Еще в прошлом году, на съезде профсоюза работников строительства и промышленности стройматериалов России, председатель первички
ОАО “Ульяновскцемент” Николай РЕПИН рассказал “Солидарности” о сложностях отношений с работодателем в условиях меняющихся собственников
(см. “Солидарность”, №41, 2005). С тех пор прошло время - решились старые проблемы, появились новые. Корреспондент “Солидарности” побывала на заводе, чтобы узнать о том, что изменилось со времени прошлого разговора с председателем профкома “Ульяновскцемента”.

ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ КОНТЕКСТ

Сегодня “Ульяновскцемент” - один из 15 цементных заводов, входящих в ОАО “Евроцемент груп” - холдинга, контролирующего, по всей видимости, уже более 50% всего цементного рынка страны, то есть крупнейший отраслевой монополист. Завод работает “в ногу” со всей промышленностью страны. Идет строительство - есть спрос на цемент, и завод обеспечивается заказами для загрузки, по крайней мере, 60% мощности. Конечно, не так, как в 1970-е или 1980-е годы, когда создавалась вся инфраструктура - дворец культуры, стадион, детские сады - в Новоульяновске, для которого цементный завод является градообразующим. Но хоть что-то - поэтому и зарплату на заводе платят нормальную (для Новоульяновска), и профкому удается решать многие проблемы работников.

“Я думаю, вам обязательно нужно посмотреть завод, производство”, - сказал председатель профкома Николай Репин, встретив меня. Конечно, рассказывать о делах профсоюза можно и просто показав колдоговор в помещении профкома. Но увидев, каково людям приходится на рабочих местах, многие вроде бы “бумажные” профсоюзные проблемы представляются иначе и становятся понятнее. Так что о колпереговорах, судебных тяжбах профсоюза и прочем предпрофкома завода рассказывал, параллельно поясняя, как производится цемент и что делается для облегчения действительно очень тяжелого труда рабочих.

Николай Репин проработал на заводе всю жизнь, с 1970-го года. Трудился в качестве слесаря, нормировщика, начальника цеха, главного экономиста... Как попал в профсоюз? Был начальником цеха отгрузки. Работали тяжело, грузили много - железная дорога была просто уставлена вагонами. И решил уволиться с завода. А директор, не желавший расставаться с работником, предложил занять должность председателя профкома - тогдашний уходил на пенсию. Николай Дмитриевич признается, что “в то время понятия не имел о профсоюзе, сомневался, что меня могут выбрать. Но партком поддержал, директор поддержал, - выбрали...” Понятно, сегодня такой профком бы назвали “директорским”: он защищал бы скорее интересы работодателя. Правда, сегодня профлидера нельзя обвинить в “продиректорской” позиции. А тогда-то была работа скорее замдиректора по социальным вопросам. Конфликтов с работодателем не было.

Сейчас ситуация иная. Были и конфликты, и коллективные действия. Пик противостояния пришелся на 2000 год. Пять лет спустя завод приобрел “Евроцемент груп”. С новым собственником тоже не все было гладко. Например, он как-то не торопился решать хозяйственные проблемы с карьером, цену за эксплуатацию которого повысили, собрался сокращать фонд зарплаты, следовательно, увольнять работников... Тогда профком вмешался в хозяйственные дела предприятия. Вмешался и губернатор, вопрос решился, профком не стал проводить акцию протеста против запредельного повышения цен за аренду.

Или проблемы с “социальными объектами” завода, которые “Евроцемент” решил передать муниципалитету. Из “социалки” у завода останется только профилакторий. На остальных “объектах” ожидается сокращение и снижение зарплат - муниципальный бюджет в прежнем объеме их финансировать не сможет. Приходится решать вопросы о трудоустройстве на заводе тех, кому на “социальных объектах” грозит сокращение...

