Конфликт обостряется

Адвокаты бывшего председателя Волгоградского облсовпрофа Вячеслава КОБОЗЕВА представили судье КОСОЛАПОВУ очередное возражение на его действия. Суд, по мнению стороны защиты, продолжает исполнять функцию обвинения... Всю прошедшую неделю за “делом Кобозева” следил корреспондент “Солидарности”.

На фото - Вячеслав Кобозев у здания суда

ФОЛИМ БЕЗ ШТРАФОВ

Прошедшая неделя в Центральном районном суде Волгограда началась с повода для обострения отношений между защитниками бывшего председателя Волгоградского облсовпрофа Вячеслава Кобозева и стороной обвинения. Точнее, претензии у адвокатов появились к председательствующему судье Алексею Косолапову, защита по-прежнему не видит особой разницы между судьей и прокурором (см. № 17, 2012). Что же произошло на этот раз?

В ходе судебного заседания 31 мая гособвинитель Виталий Шубаев сообщил суду и стороне защиты о том, что на следующее заседание (то есть 5 июня) будут вызваны для допроса свидетели Ивендикова, Болдырева, Трошева и Княжеченко. Однако вместо них адвокаты увидели за свидетельской кафедрой ведущего специалиста общего отдела облсовпрофа Валентину Андрющину. Увидели, естественно, неожиданно, то есть сторону защиты о такой “мелочи”, как изменение порядка судебного следствия, не уведомили. К этому следует добавить, что сделано это было вне установленного законом порядка.

В деле, насчитывающем более 150 томов, присутствует огромное количество документов. Многие из них - это протоколы заседаний исполкома облсовпрофа, его решения, стенограммы заседаний. Все это, как технический исполнитель, составляла именно Валентина Сергеевна Андрющина. А потому она является одним из ключевых свидетелей. И сторона защиты - то ли по недоразумению, то ли по расчетливому умыслу стороны обвинения - оказалась неподготовленной к ее допросу. Да, адвокаты Кобозева ведут дело с самого начала и знают его досконально. Но 5 июня они даже не принесли, а привезли (такой их объем) с собой в суд совсем не те документы, которые требовались для качественного допроса Андрющиной. В связи с чем адвокат Алёшин заявил ходатайство об объявлении разумного 2 - 3-часового перерыва для подготовки к допросу.

Была на то и другая причина. Защитник-адвокат Олег Репников 5 июня с разрешения судьи Косолапова должен был присутствовать при провозглашении приговора другому своему подзащитному в другом суде, от которого до Центрального более 40 км по пробкам. Репников согласовал этот вопрос с судом еще на прошлом заседании и встретил с его стороны понимание, судьей Косолаповым было вынесено соответствующее устное постановление. Решение судьи предусматривало объявление перерыва в судебном следствии на время провозглашения приговора и отсутствия защитника Репникова. В судебном заседании 5 июня защитники Кобозева сошлись тогда во мнении, что закончить предъявление документов предыдущему свидетелю Лизунову (см. № 21, 2012) можно и вдвоем. Но были категорически против начала допроса следующего свидетеля в неполном составе стороны защиты. Когда же оказалось, что еще и вопреки установленному порядку допрашиваться будет Валентина Андрющина, присутствие Репникова стало просто необходимо. Однако в удовлетворении ходатайства об объявлении по этому поводу перерыва суд отказал по мотивам непредставления Репниковым документов об уважительности отсутствия в суде.

По мнению защитников, обстоятельства вызова Андрющиной в суд говорят о непроцессуальных контактах прокурора и судьи:

- Как пояснила свидетель Андрющина, она была вызвана в суд телефонным звонком работника суда за день до заседания, - рассказывает адвокат Андрей Алёшин. - Данное обстоятельство свидетельствует о наличии непроцессуальных контактов стороны гособвинения с председательствующим по делу: в силу закона обязанность представлять доказательства возлагается на сторону обвинения, а не на суд. А если невозможно обеспечить явку свидетеля, сторона обвинения должна ходатайствовать в судебном заседании перед судом о помощи. Но прокурор такого ходатайства не заявлял.

“...В нарушение требований Конституции России и уголовно-процессуального закона о недопустимости возложения функции государственного обвинения на суд, а также о равенстве сторон государственного обвинения и защиты перед судом, суд самостоятельно, в одностороннем порядке, без каких-либо ходатайств государственного обвинителя и иных законных оснований, а также уведомления стороны защиты, вне судебного заседания изменил порядок судебного следствия, чем нарушил право подсудимого Кобозева на справедливое и беспристрастное рассмотрение дела, право равенства сторон перед судом и соответствующие права защитников”, - говорится в официальном возражении на действия судьи.

Данное письменное возражение на действия председательствующего по делу защита представила по окончании недельного цикла заседаний, то есть 7 июня. А между тем есть вероятность, что 13 июня начнется в суде с нового возражения адвокатов. Речь идет также о нарушении порядка исследования в суде доказательств по делу. На этот раз сторона защиты возражает против нарушения судом порядка исследования вещественных доказательств. К ним по непонятным для адвокатов причинам был отнесен протокол заседания исполкома Волгоградского облсовпрофа от 24.11.2005 (тогда решался вопрос о создании ООО “Аэробус” - см. № 19, 2012). Но, насколько бы письменным это доказательство ни являлось, формально оно причислено к вещественным, и бог с ним. Дело не в этом.

7 июня прокурор ходатайствовал об оглашении содержания подлинника протокола и предъявлении его свидетелю. Суд ходатайство удовлетворил, после чего сразу же был объявлен перерыв. После перерыва председательствующий по делу судья Косолапов принес в судебное заседание нужную папку с протоколом. Но данный документ находился в камере вещественных доказательств в упакованной и опечатанной коробке, и каким образом, при каких обстоятельствах он был оттуда извлечен судьей, никому не известно. Такого обращения с вещдоками закон не допускает. Вещественные доказательства, хранящиеся в опечатанном виде в специальной комнате суда, должны вскрываться в присутствии всех сторон, - так обеспечивается подлинность вещественного доказательства. На сей раз такая процедура была нарушена:

- На этой неделе мы увидели очередное нарушение закона: суд просто игнорирует закон, - говорит адвокат Алёшин. - Прокурор заявил ходатайство об осмотре подлинника протокола, который отнесен к вещественным доказательствам. Документ находится в камере вещественных доказательств в опечатанной коробке. И каждый раз при осмотрах этого доказательства, как того требует закон, коробка с протоколом вскрывалась при нас и упаковывалась заново после осмотра и изучения. А что было на этот раз? Прокурор заявил ходатайство об осмотре подлинника доказательства. Хорошо. Судья или работник суда должен принести этот вещдок в зал суда, показать сторонам нетронутость упаковки и печатей и только после этого вскрыть. А по факту после перерыва председательствующий, а затем и прокурор держали в руках уже извлеченное из коробки вещественное доказательство. Кто его и откуда принес - неизвестно. Кроме того, в протоколе не оказалось подлинника требуемого постановления исполкома облсовпрофа, а неизвестно кем и когда была подшита светокопия этого постановления, хотя там должен был находиться подлинник. В деле, кстати, тоже подлинника нет - находится только копия. А где же подлинник постановления? Вероятно, кто-то его забрал, а тут оставил то, что мы увидели. Кто при таких обстоятельствах сейчас сможет опровергнуть нашу позицию? Никто! Потому что судья нарушил закон, и он это сам понимает. Хотя ведет себя при этом так, как будто ничего не произошло. - Кроме этого, - продолжает Алёшин, - сторона защиты утверждает, что усилилась тенденция к обвинительному уклону в действиях суда в лице председательствующего по делу судьи Косолапова. Суд самостоятельно без информирования стороны защиты определяет и изменяет порядок судебного следствия, вызывает свидетелей обвинения, хотя у прокуратуры для обеспечения их явки возможностей предостаточно. Получается, что фактически суд занимается представлением доказательств, а не сторона государственного обвинения. Тем самым нарушается право на защиту подсудимого Кобозева и процессуальные права других участников процесса.

ТЕХНИЧЕСКИЙ СВИДЕТЕЛЬ

За этими перипетиями мы как-то забыли о самом свидетеле, из-за которого разгорелись такие страсти. Валентина Андрющина, проработавшая в облсовпрофе дольше всех его сотрудников, показала в суде, что все составленные ею документы (а это все проходящие по делу стенограммы и протоколы заседаний исполкома облсовпрофа) составлены на основе аудиозаписей и основаны исключительно на реальных событиях, и подтвердила факты действительного принятия оспариваемых прокуратурой постановлений исполкомом облсовпрофа и необоснованность обвинений в отношении Вячеслава Кобозева в этой части.

Также Андрющина признала недостоверность ее показаний, содержащихся в протоколах допросов на предварительном следствии, и связала это с неточностью и некорректностью записи следователем показаний, данных ею на предварительном следствии. Расхождения в своих словах она объяснила волнением, оттого что впервые в жизни оказалась на следствии, и семейной трагедией (которая действительно имела место).

Правда, из ее показаний можно вывести, что дела в общем отделе велись не всегда тщательно и при составлении протоколов могли допускаться технические ошибки. Так, в том самом протоколе из вещественных доказательств две страницы пронумерованы числом 77. Когда адвокат Репников спросил свидетеля, означает ли это, что дальнейшая нумерация сбилась на одно число, Валентина Андрющина с детской искренностью ответила “нет”. Кроме того, в одном из протоколов заседаний исполкома два постановления прошли почему-то под одним и тем же номером. Это уже серьезнее для рассматриваемого дела, но подозрения почему-то возникли в отношении Вячеслава Кобозева, который и в отделе, может, не бывал никогда.

- Все видели неточности, которые имелись в делопроизводстве облсовпрофа и в дальнейшем послужили основаниями для формирования обвинения. Например, это касается существования двух бланков постановлений исполкома от 24.06.2004 за одним и тем же номером, но с разным содержанием. Это могло быть технической ошибкой аппарата облсовпрофа - неверно сообщенный после доработки протокола номер, - комментирует адвокат Алёшин. - Несмотря на то, что Андрющина объяснить данный факт не смогла, на мой взгляд, она пытается все-таки скрыть этот эпизод своей некачественной работы. Обвинить ее в том, что она выполняла свою работу недобросовестно, конечно, нельзя. Но мы имеем ряд существенных обстоятельств, которые противоречат ее показаниям в этой части. Например, наличие этих двух постановлений. Кобозеву в этом не было никакой нужды, и это, очевидно, недоработка аппарата - не председатель же облсовпрофа номера правит. Если бы Кобозев имел злой умысел, то у него были возможности “подправить” документы, но он их никогда не касался, и в силу его полномочий нужды в этом не было. Опять же тут был контроль со стороны остальных 30 членов исполкома, среди которых у него было много недоброжелателей, которые не преминули бы возможностью “насолить” ему. А составляла все подобные документы именно Андрющина. Мы показали, что она не всегда качественно исполняла свои обязанности, предъявив ей протокол, в котором две страницы тоже пронумерованы одинаково. Если человек отвечает за полноту и качество составления документов, то, казалось бы, определенный формат должен выдерживаться... Кроме того, свидетелю был предъявлен документ, в котором за Кобозева вообще подписалась его заместитель Тамара Емельяненко. В принципе, она имела на это право, но почему бы тогда не написать там ее фамилию, а не председателя?

По мнению защитников, Андрющина в этой части в показаниях скрывает свои недоработки. Конечно, неприятно, когда такое вскрывается в судебном разбирательстве. Особенно когда руководителю организации ставится в вину то, что было недоработано сотрудником. Тем временем Вячеславу Кобозеву, которому 9 июня исполнилось 60 лет, только по одному из эпизодов грозит до десяти лет лишения свободы. Будем надеяться, что последующие свидетели из облсовпрофа из-за своих мелких ошибок не станут рисковать бывшим руководителем по-крупному.

Павел ОСИПОВ