Сталинградская битва не имеет аналогов в мировой истории. Она продолжалась долгих 200 дней и ночей. Ценой огромных потерь советский народ отстоял свое право на жизнь. В то же время побывавшие в сталинградском “котле” немцы, румыны, венгры, итальянцы, эстонцы и все прочие члены фашистского “интернационала” впервые задумались о том, куда завел их бесноватый фюрер.

ВЕРМАХТ ИДЕТ В НАСТУПЛЕНИЕ

Битва началась 17 июля 1942 года с прорыва немецко-фашистских войск в большую излучину Дона, что создало угрозу потери Кубани и путей сообщения с Кавказом. Это стало неожиданностью для Иосифа Сталина, который был уверен, что в 1942 году главный удар вермахт нанесет на московском направлении. Впрочем, как выяснится позже, серьезнейший стратегический просчет допустило и немецкое командование, разделившее пополам группу армий “Юг”. В результате жарким летом 1942 года группа армий “А” начала стремительный бег к Кавказу, а группа армий “Б”, включавшая 6-ю армию Фридриха Паулюса (одного из разработчиков плана “Барбаросса”) и 4-ю танковую армию Германа Гота, двинулась к Волге. Уже в первый же день их наступательной операции два советских фронта были прорваны: Брянский - севернее Воронежа, Юго-Западный - южнее Воронежа. Части Красной Армии стали отступать на восток, а несколько дивизий попали в окружение на юге Воронежской области.

Картиной июльского отступления советских войск начинается фильм Сергея Бондарчука “Они сражались за Родину”. Понимание, что враг должен быть остановлен, витало в воздухе. Именно в этих условиях был подписан знаменитый сталинский приказ № 227. Приказ “Ни шагу назад!” начинался с констатации: “Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа”. Виновными в поражениях Сталин объявил “паникеров и трусов” и даже не упомянул стратегические просчеты Ставки. Приказом предписывалось создание штрафных батальонов и рот, а также заградительных отрядов, которые должны были пресекать панику и несанкционированное командованием отступление.

А враг продолжал наступление. Взятие Сталинграда позволило бы фашистам решить ряд задач. Во-первых, была бы перерезана жизненно важная транспортная артерия между Каспийским морем и северными областями. Во-вторых, была бы обеспечена безопасность левому флангу группы армий “А”, наступавших на Кавказ. В-третьих, захват города открывал перед ведомством Пауля Йозефа Геббельса большие пропагандистские возможности. Ведь город на Волге носил имя самого Сталина!

БОИ НА УЛИЦАХ

Любой ценой отстоять Сталинград были призваны 62-я армия генерал-лейтенанта Василия Чуйкова и 64-я армия генерал-майора Михаила Шумилова. Ситуация же была критической. Ранним утром 23 августа главные силы 6-й немецкой армии начали переход на восточный берег Дона, а в 6 часов вечера ясное небо стало черным от немецких самолетов. В тот день вражеская авиация нанесла по Сталинграду удар, каких не было с 22 июня 1941 года. На город, растянувшийся вдоль волжского берега на 60 километров, было сброшено свыше двух тысяч бомб! Тот устрашающий авианалет навсегда остался в памяти всех, его переживших. 18-летняя сандружинница вспоминала: “На бреющем полете “хенкель” бросил бомбу на баржу, перегруженную детьми в возрасте от 3 до 6 лет из детских учреждений Сталинграда, фрагменты разорванных детских тел взлетели в воздух, баржа накренилась и начала тонуть, оставшиеся в живых дети посыпались в Волгу, а мы, находившиеся на буксире, бросились их спасать. Обезумевшие от ужаса и не умеющие плавать малыши барахтались в воде, кричали, звали на помощь, тянули к нам свои ручонки. Но скольких мы могли вытащить?.. Большинство утонуло на наших глазах”.

Немецкие летчики любили бомбить незащищенные суда и суденышки. В 1942 году 20-летний Василий Белоглазов служил штурманом на санитарном транспорте (под него спешно переделали пассажирский пароход “Гончаров”). “Боцман дал мне первое боевое задание - на тентовой палубе изобразить большие красные кресты. Ведь по всем конвенциям они должны были оберегать нас от обстрелов и бомбежек. Наивные мы люди были! Немецкие летчики эти суда преследовали и старались уничтожить в первую очередь!” - рассказал Белоглазов. По имеющимся данным, с июля по ноябрь 1942 года подорвались на минах, погибли от авиабомб, артиллерийского и минометного огня 335 судов Волжского пароходства.

