Новую систему кадрового документооборота узаконит уже следующая Дума

Фото: Николай Федоров / архив "Солидарности"

ПРИНЯТЬ ПО ОСЕНИ

В комитете Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов рабочая группа по мониторингу практики применения Трудового кодекса собралась в онлайн-режиме 25 марта. На повестке были два основных вопроса (третий пункт - “разное” - не пригодился). Первый вопрос касался результатов эксперимента по внедрению электронного документооборота в рабочих отношениях. Второй - введения нового закона о дистанционной работе. В этом номере расскажем о первом.

Но в целом, стоит сказать, оба вопроса связаны как с общим и неизбежным развитием цифровых технологий, так и с отдельной (но многогранной) проблемой, вызванной пандемией ковида. Так что заниматься обеими темами все равно пришлось бы, и определенные планы в Госдуме на этот счет уже были, но коронавирус заставил законодателей и правительство заняться ими в ускоренном режиме.

Как напомнил глава рабочей группы Андрей Исаев (“ЕР”), в эксперименте по внедрению электронного документооборота в сфере трудовых отношений по состоянию на декабрь прошлого года участвовал 381 работодатель. Для всей страны это может показаться маленькой цифрой, зато многие “добровольцы” представляют крупный бизнес. В котором, соответственно, трудятся тысячи россиян. Среди таких компаний можно назвать, например, АО “Тандер” (владелец одной из крупнейших торговых сетей “Магнит”) или АО “Апатит” (один из крупнейших производителей фосфатного сырья в России), а также РЖД, “Почту России” и “Сбер” (тут уж наверняка объяснять не надо).

- Новолипецкий металлургический комбинат, МТС, “Мегафон”, университеты, Пенсионный фонд… - продолжал перечислять участников Исаев. - Одним словом, организации разного профиля и структуры, что позволяет выявить те или иные проблемы, которые могут возникнуть [при переходе на электронный документооборот].

На работодателей - участников эксперимента суммарно трудятся 930 тысяч человек. Однако в нем участвуют, по последним данным Минтруда, только около 125 тысяч работников. Эти цифры также можно трактовать двояко. С одной стороны, “маловато будет”. А с другой - соотношение общего числа работников компаний и принявших участие в эксперименте с высокой долей вероятности говорит о добровольности процесса для трудящихся. Так или иначе, здесь можно сослаться на опыт социологических опросов: в них участвует зачастую пара тысяч россиян из почти 150-миллионного населения, и опросы, тем не менее, считаются репрезентативными.

“Эксперимент проводился де-факто только с 24 апреля [2020 года], после принятия закона. За восемь месяцев трудно делать какие-то выводы. Тем более - о необходимости изменения нормативно-правовой базы. Мы понимаем желание Минтруда быстро это все оформить, но “быстро” - не обязательно “хорошо”, - заявил на заседании Российской трехсторонней комиссии 29 января председатель ФНПР Михаил Шмаков.

В то же время продление эксперимента (см. справку) необходимо не столько в силу соображений репрезентативности. Дело в том, что если эксперимент официально окончится до принятия парламентом соответствующего закона, всем его участникам придется до поры до времени вновь переходить на бумажный документооборот. А когда закон будет принят - вновь, соответственно, на электронный. А это предполагает большие организационные и финансовые затраты для организаций-участников. Как полагает Андрей Исаев, компромиссная дата окончания эксперимента - 15 ноября 2021 года - дает возможность принять закон в первом чтении до конца весенней сессии Госдумы, а осенью, сразу после очередных выборов, завершить работу над документом “с колес”.

“А”-СПРАВКА

Эксперимент по внедрению электронного документооборота в сфере трудовых отношений проводится с 24 апреля 2020 года и должен был закончиться к Новому году. Но из-за трудностей, в том числе связанных с пандемией, был продлен сначала на три месяца, потом его окончание планировали перенести на июль 2021-го. Последнее было пожеланием стороны работодателей (которые, в лице Российского союза промышленников и предпринимателей, отнеслись без энтузиазма и к первой трехмесячной “просрочке”). Профсоюзы, в свою очередь, настаивали на том, что эксперимент необходимо продлить хотя бы до конца текущего года. В результате был согласован компромиссный срок его окончания - середина ноября.