КУРС НА УКРУПНЕНИЕ

Серьезные изменения в профорганизации начались с 2000 года - самого горячего времени, когда профком пытались выселять из помещения, предпрофкома лишали пропуска, а на предприятии разворачивался трудовой конфликт: “Собственники не занимались производством по-настоящему - деньги откачивали и пытались выхолостить колдоговор”. Был митинг у заводоуправления, вмешалась обладминистрация, все освещали СМИ. По существу, требования, которые выдвинул профком, были удовлетворены. И, добавляет Николай Репин, “мы решили взять курс на расширение профорганизации”. Сначала присоединилась профорганизация шиферного завода. Потом - двух коммунальных предприятий. Затем - первичка ООО “ТЭВиС” (сокращенно - “тепло, энергия, вода и стоки”) и МУП “Электрические сети”. Как говорит Николай Репин, цель у всех общая: с одной стороны, в маленьких организациях мало взносов и нет возможности содержать освобожденных председателей. С другой - нужно готовить предпрофкома: учить вести с работодателем переговоры. Они сейчас идут почти во всех организациях. Где-то успешно, где-то не очень.

“ЕВРОКОЛДОГОВОР”

“Ульяновскцемент” - головное предприятие, здесь 1300 работников и самая большая профорганизация, профчленство примерно 80-процентное. В феврале-марте начался конфликт, а уже 30 марта 2006 г. прошла конференция трудового коллектива и был принят колдоговор. Суть конфликта с “Евроцементом” заключалась в том, что они решили внедрить единый колдоговор на всех 15 заводах. Как поясняет Николай Репин, на тех цементных заводах, где не было никаких льгот, это, конечно, было благом. Но те предприятия, где колдоговоры были лучше - в том числе в Новоульяновске, - “оказались пострадавшей стороной”. Профкомам заводов, входящих в холдинг, в споре помогал ЦК профсоюза работников строительства и стройматериалов: “Они пытались заключить соглашение”.

“Суть нарушений, - по мнению Николая Дмитриевича, - такова: по Трудовому кодексу, работники имеют право участвовать в управлении предприятием, вести переговоры. А “Евроцемент” колдоговор по существу навязал - профсоюзу не разрешили ничего изменить в предложенном работодателем проекте”. Самое неприятное: “Мало того, - они запугивали участников конференции, если честно сказать. Запугивали работников через начальников цехов на собрании, потом запугивали делегатов...” - “Да и там, на конференции, - вмешивается предпрофкома шиферного завода, - с заводоуправления народу было больше, чем делегатов”. При этом с директором самого завода, как говорит Николай Репин, у них нормальные отношения.

Правда, предпрофкома оговаривается: “Ради справедливости я должен сказать, что колдоговор не то чтобы плохой. По деньгам он, наверное, даже не хуже нашего старого. Но там деньги распределены иначе. Отменили матпомощь к отпуску, на рождение ребенка, но ввели дотацию на питание - около восьми тысяч в год. Резко увеличили расходы на санаторно-курортное лечение. В этом году выделили порядка 90 путевок в Сочи, около 40 - в Чувашию, 20 - на Кипр. Это помимо отдыха в заводском профилактории, где можно получать лечение хоть два раза в год”.

Колдоговор заключен на три года, - то ли на всех, то ли почти на всех заводах “Евроцемента”: “И в Старом Осколе, и в Белгороде... Может, и были где проблемы, но тоже, “урегулировались”, как и у нас”.

ТЕХНИКА РАЗДРОБЛЕНИЯ

Вторая по величине первичка, входящая в объединенную профорганизацию, которую возглавляет Николай Репин, - на заводе “Ульяновскшифер”. Численность работников тут примерно 650 человек. На предприятии СТК и два профсоюза. “Один настоящий, другой - карманный”, - замечает предпрофкома шиферного завода. Около ста человек состоят в первичке, которая вошла в объединенную профорганизацию. Чтобы ее признали, Николаю Репину пришлось подавать в суд - дело он выиграл. Еще около ста человек входят в профсоюз, созданный по инициативе директора. Остальные представлены так называемым советом трудового коллектива. Спрашиваю, на чьей же стороне СТК. “Как вы думаете, - отвечает предпрофкома шиферного завода, - если директор председателю СТК ежемесячно доплачивает 20 - 25% от зарплаты. Наверное, он не очень-то независим...”

