Окончание


Фото ИТАР-ТАСС


- Штрейкбрехеры - что за люди, почему они пошли работать?

- Штрейкбрехеры - это не монолит, не однородная масса. Есть молодые рабочие, которые на испытательном сроке находились, и не могли к нам присоединиться, иначе их просто не взяли бы на работу. Многие из них говорили, что не участвуют в забастовке только из-за испытательного срока. Вторая категория - контрактники. Это люди, работающие по системе аутсорсинга, они, грубо говоря, юридически вообще бесправны, что им скажут, то они и делают, потому что если они откажутся, начальник позвонит в фирму, работниками которой они юридически числятся, и скажет, что этот человек нам больше не нужен. Для этого ему вообще никаких поводов не надо, не нужен и все!


- А как получилось, что у вас работают рабочие, нанятые не “Фордом”, и юридически работниками “Форда” не являющиеся?

- Дело в том, что в 2006 году, когда была большая текучка кадров, и “Форд” испытывал большие проблемы с трудовыми ресурсами, было принято решение набирать людей через кадровые агентства по упрощенной схеме. В результате получилось, что некоторые люди числятся работниками, скажем, фирмы “Адеко”, но работают на “Форде”. Так рядом со мной может стоять точно такой же рабочий, делающий точно такую же работу, но я считаюсь работником “Форда”, а он другой фирмы.


- Перевестись на “Форд” они не могут?

- Могут, при положительной характеристике начальника, по истечении определенного срока, если зарекомендуют себя с положительной стороны.

Другая часть штрейкбрехеров, те, кому нужны деньги неимоверно, поэтому они отказались в забастовке участвовать. Есть люди, которым просто плевать на всех, их позиция - никуда не дергаться, и главное их желание - выехать на чужом горбу. Такие тоже на “Форде” есть. Кому-то нужно грейд (разряд) второй, третий получать, они предпочли получать свой разряд, а не стоять рядом со своими товарищами. Кто-то хотел какую-то должность получить и боялся в забастовке участвовать. Кого-то запугали. То есть те, кто работал во время забастовки, - это разные люди. У кого-то просто выхода другого не было, а кто-то шкурные свои интересы преследовал.


- Сколько всего работало человек во время забастовки?

-Думаю, что около 400 человек и за несколько недель они добили до 500 человек.


- За счет чего им это удалось?

- Они обзванивали людей. Каким образом с ними велась беседа, я не знаю, но некоторые после таких звонков вышли на работу. Из рабочих было 500 человек к концу третьей недели.


- То есть, за три недели они только сто человек смогли привлечь из числа бастовавших?

- Да, частично выдернули из забастовщиков, частично наняли абсолютно новых людей. Набор на заводе ведется практически постоянно, и кто-то во время забастовки на “Форд” устроился.

Но и обратный процесс тоже шел. Фактически на протяжении всей забастовки с того момента, когда запустили смену штрейкбрехеров, мы организовывали коридоры позора, освистывали тех из рабочих, кто на работу шел, когда они на автобусах проезжали и выгружались у проходной. Многих из них мы выдергивали и обратно вводили в забастовку. Были такие случаи, причем достаточно много таких людей было.


- В смысле выдергивали моральным давлением?

- Да.


- Расскажи, как обстояли дела с правоохранительными органами во время забастовки?

- С милицией проблемы начались почти сразу же. Помимо того, что они, выполняя распоряжения начальства, старались помешать нам блокировать вход штрейкбрехерам, были и другие случаи. Вот, например, играем мы в футбол, жарим барбекю, то есть ничего, в принципе, не нарушаем. Подъезжает автобус - в автобусе человек 15 милиционеров. Подходит к нам подполковник и говорит: “Ваши действия подпадают под признаки незаконного пикетирования, вы нарушаете закон, поэтому прошу всех пройти в автобус”. На что мы ему ответили, что мы не пикетируем, мы бастуем, и что в автобус идти не собираемся. Он сказал, что будет расценивать это как неповиновение, развернулся и пошел обратно к своим. О чем-то минут 10 они там общались, он позвонил в прокуратуру, там ему, по-видимому, сказали не дергаться. После чего он вернулся к нам и сказал, что “в наших действиях не усматривается ничего противозаконного - бастуйте дальше”, развернулся, и они уехали...

