Заседание правительства РФ 28 июля 2008 года стало уже практически легендой. Не только в силу резких и однозначно понятых претензий к компании “Мечел”, которая торгует на внутреннем рынке своей продукцией по ценам, в два раза превышающим цены внешнего рынка. Но и в силу очередной афористичной цитаты премьера Владимира Путина. Кстати, в смысле образности цитат Путин уже давно отчетливо конкурирует с Черномырдиным. С той разницей, что у Черномырдина афоризмы получались в основном за счет проглатывания ненормативной лексики. У Путина же “крылатые слова” более вписаны в литературную основу. А интонацию к делу не пришьешь... Напомню, что ключевая фраза премьера звучала так: “А маржа где, в виде налогов для государства?” Так вот давайте поговорим на тему маржи.

Руководитель правительства озаботился тем, что компании за счет использования своего монопольного положения занижают налоговые выплаты. Это озабоченность совершенно понятна. Другое дело, что подобное положение вещей сложилось не вчера. И приходится не на один “Мечел”.

Если уж говорить о “сверхприбыли”, пошедшей в обход карманов общества, то почему, например, не говорить о нефтегазе вообще и ценах на бензин в частности?! На этом фоне интересно смотрится ослабление налогового бремени на отрасль во имя “переоборудования и необходимости поиска средств для разработки новых месторождений”. Идея-то правильная. Только почему власть решила, что освободившиеся средства будут вкладываться именно в это, а не в зарплаты топ-менеджерам, дивиденды собственникам и итальянскую мебель в “домах приемов” для топ-менеджеров и собственников? Как в старом анекдоте: “Папа, теперь ты будешь меньше пить? - Нет, сынок, теперь ты будешь меньше есть!” ОАО “РЖД” проводит футбольный турнир за 10 миллионов у.е. Товарищи железнодорожники - члены профсоюза! Сходите на трибуну и посмотрите на свою зарплату. Остальные могут просто посмотреть, как играют “оживленные” тарифы на железнодорожные перевозки...

Пресловутая “маржа” уплывает не только из рук государства. Многие профсоюзные работники могут рассказать, как за счет манипуляций с ценами на продукцию и “работы с офшорами” уплывают деньги со счетов компаний и - соответственно - из карманов работников. Схема простая. Собственник предприятия продает продукцию по ценам ниже рыночных “своей” торговой фирме. А профкому показывает нулевую доходность предприятия и - как следствие - невозможность роста зарплат. При этом без помощи государственных контролирующих органов и соответствующих поправок в законодательстве, позволяющих отследить все эти перемещения, схватить за руку такого “орла” практически невозможно.

Далее. Поговорим о другой форме “маржи” - о том, как делится полученная прибыль. Циничным анекдотом выглядят утверждения о том, что-де “рост заработной платы ведет к росту инфляции”. При этом, как можно понять, не признаются фактором, вызывающим инфляцию, например, полумиллиардные “золотые парашюты” (выходные пособия), полученные при увольнении 16 топ-менеджеров из энергетической компании “ОГК-2”. “Рост зарплаты” - это у нас, оказывается, “вывод денег из производства”. А вот выплата дивидендов собственнику - это НЕ вывод денег из производства, а так... Законное право.

Характерно, что любое копеечное превышение роста зарплаты над инфляцией рассматривается не только как неслыханное благодеяние по отношению к работникам, но и - по сути - как ущерб, который нанесен остальной части общества.

И еще одна мысль. Довольно регулярно власть и общество обсуждают тему потенциального картельного сговора. То есть ситуации, когда одна или несколько компаний, используя свое монопольное положение, добиваются сверхприбыли за счет более высокой цены на продаваемую продукцию. Так вот, в настоящее время стоит говорить о другой форме картельного сговора. Речь идет о сознательно занижаемой цене труда. По сути дела в общественное сознание активно вдалбливается одна-единственная мысль. Она звучит так:

“Работодатель вправе платить работнику столько, сколько он сам (работодатель) сочтет справедливым. Пусть даже эта плата составляет качественно меньшую долю не только от прибыли предприятия, но и от “очищенных” доходов работодателя и менеджмента. Но работник при этом - сам или в лице его представителей - не вправе повлиять на распределение прибыли в отношении работодателя и менеджмента”.

По сути - это ультралиберальная позиция в своем крайнем виде, зафиксированная еще в XIX веке. Сегодня она проявляется в отношении наемных работников как частного, так и государственного сектора. Насколько этому процессу может противодействовать система соцпартнерства и колдоговоров - разговор отдельный. Вопрос в другом. В том, что на уровне общественного сознания тезису работодателей противопоставлен либо тезис “противодействовать снижению уровня жизни трудящихся”, либо - в лучшем случае - тезис о необходимости “улучшения условий труда и роста его оплаты”. По большому счету, это частности. Вопрос же стоит о реальном участии работников и их представителей в перераспределении прибыли. И в этом смысле вопрос Путина “а маржа где?” имеет отдельное значение. Исключительно в смысле “где налоги?”. В то время как для профсоюзов вопрос звучит так: “Где прибыль и почему она не в карманах работников?” Очевидно, что свою роль в этом должно сыграть и государство. Например, законодательно определить верхнюю планку зарплаты топ-менеджмента в соотношении к зарплате десяти процентов наименее оплачиваемых работников компании. Такая мера сделает больше, чем традиционные завывания о “социальном расслоении в обществе”, которые слышатся уже пятнадцать лет.

Остается только неясно - готова ли государственная власть искать “маржу” вместе с профсоюзами?

Александр ШЕРШУКОВ