В начале мая работники Хинганского горно-обогатительного комбината (Еврейская АО) объявили сухую голодовку с требованием погасить почти годовую задолженность по зарплате (см. “Солидарность” № 21). К тому времени предприятие несколько раз прошло через банкротство, реорганизации и прочие “изобретения” современного менеджмента. Почти через неделю голодовки половине из 22 человек, пошедших на “крайнюю меру”, зарплату выдали и, уволив по сокращению, добавили и выходное пособие. Еще одиннадцати дали только зарплату, но частично. А 25 мая акцию решили продолжить остальные работника комбината, и число голодающих, как сообщила бывшая предпрофкома ГОКа Елена ПЕТЕЛИНА, достигало 120 человек.

К 9 июня, когда корреспондент “Солидарности” добралась до поселка горняков, затерянного среди сопок Хинганского хребта, голодал уже только 21 человек. Остальные были либо госпитализированы, либо сдались на уговоры представителей районных силовых структур, на этот раз ничего не обещавших, просто пытавшихся убедить людей, что денег “все равно не будет, а здоровье дороже”...

“САНАТОРИЙ”

Самая быстрая дорога в Хинганск из Москвы - сначала восемь часов на самолете до Хабаровска, потом почти семь часов поездом в Облучье, где находятся самые длинные на Транссибе туннели. Потом еще полчаса езды на автобусе мимо безумно красивых зеленых гор - там, как говорится в официальных планах и программах регионального развития, скрываются богатейшие залежи железа, марганца, меди, золота... Недавно в тех программах и отчетах по разработке полезных ископаемых упоминалось и олово - основное сырье, добывавшееся на Хинганском ГОКе.

Хинганск встречал пустыми улицами, покосившимися столбами и общей атмосферой упадка. Напротив здания местной администрации - заросший парк со сломанным местами забором, ветхим пешеходным мостком через горную речку, облупившимся голубым зданием с белыми колоннами. Похоже на советский санаторий, только заброшенный и разваливающийся. Таким едва ли не санаторием - обустроенным и цветущим - помнят Хинганск местные жители и работники ГОКа. Просто работать на обогатительном предприятии и в шахтах всегда было тяжело. Но одновременно с предприятием, для того чтобы люди могли восстанавливать силы и хорошо работать, строилась обширная социальная инфраструктура: профилакторий, бассейн, детский сад, многоэтажные дома. В исторической справке по предприятию, которую мне дала Алла Шляхова, бывшая начальник планового отдела “Хинганолово”, как когда-то называлось предприятие, по годам видно: начаты работы в долине реки Ниман - закончено асфальтирование автодороги Хинганск - Облучье. То есть развивается предприятие - идет благоустройство...

Сейчас большинство горожан живет в частном секторе - в квартирах слишком дорого платить за коммунальные услуги. В прошлом остались и все остальные символы благополучия - профилакторий, детсад, бассейн... Символом благополучия сегодня в поселке считается и зарплата - работники ГОКа давно ее не получают. И даже иногда задумываются: не лучше ли было бы их предприятию быть государственным, ведь бюджетные организации никто не банкротит, и зарплату там, хоть и маленькую, но платят. Ну, это если не помнить про программу реструктуризации сельских школ, и многомесячные задолженности по зарплатам врачам или по методпособиям учителям, что и сейчас еще есть в ряде регионов.