Или вот такая ситуация была. Штрайт (генеральный директор завода “Форд” в России) выступил перед штрейкбрехерами и сказал, что он непременно решит проблему забастовщиков, мешающих нормальной работе, и сделает все, чтобы люди могли трудиться, не испытывая дискомфорта. Буквально на следующий день к нам начала поступать информация, что к заводу стягиваются значительные силы милиции и ОМОНа, и что дана команда задерживать всех профсоюзных активистов. Сообщили, что будут выставлены посты ДПС для того, чтобы отсекать нас еще при подъезде. По нашей информации, милиции была дана команда обязательно арестовать Этманова. Кроме того, как нам стало известно, планировались провокации со стороны сотрудников милиции в штатском - они должны были завязать драку, чтобы был повод всех повязать. Все эти сведения действительно подтвердились через связи в милиции. Вечером заседал профком по этому поводу, и было принято решение не рисковать людьми и на несколько дней какие-либо посещения завода прекратить.


- Да, активисты, которые в эти дни приезжали к вам, рассказывали, что очень много ОМОНа и милиции было. Никого вообще не пропускали и на всех мимо проходящих подозрительно косились.

- Да, так оно и было. Но так как мы всех заранее предупредили, почти никто из наших не пострадал. Одного профсоюзника только предупредить никак не удалось, и его задержали на несколько часов за “незаконное пикетирование”. И еще одного паренька, который вообще был не при делах, просто вез больничный на завод, тоже упаковали.

Еще был случай, когда мы проводили собрание вне завода у железнодорожной станции. Там собралось человек 200, нужно было дописать кое-какие заявления и вопросы некоторые обсудить. Подъехал милицейский козелок, постоял, милиционеры походили вокруг, но ничего не предпринимали. Потом, когда основная масса народа уехала уже, и остались в основном члены профкома и Силаев (депутат Совета Всеволожского городского поселения от РКРП) подъехал автобус, оттуда вылезли милиционеры с автоматами и наручниками, и “попросили” пройти всех в автобус. На что Силаев им сказал, что у него тут встреча с жителями района и города Всеволожск, поэтому если есть какие-то претензии, то, пожалуйста, обоснуйте их. Опять, как и в прошлый раз, начальник звонил в прокуратуру и, судя по всему, снова приказали не дергать нас. Так что и на этот раз никого не повязали.

На третью неделю другой неприятный инцидент произошел - сбили Александра Филиппова. Причем целая информационная война развивалась вокруг этого инцидента. Милиция сказала, что мы его чуть ли не сами бросили под машину. При этом все снимали камеры охраны завода, и когда прокуратура стала разбираться с этим делом, сразу посмотрели запись. А там четко видно, что человека сбили. В любом случае было ДТП, а сотрудники ДПС, дежурившие там и все видевшие, отказались даже оформлять это происшествие. Эти факты сами за себя уже говорят.

К концу четвертой недели Этманов, Астафьев, Лесик, Темченко постоянно вызывались в милицию, прокуратуру и суды. Это сильно отвлекало. Понятно, что людей у нас гораздо больше, которые могли бы принимать решения и руководить, но это напрягало, когда людей, которые ведут основную работу по забастовке, дергают по судам и кабинетам милицейских начальников.


- Вернемся к ходу событий, какие шаги предприняла администрация, чтобы остановить забастовку?

- К концу второй недели администрация перегруппировалась и решила запустить вторую, ночную смену. Комбинированную смену, которая уже работала, разбили на две. При этом забастовщики, которые с полным правом могли отказаться работать в дневной комбинированной смене, так как по контракту они являются работниками ночной смены, теперь уже не могли отказаться от выхода на работу. Пришлось писать заявление о присоединении к забастовке, что, конечно, финансово ударило по профсоюзу. Администрация, чтобы привлечь людей во вторую смену обзванивала всех, и бастовавших, и находящихся на больничном, и тех, кто написал заявление на 2/3.

