Поселок Городище, что во Владимирской области, - одно из крупнейших цыганских поселений в России. После знаменитого хрущевского постановления о запрете кочевой жизни (1956 год) тут определили на жительство около восьмидесяти семей. Ромалэ занимают две улицы на окраине - Вокзальную и Октябрьскую. Каждая улица - отдельный табор. На Вокзальной живут цыгане из племени кэлдерари, выходцы из разных мест России, а на Октябрьской поселились “молдаване”, цыгане из Бессарабии. Таборы даже говорят на разных языках: кэлдерари - по-цыгански, “молдаване” до сих пор сохранили свое наречие, диалект молдавского языка. Впрочем, и те, и другие живут здесь уже полвека. И одинаково настороженно относятся к чужакам.

ГДЕ ЦЫГАН ЖИВЕТ - ТАМ ТРАВА НЕ РАСТЕТ

Жители Городища и московские дачники наведываются на цыганские улицы нечасто - незачем.

- Живем вроде мирно, - говорит семидесятилетний пенсионер Владимир Николаевич. - Мы к ним не ходим, они к нам не ходят. Воровать не воруют - белье вот на ночь спокойно вешаем, цыгане его не снимают...

Впрочем, еще с улицы видно, что воровать у бывшего машиниста нечего: покосившийся и облезлый домик никакому вору не приглянется. А вот у Веры Михайловны Филипповой недавно украли из погреба какие-то варенья, соленья и маринады.

- А кто-ж еще, кроме них-то, украсть может? - говорит старушка. - Хотя, конечно, я их за руку не ловила...

Вере Михайловне вторит баба Тоня с русского конца Вокзальной улицы:

- Они тут у нас летом яблоки воруют, житья от них никакого нет! А Верка сама этих цыганов приваживала. Вот они к ней все и ходють, каждый день, даже ночью. Она и уголь им дает, и подкармливат.

- Да, такой у меня характер, мягкий, - грустно соглашается баба Вера.

Табор не отделен от русской части Городища резкой границей. Есть даже участки улиц, Вокзальной и Октябрьской, где русские и цыганские дома стоят вперемежку. Дома, кстати, похожи: одинаковой среднерусской архитектуры. Там и там попадаются “замки” русских и цыганских богачей: на “ромской” (цыганской) стороне Вокзальной улицы “замок” всего один, а вот на Октябрьской - сразу три. Но покосившиеся избушки преобладают. То же и с транспортными средствами. У здешних цыган уже давно нет коней - на смену цыганской лошадке пришел “железный конь”, автомобиль. Правда, кроме старых “жигулей”, “волг” и очень подержанных иномарок в маленьком цыганском автопарке машин нет. Для гадалок же вообще основной транспорт - электричка.

Однако цыганский конец Вокзальной улицы можно отличить не только по обилию смуглых ребятишек и чавэл (девушек) в цветастых платьях: возле многих домов валяются заглушки от труб парового отопления. Их ремонт и очистка - существенная прибавка к доходу многих здешних цыганских семей. Но есть еще одно характерное и важное отличие русского и “ромского” двора: у цыган нет ни садов, ни огородов.

- Мы пахать не любим, мы любим у соседей продукты занимать, - смеется младший сын местного барона Георгий Югоносов. - Есть ведь такая пословица: “Где цыган живет, там трава не растет”.

У границы табора уже первый встреченный корреспондентами “Солидарности” цыган - мальчишка лет семи-восьми - строго спросил нас: “Вы кто и к кому?” Такие же вопросы совсем недружелюбным тоном задавали нам другие ромалэ: цыгане очень не любят непрошеных гостей. Нашим паролем стала только фамилия семьи местного барона Югоносова, которую мы узнали от столичных цыганских интеллигентов. Нам показали баронский дом.

ПО ИМЕНИ БАРОН

Барон обычно следит за порядком в таборе. Цыганское понятие “барон” не имеет никакого отношения к дворянскому званию, оно происходит от словосочетания “ром баро” - “главный цыган”. Однако сейчас эта должность в таборе вакантна. Барон Роман Югоносов умер три года назад. Младший сын барона Георгий Романович Югоносов теперь живет с семьей в отцовском доме, однако место отца пока не занял: “Мало родиться в баронском роду. Звание барона еще надо заслужить. Уважают человека не за богатство, а за мудрость и справедливость. Еще барон должен заступаться за своих цыган перед чужими - с милицией и властью вопросы решать. У цыганов ведь своей милиции нету, кто еще за них заступаться будет?”

Покойный барон Роман Михайлович Югоносов, по родовому преданию, сын югославского партизана, как говорят цыгане, был даже секретарем местной комсомольской организации и членом КПСС. Бароном Романа Михайловича признали в возрасте 17 лет, а в конце жизни он руководил всеми окрестными таборами. Умер в 2000 году в преклонном возрасте. “Ему сильно за восемьдесят было. Сколько точно, не помню - цыган года не считает”. Многочисленная родня и потомки баронского рода (по-цыгански - “кхоч”) живут во многих странах Европы.

