Корреспондент “Солидарности” пообщался с жителями сгоревшей год назад деревни

29 июля 2010 года под Белоомутом Луховицкого района Подмосковья верховой пожар выжег деревню Моховое. Погибли люди, а само поселение власти сочли не подлежащим восстановлению. Для погорельцев из Мохового и соседней пострадавшей деревни Каданок выстроили новое жилье - на окраине Белоомута. Корреспондент "Солидарности" отправился в Новое Моховое, чтобы оценить условия жизни людей и понять, изменилось ли что-то в местной лесной охране, не справившейся в прошлом году с разгулом стихии.

Автобус из Москвы в поселок Белоомут Луховицкого района области идет три часа - поневоле заскучаешь. И действительно, часа не прошло, как пассажиры вокруг меня завели азартный разговор о вечно больных для России проблемах: молодежи, урожае и роли Сталина в истории. Но стоило проехать половину пути, как тема разговора, будто по волшебству, меняется: люди начинают вспоминать прошлогодние пожары и костерить власти, бросившие прошлым летом людей на произвол судьбы.

Оно и понятно - в конце июля - начале августа минувшего года в районе Белоомута бушевали одни из самых страшных в округе пожаров. Так, 29 июля сгорела деревня Моховое; не пощадил огонь и соседнюю с ней деревню Каданок. К концу осени для оставшихся без крова людей на окраине Белоомута ударными темпами был выстроен "путинский" поселок Новое Моховое. Туда-то я и направляюсь.

НЕ СГОРЕЛИ - ТАК УТОНЕМ

...Не могу отделаться от мысли - как же странно смотрятся в обычном среднерусском пейзаже сто пятьдесят одинаковых, будто клонированных, одноэтажных домиков. Впрочем, люди здесь потихоньку обживаются - кто-то достраивает полученное жилье в соответствии со вкусом, потребностями и средствами, а кто-то просто разводит клумбы в палисадниках. Над одинаковыми рядами крыш разносится песня из приемника.

К журналистам здесь, похоже, уже привыкли: человек с камерой и диктофоном, пристающий с расспросами, ни у кого не вызывает удивления. Часто, говорят, наезжают и начальственные комиссии. Благо претензий к построенному наскоро жилью у большинства жителей хватает.

- Вот на этом столбе путинская камера висела, и здесь они дома красиво отделали. А на остальных сэкономили, - показывает первый же встреченный на дороге прохожий. И действительно, при въезде в Новое Моховое дома все как один отделаны "богато" - плиточкой, но стоит углубиться чуть дальше, как на большинстве домов уже более дешевый сайдинг.

Впрочем, отделкой дело здесь явно не ограничивается. На одной из улиц вижу дом, где строительные работы все никак не хотят останавливаться. Спрашиваю хозяев, как им на новом месте.

- Да вот пришлось фундамент поднимать, насколько смогли, - говорят мужики. - А то в подполе после каждого дождя воду приходится откачивать.

Спускаемся в тесный подпол - для этого приходится согнуться в три погибели. Кривенькие опорные столбики из блоков и кирпича, тонкие и криво обструганные доски пола, а внизу - лужи воды на голой земле. "Это все мы откачали недавно, у других по колено стоит", - поясняет хозяин. В том, что все это рассчитано на длительный срок, я, мягко говоря, засомневался.

Самые большие проблемы у жителей Нового Мохового случились весной, когда пошел таять снег. Тогда поселок попросту затопило - вода стояла не только в подвалах, но и на участках. Люди возмущаются: какой умный человек догадался строить дома в низине? Хорошо, у кого помпы есть и здоровье - но много ли навоюет против потопа пенсионер с ведерком? И, задаются жители вопросом, сколько проживут при постоянной влажности полы в домиках?

- Сгореть не сгорели, так утонем теперь, - иронизируют перед журналистами, в том числе перед автором этих строк, новомоховчане. После потопа, конечно, работы по дренажу в поселке провели, но заливать продолжает до сих пор.

Впрочем, для объективности стоит отметить, что, по крайней мере на посторонний взгляд, внутри в домиках довольно уютно - городские удобства и "евроремонт". Никто из моих девяти респондентов не пожаловался мне ни на холод зимой, ни на духоту летом.

Некоторым, правда, новое жилье оказалось тесно. Дело в том, что получить площадь, адекватную утраченной, смогли лишь те, кто свои жилища вовремя приватизировал. Остальным квадратные метры выделили "по соцнорме" - 18 на человека.

А хуже всего сейчас, похоже, тем, кого огонь согнал со своего хозяйства. На крохотных участках особо не развернуться - только что цветничок разбить.

- А что здесь сделаешь... - меланхолично говорит бывшая жительница Каданка Маргарита. - Погреб здесь не выкопаешь, затопит. Сарай для скотины или баню поставить - тоже не разгуляешься.

- У меня ведь человека три-четыре скотины было, все потерял, - дед Василий Дмитриев трогательно называет свой утраченный скот "людьми". Фотогеничный дед Василий - местная телезвезда: во время весеннего потопа его, кружкой вычерпывающего воду из подвала, на всю страну показали "Вести".

- Ничего, - говорит дед Василий, - когда в очередной раз начальство приедет, попрошу их перенести забор назад, чтоб сарай уместился. Обязательно заведу.

МОГЛИ ПРЕДОТВРАТИТЬ?

Тогда, год назад, Белоомут огонь не тронул. Как говорят в один голос жители, лесники и пожарные, городу повезло: ветер переменился, и огонь ушел в другую сторону. И действительно, гари и вырубленные пустоши начинаются почти сразу за выездным знаком из города.

О том, что произошло год назад в Моховом и Каданке, люди до сих пор вспоминают неохотно - "а на ... оно нужно, вспоминать?".

Из белоомутских новоселов, которым я задал этот вопрос, о прошлом, волнуясь и плача, рассказала лишь бабушка Мария Епифановна:

- Меня прямо из огня вытащили. Скотина моя и утки - все сгорели. И людей пятнадцать человек. Пятеро, когда огонь пошел, испугались и в погреба полезли. Там и сгорели.

Разные источники, говоря о погибших в этом пожаре, называют разные цифры: пишут, что погибли то ли девять местных, то ли двенадцать. Кроме них в списке жертв - доброволец-тракторист, занимавшийся окапыванием защитной полосы и попавший в эпицентр огня, и двое работников МЧС, скончавшихся позже от ожогов.

Под Белоомутом 29 июля прошлого года произошла самая страшная из возможных тогда ситуаций - верховой пожар при сильном ветре. Поселки попросту накрыла стена огня.

- Если бы пожар вверх не пошел, можно было бы повоевать, а так против стихии что мы могли сделать? - говорит лесничий из Ольшанского участка Виктор Рыков.

Но тогда, летом прошлого года, многие писали, что возможность предотвратить трагедию была:

"Самое страшное - то, что когда загорелись три сосны за 5 километров от пос. Моховое, при таком сильном ветре никто даже не чесался тушить пожар! Местные пожарные, белоомутская часть № 230, оборудована двумя машинами, одной 15 лет, другой 25 лет - и это на поселок, где проживают 6,5 тыс. плюс еще пос. Моховое (150 чел.). Когда разгорелось, люди с поселков Моховое и Белоомут звонили и просили помощи. В администрации Московской области и местной власти Луховицкого района сказали: "Справляйтесь своими силами!" - и это когда при таком ветре идет верховой огонь по вековому лесу!!! 4 пожарные машины тушили лес, где верховой огонь, причем заправляться ездили за 5 километров, это же просто бесполезно", - писала местный житель Мария 30 июля на сайте газеты "Региональные ведомости".

А вот прошлогодняя запись про Моховое и Каданок в блоге местного фермера Михаила Шляпникова (Михаил - фигура для прошлого лета знаковая: именно ему во многом принадлежит заслуга преодоления информационного вакуума вокруг реальной ситуации с пожарами в Подмосковье. Мало того, на базе своей фермы Михаил сумел создать координационный центр для добровольцев и склад столь необходимого в то время снаряжения):

"У людей состояние полной отрешенности. Говорят, дайте автоматы и пригласите губернские и местные власти, вкупе с главным мчсником - сомнений не возникнет. Ситуация прогнозировалась еще месяц назад... Пожарные действительно трудятся. Но контроль утрачен, руководство растеряно. Объективной картины нет".

СОКРАЩЕНИЯ И НАОБОРОТ

Белоомутское лесничество расположилось на краю поселка. Заглядываю внутрь - и вижу аккуратную шеренгу новеньких пожарных машин с надписью "Лесная охрана". Появилось все это богатство, судя по всему, недавно. Так и есть - прекрасная иллюстрация к пословице про гром, мужика и крестное знаменье:

- Технику мы закупили с середины апреля, а здесь, в Белоомуте, находимся с мая месяца, - нехотя оторвавшись от ковыряния в новой технике, рассказали мне пожарные. Они, как оказалось, работают в отдельной организации - ФГУ "Центрлес".

