.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Нефтяники всегда считались самыми лояльными к работодателям людьми, да и действительно, что им делить? По представлению многих, нефтяники живут богато, в больших домах, получают очень хорошие зарплаты и, конечно же, северные льготы и надбавки к этой зарплате. Честно сказать, такого же мнения об их благополучии придерживался и я до приезда в Мегион. Оказывается не все, а, точнее, только менеджмент и администрация. Большинство работников уже не один десяток лет ютятся в «балках» (деревянные сараи без воды и санузла. - Ю.К.), а еду добывают рыбалкой или охотой, так как зарплаты хватает только на квартплату и чтобы купить хоть какую-то одежду.

БЬЕТ - ЗНАЧИТ ЛЮБИТ?

Приехав в Мегион, я встретился с Петром Лещиком, председателем профсоюзной организации ОАО «Славнефть - Мегионнефтегаз», и мы отправились к его заместителю Марату Мухаммадиеву. По дороге Петр рассказал, что Марат, несмотря на недавно перенесенное сотрясение мозга, рисует плакаты к митингу дома. Приезжаем. Дверь открыла жена Марата. Проходим. На полу следы краски, из-за двери доносится грозный голос хозяина дома: «Уберите же хоть кто-нибудь отсюда собаку, она тут бегает, а краска еще не высохла!» А в комнате, сплошь завешанной уже готовыми плакатами, Марат на полу заканчивает очередной, нанося последние штрихи. Первым делом я попросил его рассказать подробности дня, когда он был избит технологом Панченко.

- В тот день намечалось профсоюзное собрание: мы должны были выбрать председателя профкома управления «Сервис-нефти» (одно из подразделений «Славнефть – Мегионнефтегаз». - Ю.К.), - рассказал он. - Я пришел заранее, для того чтобы собрать членов профкома из разных цехов. В одном из них мне повстречался начальник цеха Панченко Сергей Валентинович. Перемежая свои слова с матом, он приказал мне выйти из его «вотчины». Я, естественно, отказался, мотивируя это тем что, начальство «Сервис - нефти» было предупреждено о профсоюзном собрании. Я развернулся и продолжил обходить людей. Он, видя, что я не реагирую на его хамство, схватил меня и начал вытаскивать из помещения цеха. Я сопротивлялся и пытался узнать, на каком основании он выгоняет меня. Он мне даже рубашку порвал.

Во время разговора налетел его сын, Сергей Сергеевич Панченко, и стал наносить мне удары по голове и в лицо. Работники цеха кричали ему, чтобы он остановился. Да и отец его был в шоке, по-видимому, понимал, чем все это может закончиться. Я вырвался и у ворот цеха встретил Петра Лещика. Он, видя мое состояние (а на тот момент чувствовал я себя ужасно, кружилась голова и темнело в глазах), вызвал скорую помощь. Меня отвезли в Мегионское отделение экстренной хирургии. Там в госпитализации отказали, все лечение заключалось в том, что мне измерили давление и температуру, после чего выставили за дверь. Поэтому я направился в Нижневартовскую больницу, но доехать не смог, так как упал в обморок - прямо на вокзале. Какой-то мужчина помог добраться. В Нижневартовском отделении скорой помощи меня сразу же положили на обследование - на 12 дней. Да что я говорю, мы можем съездить туда - с моим доктором я договаривался два дня назад о том, что вы встретитесь.

Действительно, в тот же день встреча с доктором состоялась. Александр Викторович Коротко, вопреки ожиданиям Марата, был крайне неразговорчив и фотографировать себя запретил, сказав, что тогда вообще говорить ничего не будет.

- Я его, когда он поступил, не видел. Первый раз я его осмотрел через два дня, состояние было удовлетворительное.

- Да какое удовлетворительное! - взрывается Марат. - Я же по «стенке» ходил, тошнило постоянно! Александр Викторович, что вы такое говорите…

- И вообще мне пора в перевязочную. Нет времени, – сказал врач, быстро удаляясь.

- Видимо, ему уже дано указание о том, чтобы ничего не говорил, – замечает Мухаммадиев.

Итак, с доктором все понятно, но ведь был же еще наряд милиции, приехавший на место избиения! Может быть, стражи порядка обрисуют ситуацию более правдиво? Но в милиции Мегиона получилось тоже самое. По телефону, услышав фамилию и вопрос, нам сразу же сказали что состава преступления здесь нет, и надо обращаться в суд с гражданским иском. На просьбу подъехать и поговорить отрезали: «А у нас в отделении все равно никого сейчас нет, все на дежурстве».

- У нас в городе вообще ничего против начальства «Мегионнефтегаза» не скажут, боятся все, если что - либо уволят, либо убьют… Они же практически всесильны, – подытожил Марат и грустно усмехнувшись, добавил: – Да и к тому же, помнишь русскую поговорку: «Бьет – значит любит!»

ЛИДЕРЫ ПРЕССА НЕ БОЯТСЯ

После неудавшихся интервью мы поехали в штаб подготовки акции протеста. Конечно, реакция медиков и милиции на мои вопросы поражала. Но еще больше я удивлялся людям, которые в такой непростой, мягко говоря, обстановке в городе все же не боятся открыто выступать против администрации предприятия.

- Выступает только тот, кому терять нечего, - объяснил мне Лещик. - В принципе сейчас обстановка в городе накалена и располагает людей к тому, чтобы протестовать. Профсоюзные лидеры, которые работают нормально, постоянно испытывают давление. Они сейчас подойдут.

Первым пришел заместитель председателя профсоюзной организации ОАО «Славнефть - Мегионнефтегаз» по связям с общественностью Евгений Федоров, работающий в управлении материально-технического снабжения грузчиком. Он рассказал, что членам профсоюза выживать на предприятии непросто. Впрочем, не только постоянный прессинг со стороны администрации, но и сами условия труда оставляют желать лучшего.

- Отношения с боссами у нас сложные, - поделился Евгений. - Если ты в профсоюзе состоишь, то прессуют тебя капитально. Вот, например, я грузчик. Приходит к нам вагон: после того, как мы его разгрузили, приходиться еще и чистить, хотя в наши обязанности это не входит. Но назад грязный вагон РЖД не принимает, хотя доставляют их к нам в ужасном состоянии, а чистить приходится не только внутри, но и снаружи. Условия труда просто кошмарные, работаем в очках и респираторах, дышать нечем, если, например, попадет сера в глаза - все, уже калека. Раньше за эту «чистку» давали хотя бы «баллы» (20-процентная надбавка к зарплате. – Ю.К.), а теперь и этого нет. Так что можно сказать, бесплатно работаем. Еще у нас проблема со стропальщиками, они все работают по четвертому разряду, так как в штатное расписание повышение не заложено. Я подходил, разговаривал с начальником цеха, как так, мол, здесь должны работать люди с пятым разрядом. Да многим бы его уже давно дали. Он отвечает - волокиты много! Поговорили, на этом все и встало. На жизнь людям не хватает, а он – «волокита»!

Нас прерывает второй лидер Николай Бокарев, председатель первичной организации «Славнефть - Мегионнефтегаз», появившийся в штабе чуть позже. (Его первичка была создана год назад, после того как людям очередной раз не выплатили премию, более того, оставили без зарплаты).

- Да вспомни, как на меня и на моих ребят давить стали уже после месяца работы! Вызывали на ковер к руководителю, причем строго по одному, если я иду с работником, руководитель просто смеется и говорит, что никого не вызывал! Мастера заявляли рабочим прямо: «Не выйдешь из профсоюза, у тебя будет проблема!» Делали спецпроверки и депремировали работников. Люди стали выходить из профсоюза, из 80 человек осталось 20! И тогда мы обратились к председателю горкома профсоюзов Мегиона Людмиле Кучеровой за помощью. И вместо того, что бы хоть как-то помочь нам, она ответила: «Ты лидер – ты и думай!» Кое-как мы вывернулись и вновь начали работать, и люди стали подтягиваться… Но как только прошло пикетирование дома правительства, нас снова начали зажимать. Только 15 человек подали заявление о дискриминации со стороны администрации. Мы опять обращаемся к Кучеровой за помощью. Она говорит, что какие-то меры принимает. Однако вместо того, чтобы помочь, собирает на заседание горком: а в проекте собрания я читаю, что переизбран одиннадцатью человеками, то есть малым числом, а такого быть не могло. А на месте боевой первички создали карманный профсоюз во главе с «подданным» Кучеровой - Березкиным! Вот так вот и обращайся за помощью, главное, что сейчас мы наконец-то поднимаем голову и будем добиваться восстановления нашего профсоюза.

- Да что говорить! - перебивает его заместитель председателя профсоюзной организации работников автомобильного транспорта и дорожного хозяйства Петр Федчук. - Давай я его сейчас свожу в балки к людям! Сам посмотрит на наши богатства!

ЖИЗНЬ В БАЛКАХ

Проезжая по центру города мимо красивых благоустроенных домов, Петр Федчук сказал: «Видишь, здесь живут либо богачи, либо редкие счастливчики. Только не пугайся, сейчас я тебя сначала отвезу в то место, по-другому и сказать не могу, где я прожил с женой три года». Дома кончились. Начались балки. Маленькие сараи, не более метра девяносто в высоту. С деревянными стенами и, как выяснилось, без фундамента.

- Вот, - сказал Петр, остановив, - это мой бывший дом. Здесь я прожил три года и заработал астму, - мы проходим в подъезд и он продолжает: А это, посмотри, моя бывшая кухня.

«Да какая кухня, мы ж еще в комнату не зашли!» – удивляюсь я. И тут замечаю, что в огромной щели между стенами действительно видно кухню. Щель заткнута тряпками, как объяснил Петр, замазывать и сводить стены нет никакого смысла, стяжки вылетают, а замазка осыпается. Первое, что бросается в глаза, когда входишь в «дом», - это пол. Причем бросается в глаза в прямом смысле, пол проваливается, как болотная грязь.

- Это еще ничего, весной и осенью вода стоит по щиколотку. Помню, как-то проснулся, чувствую - дышать тяжело и на груди что-то тепло. Глаза открываю - крыса на груди спит! Вот я тогда шороху на соседей навел… жуть! – с улыбкой рассказывает Петр. – Ни горячей воды, ничего нет, - и это все, что я заработал за двадцать лет, прокрутив баранку!

Аккуратно выходим из дома и продолжаем наше путешествие в «страну балок». Останавливаемся перед домом, около которого сидят местные жители: представляюсь, прошу рассказать о жизни. Люди, видя фотоаппарат и диктофон, как-то испуганно оглядываясь, говорят: «Вы только наших фамилий не пишите, и не фотографируйте, а то ОНИ прочитают, нас уволят и тогда нашим семьям просто тындец!»

- Давай я тебе все расскажу, - говорит один из мужчин по имени Ирик. – В этом городе никакой справедливости! Да и власти тоже, похоже, нет, как и дела до нас. Я работаю на «Мегионнефтегазе» уже 16 лет, и все это время нас постоянно обманывают, не выплачивают зарплату. Нам много чего обещают! Я оператором работаю и получаю 20 тысяч, а в Москве на такой же должности получают по 50 - 60! Мы здесь самые нищие! Работы выше крыши! Хоть и состоим в нашем городском профсоюзе, а толку никакого!

- Да эта Кучерова только болтать и горазда! – перебивает его Ирина, женщина средних лет в простенькой куртке и спортивных штанах. - Вот и вчера призывала по телевидению на митинг не приходить. Говорила, что мы, профсоюзы, его не поддерживаем! А что нам остается делать? Мы с мужем обязательно пойдем! Вы только подумайте, ведь у меня трое детей! А в доме холодина, воды вообще нет! Привозят два раза в неделю в среду и в пятницу вечером. Туалетов нет! Единственный туалет на наш «Шанхай» находится за 500 метров от дома. Как-то пошла ночью, а на меня наркоманы напали!

Люди вокруг дома продолжают собираться. И тоже присоединяются к нашей беседе. Видимо,здорово наболело у каждого.

- Да что толку! Условия ужасные: мы здесь с 1986 года живем, и все обещают дать хоть какое-то жилье получше дать, – рассказывает Ришат. - Начальник мой приезжал, да как встал на пороге, так дальше и не пошел! Я ему говорю, проходите, не стесняйтесь, а он испугался и уехал. У нас с женой трое детей, она не работает - так на что же кормить детей. А кроме того, на улицу выйти страшно, кругом наркоманы. Мне-то уже что, я старый, а детей своих жалко! Ведь такими же вырастут.

Как будто в подтверждение его слов подбегает девчушка лет 13 – 14, и совершенно спокойно произносит:

- Теть Ира, так Лешка мой братик, это… обширялся и умер.

Уже в машине Петр рассказывает мне о том, что в городе стало очень много наркоманов, люди боятся выйти на улицу. А никому до этого нет дела…

ГЛАВНОЕ - «НЕ ОКУЧЕРИТСЯ»!

День прошел незаметно, а вечером мы с Петром Лещиком и другими профактивистами отправились в центр города раздавать людям листовки с призывом на митинг. Ведь после публичного выступления Людмилы Кучеровой с дезинформацией о том, что митинг не будет проводиться, а если и будет, то приходить на него не надо, так как профсоюзы города его не поддержат, люди могут и не придти. Большинство людей листовки берут с удовольствием и начинают потихонечку жаловаться на маленькую зарплату, на притеснение со стороны начальства и непонимание: почему же все-таки профсоюзный лидер города Кучерова говорила об отмене акции протеста. И обещают прийти.

На следующий день все становится понятным. Меня пригласили на заседание одной из первичных организаций, принадлежащую к горкому Профсоюза госучреждений и обслуживания, и я имел честь познакомиться с профлидером города. Правда, нормального разговора не получилось, уж очень не хотела г-жа Кучерова, чтобы в местные профсоюзные дела вмешивался журналист «Солидарности».

- Так, выключите, пожалуйста, свой микрофон и выйдите за дверь! – закричала Людмила Леонтьевна, едва я появился на пороге зала, где проходило собрание. - Я знаю, вы корреспондент, которого Лещик пригласил! Заседание отменяется! Я отказываюсь так работать. Выключите, я сказала! Вы не уважаете своим поведением собравшихся! Тоже мне, приехал, господин, какой!
За меня вступились рядовые члены профкома: «А если мы проголосуем, он останется?!» Благодаря им я смог остаться и узнать позицию Кучеровой из первых уст. Говорила она много: и о предстоящем митинге, и о профорганизации, возглавляемой Петром Лещиком. Высказала профлидер и свою точку зрения на то, сколько Лещик заплатил мне за приезд. Но сначала о митинге:

- Еще раз хочу напомнить, что сегодня будет проводиться митинг. Было заявлено, что участвовать в нем будут все профсоюзные организации города. Нет, не все, мы участвовать в этой акции не будем. Пришла бумага из ЦК нефтяников, в которой говорится, что Лев Миронов против этой акции, и просит (!) Шульева сесть за стол переговоров. Решать мирным путем! Я несу ответственность за вас.

- Все, что говорит Лещик, не так. Все делается, - Людмила Леонтьевна переключается на профорганизацию Лещика. - И колдоговор, и все остальное у нас есть. - (Имеется в виду колдоговор, к которому профсоюзы вообще никакого отношения не имеет, так как его подписал Совет представителей трудового коллектива). - Юрий Шульев, генеральный директор ОАО «Славнефть Мегионнефтегаз» не отказался придти к нам в горком. Он мне так и сказал: «Я только с вашим профсоюзом и могу работать!»

Теперь снова о неугодном Лещике. Поясню, что в период подготовки к акции протеста он по инициативе самих членов профсоюза и многих профлидеров города собирал деньги для проведения мероприятия. Так мне рассказали сами люди. Но Людмила Леонтьевна с недоверием отнеслась к этой затее. Она обвинила Петра в растрате денег членов профсоюза. Мол, не понятно, куда они ушли: «Лещик вами хочет сделать свое дело. Он не сказал, куда и зачем он собирает деньги! (Может быть, на акцию протеста, Людмила Леонтьевна? – Ю.К.) Может быть, на то, чтобы пригласить корреспондента из Москвы!? Может на мегафоны, которые ему переправили из Москвы? То есть так бы и говорил: на мегафоны – 10 тысяч, на приглашение журналиста «Солидарности» - 20 тысяч».

Так что позиция Кучеровой ясна, правда, не все участники собрания с ней согласны. После окончания профсоюзного сбора первички один из присутствующих работяг тихонько сказал: «Не дай бог так «окучериться»! Что тогда с нами-то будет»…

И ГРЯНУЛ ГРОМ!

И вот митинг начался. Люди подтягивались на площадь, разворачивали транспаранты, лозунги, словом, шли как на праздник. Колонна протестующих двинулась к памятнику первооткрывателям, медленно обрастая все новыми и новыми участниками. (Всего собралось более 700 человек, что для небольшого города Мегиона цифра не малая. И еще: на первой акции, организованной теми же профлидерами год назад, было только 10 человек). Слышались выкрики: «Верните нам деньги!», «Мужики! Пора брать вилы!», «Шульев нас ограбил!» А когда кто-то затянул «Вставай, проклятьем заклейменный», запевалу немедленно поддержали дружные голоса трудящихся…

Площадь. На первом плане транспарант «Нефтегазстройпрофсоюза». На импровизированной сцене лидер первички Петр Лещик. Он спросил, почему огромное предприятие не может повысить заработную плату своим работникам. Также привел в пример работодателям, которых почему-то не было, отраслевое тарифное соглашение «Нефтегазстройпрофсоюза», предусматривающее более чем достаточное количество льгот и значительное повышение заработной платы. «Но работодателю не выгодно заключать соглашение с «Нефтегазстройпрофсоюзом», ведь по нему придется не только хорошо платить трудящимся, но и жестко отвечать за невыполнение обязательств», - подытожил он.

Потом на сцену вышел один из организаторов акции - председатель профсоюзной организации работников автомобильного транспорта и дорожного хозяйства города Мегион Владимир Шанин.

- Не все профсоюзные организации поддержали нашу акцию, бог им судья! – заявил он. - Это в первую очередь касается городского профсоюза бюджетной сферы Кучеровой Людмилы Леонтьевна, которая выполняет заказ генералов и власть имущих! За более чем десятилетнюю работу она даже не сподобилась принять в штат профорганизации юриста! А зачем, ведь у них все отлично в этом плане, она защищает генералов и руководителей от нас, простых рабочих. Поэтому профсоюз автомобильного транспорта поддержал акцию протеста в надежде на то, что нас услышат не только в Мегионе, но и в Москве.

На митинге высказались и все желающие: и парень, который после техникума не может найти работу, и женщина, которая боится за своих детей, и пенсионер, оставленный без средств к существованию. Люди, собравшиеся на площади, дружными криками поддерживали выступающих. И только представителя Кучеровой народ встретил единогласным неодобрением, несмотря на то, что он хотел предложить объединиться в один профсоюз. Из администрации предприятия так никто и не появился.

Митинг закончился, и его организаторы собрались в штабе. Ободренные поддержкой своих граждан в этот миг они могли говорить только одно: «С первой Победой, мужики! С Победой!»

КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР

На момент выхода номера, по словам Петра Лещика никакой реакции ни со стороны администрации предприятия, ни со стороны администрации города не последовало.

Юрий КОЧЕМИН
Москва – Мегион – Москва