Фото: Владимир Саяпов / ТАСС
Для потребителей в Европейской России и Сибири цены на электричество могут вырасти на 4% после снижения энерготарифов на Дальнем Востоке. Напомним, дальневосточные оптовые цены на электричество должны быть уравнены со среднероссийскими согласно поручению Владимира Путина. При этом использовать бюджетные средства для нормализации тарифов президент запретил. Сейчас министерства, ведомства и объединения пытаются в ускоренном темпе решить поставленную Путиным задачу. И слишком многие пытаются при этом не упустить собственный интерес.
Тема снижения стоимости дальневосточной электроэнергии активно муссируется с сентября 2015 года, когда Владимир Путин, выступая на Восточном экономическом форуме, поручил властным органам разработать возможные способы снижения энерготарифов. Условия задачи усложняет одно обстоятельство: средства бюджета, сверстанного исходя из сильно изменившихся цен на нефть и курсов российской валюты, президент при этом предусмотрительно велел не трогать.
Решать этот ребус 13 января собралась комиссия по энергетике Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП).
- Мы должны подумать об аргументированности и обоснованности поручений, - задал общую философскую планку разговора Василий Киселев, глава НП “Сообщество потребителей электроэнергии”. Далее он рассказал о ключевых факторах, повышающих инвестиционную привлекательность в любом - пусть и не дальневосточном - регионе: стоимость денег, логистика, стоимость труда. И сделал вывод: “Мы можем до нуля снизить там цены, но это не обеспечит инвестиционную привлекательность региона”. В качестве аргумента Киселев привел пример Калужской области - там и тарифы на энергию выше среднероссийских, и инвесторы пришли.
После этого стало ясно, что дело на Дальнем Востоке не только в цене на электричество. Масштаб проблемы обозначил глава комиссии Геннадий Березкин.
- Основная проблема Дальнего Востока - это сам Дальний Восток, - раскрыл он глаза собравшимся. И добавил: “Четыре главных врага советского сельского хозяйства - это зима, весна, лето, осень”.
Но ни философия, ни география, ни времена года не в силах были отменить поручение президента. И комиссии пришлось скрепя сердце обсуждать конкретные цифры и гипотезы.
Непросто было даже определиться в направлении “выравнивания тарифов”. Сложно сравнивать Хабаровский край и Чукотку, например. Помощник главы Минвостокразвития Елена Горчакова с цифрами на руках говорила, что тарифы во всех регионах Дальнего Востока выше среднероссийских. А вот зампред комиссии по электроэнергетике Михаил Андронов, напротив, утверждал, что на юге Дальневосточного федерального округа тарифы порой оказываются даже ниже медианных по стране. Кому верить?..
Но все же - об идеях и гипотезах. Вариантов, за чей счет выполнить президентские поручения, накопилось несколько... Причем некоторые были озвучены еще до заседания комиссии РСПП.
Чтобы снизить тарифы, для начала предложили их повысить. То есть компенсировать снижение цен для Дальнего Востока повышением цен в других регионах. В частности, ценовыми надбавками за мощность ГЭС “РусГидро” (группа компаний - естественный монополист в дальневосточном регионе).
Смелая идея “повысить, чтобы снизить”, рожденная еще осенью в недрах Минвостокразвития, не только возмутила бизнес, но насторожила ряд других министерств. За Европейскую Россию и Сибирь вступился представитель Минэкономразвития Виталий Домнич: “Мы просчитали, что снижение цен на электроэнергию для Дальнего Востока приведет к росту цен для потребителей 1-й и 2-й зоны на 4 - 5%, что приведет к дополнительному росту инфляции на 0,2 - 0,3%”.
