На территории столицы, которую с 50-х годов “разносит”, как на дрожжах, сегодня уцелело 75 деревень и поселков. Из них к 2010 году по программе правительства Москвы планируется снести 45, то есть две тысячи малоэтажных домиков, где живут сейчас пять тысяч человек. Пятилетний юбилей этого, далеко не первого, кстати, постановления о сносе “ветхого малоэтажного жилого фонда” отмечают в этом году многие “московские крестьяне”. Ведь из сорока пяти поглощенных городом населенных пунктов за последние годы было снесено, по разным оценкам, всего от пяти до семи. Прочие по-прежнему живут в “виртуальной реальности” - на бумаге деревень уже нет, но фактически они живы.

НА ГРАНИЦЕ ТУЧИ ХОДЯТ ХМУРО

Южное Бутово - самый “сельский” район столицы. Здесь деревень до сих пор аж восемь штук числится. Но Москва неумолимо наступает, в последние годы Бутово очень быстро застраивается современными домами. Однако граница города с деревней пока никуда со своего места не сдвинулась. Это место - улица Изюмская. Тут по правую руку сплошь новенькие многоэтажки. А по левую - избушки, куры, козы да бескрайние неопрятные лужи. Ну и люди, конечно.

- Вы здешние? - спрашиваю у молодой матери с коляской.

- Не, мы из шестого микрорайона. Сюда гулять ходим. Здесь воздух чище.
По этому-то чистому воздуху я и отправился дальше. Навстречу грустному и озабоченному Илье Петровичу с улицы Краснолиманской. У него, у Ильи Петровича, там есть собственный домик, а в домике - газ и даже водопровод. Канализации, жаль, нет, но не оттого так грустен Илья Петрович. А по той причине, что не знает, что делать со своим нынешним жилищем. И не он один. “Двадцать лет назад нас тоже сносить решили, но потом то ли забыли о нас, то ли передумали. И теперь непонятно, чего ждать”. Из-за “грядущих перспектив” живут теперь Илья Петрович с соседями в неведении: то ли ремонтировать их ветхую собственность, то ли заново на своей земле строиться, то ли плюнуть на все: как ни крути - под снос идти. Впрочем, строиться в Бутове мэрия теперь уже никому не разрешает.

Квартирный вопрос... Вот у домика, глядящего прямо на железнодорожную станцию, загон, вот вроде бы даже приглядывающая за ним сторожевая собака. Все верные признаки того, что здесь все еще держат скотину. Однако вышедшая навстречу хозяйка меня разочаровывает. Раньше было у нее сразу две козы, а теперь ни одной нет. Переезжать скоро, куда их?

- Скорей бы уж снесли нас, - говорит она. - Хочется уже перебраться отсюда в квартиру. Жилье нам должны нормальное дать.

А ведь, между прочим, давали уже. Лет десять назад это было. Илья Петрович к раздаче не успел, не повезло ему, зато многие на славу поживились. То есть переехали уже на свежие квадратные метры, а потом огляделись и видят: не сносят почему-то их деревню. Выждали они еще немного, а потом решили: чего теряться?! Взяли и вернулись обратно, городские квартиры кто сдает теперь, а кто и продал давно. Теперь ждут, когда им новые выделят. А пока суд да дело, прописывают в деревенские дома всех, кого только можно: бабушек, дедушек, братьев, сестер и зятьев с тещами. Чтобы потом площадей побольше ухватить. Молодцы, с пониманием люди!

НЕКУДА ЕХАТЬ

А скотину в Бутове я все-таки нашел. Двух коз держит бабушка Александра Ивановна с улицы Коммунарской.

- Если бы не они, мои кормилицы, меня бы уже не было давно, - грустно говорит она. - Была у меня еще и третья, да вот неделю как померла.
Александра Ивановна живет в Бутове с 1953 года. И уезжать никуда не собирается, для нее лучше сразу в гроб лечь, чем отсюда уехать.

- Дочь у меня в городе живет, - жаловалась она нам. - А я не могу, там цементом пахнет. Здесь воздух чистый, а в городе я сразу помру.
И то сказать: еще в 1975 году доктора нашли у Александры Ивановны рак. Сейчас, когда она ездит на обследования в Онкологический центр на Каширке, врачи удивляются, как это она держится еще. А спасли Ивановну только бутовский воздух и те самые козы, которые общими усилиями пять литров молока в день производят.