Весной Николай Репин послал уведомление о начале колпереговоров руководству шиферного завода. Прошли собрания, в конце мая - конференция трудового коллектива. Была создана комиссия из всех представителей этого “слоеного пирога” - СТК и двух профсоюзов. В ходе обсуждения на конференции выяснились три спорных вопроса. Первый - о повышении зарплат в 2006 году “в связи с ростом цен на потребительские товары и услуги”.
Делегаты настаивали на 20%, руководство завода предлагало 11%. Второй - работодатель “по непонятной причине отказался оплачивать “по совмещению” выполнение обязанностей временно отсутствующего работника”. Например, машинист вышел на смену, а помощника нет. Он вынужден работать один. Такое “совместительство” оплачивать перестали, что трудовой коллектив тоже не устраивало. Третий вопрос - об учете сверхурочной работы. Делегаты требовали, чтобы учетная норма была месяц (так как в строительстве сильные сезонные различия), работодатель - год.

Была создана примирительная комиссия, в которую вошли шесть человек от работников (по два от всех трех организаций) и шесть - от работодателей. В ходе работы комиссии по второму и третьему вопросам договорились. Работодатель согласился с нормированием сверхурочных помесячно. По вопросу о совмещении работодатель заявил, что нужно не допускать, чтобы машинист работал без помощника, надо вызывать замену. Но если не получается заменить, есть премиальный фонд, и дело мастеров и начальников цеха его в таких случаях задействовать.

А по процентам индексации договориться не смогли, хотя три из шести представителей работников с предложением работодателя решили согласиться. Сегодня это предмет дальнейших разногласий. Пытались созвать повторную конференцию, “но работодатель принял меры, чтобы она не состоялась. Автобус - людей привезти - не дали и вообще объявили, что конференции не будет. Хотя вроде сначала договорились, объявление повесили, и вдруг так повели себя”, - сетует председатель профкома “Ульяновскшифера”. Николай Репин поясняет:

- Мы внесли предложение с 1 июля повысить зарплаты пока на 11%, а потом разработать мероприятия по повышению эффективности производства. И с 1 октября сделать еще одно повышение за счет тех средств, которые мы сэкономим благодаря этим мероприятиям. Но они и это предложение не принимают. Мы думаем, что все-таки нужна еще одна конференция трудового коллектива. Если делегаты решат, что они согласны на 11%, то мы спор прекращаем. Интересно, почему работодатель этой конференции препятствует - возможно, боится, что решение будет не в его пользу.

Сейчас приходится вести разъяснительную работу с коллективом, потому что администрация заявляет, что зарплата не повышается с 1 июля потому, что наш профсоюз этому препятствует. “Сейчас готовим обращение. Вот описание ситуации, но листовку же нужно закончить каким-то призывом. Я вот уже не знаю, к чему их призвать, - смеется Николай Дмитриевич, показывая текст. - Может быть, к забастовке?”

УКЛОНЕНИЕ ОТ КОЛПЕРЕГОВОРОВ

Самое тяжелое положение с профорганизацией сложилось на “ТЭВиСе”. Это предприятие занимается производством тепловой энергии и передачей ее для нужд коммунального хозяйства. У них заканчивалось действие предыдущего - хорошего колдоговора, начались колпереговоры. Работодатель решил колдоговор резко “выхолостить”, профком выступил против, была уже создана примирительная комиссия...