В свою очередь, Минэнерго и Минэкономразвития поддержали альтернативный план - использовать для снижения тарифов деньги дальневосточного энергомонополиста “Русгидро”. А точнее, дивиденды, которые компания должна выплатить в бюджет государства. Казалось бы, президент запретил использовать для снижения тарифов средства бюджета. Но опытный представитель Минэкономразвития предложил использовать дополнительную структуру, которая бы выступала “ситом”, не давая дивидендам попасть в бюджет, а значит, спасая собравшихся от нарушения приказа президента. Что и говорить - над президентскими поручениями думают действительно опытные люди!
Но даже этих денег - порядка 4 млрд рублей в 2016 году - на выполнение поручения не хватило бы. На помощь пришла другая идея - вместо снижения тарифов выборочно субсидировать получателей. Минэкономики предложило поддерживать лишь энергоемкие производства в территориях опережающего развития, Минвостокразвития - сельхозпроизводителей. Как жить остальным - неясно.
И тут выяснилось, что в принципе неизвестно - сколько этих самых “остальных” осталось на Дальнем Востоке. Василий Киселев осторожно предложил проверить, кому субсидии действительно нужны, - и заодно выяснить количество иностранцев среди инвесторов. Ибо не хватало еще и кормить дешевым электричеством заграницу!
После этого перешли к борьбе с монополистом.
- Если оно [“РусГидро”] не умеет эффективно управлять своими активами на территории Дальнего Востока, почему оно их не продаст? - задается вопросом вице-президент электро- и теплогенерирующей западносибирской компании “Фортум” Юрий Ерошин.
Таким образом, вместо снижения тарифов разговор медленно перешел к “дерибану” монополиста. Что для группы энергетических конкурентов было даже более актуально.
- Амур, Хабаровск, Приморский край - это тринадцать электростанций. Почему они не могут конкурировать между собой? - продолжил больную тему вице-президент “Фортума”.
Впрочем, конкурировать на Дальнем Востоке скоро будет некому: большая часть мощностей, которыми сейчас оперирует входящее в “РусГидро” РАО “ЭС Востока”, давно исчерпала свой ресурс и требует замещения. То есть скоро там и так ничего не будет.
На этом могильном камне дальневосточной энергетики можно закончить перечисление фантазий, за счет чего будут сокращаться цены на электроэнергию. Пусть поручение президента пока и не выполнено. Но мы уже примерно представляем, на чем, вернее, на ком будут экономить.
Валерий Вахрушкин, председатель Всероссийского “Электропрофсоюза”:
- Тарифы на Дальнем Востоке, естественно, неоправданно высоки - но в одночасье эту проблему решить нельзя. Здесь совсем иной, нежели в средней полосе, уровень затрат на генерацию электроэнергии. Но решать эти проблемы за счет других регионов - даже ЦФО - неуместно, и не знаю, насколько законно. Кроме того, сокращения тарифов могут повлечь за собой сокращения персонала - они следуют практически за любой такой инициативой.
Надо сказать, что ситуация в энергетике Дальнего Востока была бы совсем иной, если бы в последние десятилетия проводилась планомерная работа по замене оборудования генерирующих предприятий и электросетей, совершенствованию технологических процессов. Тогда мы бы не оказались в нынешнем положении.
К тому же мы считаем неправильным растаскивание энергетики “по частным квартирам” - чем больше это допускается, тем труднее энергетику регулировать. (...) Если частников пускать в отрасль - за ними нужно устанавливать жесткий государственный контроль и предъявлять к ним жесткие требования.
Снижение, заморозка и другие манипуляции с тарифами на электроэнергию неоднократно выносились в политическую повестку как региональными, так и федеральными властями. “Солидарность” решила углубиться в недавнюю историю.
Что задумывали:
Снижение камчатских тарифов на электроэнергию для населения и промышленности осенью 2007 года должно было, по мнению тогдашнего губернатора Алексея Кузьмицкого “совершить настоящий прорыв в развитии экономики полуострова”. Средний тариф по региону снизился почти вдвое. Правда, жители этого не почувствовали - им “скостили” лишь 20 копеек. Но для крупных потребителей тариф в отдельных случаях сократился в несколько раз. Компенсировать затраты было решено из федерального бюджета, для чего были выделены многомиллионные субсидии.
