Здесь нет решеток на окнах, неприступных тюремных стен и колючей проволоки. Бараки для осужденных больше напоминают рабочее общежитие, а люди, живущие в них, внешне ничем не отличаются от свободных граждан... Но здесь есть режим, и они обязаны его соблюдать.
Корреспондент “Солидарности” Наталья КОЧЕМИНА побывала в колонии-поселении № 5 в Смоленской области и выяснила, какой ценой можно искупить вину.

ИЗ ИСТОРИИ КОЛОНИИ

Десногорск, на окраине которого расположена колония-поселение, - город закрытый. На въезде - шлагбаум, проверка документов. Но охраняют так строго не осужденных, а атомную электростанцию. Кстати, и колония-то создавалась под строительство АЭС, нужны были рабочие руки. Тогда, в середине 80-х, в учреждении отбывали наказание более тысячи человек, все - осужденные за преступление, совершенное по неосторожности, - “неосторожники”, как их называют сотрудники колонии. Работали не только на стройке, но и в различных городских учреждениях, даже в
школах и детских садах. Многие по окончании срока так и остались в Десногорске, обзавелись семьями. “Стройка века” закончилась, и рабочих мест в городе стало гораздо меньше, да и “неосторожников”, которые попадали под каждую амнистию, тоже заметно поубавилось. Поэтому в 1991 году было принято решение направлять в колонию заключенных, “твердо вставших на путь исправления”, из закрытых учреждений, а в 1997-м - и впервые судимых со сроком до 5 лет.

Сейчас в Десногорской колонии находится около 150 осужденных, мужчин и женщин. Все они получили наказание по разным статьям уголовного кодекса. Одни - за преступление по неосторожности, другие, из числа впервые судимых, - в основном за кражи, должностные преступления, неуплату алиментов. Третьи приехали на поселение из закрытых колоний Смоленской области. Есть осужденные и из числа бывших сотрудников МВД и ГАИ центральных районов России. Людей с высшим образованием только трое, у остальных за плечами техникумы или школы, зато возраст у всех примерно одинаков - около 30 лет. Женщин в колонии немного, всего восемь человек. Если раньше женщины получали в основном сроки за неосторожное убийство, то сейчас - за распространение и употребление наркотиков. Меняются времена.

КАК ЖИВУТ В КОЛОНИИ

Днем в колонии-поселении тихо и пусто, все осужденные на работе. Можно встретить только тех, кто занят в подсобном хозяйстве или на уборке территории. Заснеженный плац окружают здания бараков. Вместе с начальником учреждения, подполковником внутренней службы Александром Демичевым заходим в один из них. Раньше здесь был кирпичный завод, а теперь живут “неосторожники”. С виду все напоминает обычное рабочее или студенческое общежитие - коридорная система, комнаты на четыре-пять человек, кухня, зал для отдыха и спортзал, бытовая комната и молельня. Верующих, по словам подполковника, среди “неосторожников” мало, в основном в религию ударяются те, кто пришел из закрытых колоний, но они живут в отдельном здании.

В комнатах - узкие железные кровати, на каждой - табличка с именем временного хозяина, и тумбочки. “Дизайном” местного интерьера занимаются сами осужденные, у кого есть желание. В одной из комнат - настенный и напольный коврики, тумбочки покрыты скатерками. Смотрится достаточно уютно. В другой - все по-солдатски аскетично, только мебель и голые стены. А вот стены комнаты отдыха украшены стендами, на которых отмечены и провинившиеся, и достойные поощрения. По отношению к взрослым людям выражения типа “ведет себя хорошо” звучат несколько непривычно, но так здесь принято. А сотрудники учреждения в шутку называют колонию пионерским лагерем для взрослых.

Общей столовой в колонии теперь нет, осужденные готовят себе сами из продуктов, присланных заботливыми родственниками или купленных на заработанные деньги. Есть и такие счастливчики, чьи жены решились сменить собственные квартиры и дома на казенные комнаты. Попросту приехали в Десногорск вслед за своими непутевыми половинами, нашли в городе работу, а детей определили в местные школы и детские сады. Некоторые живут в корпусе с комнатами для свиданий. Там сразу чувствуется женская рука. На кухне аппетитно пахнет домашней едой, в бытовке сохнут детские пеленки, столик в столовой покрыт пестренькой клеенкой. В комнате отдыха у окна сидела молоденькая женщина с грудным ребенком на руках, на кухне чинно обедало семейство - мать и двое детей школьного возраста. Но разговаривать с журналистом женщины отказались. “Здесь живут в основном москвичи, они не очень общительные”, - объяснил мне Александр Демичев и предложил съездить в город, где некоторые семейные осужденные снимают комнаты и квартиры.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ИГОРЬ

В панельной девятиэтажке в двухкомнатной квартире на 4 этаже живут две семьи. Глава одной из них - бывший осужденный, после освобождения решил не уезжать на родину, остался в Десногорске. А вот второй хозяин дома, Игорь Корнеев, пока еще отбывает наказание в колонии. За что? Рядовое дорожное происшествие, вполне в “русском стиле”.

