В 2020 году исполняется 30 лет со дня выхода первого номера газеты “Солидарность”. Мы возникли как городская профсоюзная газета и все это время писали о важнейших событиях в профсоюзной, политической, экономической и социальной жизни России и других стран. В рамках проекта ко дню рождения газеты мы напоминаем о наиболее интересных и важных материалах, опубликованных в газете с 1990 года. В этот раз речь пойдет об августе 1991 года.
Август 1991 года стал новым этапом в жизни не только страны, но и газеты “Солидарность”. Именно тогда руководство Московской Федерации профсоюзов - Михаил Шмаков и Михаил Нагайцев - пригласили в газету целую группу “неформалов” из Конфедерации анархо-синдикалистов. Без серьезного опыта работы в СМИ, но - молодых, энергичных. Сегодня я бы даже сказал - нахальных. Во всяком случае, наверное, так смотрели на нашу деятельность опытные профсоюзные зубры из только что преобразованного ВЦСПС. Интересно и то, что тогда попали мы с газетой не только вглубь политического кризиса, но и внутрь выяснения отношений между руководством ФНПР и МФП по традиционным вопросам “кто виноват?” и “что делать?”.
Так что предложенные архивные материалы как раз об этом. А также о том, как 29 лет назад представляли себе свое будущее и будущее газеты новые ее сотрудники.
Главный редактор Александр ШЕРШУКОВ
Предыдущий материал рубрики - “Рупор московских профсоюзов”, “Солидарность” № 25-26, 2020.
“Солидарность” № 11, 1991
27 августа состоялся пленум Совета Московской Федерации профсоюзов (МФП) с единственным вопросом в повестке дня: “О действиях МФП в период путча”. На пленуме присутствовали и выступили три председателя: председатель МФП М.В. Шмаков, председатель Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) И.Е. Клочков и председатель Всеобщей конфедерации профсоюзов (ВКП) В.П. Щербаков. В иных обстоятельствах и при иной повестке сообщение о таком “традиционно нудном” мероприятии заняло бы в газете лишь несколько строк, но в данном случае... Не будем искать названия происшедшему, попытаемся лишь рассказать о событии.
Игорь Евгеньевич Клочков, опоздавший к началу, приехав, привычно направился в президиум. Извинился, сел, и председатели трех профцентров оказались рядом. Но как только они начали говорить, выяснилось, что между ними почти пропасть. Окончательно иллюзия единства была разрушена, когда Клочков, после страстной отповеди Шмакова, вышел из зала, бросив через плечо: “Провожать не надо”.
ФНПР: “МЫ РЕШИЛИ... ВООРУЖИТЬ ИХ ПАКЕТОМ ДОКУМЕНТОВ”
Из стенограммы выступления И.Е. Клочкова:
“Я считаю, что просчитались те, кто всю силу и мощь профсоюзной машины использовали для выхлопа, пустого, холостого, в виде заявления... сейчас вопрос в том, чтобы извлечь урок и дать правильную оценку. А оценка в том, что профсоюзы себя не проявили в эти трудные дни.
...Бурлит общественное мнение, и не только в адрес компартии, которая, как говорится, лопнула, по существу, на этих событиях как организация. Но и вокруг профсоюзов. В одних регионах сильнее, в других меньше. На митингах говорят о нашем бездействии, о призывах к спокойствию, о невмешательстве”.
Ваш корреспондент успел задать Игорю Евгеньевичу два вопроса.
КОРР.: Вы говорили о конкретных действиях, предпринятых ФНПР во время путча. В чем они состояли?
И.К.: “Они разделяются на две части. Первое - это оперативная работа непосредственно с Домом правительства. Мы выделили людей, вставших в оцепление, а члены совета ФНПР охраняли “Белый дом” внутри с оружием в руках. Осуществляли мы и постоянную связь с российским руководством, пока работали факсы и телекс, а когда они замолчали, то по телефону. Мы же поставили перед МФП задачу организовать подвоз хлеба на баррикады. Я лично порекомендовал обратиться на туристские автобазы, чтобы взять там автобусы, где люди могли бы обогреться ночью, поспать. Это было сделано. Именно мой заместитель депутат Романов смог прорваться к “Белому дому” с тысячей противогазов... Попытались мы напрямую связаться и с московскими заводами, послав туда наших людей. И все же главной задачей было оповестить все регионы России об указах Ельцина, чтобы там готовились к сопротивлению. Мы полагали, что борьба будет длительной, и мы решили собрать совет ФНПР (317 человек) именно в Москве, лицом к лицу, и вооружить их пакетом документов. Приехать все должны были в день открытия сессии Верховного Совета РСФСР, 21 августа.
Вы уже знаете - добралось до Москвы только 120 человек, сейчас звонят, оправдываются...
Подготовили мы и резервную базу, перевели деньги на другие счета и, зная, что все наши переговоры об организации забастовок (готовность бастовать подтвердил Уралмаш) прослушивались, ждали ареста.
События разрешились быстрее, чем мы ожидали, и мы не успели развернуться. Решающее слово здесь осталось не за профсоюзами, и мы переживаем это. Ну а реакцию вы видите. С этой публикой, упивающейся своей правотой, говорить трудно”.
КОРР.: Как вы оцениваете действия и позицию других профцентров в дни переворота?
И.К.: “Все, что я мог бы сказать, уже сказано в нашем заявлении, напечатанном в “Труде”.
Примечание. 19 августа на прямой вопрос об отношении к путчу Игорь Евгеньевич ответил, что должен посоветоваться с Федерацией. Личное же мнение он не высказал ни тогда, ни позже, а все заявления ФНПР сделаны от имени мифических руководителей отраслевых профсоюзов России. Где же проявилась личная позиция председателя и руководства ФНПР? Позицию каких профцентров клеймят они позором в заявлении, опубликованном “Трудом” лишь 27 августа?
Именно эти вопросы задавал Клочкову Шмаков, и именно они остались без ответа.
МФП: “МЫ ПОМОГЛИ ЛЮДЯМ РАЗОБРАТЬСЯ В СИТУАЦИИ”
Позиция МФП ясна из опубликованного и разосланного по предприятиям заявления. И то, что делала Федерация (по утверждению Клочкова, выполняя его рекомендации) в эти трудные дни, вполне соответствовало этому заявлению.
КОРР.: Сегодня уже ясно, что ни одна из массовых общественных организаций не смогла оказать серьезного влияния на ситуацию во время путча. Как вам кажется, что нужно делать, чтобы поднять авторитет профсоюзов, дефицит которого особенно проявился в дни переворота?
М.Ш.: “Отчасти проблема в том, что многие не знали о нашей позиции. Нам удалось размножить всего несколько тысяч экземпляров нашего заявления, и оно разошлось по профкомам предприятий. Уже к вечеру раздались звонки. Председатели профкомов уточняли нашу позицию, говорили о том, что заявление помогло людям на их предприятиях разобраться в ситуации, совершило прорыв в потоке ложной информации о всенародной поддержке путча. Отсюда первый урок. Нам нужна развитая информационная система. Второе - нужна большая активность наших лидеров, начиная, наверное, с меня и кончая каждым председателем профкома. И третье - наш авторитет должен быть построен на эффективности нашей работы, ее полезности для всех членов нашей организации”.
КОРР.: Вы не только руководитель крупного профобъединения, но и человек, гражданин этой страны. Когда определилась ваша позиция как гражданина и отличалась ли она от вашей позиции как руководителя?
М.Ш.: “По счастливому стечению обстоятельств‚ 19 утром открывался Конгресс соотечественников, участником которого являюсь и я. Мое утро в этот день началось с программы “Время”. Потом я поехал на работу и отдал необходимые распоряжения о сборе информации. Весь аппарат был направлен на заводы и на улицы. Мы хотели понять, что же происходит, потому что кроме официальной информации не было ничего. Попытались мы связаться и с вышестоящими организациями, а я пошел в Кремль. В этот день там было торжественное богослужение, где я надеялся встретить кого-нибудь из руководства города, республики и выяснить ситуацию. Естественно, там никого не было, но именно в этот час, проведенный мной в соборе и на площади, я понял, что происходит. Это было мое прозрение как гражданина. Первая же моя мысль как руководителя: “Надо сохранить организацию”. Первое, чем я занялся, - это отдал распоряжения, которые должны были обезопасить людей. Руководитель несет ответственность за все, но люди должны быть защищены”.
ВКП: “В 64 ГОДУ МЫ БЫЛИ СОВСЕМ ДРУГИЕ”
Владимир Павлович Щербаков пообещал ответить на вопросы, но пробиться через его помощников по телефону, любезно продиктованному Владимиром Павловичем, не удалось, поэтому позицию ВКП мы восстановим по стенограмме выступления.
Но прежде хотелось бы все же задать отчасти риторический вопрос, возникший, я думаю, не только у меня. Уже всем известна история с искажением заявления ВКП. Программа “Время” зачитала его лишь частично, и мы легко поверили, что эта организация путч поддержала. Не помог ли этому сам имидж ВКП, как организации консервативной, прокоммунистической? До сих пор неясно, какие уроки извлекла руководимая Щербаковым Конфедерация из этих тревожных дней.
