Галина ЯЦКИНА “проснулась знаменитой” в 1966 году, после главной роли в фильме “Женщины”. Там она сыграла фабричную работницу, красавицу Альку, ставшую матерью-одиночкой. Затем были картины “Конец Любавиных”, “Человек, который закрыл город”, “Слово для защиты” Абдрашитова и Миндадзе, где Галина сыграла адвоката Ирину Межникову (именно за эту роль ей и дали звание лучшей актрисы 1976 года), сцена знаменитого Ленкома. А до всего этого ей пришлось заново учиться ходить после четырех лет тяжелой болезни, завоевывать себе место в жизни столицы... Последние два года директор фирмы “Киноконтакт” Галина Яцкина отдала работе над документальным фильмом.

КОСТЫЛИ И ГИМНАСТИКА

- Я в детстве была такая язва и бандитка, - вспоминает Галина Ивановна. - Не пойму даже, в кого. Папа, Иван Терентьевич, был тихим и неприхотливым человеком, такой вечный труженик - с 13 лет он работал в донецкой шахте. Мама, Зинаида Семеновна, очень женственная и мягкая. Внешне я, конечно, больше на отца похожа, а вот характер (задумывается)... Знаете, наверное, дело в том, что мне слишком много приходилось драться за себя.

Я ведь с трех до семи лет была прикована к постели из-за туберкулеза костей, четыре года лечилась в одной из саратовских больниц, первый класс там окончила. А потом стала ходить на костылях. Меня сначала дразнили: “Храм, храм, поди к нам, я тебе кусочек дам!” Но скоро перестали, когда поняли, что на костылях я бегаю так же быстро, как мои сверстники на здоровых ногах. И могу этим самым костылем по башке ударить. Многим попадало крепко. Мне и самой попадало, и разбивалась, и ломала деревяшки свои, но все равно продолжала проказничать наравне со здоровыми детьми. После моих похождений родителям приходилось восстанавливать деревянные заборы...

Подросла, окрепла, стала ходить без костылей, но очень хромала. Одна ножка была тоньше другой - из-за того, что долго была в гипсе. И я решила... заняться спортивной гимнастикой. “Пришла, потому что не хочу быть калекой”, - сказала я женщине-тренеру. И она записала меня в секцию. Даже один раз на соревнования брала - я выступила неплохо и получила второй юношеский разряд.

- А не кажется вам, что все это - и зачисление в секцию, и участие в соревнованиях, и присвоение разряда - делалось из жалости? Чему вы там могли научиться - с таким-то диагнозом?

- Наверное, вы правы. Но я даже сейчас кое-что помню и умею (и Яцкина, которая не занималась гимнастикой почти полвека, мгновенно поднимает ногу выше головы).

АКТЕРСКАЯ ПРАВДА

- Вы, говорят, театром “заболели” еще в Саратове?

- Да, еще в школе я записалась в театральную студию Дворца пионеров. Нас учила там актерскому мастерству знаменитая Наталья Иосифовна Сухостав - ее питомцами, кроме меня, являются и Табаков, и Янковский. Я у нее один год позанималась, она сразу же дала мне главную роль. А перед моим выпускным балом спросила: “Галя, кем ты хочешь быть?” Молчу. “Я поняла, - говорит, - ты хочешь быть артисткой”. Я говорю: “Да. Думаю поступать в саратовское театральное училище”. “Нет, - сказала она, - ты должна ехать в Москву. Я это посоветовала Олегу Табакову, советую и тебе...”

Я жутко боялась, не знала, что мне скажут. Ведь у меня и ноги-то разные. Дома все сначала были категорически против. Мама сказала: “В артистки? Лучше уж сразу в публичный дом”. Спасибо отцу: “Если она, - говорит, - без царя в голове, то и здесь в подоле принесет, а так и в Москве не пропадет”. Первую ночь в столице я провела в подъезде какой-то пятиэтажки возле Павелецкого вокзала. С собой у меня был только чемоданчик с платьем для экзамена. Утром поехала в Щукинское училище. Поступила с первого раза.

- А хромота?

- Я всех обманула. Перед приемной комиссией становилась в балетную стойку - одна ножка перед другой - и старалась читать так, чтобы они не отрывали глаз от моего лица. Никто ничего не заметил. Уже на первом курсе пригласили сниматься на главную роль в фильм “Половодье” - я играла Героя Соцтруда доярку Дашу. Правда, фильм прошел практически незамеченным. Так что фактически моей первой ролью стала Алька в фильме “Женщины”.

- Это, наверное, ваша любимая роль...

- Нет, не могу так сказать. Самый дорогой мой персонаж больше похож на меня. Это - Ирина Межникова в “Слове для защиты”. Помните финальный эпизод - Олег Янковский, по роли - жених Межниковой, и Ирина провожают ее отца на поезд. Жених прощается и выходит на перрон, а Ирина уезжает вместе с отцом и смотрит на жениха из окна вагона. По фильму, она понимает, что не любит его, и потому не хочет оставаться с ним и обманывать его. Абдрашитов говорил: “Мне нужна была на эту роль такая женщина, чтобы зритель поверил, что она сможет сказать “нет” даже Янковскому”. А я всегда умела говорить “нет”.