Георгию 51 год. Родился еще до хрущевского указа об оседлости. “Я в Городище с 1956 года, - рассказывает Георгий. - Мы честно живем, мужчины работают, женщины гадают. Что говорят “гадалки обманывают” - так они ж насильно никого гадать не заставляют, верно? И законом это не запрещается. А если людям хочется - пожалуйста. У меня вон жена, ей за сорок, тоже гадает. И старшая, и младшая дочка, ей шестнадцать, тоже гадать ходят”, - признается Георгий.

Гадалки приносят цыганским семьям основной доход. Ежедневно с первым поездом цыганки отправляются на промысел в столицу. Конкретной специализации нет, занимаются и гаданием, и ворожбой. Кстати, сам Георгий признает, что цыганское гадание - фикция. “На тысячу слов - три-четыре верные, - говорит он. - Может, старые женщины, и правда, судьбу видят, кто знает? Это же не мы придумали, это от дедов идет”.

У младшего сына барона четверо детей. Еще троих ребятишек Георгий взял к себе в дом после смерти сестры. Семеро детей, жена да он сам - обычная цыганская семья. Здесь в каждом доме не меньше четырех-пяти ребятишек. Дом барона - обычная одноэтажная постройка из силикатного кирпича, далеко не самая богатая в таборе. Как и в обычных русских деревенских усадьбах, тут есть сени, но они даже не оштукатурены - входная дверь ведет сразу в жилые помещения, по-городскому. Во всех пяти просторных комнатах минимум мебели - шкаф, комод, кровать, стол, никаких городских “стенок”. Мебель старая, половики и коврики вытертые - так сказать, “честная цыганская бедность”.

Всего в таборе на Вокзальной улице живет чуть больше трехсот человек, около сорока домов. Здешние цыгане называют себя кэлдерарями. Племя кэлдерарей пришло в Россию из Венгрии и Румынии. Очень давно - аж в XVII веке. Кэлдерари среди других цыган всегда считались мастеровыми, владели ремеслами жестянщиков, лудильщиков, другими навыками работы по металлу.
Однако все различия между цыганскими племенами, по мнению самих же цыган, несущественны.

- У нас один язык и один закон, - говорит Георгий. - Это просто от прозвищ предков пошло - так же, как солдат Котовского стали называть “котовцы”. Да вот с цыганами, что на Октябрьской живут, мы только по-русски говорить можем. Но это не мы цыганский язык забыли, это они на молдавский в свое время перешли.

“НЕ ВОРУЙ, ГДЕ ЖИВЕШЬ”

“Если цыган в день рубль не наварил, считай, задаром время прошло”, - шутят городищенские милиционеры. В этой шутке большая доля правды. Почти все представители свободолюбивого народа живут пусть не тяжкими преступлениями, но, во всяком случае, мелким обманом.

Однако, по уверениям самих цыган (это подтвердили и местные стражи порядка) ромалэ свято соблюдают принцип “не гадь там, где живешь”. На кражах изредка попадаются лишь несовершеннолетние цыганята. Чаще всего их добычей становятся видеотехника и электроприборы, которые тут же сбываются во Владимире на барахолке. Но если у стражей порядка есть уверенность в том, что кража - дело рук жителя Вокзальной или же Октябрьской улиц, то обитателям окраин Городища стоит только сказать о случившемся. Цыгане сами найдут вора и жестоко накажут его.

У кэлдерарей, по словам Георгия, еще сохранился цыганский суд, крис. “Наш суд строже вашего. Все старики собираются, и ежели ром неисправимый, ему или ей дают на сборы 24 часа. И никакой табор такого цыгана не примет. Разве что выгнали такого плохого человека из нашего общества на какой-то срок - год, два, три, пять лет. А до той поры он для всех как прокаженный. За более-менее серьезные грехи можем просто выпороть или отлупить. Но в тюрьму рома не сдадим”.

Однако обычай круговой поруки начал отмирать. Местные оперативники рассказали нам такую историю. Однажды городищенский цыган, как говорят, довольно влиятельный среди своих, предложил “милицейскому начальнику” сделку: “Если попадается кто-то из жителей Вокзальной или Октябрьской улиц, по самому пустячному поводу, скажи мне. На следующий день обязательно родственники придут, так скажи им, что провинившемуся 10 лет светит. А я успокою их, скажу, что сумел с тобой договориться. Они денег предложат, ты возьмешь, и мы поделимся по-братски”.

СЕМЬИ, ДЕТИ И ДЕНЬГИ

Почти все городищенские цыгане официально зарегистрированы на бирже труда. Большинство женщин получают пособия как безработные или как многодетные матери. В здешних семьях не принято иметь меньше четырех детей.