Стенограмма выступления В.П. Щербакова:
“Здесь прозвучало, что заявление это - пустой выхлоп. Я прилетел в Москву 19-го вечером. А уходил я в отпуск в таком радужном настроении. 9-го вечером под гром аплодисментов закончилось заседание президиума, где российские профсоюзы вступили в ВКП. 10-го я уехал в отпуск. О трагических событиях в стране я узнал в 7.35 утра 19 августа, а в 16.10 я был уже в Москве. Ситуация была очень необычной, непривычной. В 64-м году мы были совсем другими. И организаторы путча рассчитывали, что произойдет этот верхушечный переворот и, как тогда, все неукоснительно подчинятся, но просчитались. Но косвенная информация была о том, что Михаил Сергеевич действительно болен, что он в курсе дела и через несколько дней приступит к своим обязанностям. Я понимаю, что это были провокационно распространяемые слухи, но попытка получить достоверную информацию ничего не дала. Мы проводили консультации с международными организациями, и нас просто предупредили: “Если вы не выскажете свою позицию, то окажетесь в роли чилийских профсоюзов, промолчавших, когда к власти пришел Пиночет”. И когда утром 20-го собралось большинство членов президиума, разговор шел не простой, но в результате известное вам заявление было принято единогласно. Нас критикуют за то, что мы призывали в нем к выдержке, но я бы хотел напомнить Указ Ельцина, не тот первый, принятый 19-го по горячим следам, а тот, в котором, в частности, Президент России постановляет: “1. Руководителям всех предприятий и организаций, расположенных на территории РСФСР, независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности впредь до особых распоряжений руководства РСФСР обеспечить нормальную организацию труда в соответствии с законами РСФСР”.
Сейчас надо воспользоваться той ситуацией, когда в кратчайший срок демократия пробила брешь в тех проволочках, которые осуществлялись партаппаратом и другими бюрократическими структурами. Надо действовать, и действовать в первую очередь в области экономики. Нужна экономическая свобода”.
Все чаще и чаще раздаются голоса, что путч был только репетицией, первым испытанием, что чрезвычайное положение все равно будет введено, пусть не коммунистами, так демократами. А если это действительно так, то самая важная проблема - как поведут себя профсоюзы в этом случае, в условиях “конституционного” переворота?
Константин СУМНИТЕЛЬНЫЙ
“Солидарность” № 11, 1991
Вчерашние поборники социальной справедливости и заклятые враги привилегий сегодня воюют с уравниловкой и поют гимны законным доходам предпринимателей, лишь иногда, с томной грустью, вспоминая о предстоящей безработице, гиперинфляции и нищете "отдельных слоев населения". Вчерашние враги культа личности наперегонки спешат воздать должное мудрости человека, воплотившего в себе демократию "по-российски”. Вчерашние сторонники "полновластья Советов" сегодня отнимают у своих бывших любимцев остатки полномочий, чтобы завтра разогнать их “за очевидной ненадобностью”". Не успевшие оправиться от последствий старой однопартийной системы, граждане, кажется, вновь готовы сплотиться под знаменами единого движения за демократические реформы. А в президиумах демократических форумов до боли знакомые лица "честных членов политбюро ЦК КПСС". Красные флаги сменились на трехцветные, а слова о "светлом коммунистическом завтра" - на "предстоящее возвращение в лоно мировой цивилизации".
Однако, за всеми этими карнавальными переворотами, опереточными лидерами и трехцветьем знамен, вновь оказался в тени "мирный обыватель" - простой человек, рабочий или служащий, без связей, без партийной принадлежности, без "предпринимательской жилки", а в будущем, может статься, и без средств к существованию. Иногда становится даже странно, что он, вопреки всякой логике, продолжает стоять у станка или, худо-бедно, пахать землю. Хотя деньги, которые он при этом зарабатывает, не стоят ровным счетом ничего, а станок и земля завтра будут принадлежать новым хозяевам из старой номенклатуры.
Что осталось у него? Разве что профсоюзы, формальные и независимые, теснимые со всех сторон президентскими указами и “зубастыми предпринимателями".
Они разные, эти профсоюзы. Разные люди работают в них. Но у них есть только два пути - выдержать тяжелые испытания и стать подлинными защитниками интересов людей труда или... Или развалиться.
В дни государственного переворота коллектив запрещенной, как и другие газеты, "Солидарности" пополнился новыми сотрудниками. Мы пришли, чтобы помочь газете стать газетой РАБОЧЕЙ СОЛИДАРНОСТИ, а себе самим помочь остаться в ОППОЗИЦИИ авторитаризму, коррупции, подлости, с которыми мы боролись при диктатуре коммунистов и с которыми намерены бороться при власти "официальных демократов".
Настоящие профсоюзы никогда не будут удобны для власти, любой власти. Надеемся, что не будет “удобной" и наша газета.
По поручению редакции Андрей ИСАЕВ