- У нас здесь теперь работают три организации. Сотрудничаем плодотворно, - говорит участковый инспектор Римма Зелотина. Впрочем, через некоторое время добавляет с ностальгией: - Раньше Луховицкий лесхоз неплохо справлялся и сам.

Как сказала нам по телефону директор Луховицкого филиала ФГУ "Мособллес" Елена Строкова, перед пожарами во всем луховицком филиале прошли массовые сокращения - из 42 человек на всю организацию работать остались лишь 18. В этом году, правда, заверила нас начальник лесхоза, штат опять начали наращивать. Как и зарплату работникам, которая, по ее словам, выросла по сравнению с прошлогодней на 15%.

Правда, никакой конкретики по этому поводу мне ни в Белоомуте, ни в Луховицах так и не сообщили. Первые сослались на "коммерческую тайну", а директор - на отсутствие цифр перед глазами. Сказала Строкова лишь то, что она "примерно на уровне средней по области".

Пожарные во дворе конторы оказались более разговорчивы - и выяснилась интересная подробность: прибывшие весной сотрудники "Центрлеса" получают в месяц около 18 тысяч. А вот зарплата пожарного Сергея из ФГУП "Мослес", который работает в Белоомуте уже давно... ровно в два раза меньше.

- У работников "Центрлеса", федерального госучреждения, есть фиксированный оклад и стабильные премии. А "Мослес" - это государственное унитарное предприятие с коммерческой деятельностью, и поэтому у них все премии зависят от взгляда руководителя, - объяснила мне Строкова.

ЗАЧЕМ ПОХОРОНИЛИ МОХОВОЕ?

...За последними домами Белоомута, где начинаются пустоши и за ними мертвый лес, стоит крест с надписью "Господи, храни нас". Такой же крест стоит и в мертвом Моховом - только там под ним еще и траурный венок.

Удивительно, как быстро зарастают пожарища. Моховое, вернее, то, что от него осталось - панельная трехэтажка и несколько кирпичных домов, - уже утопает в бурьяне, почти всю копоть со стен домов смыли дожди. Издали только обгорелые плодовые деревья выдают, что здесь не просто пустырь, а пепелище. Да застарелый запах горелого человеческого жилья, который не спутаешь ни с чем.

Но даже с дороги видно: слова о том, что Моховое "полностью уничтожено", как о поселке высказываются власти и пресса, действительности не соответствуют. Часть домов огонь попросту не тронул. Правда, чего не доделала стихия, докончат люди: в половине окон уже отсутствуют рамы, выдрана с корнем сантехника. Нечто похожее автор этих строк уже видел в оставленном после чернобыльской катастрофы городе Припять - там, правда, чтобы довести дома до такого состояния, потребовалось два десятилетия. Впрочем, уцелевшие здания еще вполне можно было бы привести в жилой вид - и немало жителей нового поселка рады были бы вернуться домой.

- Мой законный дом почти невредимый остался, - вспоминает дед Василий. - Можно было восстановить и жить. Я уже, когда начальство приезжало, говорил: отстройте мне там квартиру, построю сарай, скотину, опять же, заведу...

Власти рассудили иначе. Вести в Моховом восстановительные работы посчитали нецелесообразным.

Многие местные задаются вопросом, почему все-таки Моховое отказались восстанавливать, - и у них самих готов на это ответ. Земля в бывшем поселке и окрестный лес, рассказали мне, уже продана в частные руки - правда, в чьи, выяснить так и не удалось.

Разной степени правдоподобности объяснения жители находят и тому, почему новый поселок решили строить именно в Белоомуте.

- Наша администрация давно пыталась "отжать" кусок земли у совхоза, - рассказал мне шофер грузовика, добросивший меня от Белоомута до бывшей деревни. - Но это было непросто. А тут такой случай представляется. Думаю, что через какое-то время они начнут потихоньку участки "блатным" продавать...

Александр ЦВЕТКОВ

Фото автора

P.S. Еще в сентябре прошлого года газеты заговорили, что по поводу пожара в Моховом и Каданке следственный комитет при прокуратуре Подмосковья возбудил уголовное дело по статье "Халатность". Однако до сих пор ни о каких громких результатах расследования так и не известно.

Ну а что - само Моховое быльем поросло, и какая разница, кому оно продано; черпаки и помпы к новым потопам у жителей нового поселка подготовлены, на пожарные машины, которых так не хватало в прошлом году, средства вдруг нашлись. Цитируя местных - "на ... оно нужно, вспоминать-то?"...