В конце 2012 года Грузию лихорадило забастовками: бастовали шахтеры и энергетики, докеры и рабочие завода по розливу минеральной воды “Боржоми”. Эксперты уверены, что это стало возможно лишь потому, что на выборах в октябре победила оппозиционная партия. Да, но откуда взялось накопившееся недовольство? О более глубоких причинах грузинских забастовок рассказывает Теймураз ГВЕНЕТАДЗЕ, вице-президент профсоюза работников горно-химической и металлургической промышленности Грузии.

После парламентских выборов в Грузии, на которых победила оппозиционная партия “Грузинская мечта”, по стране прошел смерч забастовок: первыми поднялись чиатурские шахтеры, затем - сотрудники тбилисской энергораспределительной компании “Теласи”, потом железнодорожники и работники порта Поти... Всех активно поддерживали профсоюзы. Их лидеры подтверждают: подобное стало возможно лишь благодаря “политической оттепели”. Беспощадные разгоны протестных акций, которые начались 7 ноября 2007 года, не утихали и в последующие годы. Ночь на 26 мая 2011 года, когда спецназ разгромил мирную акцию протеста перед зданием парламента в Тбилиси, у многих надолго отбила желание бороться за права. Но теперь у работников вновь появилась надежда на то, что если заявить о своих проблемах - дело сдвинется с мертвой точки.

ХУЖЕ ВСЕГО - ПОД ЗЕМЛЕЙ

Больше всего причин для недовольства у шахтеров. И это не удивительно: ситуация с зарплатами и безопасностью в грузинском “подземелье” просто аховая.

12 октября ткибульские шахтеры холдинга “Джорджиан манганез” вышли на акцию протеста, требуя вдвое повысить зарплаты и улучшить условия труда. На следующий день они объявили забастовку на всех шахтах предприятия, а потом и голодовку. Объединение профсоюзов Грузии сделало специальное заявление, в котором говорится, что на шахтах “Джорджиан манганез” невыносимые условия труда и очень низкий уровень безопасности, из-за чего в последние три года там погибли и получили травмы десятки работников, причем во всех случаях виновными были названы сами пострадавшие. Никаких компенсаций семьям погибших шахтеров администрация предприятия не выплатила.

- Пять шахт и три завода прекратили работать. Бастуют практически все рабочие, около 3700 человек. Они требуют повышения зарплаты на 100%, и их требование является абсолютно законным, - уверен кандидат в мажоритарные депутаты от коалиции “Грузинская мечта” Малхаз Церетели. А депутаты от правившей ранее партии президента Саакашвили до этого были уверены, что так и надо. Ведь именно они отменяли в 2006 и 2009 году Гострудинспекцию и Госгортехнадзор, отдав обеспечение безопасности на откуп работодателю.

16 октября рабочие парализовали деятельность добывающей компании “Чиатурмарганец” того же холдинга “Джорджиан манганез”. Около тысячи горняков отказались выходить на работу до тех пор, пока зарплата не будет повышена. В среднем шахтер в Грузии получает около 360 долларов в месяц - это ниже средней зарплаты по стране. Для сравнения: самые высокие зарплаты в банковском секторе - около 900 долларов. Кроме того, шахтеры требовали предоставить им специальные страховые пакеты и улучшить условия их труда. Из-за низкой безопасности труда горняки вынуждены ежедневно рисковать своими жизнями.

- Я, как человек, занимающийся электрообеспечением шахты, могу сказать, что в первую очередь нам не выдают изоляционный материал и под угрозой находится жизнь человека, - говорит шахтер Мераб Чинчаладзе.

9 ноября 1600 шахтеров в грузинском городе Ткибули (регион Имерети) вышли на предупредительную забастовку. Они узнали, что руководство компании “Грузуголь” собирается сократить число горняков и снизить заработную плату оставшимся. 19 ноября 300 рабочих шахты имени Дзидзигури по окончании смены не поднялись на поверхность и остались в шахте на глубине нескольких сот метров.

БЕЗОПАСНОСТЬ - ДЕЛО РАБОТОДАТЕЛЯ?

- Все поменялось, когда у нас поменялось правительство, - комментирует “Солидарности” ситуацию Теймураз Гвенетадзе, вице-президент профсоюза работников горно-химической и металлургической промышленности Грузии. - До этого люди боялись выйти на улицу, организовать забастовку, потому что их разгоняли силами полиции. Не было социального диалога: люди требовали повышения зарплат и улучшения трудовых норм, но их никто не слушал. Когда выходили бастовать, их задерживали, арестовали за профдеятельность. Когда поменялось правительство, наружу выплеснулось все, что копилось внутри столько лет. Они смогли свободно выразить свое недовольство - многочисленные забастовки это и показывают.