Цыганские ребятишки ходят в городищенскую среднюю школу.

-У нас тут была отдельная школа для цыган, - вспоминает Георгий. - Когда ее открыли, мне лет восемь было. Ученики были разные - и дети, и мужики по тридцать-сорок лет, старики даже. Так учительница, русская, меньше месяца смогла здесь проработать. Хулиганили сильно. Уволилась, уехала - и школу закрыли.

Среди цыган и сейчас много неграмотных. Антон Кирпач в свои тридцать пять лет знает только цифры: “Арифметику нам знать надо. Она цыганам нужна”.
Размер детских и прочих пособий ничтожен, заработок гадалки даже в хороший день редко превышает две-три тысячи рублей. Поэтому мужчины, вопреки национальной традиции, сегодня тоже вынуждены зарабатывать на жизнь своим семьям.

Чистка и ремонт заглушек для центрального отопления - побочный и неверный заработок, причем далеко не всех местных цыган. Основной доход приносит торговля. Хозяин роскошного особняка на Вокзальной улице цыган Юрий, по его собственным словам, заработал “на домик”, торгуя картошкой и другими овощами. Торгуют все и всем.

- Всем, кроме наркотиков, у нас это строго карается, - уверяет Георгий.
Несмотря на расслоение цыганской общины на богатых и бедных, здесь, как говорят старейшины табора, традиции взаимопомощи сохранились. “Мы стараемся не только накормить или денег дать, но и к делу человека пристроить, научить, если не умеет. Такая помощь посерьезнее будет. Каждый взрослый работать должен. Как может, конечно”.

ЦЫГАНЕ, ЖУРНАЛИСТЫ И НАРКОТИКИ

В последнее время журналисты здесь частые гости. Цыгане недоумевают: “Чего вы все сюда ездите? Что такого необычного в ромской жизни, чем она так на другие непохожа?”

- У нас тут телевизионщики с НТВ часто бывают, - рассказывает наследник барона. - Есть хорошие ребята, так же как и вы, просто цыганской жизнью интересуются. Мы им разрешаем, если по-человечески попросят, поснимать. А есть совсем бессовестные.

Очень сильно обиделись кэлдерари на энтэвэшную программу “Криминал”. Там показали сюжет о задержании цыганского наркоторговца из другого табора, за несколько верст от Городища. А закадровый текст о наркотиках и цыганах сопроводили видеорядом, отснятым... в городищенском таборе. Теперь цыгане единодушны: “Мы этих из “Криминала” здесь больше видеть не хотим, никуда их не пустим!”

Проблема наркомании не обошла и городищенских цыган. Причем к наркотикам пристрастились не подростки, а молодые мужчины, отцы семейств. Но здесь проблему решили быстро и радикально. Тому способствовала почти одновременная гибель от передозировки троих цыган, младшему из которых было 25 лет.

- Мы собрали на крис тех, кто употреблял наркотики, - рассказывает Георгий. - Все их знали - в таборе ничего не скроешь. И объявили приговор - кто не бросит это дело, пусть уходит из табора. Таких у нас человека четыре было. И все бросили. Уж как они бросали, не знаю - кто-то, может, и лечился. Но из табора ребята уйти не могли. У них семьи, дети. И вот уже семь лет у нас нет наркоманов.

ТЕНИ ЗАБЫТЫХ ПРЕДКОВ

Цыганские обычаи потихоньку умирают, так же как и старики, которые знают и чтут традиции. “Вы что здесь снимаете? Прочь от нашего дома!” - зло кричит нам цыганка лет тридцати, в традиционной цветастой юбке и красном платке. “Так нам старший разрешил...” - “А пусть он у себя дома разрешает, что хочет! Нам на него плевать, это наш дом!” Старейшины сокрушаются, что к их словам молодые и, особенно, богатые цыгане прислушиваются все меньше. Теперь, по словам местных милиционеров, многие цыгане позволяют себе появляться в таборе в пьяном виде - еще несколько лет назад такое было немыслимо.

У цыган особое отношение к смерти. Если в семье умирает мужчина, его сыновья перестают бриться и отпускают бороду в течение целого года. Могилу готовят так: гроб устанавливают на забетонированную площадку и обкладывают со всех сторон кирпичом или прозрачными керамическими блоками. В среде зажиточных цыган над могилой сооружается внушительных размеров склеп, где заранее предусмотрены места для остальных членов семьи. Погребение может оказаться и более скромным. Но даже в таком случае на могиле воздвигается памятник размером под два метра, а место погребения закрывается от непрошеных гостей солидной оградой в человеческий рост. Однако в Городище, как и повсюду в России, цыгане хоронят своих близких на русских кладбищах, вперемежку с русскими. Ведь перед смертью цыгане и русские равны.

Алексей ЧЕБОТАРЕВ