- Большое спасибо по части сроков, - поблагодарила Исаева и его коллегу по комитету ГД по труду Михаила Тарасенко (поиском того самого компромисса занимались именно они) замминистра труда Елена Мухтиярова. - Для нас это очень важно с точки зрения того, чтобы не было разрыва в регулировании между тем законодательством, которое сейчас готовится, и сроками проведения эксперимента.

“УПРОЩЕННЫЕ ПОДХОДЫ”

Как уточнила директор департамента оплаты труда, трудовых отношений и социального партнерства Минтруда Марина Маслова, самая заметная группа участников эксперимента - “компании, связанные с цифровыми технологиями, разрабатывающие программное обеспечение”. Затем идут игроки рынка в области права и бухгалтерского учета, торговли и, наконец, промышленные компании и представители бюджетной сферы. В министерстве утверждают, что ни от одной такой компании или организации не поступало сведений о каких-либо конфликтах с работниками в связи с проведением эксперимента. К готовности участников эксперимента сообщать о таких конфликтах, впрочем, стоило бы отнестись со здоровым скепсисом. И все же отсутствие таких данных в Минтруде считают “очень важным результатом”.

Илья Смирнов, замдиректора департамента цифрового развития Минтруда, напомнил, что электронный кадровый документооборот в рамках эксперимента может осуществляться как на цифровой платформе самого работодателя, так и на предложенной правительством площадке “Работа в России”. И, по словам чиновника, по актуальным на момент заседания данным, в “Работу в России” было внесено больше 17 тысяч документов, относящихся к обсуждаемой теме.

В среднем выходит примерно по семь документов на каждого “экспериментального” работника - почти за год. Надо полагать, потому, что “в настоящее время подсистему “Работа в России” используют 98 работодателей” - всего почти четверть от всех принимающих участие в эксперименте. Что может говорить о невысокой степени доверия к государству даже среди тех компаний, которые согласились добровольно участвовать в эксперименте.

Член комитета РСПП по рынку труда и соцпартнерству Андрей Хитров доложил, что “эксперимент показал эффективность всех механизмов по электронному кадровому документообороту”. То есть работодатели пока довольны происходящим. Хотя есть и рацпредложения. Например, насчет возможности для компаний вести часть документооборота на своих платформах, а часть - на платформе “Работа в России”. Интересно бы знать, какие именно данные работодатели предпочли бы скрывать таким образом от государства, а какие, наоборот, выставлять напоказ (по крайней мере, в обезличенном виде государство наверняка могло бы использовать их для статистики).

*   *   *

Как следует из резюме Андрея Исаева, члены рабочей группы поделятся друг с другом дальнейшими наблюдениями за ходом эксперимента “в конце мая - начале июня”. Опять же - с прицелом на то, чтобы Госдума могла принять “экспериментальный” закон в первом чтении еще до конца текущей сессии.

Комментарий

Михаил Тарасенко, первый зампред комитета ГД по труду (“ЕР”):

- В докладе правительства о предварительных результатах эксперимента гораздо больше вопросов, чем ответов. Например: “Прием на работу подразумевает подписание трудового договора, правил внутреннего распорядка, журнала по технике безопасности и прочих локальных документов”. Дорогие друзья, не “журнала по технике безопасности”, а инструктажа по технике безопасности - это разные вещи.

Более того, я проверил, позвонил своим коллегам в Австрию, в Германию - и оказалось, что даже в условиях удаленной работы инструктаж по технике безопасности проводится только лично. Никакого онлайн: это жизнь и безопасность людей! А вот те упрощенные подходы, которые на сегодня присутствуют [не до конца приемлемы]...

Из рубрики “Парламентская хроника”