К концу августа группа фашистов достигла Волги к северу от Сталинграда. Вместе с тем уличные бои 13, 14 и 15 сентября, по словам командующего 62-й армией Чуйкова, “показали, что истребление захватчиков в развалинах города идет значительно успешнее, нежели в степях между Волгой и Доном”. До 27 сентября яростная схватка велась за Центральный вокзал, который 13 раз переходил из рук в руки. Продвигаясь вглубь города, противник нес огромные потери. Германская военная доктрина предполагала тесное взаимодействие пехоты, артиллерии и авиации. Чтобы противостоять этому, советское командование стало держать фронтовые линии максимально близко к врагу. Немецкой пехоте пришлось сражаться, полагаясь на собственные силы, либо подвергаться риску попасть под удар своей же артиллерии и авиации. Защитники города геройски отстаивали каждую улицу, дом, лестничный проход. Между собой немцы горько шутили о том, что кухню уже захватили и теперь бьются за спальню.

В письмах домой немцы все чаще отмечали стойкость защитников волжской твердыни. “Сталинград больше не город. Днем это огромное горящее облако, слепящий дым; это огромная печь, освещенная бликами огня. А когда приходит ночь, одна из этих кровавых ночей, собаки бросаются в Волгу и отчаянно пытаются достичь противоположного берега. Животные бегут из ада; самые твердые камни не могут вынести этого долго; держатся только люди”, - писал солдат вермахта. Другой оккупант был злее и лаконичнее: “Эти собаки сражаются как львы”. К 8 октября враг продвинулся к Волге на расстояние от 400 до 600 метров. “Дом Павлова”, который защищали солдаты разных национальностей, навечно вошел в историю как символ стойкости и героизма советских солдат. На зерновом элеваторе боевые действия проходили так плотно, что противники чувствовали дыхание друг друга. Сражение за возвышающийся над городом Мамаев курган отличалось особой беспощадностью. Высота несколько раз переходила из рук в руки.

Только в ноябре, на четвертый месяц кровавой бойни, фашистам удалось захватить почти весь город и разделить упорно сражавшиеся части Красной Армии надвое. Задача отстоять Сталинград усложнилась еще и по причине наступавшей зимы: на Волге образовалась корка льда, которая мешала подвозу грузов.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В “КОТЕЛ”

19 ноября, когда все висело на волоске, а Гитлер ждал предложений по оформлению нового памятного знака - “Сталинградская медаль”, советские войска перешли в контрнаступление. Мощнейший удар Красной Армии стал полной неожиданностью для врага. Замысел Ставки состоял в том, чтобы ударами Юго-Западного (Николай Ватутин), Донского (Константин Рокоссовский) и Сталинградского (Андрей Еременко) фронтов разгромить войска, прикрывавшие фланги противника, и, наступая по сходящимся направлениям, окружить врага.

И уже четыре дня спустя войска Сталинградского и Юго-Западного фронтов соединились в районе Калач-на-Дону - хутор Советский и приступили к ликвидации окруженной 300-тысячной группировки противника. 6-я армия Паулюса оказалась надежно заблокированной в разрушенном городе. Топливо, боеприпасы и продовольствие у немцев стали быстро сокращаться. Обещание рейхсмаршала Германа Геринга обеспечить снабжение армии по воздуху, доставляя 500 тонн грузов в сутки, не выполнялось. А ведь Паулюс просил ежедневно 750 тонн припасов, из которых 380 тонн приходилось бы на продовольствие, 120 - на горючее и 250 - на боеприпасы.

Не привыкший отступать Гитлер не разрешил 6-й армии оставить город с целью прорыва из окружения. Паулюс, прекрасно понимая, что в этом был единственный путь к спасению, перечить фюреру не стал. Гитлер пообещал попавшим в окружение, что кольцо будет прорвано извне группой армий “Дон” генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. Однако к концу декабря немцам пришлось расстаться и с этой надеждой. Чего это стоило советским солдатам и офицерам, очень хорошо показано в фильме Гавриила Егиазарова “Горячий снег”...