- Где же вы сено-то для них берете? - удивляюсь.

- Да что сено, - горячилась баба Саша, - я для них, если надо, руками его рвать буду. Вот тут, у пруда, кошу, в лес хожу за травой. Правда, - тут она опять опечалилась, - леса-то тоже скоро не будет. Вон сколько уже вырубили, домов кругом понастроили. А еще там коттеджи. Все скупили, скоро уж и за грибами не сходишь.

- А если переселят вас все-таки в городскую квартиру, - спросил я на прощание у Александры Ивановны, - что тогда с козами делать будете?

- Двух, конечно, с собой не возьму, - задумалась она. - Но одну заберу. Обязательно. Будет у меня на диване жить.

А пока в Москву ее еще не переселили, тяжелобольная Александра Ивановна отчаянно воюет с деревенской властью: она просит, чтобы ей поставили телефон - вызвать “скорую”, если что, не дай Бог, случится, ей сейчас совершенно невозможно. Поставят? Вряд ли: деревенская власть уже не властна над обреченной на снос деревней Бутово.

ЗАПОВЕДНИК

Если Южное Бутово - просто деревня-спутник, на которую надвигается город, то жители деревни Ленино уже давно окружены столицей со всех сторон. Хотя Ленино, этот “сельский островок”, пользуется любовью и вниманием московских журналистов, о его существовании совсем не знают даже некоторые жители окрестных домов. Что там жители! И краеведы “по жизни”, сотрудники музея-заповедника Царицыно, рядом с которым расположена деревня, уверены, что ее уже нет. Власти района считают, что в Ленино уже никто не живет. Однако деревенька пока еще жива.

У “ленинцев” один адрес - улица Баженова. Другая часть деревни, через дорогу, улица Воздушная - уже мертва. Жильцов выселили и кроме грязи, развалин да цветочного магазина (!) там ничего нет. Полукругом до пустыря, границ парка и Царицынских прудов, наступает многоэтажная Москва. Но индустриальный пейзаж на горизонте здесь разглядывать не получится. На улице Баженова и других деревенских закоулках непролазная грязь. Настоящая, деревенская.

ПОСЛЕДНИЙ КРЕСТЬЯНИН

- А вот вы приезжайте сюда летом - говорит семидесятилетний бодрячок Валентин Иванович Жидков. Тут такие райские кущи! И травы, и огороды, и сады. Все городские говорят, что лучше места нет.

“Городские” - это про “вас, москвичей”. Всю жизнь Валентин Иванович работал в колхозе. Пока деревня была. Да и сейчас они с женой живут здесь безвыездно, хотя и квартира уже есть. “А в городе-то чего делать? - философски спрашивает Валентин Иванович. - Лежи себе и плюй в потолок? А тут ведь земля...” Земли у него, действительно, не так уж мало - участок в двадцать пять соток. И скотина есть - собака-дворняжка.

Тут из дверей некрашенного, но крепкого сарайчика высовывается голова лошади. Невольно заподозрив собеседника во вранье, показываю ему на конягу. “Лошадка-то не моя, - смеется Валентин Иванович. - Девочка тут одна из города попросила за ней присмотреть. Кормлю и пою животное, когда хозяйки нет, значит”. Кстати, почти все постоянные обитатели Ленино держат чужих лошадей. Отдать конягу деревенскому старичку или старушке “на содержание” стоит до 500 рублей в месяц. Гораздо дешевле услуг какой-нибудь “крутой” конюшни. И еще неизвестно, где лучше.