Запуск второй смены - это был такой политический маневр с их стороны. В общем, нужно признать, что с точки зрения пиара, психологического давления на людей и управляемости производством, это был достаточно сильный ход. Они всюду трубили, что работает две смены, но при этом умалчивали, что эти две смены делали столько же или даже фактически меньше, чем одна комбинированная. Только к концу третьей недели, или даже скорее к началу четвертой у них получилось за счет этих двух смен, выйти на уровень одной смены, которая до разделения работала, и они сравняли выпуск продукции с тем, что у них было во вторую неделю.


- Что можно сказать по поводу качества машин, выпускавшихся во время забастовки?

- По поводу непосредственно качества не могу что-то определенное сказать - я там не был, не знаю, но могу рассказать то, что говорили работающие, и перечислить факты, которые сами за себя говорят. Если про кузовной цех рассказывать, то там такие случаи, например, были. Варили там совсем молодые неопытные рабочие, сварили кривой кватор, положили его в борт, обварили, отправили на фреминг, там сварили, и только на респоте, когда к крыше приваривать стали, обнаружили, что он кривой! Пришлось машину с линии снимать, и в брак отправлять. Была ситуация, когда на борту три или 4 точки при сварке пропускали (не знаю по какой причине, то ли молодые стояли, то ли из-за того, что людей мало на линии было) и штук 40 таких вот бортов ушло в линию. Потом, правда, обнаружено все это было. Был случай, когда в конце кузовного цеха снимали кузов и, судя по всему, из-за того, что его плохо закрепили, он просто грохнулся на пол! Естественно он в брак после этого пошел. В общем, много веселого было в цехах, пока мы бастовали.


- То есть брака и ляпов различных было на порядок больше, чем это обычно на любом производстве бывает?

- Не просто на порядок больше, это нечто было! По-другому и быть не могло, если такой большой процент только начинающих работал. Что выходило с завода и выходило ли оно, я не знаю, я этого не видел, но то, что производство в ненормальном режиме было запущено - это факт.


- Была ли, по твоему мнению, возможность перевести затянувшуюся забастовку в более радикальное русло, чтобы переломить ситуацию?

- Мнения такие были. Многие отстаивали, что и милиция нам нипочем, мы будем драться с милицией. По поводу радикализации - вот, например, на четвертой неделе, мы целой группой профсоюзников прошли на завод. Формальной причиной стало то, что людям не давали квитки по заработной плате, не принимали заявления и больничные и вообще не хотели нормально дела вести с теми, кто в состоянии забастовки находились. Вообще, интересно получилось: накануне этого события Этманов разговаривал с Даниловой и сказал, что непозволительно, чтобы рабочим не выдавали нужные документы, и что если они не выдадут их сегодня же, завтра мы придем за ними сами! Вот мы и пришли на завод за квитками по зарплате! Лица у них всех, конечно, были, когда нас на заводе увидели, это что-то!

С точки зрения тактики нам было нужно посмотреть, и как производство работает, и как администрация и милиция на наши действия реагировать будут, и как оперативно они смогут отреагировать. Как обычно, мы заслали разведчиков сначала посмотреть, что на КПП происходит. Подождали пока основные силы милиции уехали, стали подходить в КПП. Неожиданно для нас у части людей опять сработали пропуска, и человек 15 прошли прямо через турникеты, остальные, воспользовавшись неразберихой и паникой, которая у оставшихся милиционеров и охранников началась, прошли через двери КПП. Всего нас человек сто у проходной тогда было, но внутрь зашли примерно человек 30 - 40.


- А вы все в повязках профсоюзных, в кепках были?

