Россия и Германия, Америка и Куба, Африка, Польша, Греция и, конечно, Болгария - это далеко не полный список стран, где знают и любят песни Бисера КИРОВА. Это человек, чье творчество несет теплоту и добро. Автор более 250 песен, участник тысяч концертов, настоящий патриот Болгарии, в тоже время предпочитающий проводить большую часть времени в России. Настоящий человек мира Бисер Киров побеседовал с корреспондентом “Солидарности”.


ПЕРВЫЕ ПОБЕДЫ

- Бисер, первую песню (“Белая школа”) вы посвятили своей школе, какие о ней воспоминания?

- Самые хорошие. Это 21-я школа Софии, я окончил ее с золотой медалью. Самые прекрасные воспоминания учебных лет - это воспоминания о преподавателях, благодаря которым она стала для меня настоящей школой жизни. Преподаватели воспитывали в нас всевозможные принципы и готовили к непростому жизненному пути.


- Какой у вас был любимый предмет?

- Точно сказать не могу, но более всего предпочитал литературу и географию. Помогал даже вести географический кружок. Преподавал в нем один из самых знаменитых болгарских географов, написавший около 150 книг. Самое интересное, что при этом он нигде и никогда не был. Подобно Жюлю Верну, он был великолепный рассказчик, но не путешественник.


- Что подтолкнуло вас к поступлению в химико-технологический институт?

- Знаете, когда человеку во всем везет, он думает, что и способен на все. Я поступал на химический и биологический факультеты и, несмотря на очень тяжелый конкурс, меня приняли на оба. Но тут пришла телеграмма от моей мамы, где было сказано, что она хочет видеть своего сына инженером. Я до сих пор не знаю, с чем было связано это решение. Я пошел в химико-технологический институт на факультет “Химия и технология полупроводниковых материалов”, на тот момент это была очень редкая специальность. Все вундеркинды Болгарии были тогда именно там. Но от химии у меня осталась только супруга, с которой мы вместе вот уже 40 лет.


- А из-за чего вы оставили институт?

- Из-за пения. Я начал петь еще когда служил в армии, да и перед этим всегда музыкой увлекался. В шесть лет играл на скрипке, в 12 - на гитаре, очень долгое время играл на альте.

Начав петь, я сразу же стал работать с известным тогда оркестром “Балкантон”. Потихоньку пришла популярность. В 1967 году - мой первый фестиваль “Фестиваль молодежной песни” в Сочи. Там я получил третье место. Это была моя первая большая победа и первый полет в другое место, где я увидел, что могу побеждать своим голосом и пением.


- Что дала вам эта победа?

- Это было гениальное время. Там я познакомился с Иосифом Кобзоном, с Александрой Пахмутовой, Николаем Добронравовым, Марком Бернесом... Многие патриархи русской и советской песни перезнакомились именно там. Ян Френкель, Микаэл Таривердиев, Юрий Силантьев - вот те люди, которые следили за моим творческим путем. Когда шли прения насчет победителей, Юрий Силантьев остановил голосование и сказал: “Имя Бисера Кирова вы будете слышать и дальше!”. Так оно и получилось. Уже 40 лет я не стыжусь моего имени. Музыка - это благословление, и человек, подобное благословление получивший, должен быть благодарен судьбе.


МУЗЫКАЛЬНЫЕ ПРЕДПОЧТЕНИЯ

- Какую музыку вы сами предпочитаете?

- Совершенно разную. Для меня нет понятия “плохая музыка”, есть скучная и нескучная, есть искренняя и неискренняя, есть музыка для души и музыка для ног. Если музыка интересна и волнует людей - она прекрасна. Я не против поп-музыки, не против рэпперов, все это грани одной палитры. Как бывают самые разные художники, так бывают и самые разные музыканты. Мне очень неприятно, когда кто-то говорит о ненависти к той же попсе, или, скажем, шансону.

Это как с телевизором: не хочешь какую-то программу смотреть - переключи на другую. Я вот, например, не люблю смотреть передачи с убийствами или программы, где кого-то мучают. Не близки они мне духовно. Правда это или фантазия режиссера, - я в любом случае переключу. Но другим свое мнение навязывать не буду.


- Кого бы вы сейчас могли выделить на российской эстраде?

- Очень многих, но, в основном, моего поколения. Мне всегда очень нравился и продолжает нравиться Иосиф Кобзон. Это голос, который не устает и не перестает воспевать чистое, разумное и благородное. Очень нравятся Александр Розенбаум, Олег Газманов, Валерий Миладзе. Из новых - хитрый, умный, интеллигентный Дима Билан. Из дам - Алла Пугачева, Лариса Долина. Я горжусь знакомством с ними, тем, что мы поем на одной сцене. Все наши мэтры российской эстрады знают меня, а я знаю их.


- Вы стали непременным участником всех крупных теле- и радиоконцертов Советского Союза, какой-нибудь из них запомнился вам особо?

- Это было частью моей жизни. Дело в том, что нас, представителей эстрадного искусства, был тогда ограниченный круг. И каждый оказывался на огромном количестве фестивалей. Быть звездой - это миссия. Звезды - это герои своего времени.


- Вы брали очень много международных гран-при, каким из них наиболее гордитесь?

- Всеми. Были олимпиады песни в Барселоне - очень серьезное соревнование, “Золотой Орфей” был когда-то самым тяжелым фестивалем. Самым пафосным в США был фестиваль в Канзасе. Никто не верил, что какой-то восточный певец может выиграть столь крупное творческое соревнование, а я победил. Потом я три сезона работал в Лас-Вегасе, для того времени это было неслыханно.


ЖИЗНЬ ТОГДА И СЕЙЧАС

- На ваш взгляд, музыкантам и певцам лучше жилось в Советском Союзе или сейчас?

- В СССР жилось неплохо. Но в любом случае известным певцам
сейчас гораздо лучше. Это другие условия, другие гонорары, другие возможности. Могу сказать, что эти деньги не так уж и легко даются. Мы их зарабатываем совершенно честно, с потом и с кровью. Тогда, при Советском Союзе, звук был живым. Мы пели с кровью в горле, и публика это чувствовала. Вообще, зрители - это самое важное в любое время.

Самые лучшие певцы родились именно в советское время. Сейчас куда важнее появляться в “ящике”. Любыми способами и как можно чаще. Твоя песня может быть сколь угодно тупой, но обязательно запоминаться. Тогда же твой текст, твою аранжировку и исполнение должна была просмотреть специальная комиссия, и если видели, что что-то не так, могли и не пропустить.


- После смены режима цензура была снята. Это способствовало развитию творчества или наоборот качество написанного и исполняемого резко упало?

- И то и другое. Я думаю, что не бывает однозначно положительных оценок, как и полностью отрицательных. Вот сняли цензуру, и все начали бежать с одного уровня. Сперва думали, что новые, начавшие с заведомо более выгодных позиций, победят. Им не пришлось переучиваться, адаптироваться к новым временам. Но я вам могу сказать: старые песни и сейчас звучат железно и блестяще. Тексты и мелодии зачастую куда более качественны, чем у новых.
На моих концертах весь зал минут по 40 продолжает петь мои песни. А это песни того времени. Кто победит, всегда решает жизнь. Да и победа, по сути, не так важна. Кто-то сейчас забыт, но это не важно. Важно то, что человек нес своими песнями. Самое главное - нести добро. Это моя мечта, даже не столько мечта, сколько идея...


- Почему после распада Советского Союза вы выбрали именно Россию? Многие ваши коллеги уехали на Запад.

- Я бывал на Западе. Очень долгое время работал в ГДР. Да и вообще в Германии я жил очень долгое время, мои дети там сейчас живут. Но Россия - это часть моего духа, часть меня самого. Здесь я чувствую себя самим собой. Прилетая в Москву - ощущаю себя дома. Когда мне грустно, я беру машину и еду на Кремлевскую набережную... Я учился здесь в ГИТИСе. Это город моего студенчества, город моих друзей. Город, над которым, как мне кажется, есть благословление. Звучит не очень патриотично, но это совершенно не значит, что я не люблю Болгарию. Напротив, любовь - она должна быть широкой.


- Когда вы впервые выехали за рубеж, каковы были ваши первые впечатления, мысли?

- Я много где был. В Америке, в Африке полтора года, три года на Кубе, восемь лет в Германии... Я был повсюду. Я работал и зарабатывал своей работой деньги. Человек чувствует себя хорошо не только там, где ему много платят. Кроме материального, должен быть внутренний комфорт. Могу сказать честно, было бы мне где-либо неприятно - я бы там не задерживался. Есть много мест, куда я ездить отказываюсь.

На самом деле нынешняя Россия по духу мало чем отличается от России советской. И в Советском Союзе были светлые люди, люди, бывшие свободными. По большому счету, лишить человека свободы невозможно. Никто не может залезть к тебе в голову и украсть твою мечту. Все были в других странах, на других планетах, в других мирах: если ты мечтал побывать в какой-либо стране - значит, ты уже там побывал. Нормальные, интеллигентные люди, приезжая из СССР в другую страну, шокированы обычно не были. По культуре мы ни в коей мере не были ниже их, даже не зная некоторых их гениальных писателей и великих философов. Мне кажется, мы были достаточно культурны, чтобы все это изобилие переварить. Я не самый большой поклонник советского стиля жизни, но это был эксперимент, в котором мы участвовали.

Да, в чем-то мы были ущемлены, но это отнюдь не была духовная кастрация, скорее пластическая операция. Смотрите, как быстро после распада СССР начали восстанавливаться разрушенные церкви, сколько всего за 10 лет было отреставрировано. А значит, этот дух жил в людях всегда.


ДЕЛО В ШЛЯПЕ

- Вы коллекционируете ковбойские шляпы...

- Ну, коллекционирую - это неверно. Да, через меня проходит масса этих головных уборов. Я сейчас в том возрасте, когда меня окружает много юбиляров, вот им я и дарю шляпы, как и мне мою первую подарили. Человек, которому ты даришь шляпу, должен быть тебе очень близок. Это мужской атрибут, защищающий тебя от неудобств, от непогоды, от сглаза наконец. Можно надвинуть шляпу на глаза и спокойно поразмышлять о своем или просто подремать в свое удовольствие. Если вас тянет к одиночеству - купите шляпу и жить вам станет куда как легче.

Мне мою первую шляпу подарил Дин Рид. Это было в Праге, за год до его ухода из жизни. Там было чествование фильма, который он делал вместе с моим хорошим знакомым, чешским певцом. Мы с женой были на этой презентации, и он подарил мне шляпу “на добрый путь”. А на следующий год, в Братиславе, директор культурного центра мне сказал: “Ты знаешь, мне звонили, твой друг погиб”. - “Как погиб, - спрашиваю, - какой мой друг?” - “Дин Рид”...


- Как вы относитесь к ковбоям и ковбойской культуре?

- Это мужская профессия. Люди, которые общаются с дикой природой и животными. В них есть свобода, широта. Ковбой - это не герой и не бандит. На самом деле это не люди, которые кого-то убивают. Они занимаются коровами, хозяйством, чем-то простым, обыкновенным, и в то же время необходимым.
Я не подражаю ковбоям. Шляпа - это ни в коей мере не американизация персонажа Бисера Кирова. Нет. Я остаюсь тем же. Шляпа, как я уже говорил, дает мне возможность на некоторое время отстраниться от мира или спастись от мелких неудобств.


РОССИЯ - БОЛГАРИЯ

- Многие прибалтийские государства сейчас находятся с Россией в не вполне дружественных отношениях...

- Ненавижу злость - злость никогда не была хорошим советником. Уничтожением никогда и ничего не добьешься. Сталин снес храм Христа Спасителя, однако он был восстановлен. Мне кажется, это самое великое дело, сделанное Лужковым к 850-летию Москвы. Это чудо. Чего-либо достичь можно только созиданием.

В Болгарии ни одного русского памятника снято не было и не будет. Более того, накануне 130-летия освобождения Болгарии от турецкого ига мы поставили семь новых памятников русским генералам. Блестящий памятник поставлен Скобелеву в центре Плевны. Все памятники стоят почищенные, в отличном состоянии, надеюсь, так оно и будет в дальнейшем.

Нашими достижениями в сфере культуры и культурного обмена мы во многом обязаны чрезвычайному послу Болгарии в России Пламеню Грозданову. Это человек, очень уважающий Россию, трепетно относящийся к каждой новой идее по развитию русско-болгарских отношений. Он защищает развитие культуры, способствует продвижению всех наших проектов. По длинному пути от сердца Болгарии к сердцу России хорошо идти в команде людей, действительно этот путь понимающих и готовых помочь. Без поддержки Пламеня мы мало что смогли бы сделать.


- Вы часто сейчас бываете в Болгарии?

- Нет. В этом году был всего два раза.


- Где простым людям сейчас лучше живется: в Болгарии или в России?

- Каждая страна ищет свой путь. Россия сейчас в большей степени думает о себе, потому что у нее время тяжелых проблем, в постперестроечные годы она забыла о своих интересах. Сейчас, на мой взгляд, эта ситуация улучшилась. Мы же, в свою очередь, оставшись наедине с собой, должны думать о себе. Европейский союз - это лучшее из того, что сейчас есть. Лучший наш путь. Я верю, что Россия тоже европейское государство, и вхождение в Евросоюз России стало бы для него огромным плюсом. Но Россия все же другой мир, и как-то так складывалось, что она всегда оставалась сама по себе. Возможно, это и к лучшему.


- Вы занимаете должность советника по культуре при Болгарском посольстве. На ваш взгляд, уровень культуры в России растет или снижается?

- Россия - это культурный колосс. Она настолько глубоко проникла в общемировую культуру, что без российской части она явно была бы не полной. Живя здесь, я знаю, что истинная духовность России, ее широта, никуда не делась. Все аспекты культуры этой страны совершенно необъятны. Корить же культуру в целом из-за каких-то временных трудностей - это нечестно и глупо. У вас всегда были известные всему миру писатели, художники и композиторы. Одни умирают, другие рождаются... Изобретатели, которых никогда и нигде больше в мире не было, да и, наверное, появиться не могло. Россия - это кладовая человеческого духа.

Конечно, сейчас в России на улицах часто можно услышать нецензурную лексику, но это просто такой период времени. Скажем, во время революции тоже так было, изящная словесность ушла куда-то в другое место, а потом ее по крупицам возвращали обратно в язык. Это не помешало родиться и состояться великим писателям, поэтам и ученым. Да, сейчас народ как-то более прост. Но это отнюдь не значит, что люди отупели. Это нормальная защитная реакция. Когда разгораются большие страсти, на поверхности всегда появляется самое легкое, верхний уровень человеческой натуры. Но в человеке никогда не бывает один пласт, человек многогранен по сути своей. Главное, что в России всегда были и есть корни, уходящие глубоко-глубоко. Возможно глубже, чем у всех остальных наций.


- Сталкивались ли вы когда-нибудь с болгарскими профсоюзами? Каково там вообще профсоюзное движение?

- Я человек, в профсоюзе не участвующий. Когда-то я сказал, что “из всех союзов люблю только Советский”. Профсоюзы - организации профессионалов. Я по профессии певец, а у нас в Болгарии нет профсоюза певцов. С другой стороны, я думаю, что профсоюзы необходимы как показатель отношения общества к государству и к тому, что государство делает. К определенным сферам труда. Дело в том, что государство, преследуя свои глобальные цели, часто забывает об отдельном человеке. Профсоюзы - это совесть государства. Они должны служить этаким тревожным звоночком, показывать, где необходим новый социальный взгляд. Когда-то это делала церковь, в новое время эта миссия перешла профсоюзам. Но, как и церковь, религия, профсоюзы должны быть более благородными. Не быть такими радикальными.


- Вы сейчас участвуете во множестве детских фестивалей, почему это вам интересно?

- Дети - это будущее, а будущее очень важно для меня, ведь я строю его для своих внучат. Я очень радуюсь, когда вижу собранных, умных, талантливых молодых людей. Я взял на свои концерты и выступления трех девушек из Государственной академии славянской культуры, говорящих на болгарском языке. Они поют со мной бэк-вокалом. Они разносторонние, чудесно умные музыканты и люди. Мне доставляет истинное наслаждение с ними общаться. Это люди, которые завтра будут в Болгарии общаться с моим народом, на моем языке. Люди, влюбившиеся в мою страну так же, как я влюбился в вашу. А значит, есть обоюдная связь. Молодым всегда должны давать дорогу. Фестивали и конкурсы ищут необычное, новые таланты.


Беседовал Александр КЛЯШТОРИН