ЛИНИЯ ЖИЗНИ

- У вас есть сын Василий. Кто его отец?

- Кинорежиссер Леонид Головня. Сейчас он живет под Нью-Йорком. А познакомились мы, когда я у него снималась. Долго не принимала его ухаживаний: он был женат на дочери нашего военного атташе в Лондоне. Да и я была замужем. Но Леня был настойчив. А всего у меня было четыре мужа.
Первый, Володя - инженер по космосу. Он рано умер... Головня оказался вторым. Мы расстались 30 лет назад, когда Васе исполнилось четыре года. Я ушла от Леонида с ребенком, с собой взяла только детский горшок. Сейчас Леня иногда звонит, поздравляет с праздниками. Через какое-то время я познакомилась с Феликсом, с которым была особенно счастлива. Он работал завотделом ЦК комсомола по туризму. Мой сын называл его папой и был очень привязан к нему. Феликс тоже рано покинул этот мир - инфаркт...

- Кто был вашим последним супругом?

- Прошло время, и я вышла замуж за бизнесмена из Хельсинки. Мы познакомились, когда я преподавала в Финляндии актерское мастерство. Матти - друг Никиты Михалкова, который стал шафером на нашем венчании и тамадой на свадьбе. С Матти мы на машине объездили всю Скандинавию. Прожили вместе четыре года. А сейчас я одна.

Это, кстати, единственный в моей жизни венчанный брак. А Матти нигде не могут найти. Он уехал из России, спасаясь от преследований мафии. Но, наверное, нам все равно было бы трудно оставаться вместе - ему очень не нравилось то, как делают бизнес в России, он на чем свет стоит крыл русских после каждой сделки. А я ему говорила: “Пойми, мне больно это слышать”. Я повидала мир, побывала со своими фильмами в 20 странах, но жить могу только в России.

АФГАНСКИЙ ВОЯЖ

- А как вас занесло в Афганистан во время войны? Неужели только из-за денег?

- Из-за денег тоже - перед этим ведь я ушла из театра. Мне предложили загранпоездку на выбор - Непал или Афганистан. Я выбрала Афганистан - никогда не была в горячей точке, а хотелось получше узнать жизнь. Это был 1980 год, только что взяли дворец Амина. Наши войска контролировали тогда всего лишь Кабул и его пригороды. Я была первой из актрис. Никто не хотел ехать - наш замечательный режиссер Зархи в ответ на предложение поехать в Афганистан ответил: “Я - Герой Соцтруда, но не Герой Советского Союза”. Там надо было выступать перед ранеными и преподавать афганским актерам. На киностудию “Афганфильм” меня возили в машине “под ружьем” и так же привозили обратно. По ночам - бомбежки. Ложась спать, я знала, что могу не проснуться. Иногда выступала в госпиталях перед ранеными. Когда со сцены впервые увидела окровавленные бинты и юных ребят без рук и без ног, на колясках, я потеряла дар речи. Какой-то военный вытащил меня за кулисы, дал полстакана водки и сказал: “А теперь выдохни и иди обратно”.

Еще страшнее было, когда на следующий день за нашим столом место какого-либо офицера оказывалось пустым и все пили за упокой его души. А такое происходило каждый день.

В качестве педагога я летала в Афганистан еще 5 раз. Кстати, с тех времен я не люблю фейерверки. Самолеты, которыми я летала в Москву, обстреливали душманы. Нас страховали десять вертолетов: брали в кольцо и выпускали светотепловые ловушки для “стингеров”. За иллюминатором сверкало, как в День Победы на Красной площади. А в самолете стояла гробовая тишина.

НАУКА И ЖИЗНЬ

Когда я уходила из Ленкома, от Марка Захарова, он спросил меня: “Куда вы уходите?” - “Писать диссертацию”. - “Вы сумасшедшая! Вот выйдете на пенсию и напишите”. В это время я играла у него главную роль в спектакле “Автоград-22” вместе с Олегом Янковским. Уходя, я сказала Захарову: “Марк Анатольевич, вы мой последний театральный режиссер. Может быть, я вернусь, но если и выйду на сцену, то только у вас”. Однажды, лет пять назад, мы встретились на каком-то официальном банкете. Он говорит: “А вы ведь обещали вернуться!” - “Марк Анатольевич, - ответила я, - я уже старая”.

- А действительно, зачем вам понадобилась заканчивать в конце 70-х аспирантуру?

