Ситуация на “Красноярском заводе тяжелого машиностроения” (горожанам это предприятие более известно как завод тяжелых экскаваторов) продолжает оставаться проблемной.

Завод тяжелых экскаваторов был построен в Красноярске в начале 80-х для оснащения угольных разрезов Сибири мощными экскаваторами и роторными комплексами. Но времена изменились. Сегодня на площадях бывшего “Сибирского Уралмаша”, как его когда-то называли, располагается несколько мелких частных предприятий. Имя же унаследовало крупнейшее среди них - ООО “Красноярский завод тяжелого машиностроения” (КЗТМ).

Но одной прославленной маркой сыт не будешь. Когда нынешние работники КЗТМ устраивались туда, им сулили едва ли не золотые горы - 30 тыс. рублей заработной платы и все сопутствующие жизненные блага. В реальности же экскаваторщики трудятся в цехах без отопления, воды, элементарных удобств и за символическую плату. Собственник предприятия Ашот Тумасян проживает в Москве, а “замещающие” его лица ссылаются на свою некомпетентность в вопросах оплаты труда.

Осенью прошлого года на предприятии была создана профорганизация (сейчас в ней состоят более половины работников КЗТМ). Причиной ее образования стали тяжелые условия труда и невыплата заработной платы. Тогда общий долг предприятия составлял 204 млн рублей, в том числе 52,5 млн - по заработной плате 320 работникам. Сначала обязанности председателя профкома первички КЗТМ исполняла лидер Красноярской организации профсоюза машиностроителей Валентина Кривоносова; в марте председателем завкома была избрана начальник административно-хозяйственного отдела предприятия Елена Вундер. С ноября по инициативе профсоюза были проведены встречи с представителями администрации края, прокуратуры, работодателя... Работники просили помощи, требовали эффективного вмешательства в ситуацию. Два раза экскаваторщики объявляли пикет. Обращались с открытым письмом к губернатору Красноярского края и к президенту РФ.

Некоторые надежды на изменение положения к лучшему внушило мартовское заседание комиссии по обеспечению соблюдения законодательства в организациях края, которое проводил первый заместитель губернатора Лев Кузнецов. Участники совещания установили жесткие сроки стабилизации ситуации с оплатой труда на предприятии: было решено, что до 10 апреля должны быть выплачены долги по заработной плате экскаваторщикам за 2007 год и составлен согласованный с профкомом график погашения задолженности по зарплате прошлого года. Однако до 10 апреля работодатель предписанное не исполнил. Текущая зарплата к тому времени не была выплачена полностью, а 10-месячный график погашения прошлогодних долгов не удовлетворил профсоюзный комитет.

8 мая состоялось профсоюзное собрание КЗТМ, на котором было принято решение объявить голодовку с 14 мая и до тех пор, пока администрация предприятия не пойдет навстречу трудовому коллективу. Протокол собрания, где содержалось, в частности, требование о предоставлении места для голодовки, был направлен генеральному директору ООО “КЗТМ”. В ответ работодатель объявил на предприятии 14 и 15 мая простой в связи с профилактическими работами. Завод экскаваторов находится за городом, людей туда доставляют служебным транспортом: таким образом, профкому пришлось перенести начало акции на 16 мая. Тем не менее, угроза голодовки возымела действие. В пятницу, 11 мая, экскаваторщикам наконец начали выдавать зарплату за март, а также - “в соответствии с обновленной финансовой моделью развития предприятия” - был составлен новый график погашения задолженности (22 млн 375 тыс. рублей) по заработной плате...

- Технический директор вывесил график погашения задолженности до 30 января, то есть опять в течение 10 месяцев, - комментирует ситуацию председатель профкома предприятия Елена Вундер. - Но с нашим собственником у нас нет уверенности даже в том, что будет завтра. В прошедшую пятницу, 11 мая, состоялось собрание профсоюзной организации, которое показало, что острота осталась. Настрой масс - все-таки провести голодовку. Это крайняя мера, с помощью которой мы надеемся добиться выплаты долгов по зарплате не более чем в четырехмесячный срок. Мы договорились, что в среду утром встречаемся в холле и решаем, как будем действовать дальше.

- Почему именно в четырехмесячный срок?

- Дело в том, что определением арбитражного суда в отношении нашей организации введена процедура финансового оздоровления, которая должна закончиться через четыре месяца. Работодатели уверяют, что банкротства не будет, но... Мы же не требуем отдать все долги завтра! Однако мы знаем, что продано оборудование - два дорогостоящих станка. Стало быть, деньги-то есть, но работодатель тянет до последнего... Мы хотим и дальше работать на этом заводе, и мы согласны на то, чтобы был подготовлен график погашения задолженности на четыре месяца. Работодатель считает, что выданная в мае мартовская зарплата - прекрасное лекарство от голодовки, но наша акция затеяна, прежде всего, из-за задолженности. Если к работникам экскаваторного завода не прислушаются, то, по всей видимости, голодовка состоится.

Нина САНИНА, Красноярск