“И тут они запугали людей очередной реорганизацией. Распечатали заявления о выходе из профсоюза, положили каждому на рабочее место. Люди сломались, многие практически в один день вышли из профсоюза”, - рассказывает предпрофкома “Ульяновскцемента”. Продолжает: “Я написал жалобу в прокуратуру, губернатору. Но эффективной помощи ниоткуда не получил. От губернатора, из правового отдела, пришла бумага, где перечислялись все законы, которые действуют в нашем случае, и где было рекомендовано обратиться в районную трехстороннюю комиссию по регулированию социально-трудовых отношений. Но какой в этом смысл, если в первую очередь я туда и обратился? Прокурор направил жалобу в инспекцию по труду, я собрал для них весь материал, - реакции никакой. Из инспекции по труду несколько ряаз звонили, но ничего не изменили. Все сроки уже прошли. Говорил с Ириной Чучаевой, инспектором, которая занималась нашими бумагами, она ответила, что уже слишком поздно, и никого привлечь по нашему делу она не может. Нет серьезных прав у профсоюза, нет эффективных инструментов для того, чтобы работать в правовом поле... А говорят, у нас демократия, свобода”.

А в чем причина проблемы? Поясняет Николай Репин:

- Есть Трудовой кодекс, в нем есть раздел “Социальное партнерство в сфере труда”, есть глава о коллективных переговорах. И выполнение норм этой главы никто не контролирует. Работодатели нарушают их как хотят. Напишу я письмо о начале переговоров, а работодатель должен в семидневный срок в переговоры вступить, издать приказ. А он и не чешется. Написал я жалобу в инспекцию по труду, а они говорят, что такие вопросы вообще не рассматривают и не проверяют. Закон есть - вот эта глава шестая, “Коллективные переговоры”. А работодатели могут не вступить в переговоры, могут не создать комиссию. Вот я направлял письмо, есть датированный приказ гендиректора “ТЭВиСа”, - тут не выдержан срок в семь дней, как положено: три месяца прошло.

Ну не хочет государство контролировать исполнение этой главы ТК - пускай отдаст это право профсоюзам. У меня шесть работодателей. Наша объединенная профорганизация ведет с каждым из них переговоры. Наши юристы - на “Ульяновскцементе” - эту главу четко знают и стараются ее не нарушать. Но это только потому, что они решили ее не нарушать. А нарушали бы - у меня нет никаких рычагов привлечь их за это к ответственности. Вот вы писали про Сегежский ЦБК - там работодатель уклоняется от колпереговоров, а что ему за это будет?..

ДЕЛА СУДЕБНЫЕ

“Совсем нормальная” ситуация, очевидно, только в коммунальных предприятиях. Заключен колдоговор, - как оценивает Николай Дмитриевич, - нормальный. В августе истекает срок действия колдоговора в МУП “Электрические сети”. Туда тоже направлено письмо о начале переговоров. Пока ждут ответа - с надеждой.

В МУП “Электрические сети” также не все и не всегда было гладко. У них очень активный предпрофкома Нина Кравченко, которая работает контролером. В свое время она начала работу по присоединению их первички к профорганизации “Ульяновскцемента”. Это очень не понравилось гендиректору “Электрических сетей” Ирине Осмачке. Но как бы она ни сопротивлялась, присоединение произошло. Было профсоюзное собрание, были протоколы. Осмачка начала преследовать профактивистов, особенно контролеров-женщин, рассказывает Николай Дмитриевич:

- В короткий срок им выговоров надавала, как будто они не исполняют должностные обязанности, несколько раз лишила их премий. А потом двоих уволила - председателя и еще одну женщину. Кроме того, у них действовало положение о том, что если контролеры обнаруживают воровство электроэнергии, то они получают 10% от суммы, на которую они составили протокол. Пока они ловили на небольшие суммы, директор МУПа им вознаграждение выплачивала. И вдруг они вдвоем, Татьяна Аносова и Нина Кравченко, ловят “ТЭВиС” на 700 тысяч рублей! “ТЭВиС” перечисляет эти деньги на расчетный счет МУП “Электрические сети”, и, по положению, контролерам полагалось начислить 70 тысяч. А эта Ирина Осмачка им ничего не перечисляет.