- У вас совсем не было никакого социального партнерства?

- Не совсем. Трехсторонняя комиссия у нас работает с 2008 года. Мы все спорные вопросы выносили на трехстороннюю комиссию, чтобы решить их там, но она практически ничего осмысленного не делала.

- Какие проблемы у грузинских шахтеров кроме зарплат?

- Большая проблема - это охрана труда. Чтобы системы безопасности были полностью исправны, не было аварий, а люди работали без травм, нужно, чтобы работодатель вкладывал очень много средств, а он зачастую их либо не вкладывает вообще, либо делает это в минимальном объеме. Его позиция такова: при минимальных расходах получить максимальную прибыль.

- Часто случаются травмы, аварии?

- Да. В 2010 - 2011 годах были взрывы в шахтах. Там не была исправлена система вентиляции, накопился метан и взорвался. Бывают и травмы, и смертельные случаи.

- В чем причина такой ситуации?

- В 2006 и 2009 годах упразднили Гострудинспекцию и Госгортехнадзор, то есть те инстанции, которые имели контроль над трудовым процессом, которые проводили превентивные, исправительные, рекомендационные меры. Их просто закрыли.

- То есть, сейчас безопасность не регулируется законом?

- Регулируется, но очень слабо, и нет превентивных мер. Я считаю, что должен быть единый, государственный центр, который контролирует безопасность. Государство должно полностью контролировать такие объекты, как шахты, металлургию, весь трудовой сектор. Нельзя оставлять это на усмотрение работодателя. Он не будет тратить деньги на улучшение условий труда, поэтому всегда есть опасность взрывов, травм, увечий.

- А как обстоят дела с доплатами за вредность, за тяжелые условия труда?

- Государством это не регулируется, полностью отдано на откуп работодателю. Они есть, если только прописаны в соглашениях, в колдоговорах. Централизованно, на государственном уровне - нет.

- Еще есть какие-то серьезные проблемы?

- Да, наш Трудовой кодекс, который узаконивает рабство, а именно статьи 37 и 38. Это те статьи, с помощью которых работодатель без всякого объяснения или уведомления может уволить работника. Вот просто не понравился работник, и он может его уволить.

БУДУЩЕЕ ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ

По словам Гвенетадзе, в ткибульских шахтах уже начались благоприятные изменения в сторону улучшения безопасности: там был создан комитет по безопасности труда. В него на паритетной основе входят и сторона работодателя, и сторона рабочих, то есть профсоюз. Они сами проводят предварительные работы, сами принимают решения и отвечают за них. Профлидер уверен, что это надо срочно внедрять, причем не только в Ткибули, но и во всех остальных шахтах страны.

- Этот комитет образовался после забастовок?

- Да. Вообще идея появилась, когда случились взрывы на шахтах, но реально все начало работать только сейчас. Мы пытаемся в других организациях тоже внедрить этот стандарт, процесс идет, - отвечает Теймураз Гвенентадзе.

Стоит отметить, что все забастовки имели некоторый успех: руководство холдинга “Джорджиан манганез”, наконец, пошло на переговоры и даже смогло договориться с профсоюзами. Чиатурские шахтеры вернулись к работе после того, как им обещали увеличить зарплату на 20%. О чем именно договорились с ткибульскими шахтерами - не уточняется, однако они тоже вернулись в забой. Понятно, что профсоюз требовал большего, однако еще год назад результатом акций протеста были бы аресты и разгон демонстраций полицией, а не повышение зарплат.

- Почему руководство в итоге пошло на уступки? Ведь могло бы всех уволить и нанять новых работников.

- Ткибули - это такое место, где невозможно набрать новых работников. Там работают те же люди, кто живет в городе. А из других городов туда не поедут. Но дело еще и в том, что работодателя в первую очередь волнует, чтобы рабочий процесс был стабильным, чтобы он не останавливался. А когда идет забастовка, он теряет много денег.

- То есть оказалось, что профсоюз сильнее, чем работодатель?

- Единство - всегда сильнее.

- Какая сейчас складывается ситуация, есть ли подвижки к лучшему?

- Теперь условия для развития демократии, свободы слова и т.д гораздо лучше. Сейчас трудовой процесс возобновился, идут переговоры с правительством. Работает специальная государственная комиссия, которая изучает проблематичные вопросы в сфере занятости. И появилось, наконец, мнение, что стоит поменять Трудовой кодекс, и в первую очередь те самые пункты 37 и 38.

- Есть шанс, что их отменят?

- Большой.

- Новое правительство лучше относится к профсоюзам?

- Я могу сказать, что новое правительство не делает то, что делало прошлое правительство, то есть оно не блокирует свободу слова, развитие демократических институтов, в том числе профсоюзов... Просто не мешает.

Юлия РЫЖЕНКОВА