На прошлой неделе целая группа серьезных организаций, в том числе Центр социально-трудовых прав и Фонд Эберта, на площадке Высшей школы экономики провели интереснейшее мероприятие - конференцию на тему производственных советов. И на тему того, насколько применимы производственные советы в России и не противоречат ли они профсоюзной деятельности. Поскольку производственные советы наиболее успешно работают в Германии, то присутствовавшие немецкие ученые и профсоюзные деятели описали свою реальность. Вообще-то газета “Солидарность” публикует об этом большой материал, и поэтому писать мою заметку вроде было бы и не нужно. Но поскольку от конференции осталась масса эмоций, а после - появились и дополнительные соображения, то...

Аналогии с советами трудовых коллективов, которые существовали в позднем СССР, возникали на конференции неоднократно и, как мне показалось, совершенно не случайно. Как в тот момент создающиеся СТК практически с самого начала оказались под существенным контролем администрации, так и сегодня повторение такой ситуации более чем вероятно. А поскольку функции СТК и профсоюзов зачастую пересекались, то, по сути, у администрации появлялся дополнительный инструмент для воздействия и на потенциально строптивый профком, и на трудовой коллектив. Выступивший на конференции лидер профсоюза автомобилестроителей, не входящего в ФНПР, Алексей Этманов сказал, что готов согласиться с существованием производственного совета: “Должен же кто-то заниматься проблемами наличия туалетной бумаги и оборудованием душевых”. Если бы только “проблемами душевых”!

Уже на самой конференции прозвучало два качественно разных подхода к тому, что должно являться предметом основной деятельности возможных производственных советов в России. Представитель РСПП Федор Прокопов заявил о неоднозначности идеи внедрения производственных советов. В противоположность ему представитель объединения работодателей металлургической отрасли был более конкретен, сказав примерно следующее: “А почему бы производственным советам не заняться вопросами повышения производительности труда?!” После этого на конференции началась, как писали в XIX веке, “Битва русских с кабардинцами” (роман Николая Зряхова 1840 года). Нарисовался настоящий интерес работодателей - соответственно, тут же начали отвечать профсоюзы...

В процессе выяснилось, что работодатели рассматривают как достижение примерное равенство зарплат российских металлургов с коллегами из Восточной Европы. На мое, достаточно ехидное, замечание, что-де в Китае повысят зарплаты металлургов - и тогда у россиян появится новое “конкурентное преимущество”, представитель работодателей отреагировал положительно. То есть подтвердил мою версию. Осталось, правда, за кадром сравнение доходов работодателей в России и Восточной Европе.

И еще один забавный момент. История с возможным пришествием на российскую землю производственных советов связана, во-первых, с одной предвыборной статьей Владимира Путина, а во-вторых, с одним из первых его поствыборных указов, в котором говорилось о возможности их введения. Так вот там надобность советов обосновывалась необходимостью увеличения участия работников в управлении предприятием. Вопрос: для чего нужно это участие? Но ответ работодателей - увеличение производительности труда, причем понятой как интенсификация труда, грубо - увеличение эксплуатации, - этот ответ совершенно не устраивает профсоюзы. Потому что под участием в управлении предприятием они понимают разрешение вопроса несправедливого распределения доходов предприятия. В этом - разница. И потому вариант “участия в управлении”, предполагаемый работодателями, по сути, представляет собой имитацию, некий симулякр. Суррогат, который “осенит” имеющуюся систему и придаст ей якобы более человечный характер. И что? Ради этого симулякра городить новую систему бюрократии? (А система производственных советов с выборами, бюджетом и т.д. - это вполне нормальная бюрократическая система.)

Характерно и то, что, например, инициаторы создания производственного совета на предприятии в Германии обладают иммунитетом от увольнения на полгода. Это норма, призванная защитить их от давления работодателя. А в России? Снята защита от увольнения с не освобожденных от основной работы профактивистов. Почему? Конституционный суд сказал - “необоснованная льгота”. Так что - теперь, сняв защиту с профактивистов, вводим ее для инициаторов производственных советов? Как в старом анекдоте: “Сокращаем аппарат - удлиняем змеевик”?

Радует только то, что, пожалуй, подавляющее большинство участников конференции отнеслись к созданию производственных советов, скажем так, без фанатизма. Сообщив, что перед введением нужно хотя бы оценить реальную ситуацию и реальные перспективы этих советов. Это радует. Кстати, было бы неплохо, если бы заодно оценили и реальный уровень правонарушений, допускаемых работодателем в трудовой сфере. Чисто для интереса.

Александр ШЕРШУКОВ