Даже разговаривая, Валентин Иванович продолжает заниматься делом - сгребает в кучи листья и засохшую траву. Жена хлопочет по дому, ей не до нас. Еще хозяин собирается дров наколоть (отопления нет). Водопровода тоже нет, удобства - на улице. А в кирпичном доме, выстроенном еще сорок лет назад, все равно уютно. И простоять он мог бы еще не один десяток лет. Впрочем, Валентин Иванович и сам не знает, снесут или нет. “Нас уже пятнадцать лет сломать хотят - говорит он. - И мы все в подвешенном состоянии. Компенсацию за землю и дом платить не хотят, говорят, денег нет. А я даже дом, который мне от отца достался, на себя оформить не могу и землю в собственность приобрести”. Сам он против строительства на этой земле многоэтажек: “Лучше землю разделить на участки, продать, организовать садоводческое товарищество. Только они там, в префектуре, не шевелятся. Зашевелятся только, если им кто-то что-нибудь даст...”

ДАЧНИКИ

Нина Ивановна с сыном приезжают сюда только в “огородный” сезон. Зеленый деревянный дом стоит здесь с 1935 года. А в 1939 году тут родилась его хозяйка. Нина Ивановна, в отличие от предыдущего собеседника, настоящая горожанка. Всю жизнь работала в центре столицы, по профессии - мастер-микрофильмист. Есть своя квартира в Орехове, на Красногвардейской, где она живет уже 23 года. И все равно...

- Мы ж тут все родились, женились, выросли. Как же его бросишь-то? - словно извиняясь непонятно за что, говорит хозяйка. Тут, конечно, никаких особых удобств нет, вот, паровое отопление... Ну и ладно! Зато есть сад, огород. Да и дом хороший. Ежели бы ремонтировался... Мы не ремонтируем его и даже не красим, потому что нас уже 13 лет все сносят. Хотя никак не снесут.

С поздней весны до глубокой осени Нина Ивановна с сыном живут в своем деревенском доме. Если же его все-таки сломают, хозяйка, как и большинство местных собственников жилья, надеется получить компенсацию за дом и участок. В общем, она уже примирилась с мыслью о сносе: “А что делать-то? Если кто-то эти земли купит... Ведь мы уже давно получили жилье, по закону. Но все равно - жалко”.

“НИКУДА ОТСЮДА НЕ ПОЕДУ!”

Впрочем, не все горожане превратились в дачников. Юрий Андреевич и Ольга Васильевна живут буквально на краю деревни. У них, как и у других здешних старожилов, есть квартира. Но хозяин прописал там жену, а сам переезжать в город не собирается.

- Я здесь родился, и мой отец тоже, - говорит Юрий Андреевич. - Так что отсюда меня только понесут “на вечный покой”.

46 лет Юрий Андреевич проработал на Курском направлении Московской железной дороги. Награжден званием “почетный железнодорожник”. Работал энергодиспетчером. “На такой должности, не приведи Господь! Вы не знаете, что это такое. Сплошные нервы”. К старости лишился зрения. Помогают взрослые дети и жена. И руки, которыми Юрий Андреевич умеет делать почти все. К примеру, в своем добротном (хотя и очень старом) деревянном доме он соорудил водопровод.

- Я выкопал колодец, - рассказывает Юрий Андреевич. А там - подземный родник. Достаточно сильный, дает 200 литров воды за полтора часа. В дом провел трубу, установил кран. Нажимаю кнопку - и у меня вода дома. Ну, как водичка на вкус? То-то. Сын работает на эпидемстанции, они проверили - отличная вода! Так что зря пишут, что в Южном округе нет чистых родников!
Одна беда есть у Юрия Андреевича - перебои с электричеством стали случаться в деревне слишком часто. Ладно, света нет. Но нет тока - значит, нет воды (насос работает от сети). Отключается холодильник, где лежит необходимое старику лекарство, которое портится... Виновата во всем, как считает Юрий Андреевич, соседняя коммерческая фирма.

- Это непонятная организация - говорит бывший энергодиспетчер. - Они занимают большую территорию рядом с нами, примерно шесть гектаров. Там ресторан и почти каждый вечер - салют... Но дело не в этом. Как только они здесь появились - разобрали трансформатор. Непонятно, зачем и на каком основании? И подключили нашу деревню к подстанции этой фирмы. С тех пор аварии на линии каждую неделю. Ну, а вообще, мне ничего, кроме ремонта нашей энергосистемы, не надо... В остальном дети помогут. Дали бы только дожить здесь свой век спокойно.

Алексей ЧЕБОТАРЕВ

фото Николая ФЕДОРОВА