Удмуртский реском “Электропрофсоюза” потерял первичку: работники ОАО “Удмуртская энергосбытовая компания” написали заявления о выходе из профсоюза. Но ни заявлений, ни протоколов собрания, где было решено ликвидировать первичку, до сих пор никто в рескоме не видел. Последний из бывших председателей профкома говорит, что профсоюз не нужен - ведь работодатель организовал фитнес...

“Энергия - наша работа”. Девиз РАО “ЕЭС России”, размещенный над входом в здание “Удмуртэнерго” (там же находится реском “Электропрофсоюза”), по итогам истории “физкультурной” ликвидации первички наполняется новым смыслом

История эта началась со звонка в редакцию. Звонил Анатолий Гусев, председатель Удмуртского республиканского отраслевого совета ВРК “Электропрофсоюз”. Анатолий Кронитович рассказал, что на предприятии ОАО “Удмуртская энергосбытовая компания” разгорелся конфликт между подведомственной ему первичной организацией и генеральным директором. “Солидарность” решила разобраться с происходящим на месте.

А ПЕРВИЧКИ-ТО НЕТ...

В Ижевске меня встретил председатель рескома. Пытаясь выяснить детали конфликта, я узнала, что этой первичной профсоюзной организации уже не существует. Из рассказа Гусева выяснилось, что ранее в республике было единое предприятие “Удмуртэнерго”. Лет пять назад оно начало реструктуризацию и распалось на несколько предприятий. В результате количество членов “Электропрофсоюза” в республике упало вдвое - с шести до трех тысяч. ОАО “Удмуртская энергосбытовая компания” - одно из выделившихся из “Удмуртэнерго” предприятий. Весной прошлого года 49-процентный пакет акций предприятия был передан в доверительное управление “КЭС-холдингу”. Тогда же, по согласованию с РАО “ЕЭС”, был назначен новый гендиректор - Юрий Зисман, работавший до того в Свердловске и Тюмени. По словам Анатолия Кронитовича, через некоторое время председатель первичной организации “Энергосбыта” Константин Коршунов сообщил, что новый директор попытался обязать всех ходить на работу в белых рубашках и черных костюмах, отказываясь при этом оплачивать “спецодежду”. Председатель профкома воспротивился, и “форма” так и не была введена.

В конце прошлого года реском перестал получать взносы из первички. Гусев позвонил в “Энергосбыт”, там сообщили, что Коршунов уволился, теперь председателем профкома стала Людмила Каратаева. А деньги в реском решили не перечислять. Так продолжалось до 29 мая, когда в реском пришло уведомление: “Первичная профсоюзная организация “Удмуртской энергосбытовой компании” уведомляет Вас о прекращении деятельности и закрытии лицевого счета, т.к. с 01.05.2007 г. члены профсоюза выбыли из первичной организации путем подачи заявлений о выбытии по собственному желанию”.

Протоколов собрания, решившего прекратить деятельность первички, никто не видел. Равно как и самих заявлений. Более того, после ликвидации профорганизации должна была работать ревизионная комиссия, а все имущество первички должно быть (по уставу “Электропрофсоюза”) передано в вышестоящую организацию. Ревизию не проводили, никакие документы не поступили. Председатель профкома Каратаева была переведена в другую организацию - “Энергобаланс”. А попытки Гусева встретиться с гендиректором предприятия успехом не увенчались: секретарь отвечала, что его нет на рабочем месте. 23 августа председателю рескома пришло еще одно уведомление, подписанное гендиректором. В уведомлении было написано, что на адрес первичной профсоюзной организации “поступает корреспонденция от контролирующих и вышестоящих органов”, но так как все члены профсоюза выбыли из первички, то полномочных представителей ее на предприятии нет. Далее в уведомлении содержалось предупреждение: “Игнорирование запросов контролирующих органов может повлечь нежелательные последствия для Вашей организации, в виде штрафов” и просьба “инициировать ликвидацию первичной профсоюзной организации “Удмуртская энергосбытовая компания”.

Между тем документов нет. А ликвидировать первичку без них невозможно - так у “Электропрофсоюза” появились “мертвые души”. За выяснением обстоятельств ликвидации профорганизации я обратилась к последнему ее председателю, Людмиле Каратаевой.

ПО ПРОСЬБЕ ГЕНДИРЕКТОРА

Людмила Николаевна рассказала, что была членом профсоюза практически всю свою трудовую жизнь - не один десяток лет. На тот момент, когда она стала председателем первички, колдоговор был уже подписан, а в первичке состояло около 300 работников.

- Потом стали выходить... Писали заявления в бухгалтерию, просили не отчислять взносы. Заявления находятся у меня.

- С чем это может быть связано, по вашему мнению?

- Ну, во-первых, предыдущий председатель, Константин Коршунов, ушел, не закончив свой срок. Пришлось мне это взять на себя. Потому что меня не только коллектив выбирал, это была просьба самого генерального. Хотя, выбирали, конечно, на конференции, были представители от коллектива. Возможно, повлияло разделение “Удмуртэнерго”. Раньше была общая организация, общие планы. А теперь люди не посчитали нужным, чтобы существовала такая организация. Потому что получалось, что мы собираем деньги и потом распределяем их между собой же. К тому же генеральный директор был против того, чтобы нас куда-то отпускать на мероприятия. И против перечисления денег в региональное отделение “Электропрофсоюза”.

- Это же не его деньги. Какая ему разница?

- Нашими-то деньгами, конечно, он не мог распоряжаться. Да на наши деньги мы много-то и не смогли бы. Но у нас колдоговором предусмотрено, что администрация выделяет деньги на проведение культурно-массовой и оздоровительной работы. И эти деньги, которые директор должен был от администрации перечислять, он не согласен был перечислять в реском. Он сказал: “Вы скажите куда, я сам все это перечислю. А туда я не хочу перечислять деньги. Лучше сделаю для вас фитнес”. И это было действительно сделано. И мы поняли, что нет смысла собирать деньги, когда все есть. Бассейн был. Был организован индивидуальный фитнес - йога, еще что-то там... Кто что захотел. Футбол организовали. А вот всякие поездки директор не приветствовал, он считал, что лучше каждый день оздоравливаться, чем один раз выехать, деньги потратить в никуда. И сейчас все ходят, оздоравливаются. То же самое было сделано в районных филиалах. Там тоже заключили договоры на организацию фитнеса, директор все это оплатил. Вот туда он деньги потратил.

- И после этого все написали заявления о выходе из профсоюза?

- Кого-то платить достало. Кто-то с работы вообще ушел. У нас было небольшое собрание, куда приезжали представители от коллективов. Вот на нем и решено было закрыть первичку, затем эта же тема обсуждалась в филиалах. Это был не единственный обсуждавшийся вопрос, но пара протоколов, где решение закрыть первичку зафиксировано, есть. Потом все начали писать заявления о выходе, и к маю уже никого не осталось. В конце концов - это желание каждого. Сейчас на предприятии вместо профкома есть совет трудового коллектива. Коллективный договор теперь подписывают с ним.

“ПРОФСОЮЗ НАМ НЕ НУЖЕН”

Сообщение Людмилы Каратаевой неверно по крайней мере в одном: деньги, которые администрация обязывалась отчислять на культурно-массовую и оздоровительную работу (0,3% от фонда оплаты труда), никак не могли отчисляться в реском. Кстати говоря, финансы...

Елена Сотникова была казначеем первички. К ней я и обратилась, чтобы увидеть документы и получить разъяснения по поводу того, куда же делось имущество организации. Сначала Елена Анатольевна сказала, что сложностей никаких нет и она может показать протоколы собрания, на котором было решено ликвидировать первичку. И ушла за документами. Вернувшись с документами, она сказала, что протоколы можно показывать лишь по официальному запросу контролирующих органов или вышестоящих организаций. Но все же Сотникова согласилась прокомментировать распад организации:

- Те деньги, которые мы собирали, не возвращались к нам стопроцентно. В конце концов народ созрел и принял решение. Осенью у нас состоялась расширенная конференция, с участием представителей отделений, на которой мы обсуждали целесообразность расходования средств. И там мы приняли решение, что прекращаем отчислять 35% взносов рескому профсоюза. Деньги решили оставить у себя. А ближе к зиме решили ликвидировать первичку. Мы решили, что профсоюз себя изжил, и мы больше не будем в нем состоять, а выберем альтернативную форму - совет трудового коллектива, который будет выполнять те же функции. Старая форма себя изжила. Нам предложили новую, более совершенную форму социальных гарантий, и мы отдали ей предпочтение. К началу года у нас было около 130 членов профсоюза. И, насколько я знаю, практически все написали заявления о выходе. За исключением, может быть, одной женщины - она была в декретном отпуске, но согласие дала. Часть копий заявлений хранится у меня в сейфе, часть у председателя, а оригиналы ушли в бухгалтерию.

- Но ведь есть определенные формальности при ликвидации профсоюзной организации. Например, финансовая ревизия.

- Финансовой ревизии у нас не было. У нас было все нормально, единственно только, что не перечисляли взносы... Но, по-моему, Людмила Николаевна об этом уведомляла. Мы же потратили эти средства на членов профсоюза. Отчеты финансовые есть - с документами все в порядке. Назреет необходимость проверить - ради бога. Я точно знаю, что я ни копейки не взяла. Моя задача была - вести учет, и я его вела.

Нина Яковлева, работающая в “Энергосбыте” инженером отдела реализации, тоже считает, что профсоюзное движение утратило смысл. Сама Нина Васильевна в свое время даже была освобожденным техническим инспектором. Но теперь, по ее мнению, профдвижение не очень сильное, ему нужно помогать, а все было пущено на самотек. Результат - смысл существования этой структуры не смогли донести до молодежи, сильного лидера тоже не было. Поэтому люди и вышли из профсоюза.

В чем же дело? Может, действительно, держалась первичка только силой инерции, а сейчас ее отсутствия никто не замечает? Я зашла в соседний с “Энергосбытом” подъезд. Там расположилось недавно отпочковавшееся предприятие “Энергобаланс”. И там тоже нет профорганизации. Вместо нее - совет трудового коллектива. Увидев солидных дам, окруженных громадным количеством счетчиков, я решила задать вопросы им. Дамы, оказавшиеся слесарями контрольно-измерительных приборов, представиться не захотели, но сказали, что работают они в энергетике уже несколько десятков лет. И в профсоюзе никогда не видели ничего плохого. Состояли там всю жизнь и считали, что профсоюзы нужны. Говорят - все было. И молоко за вредность, и пионерские лагеря, и оздоровление, и путевки в профилакторий. И колдоговор выполнялся полностью. Изменилось ли что-нибудь, когда не стало профорганизации?

- Хуже намного, когда нет профсоюза, - сказала одна из собеседниц. - Раньше знали, что туда можно обратиться. Теперь не знаем, куда идти. Сами себе предоставлены, ничего не видим, ничего не знаем. Тишина. Да и вообще все по-другому, все само собой течет. Были льготы пенсионерам - теперь нет. О путевках тоже речи не идет. Профилактория нет (профилакторий при реструктуризации выделен в отдельное предприятие. - П.С.)...

Михаил Кузьмин, инженер по ремонту счетчиков, тоже подтвердил что раньше “все действовало”, от путевок до выдачи молока. На вопрос, видит ли он необходимость в профсоюзе на предприятии, Михаил Анатольевич ответил, что совсем недавно в беседе с коллегами они решили, что какой-то вопрос им без профсоюза не решить. Но какой именно это вопрос - так вспомнить и не смог. Причина же развала первички ему видится так: “Директор не хотел, чтобы был профсоюз. Председатель вынужден был уволиться. И после этого все и развалилось”.

ОБ ЭКОНОМИИ И СИЛЕ ЛИЧНОСТИ

Асхат Самигулин когда-то тоже был председателем профкома, но стал заместителем главного инженера и с профсоюзной работой расстался. С новым гендиректором познакомился, будучи на посту замдиректора по реализации. И, говорит, не сработался. Был лишен премий: сначала - на 50%, потом дважды - на 100%. Все три раза - без приказа. Затем Асхата Сунгатовича назначили директором Ижевского филиала комплексного расчетного центра. После того как работа была налажена, счета открыты, ему во время командировки сообщили, что он уволен. После увольнения он так и не смог попасть на рабочее место, чтобы забрать свои вещи, - не пустила охрана, сославшись на личное указание директора, рассказывает Самигулин. Сейчас он получает пенсию, изучает биржевую торговлю и пытается работать трейдером. Как говорит, нравится отсутствие начальства.

По мнению Самигулина, не последнюю роль в распаде первички сыграл конфликт между директором и председателем профкома:

- Если бы мне пришлось давать характеристику нашему генеральному, я сказал бы так: это сильный, волевой человек. У него характер лидера, везде хочет быть лучше других. В спорах не любит уступать, иногда даже приврать может, чтобы выиграть спор. Любит подхалимов. Не терпит возражений. Решения принимает быстро и часто неправильно. Редко отказывается от принятых решений. И когда приближается к своей цели, часто не обращает внимания на людей. Это и сыграло свою роль. Константин, предпрофкома, в свое время возразил директору, не стал что-то подписывать. А потом... я сам слушал, как Зисман говорил на оперативке, что самый ненужный человек у нас - председатель профкома. Все промолчали. Потом Костю довели до того, что он ушел. И даже не спорил - бесполезно. Мы-то думали, что раз он уволен, то станет предпринимать какие-то шаги, разворачивать борьбу. Но он не стал. Почему - не знаю.

Другая причина распада первички, по мнению собеседника, - экономическая:

- Первое, что сделал директор, - разогнал водителей. Из одиннадцати осталось трое. Те, кто обычно ездил, стали ходить пешком. Водителям надо было платить зарплату, по колдоговору им полагались немалые льготы. Плюс содержание и обслуживание машин. Сокращение дало хорошую экономию. Затем вывели по аутсорсингу бухгалтеров, часть работ по обслуживанию населения была отдана комплексному расчетному центру. Уволенным не досталось премии по итогам года, хотя они работали до ноября. Сэкономил тут, сэкономил там. Итоговая годовая прибыль предприятия составила около 40 миллионов рублей. А на соцпакет требуется немало денег, и их тоже можно сэкономить. Тем более, по моему мнению, главная задача у этого человека - продержаться некоторое время, а потом он убежит на другое предприятие. Ведь в сентябре акции “Энергосбыта” будут выставлены на аукцион среди прочих сбытовых компаний. Скорее всего, купит пакет “КЭС-холдинг”, который и поставил Зисмана. Вот он и убирает все, что может помешать новым хозяевам. Много людей уволено, набрали новый персонал. Что творится теперь на предприятии с социалкой, сказать точно не могу. Но я - пенсионер этого предприятия. Раньше пенсионеров приглашали на 9 Мая, на День пожилого человека, на День энергетика. Меня пока никто никуда не звал. Похоже, экономят.

“У ПРОФСОЮЗА И АДМИНИСТРАЦИИ РАЗНЫЕ ЗАДАЧИ”

Поговорить с Юрием Зисманом, гендиректором предприятия, не удалось. Но позицию руководства разъяснил специалист по связям с общественностью Михаил Кротиков: “Позицию руководства по отношению к профсоюзному движению вообще я сформулировать затрудняюсь. Не уполномочен. Но, скажем так, деятельность профсоюзов и деятельность администрации немного отличаются. И задачи у них разные. То есть администрация ничего делать за профсоюз не будет. Распад же первичной организации, думаю, закономерен. Для защиты интересов создан другой коллегиальный орган - совет трудового коллектива”.

От Михаила я узнала, что 19 сентября действительно состоится продажа 49-процентного пакета акций (51% принадлежит миноритарным акционерам). В декабре прошлого года РАО “ЕЭС России” решило выйти из акционерных капиталов энергосбытовых компаний, что, как гласит выданный мне пресс-релиз, “позволит значительно увеличить число независимых ЭСК, которые применяют современные подходы к организации сбытовой деятельности, постоянно наращивая спектр предоставляемых услуг и повышая качество обслуживания потребителей в связи с ростом конкуренции между ЭСК на розничном рынке”. ОАО “Удмуртская энергосбытовая компания” - одна из десяти, акции которых будут продаваться 18 - 19 сентября. Начальная цена пакета компании составит 500 млн рублей.

Текучесть кадров на предприятии дошла до 12% за год. По словам Кротикова, это обусловлено реструктуризацией и необходимостью меняться, перед чем поставлена компания. Зато наблюдается рост квалификации кадрового состава. В 2005 году доля работников с высшим образованием составляла 79%, сейчас она возросла до 92%.

В целом же, по словам специалиста по связям с общественностью, уровень социальной защищенности вырос. В доказательство был предоставлен список различий между текстом колдоговора, заключенного с первичной профорганизацией (между прочим, подписан Каратаевой), и того, что заключен уже с советом трудового коллектива. Что же хорошего появилось? Работодатель взялся организовать горячее питание для работников. В распорядке дня добавилось время для ланча. Решено выдавать спецодежду для инженеров, выполняющих зимой работы с приборами учета электроэнергии. А вот про спецодежду для водителей и электромонтеров из колдоговора убрали - ни тех, ни других на предприятии не осталось. Руководство предприятия по-прежнему обязуется выделять средства на оздоровительные и культурно-массовые мероприятия. Правда, “в пределах средств, утвержденных бизнес-планом”. В старом колдоговоре, над которым работал еще Коршунов, прежний председатель профкома, выделяемая сумма была конкретной - 0,3% от фонда оплаты труда.

Самые значительные изменения претерпело пенсионное обеспечение. Раньше работнику при выходе на пенсию выплачивали единовременное пособие - по 1000 рублей за каждый год, проработанный в отрасли. Теперь на индивидуальный пенсионный счет работника зачисляется по 2000 рублей за каждый проработанный год. Но выплачиваться пособие будет в течение 5 лет и только тем, кто сразу ушел с работы по достижению пенсионного возраста или при назначении инвалидности. К тому же предприятие заключило договор с негосударственным пенсионным фондом энергетики. Согласно этому договору работник добровольно отчисляет в фонд любую сумму, но не менее 6,5% от МРОТ, а работодатель отчисляет 9% от оклада, умноженные на коэффициент. Коэффициент зависит от возраста. Для женщин до 50 лет и мужчин до 55 лет коэффициент составляет единицу, затем возрастает - максимум до 1,6. Однако часть, перечисляемая работодателем, не будет выдана работнику в том случае, если он увольняется по собственному желанию.

А что же со “смертью” первички потеряно безвозвратно? Члены профсоюза могли пользоваться:

- бесплатной юридической консультацией по вопросам трудовых отношений;
- защитой в случае индивидуальных трудовых споров;
- бесплатной защитой в суде в случае трудового конфликта с работодателем;
- материальной помощью;
- путевками, получаемыми в преимущественном порядке и приобретаемыми за счет средств профсоюза, - на санаторно-курортное лечение, в детские оздоровительные лагеря, профилактории, пансионаты, дома отдыха.

Мероприятия по охране труда теперь будут планироваться без оглядки на отраслевое тарифное соглашение. Но самое важное - работодателю теперь не надо учитывать “мотивированное мнение профсоюза” при увольнении сотрудника по инициативе администрации. И не нужно помогать уволенным в поиске новой работы, как и оказывать им посильную материальную помощь.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Прежний председатель профкома Константин Коршунов общаться со мной отказался. Жаль. История была бы гораздо яснее.

На прощание председатель Удмуртского рескома “Электропрофсоюза” Анатолий Гусев сказал мне, что будет созывать ревизионную комиссию, поднимать документы для того, чтобы ликвидировать первичку. По мнению Анатолия Кронитовича, о подобных проблемах надо писать - слишком уж типичны. Реструктуризация предприятий вымывает людей из структур профсоюза.

Хотя, наверное, проблема несколько шире. Проблема с самой ситуации, когда члены профсоюза знают, что профсоюз нужен, но не могут сразу припомнить, в каких именно случаях исход противоборства “соцпартнеров” начинает определяться личными качествами работодателя и председателя профкома. И если сильнее окажется работодатель, у которого “разные с профсоюзом задачи”, то появляются председатели профкома, ставшие таковыми “по просьбе генерального директора”. А из всех соцгарантий важнейшей становится фитнес. В результате профсоюзная организация умирает. Зато коллектив становится “умнее” - потому что новый и “с образованием”.

Полина САМОЙЛОВА