Тогда эти контролеры обратились ко мне и председателю обкома - Анатолию Поляйкину. Мы посмотрели бумаги, положения. Все проверили и пришли к выводу, что единственный способ решить проблему - подать на гендиректора МУПа в суд. И выиграли дело. Работодатель подала апелляционную жалобу, дело рассматривалось еще в районном суде. К этому моменту Осмачка женщин уволила, а мы оспорили все приказы о наказании. Потом она подала апелляционную жалобу в районный суд еще и по делу об увольнении. Суд отменил приказы о наказании не только Кравченко и Аносовой, но и еще трем контролерам. И восстановил предпрофкома и ее помощницу на работе. Получилось около восьми судебных процессов - мы их все выиграли. А Ирину Осмачку в конце концов сняли с должности - мы подали жалобу о систематическом несоблюдении трудового законодательства. Там сейчас другой руководитель.

Но не все было так же легко. Когда профактивистов “Электрических сетей” притесняли, профсоюз обратился в госинспекцию по охране труда. Николай Репин написал в прокуратуру, указал, что конкретно нарушается. Все вместе можно было квалифицировать как “нарушения правил техники безопасности, угрожающие жизни и здоровью людей”. “И что вы думаете? - говорит предпрофкома. - Информация о жалобе просочилась из прокуратуры к работодателю. Прокуратура месяц тянула с проверкой, потом поручила это дело техническому инспектору. И когда он приехал проверять, все, что было описано в жалобе, было устранено. Они что-то все же нашли, но того, о чем я писал, там не было. И получилось, что я сообщил прокуратуре ложную информацию, буквально клеветал, и Осмачка могла на меня в суд подать”.
Спрашиваю, проще ли им будет с новым руководителем. “Пока не знаю, хотя мы уже начали переговоры. Как получится. Мне они все - работодатели - кажутся на одно лицо, как будто их готовят, штампуют где-то”, - смеется предпрофкома “Ульяновскцемента”.

СОЦИАЛЬНОЕ ПАРТНЕРСТВО ИЛИ СОЦИАЛЬНАЯ РОЗНЬ?

Все-таки не удержавшись при таком повороте разговора, задаю провокационный вопрос: “И вы верите после всех этих проблем с работодателями в теории “классового примирения?” - “Не верю - и никогда не верил. И кто это только социальное партнерство придумал?” - отвечает полушутливым тоном Николай Репин. И продолжает уже более серьезно:

- Социальное партнерство возможно, если государство помогает профсоюзам, принимает соответствующие законы. Вот я был на профсоюзной учебе в Швеции. Вы, наверное, в курсе, что ЦК профсоюза работников строительства и промышленности стройматериалов России проводит учебу. Я прошел трехгодичное обучение и был в Швеции.

Там профсоюзный инспектор по охране труда может остановить любое предприятие. Напишет бумагу - предприятие остановят. Порядок такой: вызывается государственная инспекция, проходит проверка. Госинспекция может разрешить предприятию вернуться к работе. Но никакой ответственности за остановку предприятия профсоюзный инспектор не несет. Государство позаботилось о правах профсоюза.

А у нас на область пять государственных инспекторов по труду - они едва успевают людей на работе восстанавливать. Им уже не до коллективных договоров. Мы бы могли заняться такими проверками, у нас профсоюзов много - мы бы содержали таких инспекторов. Мы сейчас - с проблемами разрушения профорганизации и по уклонению от колпереговоров на “ТЭВиСе” - послали бы туда профсоюзного инспектора по охране труда. Он что-нибудь выявил бы, - там ведь долгое время проверок не было. А так даже я не могу попасть на само предприятие, чтобы выяснить, как там соблюдается охрана труда. Меня и на шиферный завод пускают только в кабинеты, а не на производство.

Вот так. Получается, нужно осуществление сплошных “если бы”, чтобы полностью решить все проблемы, с которыми сталкивается профсоюз. Причем все эти условия - политического плана. Они находятся уже за рамками чисто профсоюзной деятельности, хотя и являются фундаментальными для самой профсоюзной работы.

Александра ПЕТРОВА
фото автора
На фото - вращающиеся печи для обжига шлама - полуфабриката цемента