- Сам я из Смоленской области, - рассказал Игорь, - но жил до того случая в Минске, у жены. Приехал на родину всего на три дня - памятник родственникам поставить. Ну, поехали мы со знакомыми на кладбище, поставили плиту и выпили за это дело. Я по профессии водитель и на обратной дороге решил все же сесть за руль, думал, опыта достаточно, вырулю. Но вышло все наоборот. На шоссе превысил скорость, машина моя перевернулась. Двое погибли, из тех, кто со мной был, а у меня - перелом позвоночника, попал в больницу. А суд состоялся только через полгода, до суда сидел в следственном изоляторе. Дали 5 лет в колонии-поселении.

Вслед за мужем в Десногорск приехала и его жена, бросив родной город, любимую работу, привычную жизнь. Теперь преподает английский язык в местной школе. Сам Игорь работает в “Стройсервисе”, на жизнь вроде бы хватает. Квартиру они снимают за 1500 рублей на две семьи. Словом, живут самой обычной жизнью, только ежедневно в 18.00 Игорь должен являться в колонию на проверку. Да и начальник отряда, к которому он приписан, может зайти в “гости” в любое время дня и ночи - так положено, все под контролем. После освобождения Игорь планирует вернуться в Минск, снова устроиться на работу - ведь водительских прав его лишили только на 3 года. Все вернется на круги своя, мучает только одно: погибших вернуть нельзя.

РАБОТА И РЕЖИМ

Работают в колонии все - это непременное условие, и срок включается в трудовой стаж. Администрация колонии заключает договоры с руководителями организаций о предоставлении рабочих мест осужденным. Раньше, как рассказал директор ООО “Интерьер” Василий Поздняков, в строительной организации, где трудятся многие осужденные, были так называемые “твердолобые” - те, кто прибыл из закрытых колоний. Они работать не желали, приходилось заставлять. Сейчас таких случаев нет, а “неосторожники” всегда были отличными трудягами. Как ни странно, порой осужденные зарабатывают в колонии больше, чем на воле. “Многие приехали из сельской местности, - объяснил Александр Демичев, - а там заработки копеечные, да и устроиться сложно”. В “Интерьере” зарплата около 5 тысяч. Есть организации, где оклады ниже, но в среднем каждый осужденный получает в день около 90 рублей. Деньги выдают на руки раз в месяц, как и вольным рабочим.

Кроме строительных организаций, можно устроиться и в столовую, и в школу, и в больницу. Конечно, не учителями и врачами, а младшим персоналом. Особо ценятся квалифицированные рабочие - крановщики, слесари, сварщики. Им и устроиться проще всего, и денег можно больше заработать - до 10 тысяч рублей в месяц. Всю сумму целиком получают немногие. Из нее идут отчисления в уплату по различным искам: потерпевшим - за ущерб, в компенсацию растрат или на долгожданные алименты женам злостных “неплательщиков”. Лучшим работникам руководство организаций пишет характеристики, а особо ценных сотрудников могут оставить на предприятии и после освобождения. Тогда к ходатайству на условно-досрочное освобождение (УДО) прилагается еще и гарантийное письмо. Мол, осужденный не останется без работы, а значит, не совершит преступление снова. Кстати, без этого письма с любого предприятия (по месту жительства или отбывания наказания) суд даже не будет рассматривать возможность досрочного освобождения. А по УДО можно выйти на волю уже по прошествии третьей части срока.

Каждый месяц работодатель пишет начальству колонии заявку, в каком режиме будет трудиться осужденный. Пропустить ежедневную вечернюю проверку в колонии можно только по рабочим обстоятельствам. Иначе, по словам подполковника Демичева, осужденный объявляется в розыск, и его судят повторно. В результате - дополнительные 2 года за уклонение или 3 года за побег, а еще и “перережим” - из колонии поселения, в одну из закрытых колоний. В свободное время осужденные могут и по магазинам пройтись, и в поликлинику сходить, только делать это надо с разрешения начальника колонии. И, конечно, категорически запрещается алкоголь. Выпил - попал в штрафной изолятор, лишился свиданий, да и об условно досрочном освобождении разговора нет.

Свидания разрешены без ограничения, но только с близкими родственниками. Можно и в отпуск съездить, на целых 12 дней. Но, многие отказываются от отпусков: тяжело возвращаться назад, в колонию. У осужденного есть даже право иметь машину, но чтобы на ней ездить, необходимо разрешение начальника колонии.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. СЕРГЕЙ

Семьи осужденных распадаются нечасто, но бывает и так, что на свидание приезжают только родители. У Сергея Малыхина, который попал в колонию за аварию по неосторожности, так и случилось. Сразу же, как стал известен приговор, от него ушла жена. Да и прежние друзья-приятели ни разу даже письма не написали. “Нет на свете верности, и дружбы тоже нет”, - уверенно заявляет Сергей. О том, как произошла та роковая авария, он вспоминать не хочет, сказал только, что дело рассматривали в одностороннем порядке, с позиции только его виновности в ДТП.

