Географы скажут, что Алжир - это аграрная страна с развитой горнодобывающей промышленностью. И будут правы. Но на свете был еще один АЛЖИР - Акмолинский лагерь жен изменников родины. (Даже русский язык - тот, который великий, а не тот, на котором изъяснялись палачи - не приемлет этой терминологии: нет такого в русском языке - “изменник чего”.) Эти слова, звучащие одинаково, разделяет только одно - память. Если она уйдет, десятки тысяч “алжирок” исчезнут безвозвратно.

28 октября на презентацию книги “Узницы “АЛЖИРа” не приехала ни одна телекомпания. Хотя приглашали. Один из гостей не выдержал и, гневно потрясая кулаком, закричал выступающим: “Что же вы НАМ про своих мам рассказываете? Мы это все давным-давно знаем! Детям, детям своим это рассказывайте!”

...От АЛЖИРа сейчас осталось не так уж много: книги на библиотечных полках, аллея, по которой женщины под конвоем шли на работу, и памятник в поселке Малиновка - огромная красная звезда, расколотая надвое.
Остались обвинительные заключения со стандартной формулировкой: “Проживала вместе с мужем ... лет, знала о проводившейся им контрреволюционной деятельности, но об этом следственным органам не заявила”. Сроки - от 5 до 8 лет с конфискацией имущества (если женщина слишком горячо защищала мужа, ее могли переквалифицировать в обвиняемые по какому-либо пункту 58-й статьи).

Остался приказ НКВД № 00486, который гласил: “Осужденные жены изменников родины, не подвергнутые аресту в силу болезни или наличия на руках больных детей, по выздоровлении арестовываются и направляются в лагерь. Жены изменников родины, имеющие на руках грудных детей, после вынесения приговора немедленно подвергаются аресту и без завоза в тюрьму направляются непосредственно в лагерь. Так же поступать и с осужденными женами, имеющими преклонный возраст”.

В “АЛЖИР” попали сестры Тухачевского, Блюхера, мамы Майи Плисецкой, знаменитого актера Евгения Весника и многие-многие другие. Сидели просто за то, что были женами своих мужей. В книге “Узницы “АЛЖИРа” собрано 7259 кратких биографических справок о женщинах Акмолинского и других отделений Карлага, но этот список далеко не полон...

Важней другое: кроме изготовленных “алжирками” салфеток и шкатулок из соломки, до нас дошла их жизнь. Боль и недоумение женщин, которых в одночасье лишили любимых. Дома. Честного имени. Вера и отчаяние их, ожидавших своих (часто - уже мертвых) мужей и потерянных детей, которых после ареста родителей увозили в детдома. Слезы и стихи тех, кто выжил “под раскаленным шатром Казахстана”, и тех, кто погиб...

Кроме аббревиатуры “ЧСИР” (член семьи изменника родины), “алжирки” делили друг с другом изнурительную работу, голод и надежду. Несколько лет спустя Галина Ключникова напишет в воспоминаниях:

“Слабые женщины по 12-14 часов в день таскали двадцатикилограммовые саманы, поднимали их на подмостки, укладывали в стены, другие женщины работали в поле. Сажали, пололи, убирали. Солнце степного Казахстана безжалостно. Буйные ветры хлещут в лицо песчаной пылью, обдирая кожу до крови, до язв...

И еще у нас был голод. Пайка черного хлеба, черпак баланды, примерно чайная чашка каши-размазни - вот неизменное наше питание из месяца в месяц, независимо от времени года...

...Но мы ждали. Ждали весны, ждали прихода начальника лагеря Баринова и его заместителя (по политвоспитательной части) Мишина. Когда он появлялся, женщины бросались к нему, прося, умоляя, требуя сообщить, где находятся их дети, что сталось с оставленными, часто грудными, детьми, больными родителями. Он оправдывался незнанием и раздавал листки бумаги для заявлений. И мы писали, вопили о справедливости. Адресовали их в Прокуратуру СССР, Калинину, Сталину и еще бог весть кому. Куда девались наши прошения - не знаю. Наверное, их тут же уничтожали. Ведь ответов на них никто никогда не получал...”

...Несмотря на окончание срока, большинство женщин освободили только после мая 1946 года. Они были восстановлены в правах в 50-е годы - в самом начале реабилитационного процесса. По данным НКВД, на основании приказа № 0048 “всего по Союзу было изъято” и направлено в детские дома 25342 ребенка в возрасте до 15 лет из семей “изменников родины”. Из-за того, что протоколы Особого совещания засекречены до сих пор, точное количество женщин, отправленных в лагеря в качестве ЧСИР, неизвестно.

Валентина ХИЦ

P.S. Автор искренне благодарит директора библиотеки Бориса БЕЛЕНКИНА и заведующую фотоархивом Наталию МАЛЫХИНУ из общества “Мемориал” за помощь в работе.