Что вышло:
“Настоящего прорыва” не случилось. Кроме субсидий пришлось компенсировать дорогие пассажирские и грузовые перевозки, без чего задыхался малонаселенный и отдаленный регион. Для жителей потребительские цены, в два и более раза превышающие среднероссийские, остались прежними, а проекты по развитию энергетической инфраструктуры, которые могли бы снизить тарифы без оглядки на казну, отвергли. Тарифы скоро снова пошли в рост, в начале нового десятилетия превысив старые.
Что задумывали:
Накануне президентских выборов 2012 года премьер Владимир Путин в программной статье “Строительство справедливости. Социальная политика для России” оговорился о планах установить цены коммунальных услуг сразу на три года вперед.
Что вышло:
Действительно, осенью 2011 года тарифы на услуги ЖКХ для населения с нового года - то есть незадолго до президентских выборов - решили не повышать, отложив это на июль. Неизбежно резкий рост тарифов после окончания заморозки власти попытались смягчить, разбив его на два этапа. Но цены все равно выросли на 10 - 11%. Идея увеличивать тариф в период отпусков, когда рост цен не кажется особо травмирующим, пришлась властям по нраву - регионам наказали поступать так и впредь.
Что задумывали:
Осенью 2013 года в нескольких регионах стартовал эксперимент по введению “социальных норм” на электроэнергию (а в перспективе и другие услуги ЖКХ). В пределах лимита потребления (зависящего от региона) тариф для населения снижался. Но при выходе за эти рамки, напротив, возрастал. Забота о малоимущих не была главной целью. Авторы идеи надеялись уйти от ситуации, когда издержки на услуги населению компенсировали за счет промышленных предприятий.
Что вышло:
Сразу стало ясно: уложиться в лимиты потребления городскому жителю нереально. Взрывоопасность реформы поняли и в правительстве. Обязательное введение социальных норм с июля 2016 года решили отменить. Взамен “порадовав” потребителей введением абонентской платы за пользование электросетями.
Что задумывали:
В конце 2013 года в преддверии кризиса правительство принимает решение заморозить в 2014 году тарифы естественных монополий на федеральном уровне - по словам премьера Дмитрия Медведева, это должно было “ограничить рост коммунальных платежей, что важно для граждан и... даст и ощутимый антиинфляционный эффект”.
Что вышло:
Уже в процессе верстки бюджета-2014 решили распространить заморозку лишь на тарифы для промышленности - цифры в платежках за ЖКХ продолжили расти. В начале 2015 года власти признали, что должного экономического эффекта от заморозки добиться не удалось. Как заявил первый вице-премьер Игорь Шувалов, “...ту активность, на которую мы рассчитывали, субъектов среднего и крупного предпринимательства, субъектов малого предпринимательства мы не увидели”. Сдерживание тарифов заставило менеджмент энергетических компаний задуматься о снижении издержек - в 2014 году во многих из них были анонсированы сокращения штатов.
Жизнь в зоне
Дальний Восток отнесен к “неценовым зонам” - в отличие от большей части Европейской России и Сибири (т.н. 1-я и 2-я ценовые зоны), здесь не проводилась реформа электроэнергетики, отсутствует конкурентный рынок, а цены устанавливаются методом госрегулирования. Естественный монополист в регионе - группа “РусГидро”, владеющая большей частью акций РАО “ЭС Востока”. На Чукотке, Сахалине, в Якутии и Магаданской области свои, изолированные энергосистемы. Особенностью этих регионов является трудность и дороговизна доставки топлива.
Серьезной проблемой является крайняя изношенность оборудования и зданий. Средства на срочный ремонт и поддержание предприятий в рабочем виде за последние годы не раз изыскивались путем сокращения штатов (см. "Солидарность" № 4, 2013).
Читайте нас в Яндекс.Дзен, чтобы быть в курсе последних событий
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте