Закупая лекарства, государство руководствуется исключительно ценой препаратов, а не их качеством или действенностью. В результате сейчас тысячи россиян страдают от побочных эффектов дешевого инсулина, а три тысячи больных рассеянным склерозом были вынуждены и вовсе отказаться от лечения. Общественные объединения требуют изменить правила закупки препаратов и лечить россиян качественными лекарствами.

ТЕНДЕР НА ЗДОРОВЬЕ

11 марта состоялась пресс-конференция, на которой представители пациентских сообществ России настаивали на необходимости изменения действующего законодательства в сфере закупки и обращения лекарственных средств.

- Сейчас лекарства закупаются по правилам, установленным ФЗ № 94 “О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд”, - начал мероприятие президент Всероссийского общества гемофилии Юрий Жулев. - То есть при помощи конкурсных торгов. И результат категорически не устраивает пациентов. Недавно 26 общественных организаций пациентов обратились к Путину и Медведеву, обращая их внимание на то, что при закупке лекарств организаторы конкурсов руководствуются исключительно ценой препаратов, а не их эффективностью, безопасностью или качеством.

По словам Жулева, в этом виновата непроработанность законодательства. В том же самом ФЗ-94 можно найти правила закупки антиквариата, а вот закупка лекарственных средств не оговорена никак. Все расшифровки - в подзаконных актах. К чему это приводит? К тому, что даже не устраивающий пациентов закон трактуется по-разному.

- О неэффективности ФЗ-94 эксперты говорили еще до его принятия, - уверяет председатель экспертного совета по здравоохранению общественной организации “Деловая Россия” Давид Мелик-Гусейнов. - Практика подтвердила мнение экспертов. Сейчас этим законом бравирует лишь Минздрав, торжественно отчитавшийся в том, что в прошлом году благодаря системе тендеров сэкономил миллиарды рублей лишь на программе “7 нозологий” (программа обеспечения больных отдельными заболеваниями дорогостоящими лекарствами. - П.С.). При этом недавно мы провели опрос закупщиков в регионах, спрашивали, как у них организована закупка лекарственных средств. И из 32 регионов мы получили 32 разных ответа. То есть закон один, а из-за того, что исполнение отдано на откуп регионам, прочтений закона равно столько, сколько регионов. И это катастрофа. Потому что на территории страны мы получили как “Швейцарии”, где больной может получить почти любое лекарство, так и “Гондурасы”, где получить нельзя ничего.

НАДО МЕНЯТЬ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

Закон, ориентирующий закупку лекарств только по критерию цены, чреват не только тем, что у больных есть выбор лишь между малоэффективными препаратами. Он может привести к отсутствию выбора как такового.

- Новый препарат может оказаться настолько дешев, что на конкурсе он “закроет” 100% от потребностей страны, - говорит Юрий Жулев. - И тогда больной с непереносимостью данного препарата или иммунным ответом окажется вовсе без лечения. У нового препарата через несколько лет могут проявиться тяжелые последствия, прецеденты такие были, и эти последствия затронут всех больных. Кроме того, стопроцентные закупки одного торгового наименования - это полная зависимость от одного производителя по жизненно важным препаратам. С точки зрения антимонопольного законодательства здесь никаких нарушений нет, потому что произведен аукцион и какая-то одна компания выиграла тендер. А с точки зрения пациента, которому не подошел препарат, - это лишение права на лечение.

- Если мы не пересмотрим эту систему, то грош цена нашей Конституции и записанному в ней праву на лечение, - добавил Мелик-Гусейнов.

По мнению пациентских сообществ, законодательство надо менять. Совет пациентов и Всероссийский союз общественных объединений подготовили и подали в Минздравсоцразвития России поправки к закону “Об обращении лекарственных средств”, который вступил в силу с 2010 года. В первую очередь эти поправки касаются взаимозаменяемости препаратов. Эти же поправки были направлены в Госдуму. Более того, общественные организации будут настаивать, чтобы все интересующие их изменения были учтены при подготовке законопроекта “О федеральной контрактной системе”.

- Взаимозаменяемый препарат должен иметь эквивалентность и терапевтическую, и фармацевтическую, и биологическую. Даже способ введения этого препарата должен быть одинаковым. Вот тогда они взаимозаменяемы, - уверен президент Общероссийской общественной организации инвалидов - больных рассеянным склерозом Ян Власов. - Для этого новый препарат должен проходить все стадии клинических испытаний.

ЖЕРТВЫ ЭКОНОМИИ

Власов знает, о чем говорит: больные рассеянным склерозом всерьез столкнулись с проблемой замены препаратов. С 2010 года таким больным стали назначать первый отечественный биоаналог интерферона-бета1b - препараты “Ронбетал” и “Инфибета”. Это вызвало всплеск побочных эффектов. Больные жаловались на физическую боль, судороги, повышение температуры. Сотни из них были переведены на другие лекарства. А тысячам в других препаратах было отказано - органы власти ответили, что не имеют права закупать другие препараты из-за ФЗ-94. Около 3000 человек теперь вовсе не получают лечения. А все из-за призрачной экономии.

- Экономить на качестве лечения невыгодно. Закупка неэффективных препаратов и средств вместе с последующим перелечиванием пациента, чье состояние ухудшилось, обходится значительно дороже государству, пациенту, его семье, - считает Жулев.

- Сейчас многих больных диабетом насильственно “переключают” на другие инсулины - закупили более дешевый препарат, - рассказывает Мелик-Гусейнов. - По правилам менять лекарство нужно в условиях стационара с 30-дневным постоянным наблюдением. На практике же этого не делают - в ряде регионов до 40% больных стали получать другой препарат без предупреждения. В результате целый спектр побочных эффектов, и больницы загружены лечением этих “побочек”.

ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПАЦИЕНТОВ

Помимо изменения системы закупки лекарств и четко прописанного законодательства относительно взаимозаменяемости препаратов сообщества пациентов считают необходимым:

- запретить ускоренную регистрацию биологических лекарственных препаратов (инсулины, гормон роста и т.д.);

- упростить регистрацию препаратов для лечения орфанных (редких) заболеваний (из-за крайне малого количества больных невозможно провести клинические исследования в России);

- в вопросах взаимозаменяемости препаратов ориентироваться на данные Евросоюза и международные стандарты качества;

- заключать с производителями долгосрочные контракты (сейчас контракты заключаются максимум на полгода, и это вызывает частые перебои с лекарственным обеспечением);

- ужесточить критерии допуска дистрибьюторов к конкурсам (сейчас государство работает с полутора тысячами дистрибьюторов, и часть этих компаний, по мнению экспертов, создана регионами для контроля и дележки бюджетных средств);

- создать механизм экстренных закупок лекарственных средств и медицинского оборудования по жизненным показаниям независимо от их стоимости.

Правда, учтут ли предложения пациентов, большой вопрос. На днях разразился скандал - из-за смены реквизитов НИИ детской онкологии и гематологии РОНЦ им. Блохина РАМН финансирование задержалось, а тендеры на закупку препаратов отложились на неопределенное время. Кое-какими препаратами больных обеспечили благотворительные организации, но опять остро встал вопрос неадекватного финансирования лечения. Сейчас стоимость квоты на лечение ребенка с лейкозом примерно в 30 - 40 раз ниже стоимости лечения того же ребенка в Германии. Размер квот не индексировался уже несколько лет. Что сделало Минздравсоцразвития? Заявило, что государственная квота покрывает необходимое лечение, а если необходимы дополнительные средства, то на эти цели у учреждения должны быть средства, заложенные сметой. Логика министерства прозрачна - лечение должно обходиться как можно дешевле.

Полина САМОЙЛОВА

Мнения блогеров о замене инсулинов

anna_semirol: “Я скажу как врач и как диабетик со стажем в 25 лет. Я помню, что такое дефицит инсулина. Помню, каково это - когда тебе не подходит тот препарат, который в данный момент есть в наличии - а другого нет. Я прекрасно помню свою жизнь на гипогликемиях без предвестников - когда мама только и успевала мне в рот ложку меда запихать, а я уже закатывала глаза и отключалась. Я такая не одна. Сейчас - слава богу - есть выбор. Пока еще есть.

Категорически против вытеснения с рынка инсулинов Eli Lilly и NovoNordisk. Хотя бы потому, что для меня Актропид - оптимальный вариант из ряда перепробованных за 25 лет болезни инсулинов короткого действия.

Было уже дело - дала отек Квинке на прекрасный брынцаловский (отечественный! дешевый!) инсулин. Благо случилось это в больничных стенах. Но мне одного раза хватило.

Те, кто собирается лишить диабетиков первого типа возможности выбора препарата - либо идиоты, либо убийцы и есть”.

v_chas: “п...ц мне хватило 3-х попыток откинуть коньки при переходе с одного инсулина на другой”.

kotenka_m: “Ой, эта инсулиновая эпопея уже лет несколько тянется. Как сейчас помню, вломился ко мне в кабинет хамоватый дядька и сообщил: “Мне пофигу, какими вы тут инсулинами работаете, но мы вам в больницу отгрузили наших китайских, потому что их двигает такой-то национальный дистрибьютор”. Не прошло и 3-х дней, как к нам пришел русский инсулин, и “петь” начал то же самое. (...) Сели мы с девочками, провели “совет в Филях” и решили, что “китайцы не пройдут”, мы не Менгеле. А с русскими (тут на нас еще местный минздрав надавил) попробуем на 2-м типе и только в условиях стационара с полным набором импортных инсулинов на “если что”. В итоге через 2 месяца местный минздрав от нас получил отчет об увеличенных в разы дозировках, об отсутствии компенсации, о неконтролируемых гипах, об увеличившихся в 3 раза сроках госпитализации - ибо сначала “отечество” колоть пытались, а потом импортом все это компенсировали - и о том, что “если вам так надо, открывайте у себя в МЗ кабинет и назначайте это сами и сами же юридически отвечайте за последствия”. Еще раз повторяю - это 2-й тип диабета. Что будет на сем “добре” с первым - даже подумать страшно”.