- Да, конечно, атрибутика профсоюзная у всех была, т.е. видно, что это забастовщики идут. Мы пошли по цехам, разговаривали с людьми, смотрели как там обстановка. У администрации, естественно, сначала просто шоковое состояние было, паника в офисе началась, бегали куда-то, звонили...

А когда мы по кузовному цеху мимо офиса проходили, навстречу нам Штрайт со Стедом (директор по персоналу) выворачивают... Надо было видеть их обалдевшие лица! - они не могли несколько минут понять, что это такое происходит, как так получилось. Был у них тогда растерянный вид, очень растерянный вид был!

Мы походили по цехам, посмотрели, как конвейер работает. Увидели, что зачастую на шести рабочих местах стоит по три человека, при этом только один из них опытный работник, который должен помимо своей работы еще и молодых частично обучать. То есть, нехватка рабочих жуткая у них была.

Минут через 30 - 40 после того, как мы зашли, из Всеволожска прилетела милиция, к тому времени мы уже вышли за территорию завода. Какой-то подполковник начал расспрашивать, в чем дело, и когда свои же сотрудники сказали, что это администрация, грубо говоря, своими действиями людей спровоцировала, он дал отбой остальным.


- А что если бы вы захватили завод? Как думаешь, не заставило бы это администрацию быть более уступчивой? Это подняло бы большой шум не только в городе, но и по всей стране.

- Ну, с точки зрения какой-то информационной шумихи, может быть. Это была бы бомба, конечно. Были такие мнения, что надо прорываться на завод и блокировать там все. И в принципе, при желании мы могли бы это сделать.

Но с точки зрения целей, которых мы добивались, в этом большого смысла не было. Завод работал и так на 30% мощности, останавливать, делать такие радикальные шаги, чтобы завод не выпустил 50-100 машин, учитывая, что и так 4000 машин завод из-за забастовки выпустить не смог, смысла большого лично я не вижу. Я считаю, что это был бы ущерб для нас, потому что время было бы потрачено в милиции, в прокуратуре, в судах. Под эту тему карательные меры могли бы ужесточить, реакция государства непредсказуемая была бы. И с точки зрения всего профсоюзного движения страны, если бы начала муссироваться тема, что забастовщики - это чуть ли не террористы, это нам невыгодно было бы. Учитывая сегодняшние расклады в органах государственной власти, все было бы против нас. Вполне могли бы ужесточить карательные меры против профсоюзов и вообще рабочего движения. Но главное - практического смысла большого в таких радикальных шагах на тот момент не было...


- Почему было принято решение о приостановке забастовки?

- Лично я был готов продолжать бастовать и голосовал за продолжение забастовки. Но народ устал, деньги из забастовочного фонда подошли к концу, и поэтому на общем собрании большинство проголосовали за приостановку забастовки. Нельзя сказать, что это было неправильное решение. Это позволило профсоюзу сохранить нормальную организацию, и настрой большого количества рабочих по-прежнему достаточно боевой остается.

Перегруппировав силы, мы сможем (и вероятность на самом деле этого достаточно велика) в феврале возобновить забастовку. Так что это была не остановка забастовки, а скажем так, временная ее приостановка.


- Что, по-твоему, еще можно было сделать, чтобы забастовка увенчалась успехом?

- В принципе, можно сказать, что, несмотря на некоторые проколы и недочеты, которые всегда в таком деле бывают, мы в этот раз сделали все, что было в наших силах. На том уровне, на котором сейчас мы находимся, трудно было сделать что-либо еще. Конечно, еще недостаточна активность большинства людей. Многие считают, что их участие в забастовке - то, что они просто на работу не ходят, - это уже очень много, и этого с них достаточно. На что-то большее не каждый готов. Например, приехать на пикет к заводу люди еще могут, а вот выбраться в город, скажем, на пикет у дилеров (за организацию которых, вам, КСД, кстати, большое спасибо) большинство не готовы. Будем работать...


М. ФОНОВ, Марксистская группа “Рабочая Демократия”,
Комитет солидарных действий.

http://www.ford-profsoyuz.ru/mgrd/content/view/3211/33