С 1992 года, когда собранием трудового коллектива был выбран директор, а предприятие было акционировано, “Хинганолово” прошло через череду банкротств. Существовавшую уже в то время задолженность по зарплате перевели в акции. Почему-то вскоре (видимо, из-за общего промышленного спада) “народно” избранный директор, вместо того чтобы развивать предприятие, предпочел перерабатывать готовые к выемке запасы. Через четыре года на предприятии опять образовалась огромная задолженность по зарплате, и директор, как заявили рабочие в одном из писем к представителям власти, “позорно бежал, оставив работников комбината без средств к существованию”. Через некоторое время был назначен внешний управляющий, Николай Бровко - персонаж, заново всплывший в хозяйственной истории Хинганского ГОКа совсем недавно, осенью прошлого года. Бровко и привел на ГОК нового “хозяина” - Новосибирский оловокомбинат (НОК). Акции АО “Хинганолово” были переведены в новое предприятие - ОАО “Хинганское олово”. О многомесячных задолженностях работникам предприятия пришлось забыть. Гендиректора на “Хинганское олово” назначали из Новосибирска. Он и принимал все решения. А рабочие? Рабочие радовались, что предприятие хоть как-то работает и, похоже, забыли, что когда-то были акционерами, в конечном счете - хозяевами предприятия...

ПОД КОНТРОЛЕМ МОНОПОЛИСТА

Как предприятие, учрежденное Новосибирским оловянным комбинатом, “Хинганское олово” тоже работало не то чтобы очень. И зарплаты были невысокими. И задолженность - по зарплате и за электроэнергию - тоже периодически возникала. Например, так было в 2002 году, когда руководство из НОКа объявило в официальных пресс-релизах, что пошла бедная руда и добыча нерентабельна. Добычу временно приостановили. А НОК (если опять же верить пресс-релизам, воспроизведенным сибирской прессой) расстался с небольшим пакетом акций в 4,5% - “для определения стоимости активов холдинга”. Ну, и почти тогда же - еще с 23% (тоже из пресс-релизов, но уже без пояснений). Через некоторое время олово вдруг опять появилось - и предприятие заработало. Долг за электроэнергию удалось как-то “реструктуризировать”, а вот системой оплаты труда и “налоговым бременем” грамотное руководство НОКа, видимо, осталось недовольно. Поэтому через пару лет, летом 2004 года, на предприятии прошла еще одна реорганизация. Ее результатом и можно считать митинги и пикеты рабочих осенью 2005 года и нынешнюю голодовку.

Самый полный рассказ о “чудесах реорганизации” представила Алла Шляхова, плановик предприятия. Все более и более приходящее в упадок ОАО “Хинганское олово” вместе с Новосибирским оловянным комбинатом выступило соучредителем общества с ограниченной ответственностью “Хинганский ГОК”. Еще одно предприятие, которое учредил уже находящееся в предбанкротном состоянии “Хинганское олово”, - ООО “Коралл”, к которому должны были перейти функции по добыче руды. А ООО “Хинганский ГОК” оказался в учредителях ООО “Олон”, занявшегося обогатительными работами, а также взявший на себя все техническое, транспортное обслуживание и ремонт. Обычная реорганизация “с целью оптимизации налогообложения”. Все бы ничего. Да только из новоучрежденных “обществ” имуществом владело только все то же находящееся на грани банкротства ОАО “Хинганское олово”, в котором к 2005 году уже не было персонала, да ООО “Хинганский ГОК”. И “Олон”, и “Коралл” имуществом обделили. Зато сюда перевели всех работников - дабы они “предоставляли услуги”: по горным работам, по обогащению, по техническому обслуживанию и так далее... Услуги - друг другу и прочим элементам реорганизованной структуры - предоставлялись по “установленным ценам выкупа”. Проще говоря, диктовались НОКом. Впрочем, это неудивительно: к тому времени концентрат на олово мог переплавлять только комбинат в Новосибирске, ставший практически абсолютным монополистом на российском рынке олова.

Через некоторое время из схемы выпало ОАО “Хинганское олово” - по причине банкротства. Имущество перед этим полностью перешло на Хинганский ГОК. Лицензия на добычу руды - на ООО “Коралл”. В списке предприятий, учрежденных при Ломове, тогдашнем гендиректоре, фигурирует еще некое ООО “Хинганский рудник”, но это новообразование так и не было задействовано. Впрочем, это все уже мелочи. Главное, что вскоре после того, как рабочие подписали подготовленные для них пачки бланков на перевод в другие организации, предприятие стало работать еще хуже. Директора стали меняться с невероятной быстротой. Пошел в рост долг по зарплате и за электроэнергию. Объясняя все беды истощением месторождения (во что рабочие до сих пор не хотят верить), работодатели обещали ситуацию исправить, взяв у государства на разведку новой руды 45 млн. рублей. Что руководству удалось наразведывать на эти деньги, так и осталось неясным: осенью 2005 года, когда пришло время отчитываться перед аудиторами за результаты разведки, “по устному распоряжению” тогдашнего гендиректора Сергея Яценко был затоплен горизонт минус 80 метров, под который и давались деньги. Как заявляют рабочие в письме - опять в адрес представителей власти - именно для того, чтобы не отчитываться за государственные деньги. А в ночь со второго на третье января 2006 года шахта “Капитальная”, на сегодня на предприятии основная, была затоплена полностью.

На этом практически и заканчивается хозяйственная история предприятия. Начинается другая - история переписки трудового коллектива с представителями разных ветвей власти, история хождения по инстанциям, попыток спасти оборудование, обеспечить экологическую безопасность... Надо сказать, что экологическая безопасность жителей заботит явно больше, чем собственников: те пришлые, а жителям тут оставаться. Видимо, за “пришлостью” хозяевам и не писан 116-ФЗ о ликвидации и консервации предприятия. Есть еще один вариант: собственники и не думали оставлять богатое месторождения - по крайней мере по утверждению рабочих и инженеров предприятия...

ПОЧТИ СУХОЙ ОСТАТОК

Еще одно “достижение” пришлого руководства на “Хинганском ГОКе” - брошенное без присмотра хвостохранилище. Это отстойник, куда откачивалась вода из шахт, сливались отходы, получавшиеся при обогащении руды, и откуда потом вода шла обратно на фабрику - по непрерывному циклу. Опять же этой зимой хозяева, вернее, их представители, из этого хвостохранилища воду слили. Просто оказалось, что уровень воды в нем достиг критической отметки. И хозяева не нашли ничего лучше, как слить эту воду, содержащую в высоких концентрациях соли тяжелых металлов... в протекающую рядом горную реку Хинган. Ниже по ее течению находится город Облучье, жителям которого с последствиями этого сброса и пришлось столкнуться. А Хинган впадает в Амур. Впрочем, последнему, видимо, не привыкать к экологическим катастрофам - ведь той же зимой на химзаводе близ Харбина произошла авария, заставившая власти объявить чрезвычайную ситуацию по всему Приамурью.

О том, как функционирует и какие несет опасности это очистное сооружение, рассказывала Любовь Судилкина, - бывший главный инженер обогатительной фабрики.

“Зачем вы ехали так далеко? - начала чуть ли не отчитывать меня Любовь Александровна. - Все технические подробности про
хвостохранилище могут рассказать сотрудники “Гипроникеля” - когда-то государственного НИИ, а теперь почти коммерческой дочерней структуры “Норильского никеля”. Они разрабатывали проект, они его и сейчас должны курировать. А я занималась лишь обеспечением нормальной работы - и фабрики, и очистных сооружений”. Позднее я поняла, что показавшаяся слишком суровой Судилкина на самом деле просто очень сильно переживает. За то, что случилось с предприятием, за работников, так и не получивших зарплату (кстати, она сама уволилась “по собственному желанию” и до сих пор не получила расчет). За то, что ей, отработавшей много лет на родном предприятии, приходится теперь мотаться по вахтам, потому что нужно кормить ребенка. Есть от чего посуроветь...

Почти родным для Любови Судилкиной предприятие стало еще и потому, что в него вложено много сил. По ее словам, каждую зиму ей чуть ли не на коленях несколько раз приходилось проползать 700 метров деревянного желоба, по которому из обогатительной фабрики стекает молочно-мутный раствор. Нужно было контролировать сохранность желоба и качество ремонта, если он ломался. Еще - выбивать для починки новые доски у руководства, на всем экономившего... А еще - каждое лето совершать многокилометровые обходы хвостохранилища - искусственного озера площадью 230 тыс. кв. м.

И на этот раз Любовь Александровна согласилась на еще один обход - уже вокруг почти обезвоженного сооружения. Летом при хорошей погоде в почти сразу отстаивающейся воде отражалось синее небо и ярко-зеленые сопки. Выглядит как реклама какого-то курорта. Правда, купаться в такой воде явно нельзя - соли тяжелых металлов. Сейчас, когда воду слили, пока еще мокрый после лившего дождя песок тоже местами можно принять за воду. Зеленовато-серую, почти такую же, как небо. А у берега, если забыть, насколько эта вся красота опасна, - представить себя на песчаном пляже.

Впрочем, “отработанным пляжем” этот песок и называют. Когда он высохнет, этот “песок” будет носить постоянно дующий на дамбе ветер. Этот “песок”, то есть сам песок с примесями солей тяжелых металлов и диоксида кремния, - будут вдыхать местные жители - во всем Облученском районе. Возможные последствия: язва желудка, болезни дыхательных путей, онкология...
А вот если в хвостохранилище наберется вода, например, при таянии снегов или после ливней, может прорвать дамбу. Тогда уже в реку Хинган попадет почти все его содержимое. Прорыв дамбы случился на старых очистных сооружениях в 1966 году: снесло целый поселок, погибло почти два десятка человек. Поселка больше нет, дамбу построили более надежную, но если за ней не следить, может случиться катастрофа. Есть еще одна опасность - хвостохранилище имеет слоистую структуру. И на глубине могут находиться “ледяные линзы”, которые могут растаять. Тогда под песком образуются пустоты, угрожающие провалами.

“ЗАХВАТЧИКИ”

Ну, а теперь об истории борьбы за свое предприятие, “творцами” которой являются сами работники “Хинганолово”, существующего уже под новым юридическим псевдонимом - ЗАО “Хинганолово”. Новое юрлицо зарегистрировал “старый знакомый” работников - бывший внешний управляющий Николай Бровко, некогда отдавший предприятие в руки новосибирцев. На этот раз он предстал перед трудовым коллективом как “представитель правительства Еврейской АО”. “Представитель” пообещал рабочим золотые горы - если они будут терпеливо работать. Золотые горы должны появиться с приходом некоего инвестора, который, дескать, и возродит предприятие.

Трудовой коллектив Бровко почему-то поверил и продолжил добывать и обогащать руду. Это можно понять, ведь представители НОКа говорили, что их олово никому не нужно. Рабочие стали противодействовать вывозу оборудования - якобы на Солнечный ГОК в Хабаровский край. Блокирование вывоза было успешным, по крайней мере до тех пор, пока в Хинганске не появились вооруженные автоматами сотрудники ЧОП “Кобра”, нанятого одним из бывших гендиректоров предприятия Олегом Артищевым. Ну, а еще - обращались в разные инстанции. В народные суды - с исками по невыплаченной заработной плате. К полпреду по Дальневосточному федеральному округу - о нарушении трудовых прав и разрушении предприятия. Обращались и к депутатам, и к губернатору области Николаю Волкову. Из областного правительства получили ответ о том, что их вопрос “на контроле” и “проведены совещания”. Теперь работники ГОКа обращаются и в Центральный совет Горно-металлургического профсоюза России за помощью в нормализации отношений с кинувшим их работодателем.

Еще рабочим пришлось (опять же в письмах) объяснять правительству и силовым структурам, почему они пытались блокировать вывоз оборудования с предприятия. Уже в конце января они писали гендиректору НОКа Александру Дугельному: “В заявлениях, направленных в адрес Полномочного представителя Президента РФ по Дальневосточному федеральному округу, в прокуратуру Облученского района Ваш представитель указывает на тот факт, что мы захватили чужое имущество с целью получения выгоды от производства и разграбления. Данные заявления поражают своей абсурдностью. Во-первых, мы не террористы, как работали раньше на этих объектах, под Вашим флагом, так и продолжаем работать...”

Сегодня же рабочих, как они сами заявляют, “цвет флага не интересует”, важна лишь зарплата, ну и, желательно, нормально работающее предприятие. На все “категорические требования”, заявленные работниками, Новосибирск ничего не ответил.

Так работники и стали “захватчиками”. Сначала - “незаконно” трудясь на брошенном собственником предприятии. Потом - заняв под голодовки здание заводоуправления. Правда, всерьез предъявлять голодающим обвинения в незаконном захвате здания не пытался даже начальник местного РОВД Крюков, приезжавший почти ежедневно для “бесед” с “нарушителями спокойствия”. Но от участия в голодовке люди отказываются лишь при госпитализации или отправляясь по настоянию врача домой. Койки для подорвавших здоровье на голодовке предоставляют и Облученская больница, и срочно переоборудованный местный Дом сестринского ухода.

АДМИНИСТРАТИВНАЯ БЕСПОМОЩНОСТЬ

Местная администрация лишь пытается оказать социальную помощь детям голодающих. Делать что-то более, по словам главы местного самоуправления Веры Мамедовой, они не имеют права. Дали семьям голодающих, где есть дети, небольшие денежные суммы. Выделили семь путевок в детские лагеря. Почти всех детей определили на “площадку” при школе - что-то вроде группы продленного дня на лето.

О том, что администрация не имеет права вмешиваться в дела частных предпринимателей, сообщил и Геннадий Антонов, вице-губернатор Еврейской АО и координатор областной трехсторонней комиссии. Геннадий Алексеевич заявил также, что правительство осознает тяжесть ситуации, но считает ее “неразрешимой”: “Кто может погасить им задолженность по зарплате? Это частное предприятие, бизнесмен обманул своих работников. И теперь они апеллируют не то к бизнесу, не то к власти”.

Причины сложившейся ситуации - “дорогая электроэнергия”. Может быть, еще и законы, позволяющие такие реорганизации и ведущие предприятия к развалу, считает Антонов. Причем “доказать умысел” при этом “фактически невозможно”. А с собственниками администрация пыталась наладить контакт, но “он реагировать не захотел”. Более конкретно: “Мы обращались к Александру Дугельному на НОК. Собственники вели себя довольно нахально, общаться не хотели даже с региональной властью”.

В общем, не получился социальный диалог между бизнесом и властью. Впрочем, между работодателем и работниками отношения складывались еще менее конструктивно. И причины есть. Во-первых, использование незаконного (фактически рабского - без оплаты) труда. Во-вторых, невнятные переводы имущества из одного юрлица в другое - пока не затерялась доля собственности, изначально принадлежащая работникам. Главное же - во всем “виноваты тяжелые условия рынка”. Это и высокие тарифы “Хабаровскэнерго”, субсидирующего родные предприятия края, как утверждает Геннадий Антонов, за счет Хинганского ГОКа и других предприятий Еврейской АО. Это и цены на олово на лондонской бирже, которые вдруг начинают душить “несчастных” предпринимателей.

Вот и получаются на предприятиях такие безысходные ситуации. Впрочем, почему безысходные? Как рассказал Геннадий Антонов, лицензию на добычу олова на Хинганском руднике уже продали китайской фирме, которую не пугают ни энерготарифы, ни налоги, ни разруха. Ведь олово часто добывают на мелких нелегальных и полулегальных рудниках Китая и Индонезии, кустарным способом. Понятно, что там не контролируются ни условия труда, ни оплата труда, ни качество продукции. Зато и сырье на выходе получается дешевым.

Не такая ли судьба ожидает “Хинганолово”?..

Александра ПЕТРОВА