- Врачи снова меня приговорили - все тот же туберкулез. И я готовилась расстаться с актерской профессией. Медики, к счастью, ошиблись - просто после родов в организме образовался недостаток кальция. В результате я, кажется, пока единственная из актрис - кандидат искусствоведческих наук. Но как я эту диссертацию писала... Больничные палаты - на 17 человек каждая, публика самая разная. В моей, например, кроме моей соседки, тоже кандидата наук, рядом лежали бичихи и бывшие зэчки, недавно вышедшие из тюрем и лагерей. В палате стоял мат-перемат, по утрам летали подушки и алюминиевые миски. Мы с соседкой до самого обхода старались не вылезать из-под одеяла. А по ночам я писала диссертацию в кабинете заведующего отделением. Впрочем, зэчки меня уважали и даже заботились по-своему - угощали случайно попадавшими к ним лакомствами. У них фильм “Женщины” был любимой картиной.

После защиты я начала преподавать в Щукинском училище. За пятнадцать лет выпустила несколько курсов. Я сочетала преподавание с выступлениями на сцене театра и съемками в кино. Ушла из училища только в 1991 году.

БИЗНЕС ПО-РУССКИ

- Десять лет назад вы создали фирму “Киноконтакт”. С чего начинали?

- В 1992 году я поняла, что искусство и актеры никому не нужны. Зарегистрировала фирму. Свои первые деньги заработала на продаже кассет с кинокартинами, которые дал мне на реализацию по старой дружбе кинорежиссер и сценарист Йован Маркович. Это были неплохие деньги по тем временам - миллион рублей. Но дальше пришлось отойти от кино. Стала ездить в Китай закупать одежду. Брала товар контейнерами, растамаживала его и реализовывала в Саратове. Там китайские тряпки покупались на ура. Получала на реализацию продукты - американскую ветчину, ирландское пиво. Помню, как развозила это пиво на своем “Жигуленке” по магазинчикам. Меня узнавали, особенно женщины среднего и старшего возраста - а кто у нас еще тогда работал в торговле?

“Ой, да это Алька из фильма “Женщины”! Боже мой, как же вам плохо, что вы этой ерундой занимаетесь! Да куплю я у вас это пиво, не волнуйтесь!” И не обманывали.

Однако пришлось мне и на мошенников напороться. Я ведь очень доверчивый человек. Дело в том, что если актер не верит партнеру, то общения никакого не будет, игры не будет, и это значит, что ты плохой артист. Надо верить в то, что происходит в кадре.

Однажды я договорилась о продаже американской ветчины с какой-то фирмой, в респектабельном офисе. Жду вестей четыре дня, на пятый еду сама к ним - ни склада, ни офиса... Через некоторое время прихожу на работу, а на лестнице меня трое крутых ребят в длинных пальто встречают: “Вы знаете, кто мы? Где деньги?” Я говорю: “Можете меня убить, конечно, но мне нужно шесть месяцев, и я все отдам”. Их поразило мое мужество. Они сказали: “Вы железная женщина, давайте мы вас раскрутим. Вам ничего не нужно будет делать, только считаться главой нашей фирмы и открывать нужные нам двери. Я молчу - мне их предложение не нравится. Тогда один из них написал на бумажке свой телефон, и жуткие гости ушли.

Я рассчиталась с долгами через восемь месяцев. Они еще звонили - но я не стала соглашаться на их предложения. А еще я разорвала все контракты и оставила в уставе фирмы только деятельность, связанную с творчеством.

ПРОДЮСЕР

- Знаю, что вы вкладывали деньги в кино...

- Вместе с директором киностудии “Мосфильм” Кареном Шахназаровым мы вложили деньги в первый фильм Тиграна Кеосояна “Катька и Шиз”. Шахназаров сам мне это предложил: “Ты ведь педагог, болеешь за молодежь, ну так дай эти деньги молодому и талантливому режиссеру”. Я предвидела, конечно, что деньги не вернутся, но пошла на это сознательно. Фильм показали по телевидению несколько раз. Но прокат был развален, и поэтому фильм не окупился.

- Ваш фильм, который вы делали последние два года, - о чем он?

- Это фильм о борьбе добра и зла в душе и за душу каждого человека. Он называется “Благословение или проклятие”, и построен на сопоставлении судеб двух талантливых и очень разных людей - нашей пианистки Полины Осетинской и американского рок-музыканта Курта Кобейна. На примере жизни Кобейна можно проследить все болезни молодого поколения. Я считаю, что есть злая потусторонняя сила, которая нападает на талантливых людей, и потому надо их от нее защищать. Я не мистик, я просто православный церковный человек. Мы с сыном - православные люди, стараемся ни одной службы не пропускать, жить по заповедям, а не по понятиям. Кстати, Вася работал над фильмом как режиссер, а я являюсь его продюсером.

Возможно, что из фильма получится документальный сериал. Мы придумали ему название - “Под солнцем”. Плохо только то, что его пока не видит массовый зритель - кассеты у нас расходятся на ура, а вот на телевидение картину не берут, говорят: “Неформат”. Это такая стандартная железная отговорка.

Кроме того, мы продолжаем организовывать детские праздники и концерты, в том числе благотворительные. Но у меня есть и другая мечта - отдохнуть. Хочу спокойно жить в своем доме и путешествовать по святым местам.

Беседовал Алексей ЧЕБОТАРЕВ