- Я их тогда просил: покажите мне справку, где написано, что я был пьян. Ведь у меня никто кровь на анализ не брал! Они показали, а там - “неустойчивое движение по коридору”. А как мне было двигаться, если я сам получил ушиб головного мозга, сломанные челюсть и ребра? - рассказал он.

Вообще, по словам Малыхина, в его деле было много непонятного. И адвокат, который деньги брал исправно, а вот на суде даже выступить толком не мог. И больница в колонии строгого режима, куда Сергея поместили на долечивание, вместо городской больницы. Почему? Вынесли вердикт: опасен для следствия.

- В этой больнице в курилке можно было встретить разную публику, - вспоминает Сергей. - И “синих”, татуированных, и “неосторожников”. О себе лучше ничего не рассказывать, все равно сами узнают, по малявам с воли. А пока не узнают, отделяют от коллектива, не общаются. Вообще-то, лучше всего найти земляков и держаться вместе с ними.

У Малыхина - особая категория среди осужденных. Он восемь лет проработал инспектором ГАИ, правда, уволился еще за пять лет до аварии. Но все равно в следственном изоляторе содержался вместе со своими прежними коллегами и в колонии попал в отряд бывших “ментов”. Кстати, “неосторожников” никогда не держат вместе с осужденными по другим статьям, это почти закон. Поэтому никаких опасных соседей в следственном изоляторе быть не может, хотя где гарантия, что среди них не окажется уголовник, ведь преступление по неосторожности может совершить каждый.

- До сих пор не понимаю, почему мне дали восемь лет. Ведь и впервые все случилось, и пьяным я не был, - продолжает Сергей. - Может, потому, что в той машине, в которую я врезался, крупная военная шишка ехала. Вот и вкатали по полной. У нас тут разные есть - один за неосторожное убийство два года получил, другой - украл козу и сел на год. Весело. А друзья мои за все время так ни разу и не приехали. Мать к ним обращается за помощью - отказывают, времени нет. Я раньше, пока на воле был, никому не отказывал - подвезти там кого, или что. А теперь не нужен стал, что с меня взять - осужденный.

Малыхин пробыл в колонии почти треть срока, значит, через несколько месяцев его могут освободить досрочно. На счастливое будущее не надеется, собирается вернуться к матери в деревню и искать работу. “А где ее взять сейчас на селе, где и вольные-то без копейки сидят, а я судимый...” - размышляет он. Жена бросила, вряд ли даст согласие на встречу с тринадцатилетним сыном. А своей маме он и сейчас помочь не может, зарплата в 3,5 тысячи почти вся уходит на выплату исков, алименты. А на остальное надо как-то выжить самому. В ООО “Интерьер”, где Малыхин работает официально сторожем, а на деле - на все руки мастером, его держат на хорошем счету. Даже жить разрешают при конторе, в вагончике. В колонию он ходит только на вечернюю проверку. Я спросила Сергея, как складываются отношения с вольными коллегами по работе. “Плохо, - ответил он мне. - Человеком я себя чувствовать перестал. Молчание и терпение, вот все, что мне остается”.

О ПРЕСТУПЛЕНИИ И НАКАЗАНИИ

Еще в самом начале встречи с сотрудниками колонии и осужденными подполковник Демичев и начальник пресс-службы Смоленского УИН Владимир Макаренков затронули интересный вопрос - о виновности осужденных и мере наказания. По их словам, любое, и неосторожное в том числе, преступление должно повлечь за собой лишение свободы, ведь даже “детей ставят в угол за проступки”. Иначе будет полнейшая безнаказанность, люди перестанут осознавать свою вину. А осужденные сами воспринимают данный им срок в колонии как справедливое наказание за преступление: это им нужно, чтобы сохраниться самим как личностям.

- Приходит много людей, - рассказал подполковник, - особенно после ДТП. Они сами психологически готовы отбыть наказание. У меня был один дедок, дневальным. До колонии жил в Москве, и был у него друг, с которым еще воевал вместе. Раз приехал он к другу на дачу, решил убрать колосник от печки. Кинул в кусты, а там его друг малину собирал. Ну и убил друга. Мы ему предлагали освобождение по УДО, а он сказал: “Я убил друга, поэтому должен отбыть весь срок”. И это не единичный случай, когда от УДО отказываются.

БУДНИ И ВЫХОДНЫЕ

Ну, с рабочими днями вроде бы все ясно. А в выходные? Чем заняты осужденные, если нет свиданий? Во-первых, есть спортзалы в помещениях каждого отряда и общий баскетбольный зал. На стенах в здании администрации - многочисленные грамоты, на стеллажах - призы и кубки. Это осужденные и офицеры колонии завоевали в различных городских и областных соревнованиях - гири, баскетбол, волейбол, футбол... Во-вторых - можно посмотреть кино. В-третьих, выйти в город. Да и дела житейские - постирать, помыться в душевой, ну, и уборка территории, конечно. В общем-то, занять себя можно до вечера. А потом - построение. Отбой ровно в 22.00