Вскоре в немецких рядах впервые зазвучали слова: “Нас предали”. (Это, впрочем, не помешало им повесить 15-летнего Сашу Филиппова, который чистил сапоги немецким офицерам, одновременно собирая сведения для Красной Армии.) Бывало, что обезумевшие от голода и холода немцы шли в атаку с целью снять с убитого на нейтральной полосе бойца Красной Армии валенки и полушубок, или поживиться останками давно околевшей лошади. В условиях наступившей зимы спать им зачастую приходилось под брезентом. Большой проблемой для немцев были головные уборы, и на их головах можно было увидеть что угодно, вплоть до русских портянок. Солдат донимали не только голод и холод, но и блохи. “Мы попали в настоящий чертов котел, - с негодованием писал ефрейтор Генрих Даувель, - здесь форменный ад. С каждым днем, с каждым часом наше положение становится все хуже”.

Способы выбраться из “чертова котла” использовались разные. Для одного немецкого солдата эта дорога начиналась так: “Я пошел в ту часть здания, где лежали тяжелораненые и где было относительно спокойно - многие потеряли сознание, многие умерли. Одного из них я сбросил с носилок. Я сделал три выстрела в мою левую ногу и лег на носилки. Я потерял сознание. Было темно, и боль была ужасной. В помещении было ни огонька. Я продолжал говорить себе: “Это продлится час или два, и мы полетим”. Прошло два дня, и кровь вокруг моей раны затвердела, но я старался не привлекать ничьего внимания. Двое лежащих рядом умерли”. Своего самолета этот германский воин так и не дождался: подошедший к нему врач обнаружил следы пороха вокруг раны и пришел к выводу, что имеет дело с самострелом, за который полагалась смертная казнь. От нее раненого спасла обстановка всеобщей агонии окруженных частей вермахта. А когда у брошенного в подвал универмага немца началась гангрена, жизнь ему спас русский врач, отрезав ногу до бедра.

КАПИТУЛЯЦИЯ

30 января 1943 года в подвале универмага в штабе 6-й армии отмечали 10-летие прихода Гитлера к власти. По этому поводу на столе у Паулюса стоял праздничный пирог из брюквы, украшенный десятью свечами. Командующий 6-й армией был произведен Гитлером в генерал-фельдмаршалы. Намек был более чем прозрачный: прежде германские генерал-фельдмаршалы в плен не сдавались. А потому Паулюс должен был покончить с собой.

Но на этот раз доселе послушный военачальник впервые Гитлеру не подчинился. Паулюса одолевали горькие мысли. Ничего не знал он и о судьбе своего сына капитана Эрнста Александра Паулюса, который воевал там же (на одном из последних самолетов сын Паулюса, тяжело раненный в голову, был отправлен в тыл). 31 января штаб 6-й армии во главе с Паулюсом и южная группировка немцев сдались в плен. 2 февраля капитулировала и северная группировка. Донскому фронту достались 5762 немецких орудия, 1312 минометов, 156 987 автоматов, 10 679 мотоциклов, 240 тракторов, 3569 велосипедов, 933 телефонных аппарата и 397 километров кабеля. Только на этом, последнем этапе битвы в плен сдались 22 генерала и около 90 тысяч солдат и офицеров 6-й армии, о которой Гитлер как-то сказал, что с ней он готов “штурмовать небо”. Теперь все они были озлоблены и истощены. Среди сдавшихся было много раненых, больных и обмороженных, что предопределило высокую смертность в плену. Капитулируй они раньше, в живых бы осталось гораздо больше солдат и офицеров вермахта.

А Германия испытала шок. Немцам, уже привыкшим к тому, что в “котлах” оказываются их враги, представлялась бредовой сама мысль, что подобная участь может ожидать одну из лучших армий вермахта. В Третьем Рейхе был объявлен трехдневный траур. В городах, на кораблях и даже комендатурах концлагерей были приспущены флаги, по радио звучала траурная музыка.

Слова Сталина: “Будет и на нашей улице праздник” - подтвердились. Но праздник этот был со слезами на глазах. По подсчетам, за четыре месяца оборонительных боев, с 17 июля по 18 ноября, ежедневно погибал 2591 человек. С переходом Красной Армии в наступление статистика потерь серьезно не изменилась: с 19 ноября по 2 февраля 1943 года ежедневно гибли 2430 солдат и офицеров...

122 участника Сталинградской битвы стали Героями Советского Союза. А для участников битвы на Волге была выпущена медаль “За оборону Сталинграда”.

Олег НАЗАРОВ,
доктор исторических наук