Куда приводит как бы некомпетентность например

Цель заключалась в том, чтобы добиться передачи “Планерной” одному из “авторитетных руководителей”. А способы были избраны вполне традиционные. Вначале - сообщение в блоге о том, что-де профсоюзы (причем ФНПР, а не МФП) довели спорт до ручки, распродали землю и разрушили строения. Потом - серия статей в крупных изданиях, цитирующих сообщение в блоге как истину в последней инстанции и требующих от Генпрокуратуры, Госдумы, Следственного комитета и пр. “вмешаться, прекратить и передать”. Ну а дальше... “Дальше - тишина”. В том смысле, что любое разбирательство сразу приходит к тому, что земля не продана, строения не разрушены. А значит, весь крик исходил из одной цели - раздербанить чужое.

В этой истории засветилась целая группа “экспертов”.

Политолог Павел Данилин, требовавший профсоюзные спортобъекты “оперативно передать в руки спортивных федераций”.

Депутат Илья Пономарев требовал того же, сопровождая это словами “пора с этим бардаком заканчивать” (это было еще до его скандала с гонорарами из “Сколково”).

И даже - не поверите - московский муниципальный депутат Александр Закондырин, на тот момент представленный как “президент Московского фонда развития местного самоуправления, координатор движения “Москвичи”, ранее - представитель движения “За достойную жизнь каждого”, чуть позже - зампредседателя общественного движения “Наша столица”, еще позже - юридический консультант садового некоммерческого партнерства (СНП) “Речник”. На редкость активный человек, никогда ранее с профсоюзами не засвечивался, но оказался в той же компании.

Но из выступлений всех этих удивительных персонажей наибольший интерес вызвала позиция экономиста Михаила Делягина. Остальные граждане, очевидно предусматривая возможную судебную перспективу, высказывались с допущениями. То есть используя слова “возможно”, “похоже”, “не исключено”. Слова, которые переводят утверждения в допущения. А за допущения - и наказания-то практически нет.

Это еще во времена Пушкина было:

“Иная брань, конечно, неприличность,
Нельзя писать: Такой-то де старик,
Козел в очках, плюгавый клеветник,
И зол и подл: все это будет личность.

Но можете печатать, например,
Что господин парнасский старовер
(В своих статьях) бессмыслицы оратор,
Отменно вял, отменно скучноват,

Тяжеловат и даже глуповат;
Тут не лицо, а только литератор”.

Так вот г-н Делягин этого не учел. И, не оговаривая отдельно, бухнул как свои личные слова всю ту ерунду, которую можно найти в Интернете про ФНПР. Причем не только утверждения, которые были уже опровергнуты судом. Крайне забавно прозвучало его высказывание о том, что “ФНПР построена по принципу “крепостного права”: приписанные к ней профсоюзы даже при желании не могут выйти из нее: для этого они обязаны заново перерегистрироваться”.

Вполне логично, что именно к нему Федерация и подала иск в суд. Александр Сергеевич Пушкин чуть выше подробно объяснил почему. А дальше начался уже форменный анекдот. Примерно раз в пару месяцев, даже в статьях, напрямую не относящихся к профсоюзам, Михаил Делягин начал ссылаться на состояние собственности ФНПР, качество работы ФНПР и т.д. Типа “мстить” шершавым языком плаката, как говорил другой поэт. А суд-то продолжается! И чем ближе его решение по существу, тем интенсивнее публикации. Но - забавный нюанс: эти публикации чем дальше - тем “предположительнее”.

Немного статистики. Прошлогодняя публикация Михаила Делягина состояла из 5900 знаков. И в ней по одному разу встречались “выражения для отмазки”: “производит впечатление”, “специалисты отмечают”, “как отмечают журналисты”, “независимые журналисты”. “Возможно” - два раза. То есть автор явно уверен в том, что пишет.

Прошел год.

Идет суд.

И 23 января 2014 года в газете “Аргументы недели” появляется публикация Михаила Делягина “Кому на самом деле принадлежит имущество ФНПР”. Она на треть меньше прошлогодней - 4000 знаков. А что тут у нас с “отмазками”? Их количество увеличилось вдвое: “порой возникает ощущение”, “напоминает”, “например”, “порой”, “вероятно” - все по одному разу, “по крайней мере” и “возможно” - по два упоминания, а “похоже” - аж три.

Что это означает по существу? По существу это означает, что приведенные утверждения, к которым относятся все эти “похоже” или “вероятно”, фактами не являются. И вот уже первоначальное безапелляционное утверждение про “крепостничество” в ФНПР трансформируется в “такая ситуация напоминает крепостное право...”. Разницу чувствуете - так “является” или “напоминает”? А в чем судебная разница - знаете? Первое утверждение можно оспорить. А второе - нельзя. Мало ли что о чем Михаилу Делягину “напоминает” или “представилось” - дело-то неподсудное.

Все это воспринималось бы исключительно как первоначальная некомпетентность и последующая детская обида. Однако тематика продолжающихся выступлений в прессе Михаила Делягина сменилась. Как пел В.С. Высоцкий, “но мне, непьющему тогда еще, попались пьющие товарищи...”. Теперь в качестве эксперта в суде Михаилу Делягину помогает бывший председатель “Соцпрофа” Сергей Храмов. А публикации о профсоюзах теперь сводятся к требованию, по сути, отобрать у ФНПР собственность - причем рассмотрев дело по каждому объекту. Это не новое требование. Именно с ним Сергей Храмов выступает уже около 20 лет. Безуспешно. Но его интерес понятен. Равно так же понятно, что для реализации этого интереса он использует, как инструмент, Михаила Делягина. А Михаил Делягин... дает себя использовать. Причем не как экономиста. Все это продолжается год.

Нууу... С юбилеем!