Фото: Tiago Mazza Chiaravalloti / Zuma / ТАСС
Бразилия — крупнейшая страна Латинской Америки и, до недавнего времени, одна из самых быстроразвивающихся. А еще — государство с самыми активными в Западном полушарии профсоюзами, которые не только успешно защищают права своих членов и не боятся решительных действий, но и сумели выйти в верховную власть страны. Впрочем, история отношений государства и объединений работников Бразилии непроста — и до сих пор в жизни бразильских профсоюзов определяет многое.
Россию и Бразилию часто ставят на одну доску: огромные и подчас безлюдные территории, богатство природных ресурсов, нефтедоллары, играющие важную роль в экономике, и громадная пропасть между богатейшими и беднейшими.
У двух огромных стран по разные стороны океана действительно много общего. Многонациональность? И это тоже. Что уж, даже общее имперское прошлое нас роднит: Бразилия успела побывать единственной в Новом Свете империей — с момента провозглашения независимости в 1822 году и до 1889 года, когда стала республикой.
Продолжая череду соответствий — профсоюзы России и Бразилии практически ровесники. И там, и там первые стачки произошли в середине XIX века. Организованные рабочие союзы в нашей стране проявили себя во время революции 1905 года. В Бразилии — лишь годом позже.
К тому времени из страны латифундистов и кофейных плантаций, где рабство было формально отменено лишь к исходу 1880-х годов, Бразилия начала превращаться в крупный центр латиноамериканской промышленности, в первую очередь текстильной. И, как и США, оказалась местом, куда от безработицы и нужды на родине устремились иммигранты из небогатых стран Южной Европы, прежде всего итальянцы и испанцы.
Новоселы привезли с собой не только семьи и надежду на лучшую жизнь, но и популярные тогда в бедных регионах юга Старого Света идеи анархо-синдикализма.
Именно тогда, в 1906 году, на сцену вышло первое профсоюзное объединение Бразилии — Конфедерация бразильских рабочих (COB).
Уже вскоре счет членам первых бразильских профсоюзов пошел на десятки тысяч. Столицей бразильского анархизма и рабочего движения на первых порах стал город Сантус на побережье океана в регионе Сан-Паулу. В 1907 году в Сантусе было вдвое больше членов рабочих организаций, чем в самом городе Сан-Паулу, крупнейшем и самом быстрорастущем промышленном центре страны, и вчетверо больше, нежели в тогдашней столице Рио-де-Жанейро.
В это же время произошел и всплеск рабочих забастовок — протестуют железнодорожники и текстильщики, недовольные условиями труда. В полуаграрной Бразилии на тот момент все еще отсутствуют механизмы охраны труда и ограничения рабочего времени: трудиться приходится порою более 14 часов. Забастовки в это время жестко подавляются: часть рабочих активистов оказалась за решеткой — вместе с адвокатами, которые на свой страх и риск взялись их защищать. И уже после 1907 года первая массовая волна стачек схлынула.
Что говорить, на первых порах тем, кто занимался, говоря современным языком, профсоюзным органайзингом на бразильских предприятиях, было непросто. Во-первых, общий язык с рабочими они часто не находили в самом буквальном смысле — большая часть активистов, будучи итальянцами или испанцами, не слишком знали португальский язык.
Кроме того, львиную долю рабочих на текстильных предприятиях составляли женщины и дети — не лучший контингент для создания боевой организации. Да и в целом коренные бразильцы, и особенно потомки бывших рабов, привезенных из Африки, относились к идеям пришельцев без особого восторга. И охотно выступали в качестве штрейкбрехеров, заменяя бастующих иммигрантов.
Профсоюзы вновь собрались с силами в 1910-х годах, когда начались новые забастовки и протесты, достигшие кульминации в 1917 году (опять же, о магии русско-бразильского сродства). Это было время кризиса в экономике, вызванного войной по ту сторону океана, и резкого роста цен на продовольствие и вещи первой необходимости — рабочие легко откликались на призывы анархо-синдикалистов. Ну а те вознамерились пойти еще дальше. Вдохновленные новостями о победе революции в Петрограде, бразильские анархо-синдикалисты даже решились на вооруженное восстание.
Однако пролетарской революции у них не вышло: заговорщики не слишком заботились о конспирации, и тайной полиции удалось задавить мятеж еще до того, как он сумел разгореться по-настоящему.
Массовые стачки тем временем продолжались — только вот инициатива в рабочем движении постепенно уходила от анархистов к умеренным социалистам и коммунистам. И когда Федерация рабочих Сан-Паулу, одна из организаций COB, попыталась в 1919 году организовать всеобщую забастовку в Сан-Паулу в знак солидарности с арестованными ранее активистами, акцию подержали лишь на четырех предприятиях. Это был полный провал...
Для понимания сущности и особенностей бразильских профсоюзов куда важнее следующий период их истории.
В 1930 году в Бразилии, серьезно пострадавшей от Великой депрессии, произошла революция, которая привела к власти Жетулиу Варгаса, юриста с докторской степенью.
Варгас стал для Бразилии человеком-эпохой. Начав правление с либеральных реформ, он одним из первых среди бразильских политиков прибег к популистским методам и за несколько лет сумел сконцентрировать в своих руках почти всю полноту власти. А в 1937 году, используя подложный предлог коммунистического мятежа, и вовсе объявил себя диктатором.
При этом Варгас пытался остаться «своим» и для финансово-олигархической верхушки, и для беднейших слоев населения. Ярким примером его политики может служить разработанная при нем система регулирования трудовых отношений. Она надолго пережила режим Варгаса — что там, некоторые ее черты сохраняются и по сей день.
Суть этой системы — обширные государственные гарантии работникам и профсоюзам при установлении жесткого контроля над их активностью.
С одной стороны, в 1943 году в Бразилии принимается один из самых прогрессивных, с точки зрения социальных гарантий работникам, трудовых законов Латинской Америки. Создается и Министерство труда, которое выступает гарантом минимальной заработной платы и других социальных стандартов в стране, следит за балансом в отношениях между профсоюзами и работодателями.
С другой стороны, министерство строго контролирует деятельность профсоюзов. Варгасовским законодательством вводится система обязательного лицензирования профсоюзных организаций, а возможность для госслужащих объединяться в профсоюзы официально закрывается. Представители Минтруда появляются на всех профсоюзных собраниях и выборах, получая де-факто полномочия снимать «неправильных» людей с профсоюзных постов. Исключается и возможность конкуренции родственных профсоюзов за членство: на одной территории в рамках одной профессиональной группы или отрасли допускается работа лишь одного профсоюза. Кроме того, варгасовская система не подразумевала профсоюзного представительства внутри предприятия: трудовые споры полагалось решать «этажом выше».
При этом все работающие бразильцы, вне зависимости от своего членства в профсоюзе, облагались специальным налогом. 20% от всей суммы поступали в распоряжение государства, а оставшиеся 80% «системные» профсоюзы могли истратить на социальные бонусы для работников. Но о том, чтобы направить эти деньги, к примеру, в забастовочный фонд, не могло идти и речи — за этим зорко следило министерство.
В 1945 году в результате очередного переворота Варгас был смещен, но смог сохранить место в политической жизни страны. «Эра Варгаса» продолжилась после того, как в 1950 году бывший диктатор сумел вновь избраться вполне демократическим путем. Впрочем, уже в 1954 году, узнав о подготовке очередного переворота, президент покончил жизнь самоубийством.
Пятидесятые годы стали непростым временем для бразильской экономики и промышленности. Несмотря на выстроенную систему контроля государства над профсоюзами, в стране начинаются массовые забастовки. Мало того, в руководстве «официальных» профсоюзов оказалось немало коммунистов и других не самых благонадежных элементов: преемники Варгаса на президентском посту стали меньше вмешиваться во внутренние дела профсоюзных организаций.
Правда, в 1964 году Бразилия переживает новый государственный переворот. К власти на два десятилетия приходят военные. Новый период диктатуры получил название «свинцовых лет».
Для профсоюзов это время выдалось тяжелым: государственный контроль над их деятельностью стал гораздо более строгим, а экономический курс военной хунты сместился в сторону жестких неолиберальных реформ. За протестной активностью следуют репрессии — так что уже в конце 60-х стачечная активность в Бразилии замирает надолго.
Но именно эти «заморозки» в конечном счете стали предпосылкой для формирования в Бразилии тех профсоюзов, которые успешно действуют в стране сейчас.
Надо признать, что большая часть периода правления военных сопровождалась высоким (до 7%) ростом ВВП страны и форсированной индустриализацией. Но в 1970-х годах темпы роста стали снижаться (отчасти «благодаря» нефтяному кризису, вызванному израильско-арабским конфликтом и эмбарго, которое объявили арабские производители Западу). Кризис совпал с подобием «перестройки» — с постепенной либерализацией общественной жизни, на что пошли военные к концу 70-х. Эти два фактора — кризис и либерализация — вызвали в стране очередной прилив забастовок.
В конце 70-х стачки начинаются на автомобильных и металлургических производствах. Профсоюз металлургов региона ABC (промышленный треугольник в штате Сан-Паулу), основанный еще в 1942 году, стал главной движущей силой протестов.
В начале 80-х набирает все больший вес идея «нового синдикализма» — в противовес устоявшимся «варгасовским» практикам профсоюзного устройства. И в 1983 году на волне стачечной борьбы было основано, тогда еще нелегально, новое профсоюзное объединение — Единый центр трудящихся (CUT).
«Новые профсоюзы» заявили о себе не только экономическими, но и политическими лозунгами, выступив в поддержку возвращения прямых президентских выборов (в «свинцовое двадцатилетие» главу государства избирал подконтрольный парламент). И когда во второй половине 80-х Бразилия вернулась к демократическому правлению, профсоюзы благодаря заработанным в экономической и политической борьбе очкам оказались, что называется, на первых ролях. Твердые позиции во власти заняли и лейбористы: Партия трудящихся, выросшая из профсоюзной среды.
CUT с его примерно 4000 членских организаций, объединяющих 8 млн бразильцев (из 19 млн состоящих в профсоюзах), и теперь остается не только крупнейшим профцентром Бразилии, но и одним из мощнейших в мире. По крайней мере, далеко не во всякой стране из профсоюзов выходят президенты, как занявший этот пост один из основателей CUT, Луис Инасиу Лула да Силва.
В 1986 году в качестве альтернативы CUT был основан другой профсоюзный центр — Всеобщая конфедерация трудящихся (CGT). В 2007 году CGT вместе с несколькими менее влиятельными структурами преобразовалась во Всеобщий союз трудящихся (UGT). В 1991 году появился еще один профцентр — Forca Sindical («Сила профсоюзов»), насчитывающий около 2 млн членов.
Кроме этих профцентров в стране действует еще с десяток, но меньшего масштаба, а также тысячи профорганизаций, больших и малых, у которых вовсе нет стремления с кем-нибудь объединяться...
Несмотря на то, что профсоюзы оказались одной из главных движущих сил бразильских перемен, для них самих даже с принятием Конституции 1988 года поменялось не столь много, как можно было ожидать: созданная при Варгасе система трудовых отношений оказалась на редкость крепкой.
Новая Конституция устранила наиболее «охранительные» пункты прежнего трудового законодательства. Лицензирование профорганизаций перестало быть необходимым, а чиновники от Минтруда перестали контролировать внутренние дела профсоюзов. Наконец, право на забастовку было прямо прописано в законодательстве, а ассоциации госслужащих получили «зеленый свет».
Вместе с тем в новую Конституцию перекочевала, пожалуй, главная проблема варгасовского законодательства: отсутствие гарантий профсоюзного представительства на местах.
90-е годы стали для профсоюзов Бразилии эпохой борьбы за право войти на предприятия. Наиболее весомых успехов на этом поприще добился уже упомянутый профсоюз металлистов ABC, который и сейчас остается мощнейшей организацией Единого центра трудящихся CUT.
В частности, металлисты активно продвигали своих представителей в комитеты по предотвращению несчастных случаев CIPA — структуру формально непрофсоюзную. Наконец в конце 1990-х годов металлисты смогли договориться о создании на части предприятий полноценных профсоюзных комитетов. Методы организационной работы этого профсоюза теперь активно копируют и другие профсоюзы.
Металлисты нашли и способ добиться финансовой автономии от фискальной системы государства: они стали возвращать работникам средства, полученные из собранного «профсоюзного налога», и в противовес последнему ввели собственный «взнос на коллективные переговоры».
Остается, однако, и немало других вопросов. В частности, в Бразилии, как и в других странах «второго мира», огромен вес неформального сектора экономики (в нем создается до 17% ВВП). Органайзинг в теневой сфере пока идет с трудом — но продвигается. Например, благодаря активисту Креузе Оливейра свою профсоюзную организацию сумели создать домашние работники.
Так что вполне возможно, что вскоре в профсоюзной истории Бразилии появится новая глава.
Почти месяц продлилась забастовка работников банковских отделений Бразилии, стартовавшая 6 октября 2015 года и вызванная разногласиями профсоюзов, представляющих банковских служащих, с патронатным объединением Fenaban (Национальной федерацией банков). Споры были вызваны размером планового повышения зарплат и дополнительных бонусов, положенных служащим. Работодатель согласился повысить в 2016 году зарплаты на 5,5%, а целью профсоюзных организаций было добиться 16-процентного повышения и выплаты работникам «тринадцатой зарплаты». Большая часть работников прекратила забастовку 26 октября, согласившись на компромисс: повышение заработной платы на 10%.
Впрочем, без забастовки банковских служащих не обходилась в Бразилии ни одна осень со второй половины 2000-х годов. Почти столь же длительной была протестная акция 2011 года — 21 день; в 2009 и 2010 годах протестные действия велись около двух недель.
Бразилия, одним из брендов которой является футбол, стала в 2013 году ареной массовых протестов против проведения в 2014 году в стране чемпионата мира по этому виду спорта, а также Олимпийских игр, которые должны состояться в Рио-де-Жанейро в 2016 году.
На проведение мундиаля (чемпионата мира по футболу) было выделено около 14 млрд долларов, и около 18 млрд отведено на подготовку Олимпиады. Львиная доля населения Бразилии посчитала эти траты несоразмерными с возможностями экономики страны, где по-прежнему существуют серьезные проблемы с бедностью, здравоохранением, экологией и коррупцией.
Весной 2013 года забастовали строители объектов чемпионата, недовольные размером оплаты своего труда. А в мае начались общенациональные протесты. Акции продолжились до самого мундиаля (12 июня 2014 года). В митингах и демонстрациях в разных городах приняли участие десятки тысяч бразильцев; нередко протесты кончались беспорядками и столкновениями с полицией. Параллельно с этим в стране прошли и забастовки работников метрополитена, педагогов и полицейских.
В 22 штатах и крупнейших городах страны (в частности, в Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Форталезе и пр.) 16 апреля прошла всеобщая забастовка, объявленная Единым центром трудящихся CUT. Бастующие протестовали против закона, расширяющего применение аутсорсинга: если ранее он разрешался лишь в отношении вспомогательного персонала, то теперь было решено легализовать его и в отношении остальных категорий работников.
Ранее, 7 апреля, профсоюзы выходили на улицы в рамках предупредительной акции протеста, которая обернулась столкновениями демонстрантов с полицией и задержаниями. Днем позже Палата депутатов Бразилии одобрила злополучный законопроект. Вместе с тем, обсуждение спорного документа по состоянию на конец осени завершено не было.
С марта по июнь 2015 года продлились забастовки бразильских педагогов против сокращения госрасходов на сферу образования и пересмотра пенсионной системы, негативно сказавшегося на накоплениях работников.
В протестах, которые стартовали в Сан-Паулу 13 марта, приняли участие тысячи педагогов по всей стране. Не обошлось во время забастовки и без серьезных инцидентов. Так, в мае от 100 до 200 человек (по разным оценкам) получили травмы в результате жестких столкновений протестующих с полицией в городе Куритиба на юге страны.
В конце мая к протестам присоединились университетские преподаватели. Но к концу июня акция, объявленная бессрочной, сошла на нет, хотя власти не пошли бастующим навстречу.
Материал опубликован в "Профсоюзном журнале" № 1, 2016.
Читайте нас в Яндекс.Дзен, чтобы быть в курсе последних событий
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте