15 мая на пленуме Алтайского крайсовпрофа рассматривался вопрос с длинным названием: “О приоритетных направлениях деятельности крайсовпрофа и его членских организаций по реализации решений VI съезда ФНПР”. Но главная интрига события заключалась в очередном раунде выяснения отношений между - если можно так сказать - “партией власти”, поддерживающей руководство крайсовпрофа, и оппозицией, соответственно выступающей за смещение этого самого руководства. За ходом событий наблюдал главный редактор газеты “Солидарность”.

Есть вещи совершенно обычные и обыденные. Например, у любого начальства есть оппозиция явная или тайная. Такой порядок вещей существует и в партиях, и в госструктурах, и в профсоюзах. Вопросы, связанные с темой “власть/оппозиция”, можно поделить на две части - по содержательности претензий и форме выяснения отношений. Так получилось, что уже более полугода профорганизации края выясняют отношения на тему - правильно или неправильно руководит крайсовпрофом его председатель Владимир Аргучинский? Оппозиция выдвигает претензии по управлению собственностью, малой помощью крайкомам и, в общем, приверженностью к старорежимным методам работы. Сторонники Аргучинского считают, что качественных нарушений нет, а оппоненты, пытаясь сместить председателя, исходят, дескать, из чуть ли не корыстных интересов.

Примечателен и такой нюанс. В процессе борьбы впервые в России было создано объединение региональных профструктур не по отраслевому, а по, если можно так сказать, идеологическому признаку. Семь оппозиционных крайкомов учредили ассоциацию “Объединенные профсоюзы”, от лица которой и предъявлялись претензии. Но об этом позже.

Сразу нужно оговориться, что при общении и с “властью”, и с “оппозицией” возникала тема аналогии с Пермью. То есть с ситуацией, когда к руководителю региональной организации предъявляются претензии в качественных ошибках при управлении собственностью, а также в возможной (подчеркиваю - возможной, но не доказанной!) коррумпированности. Аналогия не прошла. Сразу по нескольким параметрам. Во-первых, нарушения в управлении имуществом, найденные комиссией из ФНПР, не оценены как суперсущественные. Выступивший на пленуме с сообщением на эту тему заместитель председателя ФНПР Виталий Будько, собственно, сказал просто: “Я сообщаю о результатах работы комиссии, но решение - любое - принимать вам, собравшимся в этом зале”. Во-вторых, степень возможной (еще раз - подозреваемой оппонентами) личной заинтересованности руководителя на Алтае даже на уровне этих самых подозрений качественно отличается от того, что было в Перми.

Другое дело, что процесс “разбора полетов”, происходящий в крае уже давно, на пленуме приобрел весьма жесткий характер. Пример. Выступает представитель “оппозиции” и называет довольно большие деньги, которые якобы вполне легально получают руководители крайкомов, включенные в советы директоров разных профобъектов и, соответственно, поддерживающие председателя. На это отвечает ректор академии, член президиума крайкома, и утверждает, что никаких полномочий вступать в какие-то ассоциации руководителю их крайкома никто не давал, да и его самого не сегодня-завтра снимут за развал работы... Общим фоном проходят выступления с рефреном: “Что нам ответить членам профсоюзов, которые читают в краевых газетах то о “раскольниках”, то о “разбазаривании профимущества”?”

Формально сторонники Владимира Аргучинского победили с большим перевесом: из 65 участников пленума за предложения оппозиции голосовали человек 15 - 18. И в этом смысле Владимир Аргучинский “мандат доверия”, по сути дела, получил. Причем - соблюдая демократическую процедуру. Но осадок лично у меня остался не очень хороший.

Во-первых, в связи с темой “раскольников”. Признаюсь. Вначале к такой форме организации, как создание идеологических объединений профсоюзов, честно говоря, я оказался морально не готов. Но если посмотреть с другой стороны: - может быть, лучше так, когда все видно и позиции высказаны публично, чем “борьба бульдогов под ковром”, из-под которого выкидывают политические трупы.

Более того, претензии к оппозиции сразу же были переведены в разряд “раздавите гадину”. То есть победившему на пленуме большинству в запале борьбы не хватило, возможно, сдержанности. Дело дошло до постановления по борьбе с “раскольниками”. Хотя лично мне не показалось, что председатели семи крайкомов хотят развалить совпроф. И вопросы, которые они задавали, и форма, в которой это происходило, возможно, связаны с тем, что они не смогли получить эти ответы в традиционном, что ли, виде. Это, кстати, подтвердило и выступление члена ревизионной комиссии, которая на вопрос: “А что ж вы не рассматривали?” - ответила: “Какие документы нам давали, те и рассматривали”. (Между прочим, в Перми вот по этому вопросу была точно такая же история: отстранение внутрипрофсоюзного контролирующего органа от исполнения функции контроля!)

Во-вторых, как сказал мне на этом пленуме один председатель профкома, - “лукавят обе стороны”. И резон в таком мнении есть. Когда члены профсоюза спрашивают “кто виноват?”, одной стороне конфликта не грех все честно и открыто объяснить про деньги “за представительство” (деньги законные, но размер действительно превышает доходы членов профсоюзов). А другой стороне, перед созданием организационно оформленных структур на почве идеологической, правильно было бы спросить у того же члена профсоюза, согласен ли он с этой идеологией. И от него получить карт-бланш на действия.

Как ни странно, если исключить разбирательство о псевдорасколе, то кризис в алтайском крайсовпрофе имеет и положительные стороны. Собственно, по сути дела сам Владимир Аргучинский почти не скрывает, что некоторые требования оппозиции имеют под собой основания. И более того - уже им реализуются. Например, выделение льготных путевок для членов профсоюзов. Точно такой же здравый смысл и в необходимости создания школы для профактива. С другой стороны, оппозиция, как мне кажется, и сама понимает, что некоторые требования (например, “распилить” по крайкомам деньги от продажи собственности) явно преувеличены. И, в общем-то, рационально оценивает результаты состоявшихся на пленуме голосований...

Смогут ли обе стороны исправить форму выяснения отношений и сделать акцент на содержании работы? Мне кажется, смогут. И в этом случае такая непривычная, но и по-своему будоражащая форма объединения профорганизаций, как межотраслевая “идейная платформа”, вполне может выступать в качестве “щуки”, для того чтобы не дремали начальники.

Александр ШЕРШУКОВ