В Центральном районном суде Волгограда по “делу Кобозева” дает показания зампред областного избиркома Татьяна ГУСЕВА. Она не раз была соперником Вячеслава КОБОЗЕВА на выборах председателя облсовпрофа. И ее же легкой рукой в 2009 году было подписано заявление в следственный комитет с просьбой разобраться в деятельности Кобозева на посту председателя организации.

КВН: КОГДА ВИНА НЕДОКАЗУЕМА

Участники процесса над бывшим председателем Волгоградского облсовпрофа Вячеславом Кобозевым на минувшей неделе могли вздохнуть с облегчением: одиозный свидетель Сергей Лебедев, бывший приятель и деловой партнер волгоградских профсоюзов, наконец закончил давать показания (см. “Солидарность” №№ 25 - 27, 2012). 2 октября он успел еще немного поюродствовать, поруководить графиком перерывов в заседании и выдать еще парочку крылатых фраз. Прощаясь до поры до времени с Сергеем Александровичем, процитируем один из его перлов: “Ваша честь, кто-то должен ВНУШИТЬ защите, как было на самом деле! Я воспринимаю все это как КВН”.

Больше ничего интересного свидетель, по сути, не сказал. Хотя, например, мог бы объяснить, как можно в июне взять кредит на покупку машины, купленной в апреле. По версии Лебедева, бумага о заключении фиктивного кредитного договора на 3,5 млн руб. с московским МФТ-банком Кобозеву нужна была в оправдание покупки “мерседеса”. Дескать, если коллеги спросят, откуда у председателя такая машина, тот сможет помахать договором. А по сути, Кобозев обвиняется по данному эпизоду в получении коммерческого подкупа, якобы прикрытого кредитным договором. Хотя деньги Кобозев у банка так и не взял, но это, утверждают его защитники, не означает, что договор не был заключен и является фиктивным. По их мнению, показания Лебедева о якобы заключении фиктивного договора с банком несостоятельны и надуманны, так как договор был подписан сторонами, были выполнены и все остальные юридические формальности, то есть договор был заключен. Кобозев заключил договор с московским банком, хотя мог без труда сделать это и в Волгограде. Этот факт объясняется тем, что машину Кобозев покупал в Москве и хотел подстраховаться на случай нехватки средств. Особенность кредитных договоров - то, что они, говоря юридическим языком, являются “реальными”, то есть вступают в силу при фактическом предоставлении денег кредитором. Право на получение денег сохранялось за Кобозевым год, но он нашел другой, более дешевый и достаточный источник средств.

Между тем неделя была на редкость плодотворна: суд выслушал показания аж четырех свидетелей, что с начала нового разбирательства в апреле этого года случилось впервые. После Лебедева место свидетеля занял замдиректора Фонда по управлению имуществом Волгоградского облсовпрофа Александр Фролов. То есть зам уже известного нашим читателям Валерия Безрукова (№№ 17, 19, 2012). По словам Фролова, в его обязанности входит контроль над техническими процессами, связанными с имуществом облсовпрофа. В частности - со зданием облсовпрофа по Советской, 5, где подвал в 2004 году было решено превратить в пункт общественного питания. Замдиректора Фонда показал, что Кобозев просил его оказать содействие директору ООО “Туркестан”, ливанцу Жоржу Барбару, в ремонте подвала (№ 21, 2012). Фролов выдал тому ключи от подвала, демонтировал старые коммуникации и ругался с иностранцем по поводу неготовности плана работ по переустройству помещения. Экономическая сторона дела, уверяет он, его не интересовала и в круг обязанностей замдиректора Фонда не входила. В итоге ничего нового свидетель суду не сообщил, за исключением того, что об этом ремонте в облсовпрофе и в Фонде по управлению имуществом знали все. По этому поводу регулярно проводились совещания с участием представителей “Волго-Дон банка” и ООО “Туркестан”.

Следующим допрошенным свидетелем стал директор ООО “Бизнес-эксперт” Михаил Казаков. Эта фирма занимается оценочной деятельностью, и именно ей в 2004 году было заказано определение рыночной стоимости подвала по Советской, 5. Казаков лично посещал и осматривал подвал, изучил его техническое и общее состояние, после чего составил подробное описание этого объекта. А Людмила Пшеничная, эксперт-оценщик “Бизнес-Эксперта”, основываясь на полученных от него данных, с применением, как установлено правилами оценки, трех методик, оценила подвал примерно в 1,5 млн руб.

Напомним, облсовпрофу была необходима независимая оценка подвала для внесения его в уставной капитал ООО “Туркестан”. Второй партнер по предприятию - “Волго-Дон банк” - внес деньги. Позднее у “Туркестана” с ремонтом и реконструкцией подвала не заладилось из-за нехватки средств и образовавшихся больших долгов, и подвал был продан, а вырученные деньги пошли на расчет с кредиторами. В итоге ресторан “Чешский двор”, располагающийся в том подвале, отошел к организации, не имеющей к облсовпрофу отношения. Вывод следствия: Кобозев нанес облсовпрофу имущественный ущерб. В предыдущем рассмотрении дела установлено, и защита настаивает на том, что подвал перешел в чужие руки вследствие стечения тяжелых объективных экономических обстоятельств, а именно в связи с доведением до фактического банкротства ООО “Туркестан” по вине некомпетентного директора Барбара. Однако к свидетелю Казакову это имеет такое же отношение, как “Чешский двор” к облсовпрофу. И Казаков довольно быстро покинул зал заседания.

ГУСЕВА ЕМУ НЕ ТОВАРИЩ

Татьяна Гусева вошла в зал утром 4 октября, приветливо поздоровавшись. Судьи Косолапова еще не было, и Гусева, наверное, для снятия напряжения, сама завязала разговор с подсудимым. Из ее слов присутствовавшие могли сделать два вывода: что Кобозеву “в Москву надо было уезжать - ничего бы тогда этого не было” и что отчего-то “ему (Кобозеву. - П.О.) надо было жениться на ней лет 20 назад”. Кобозев с улыбкой ответил, что уже тогда был счастлив в браке. Милая беседа создавала впечатление, что встретились два добрых товарища, а допрос пройдет душевно. Не тут-то было.

Познакомимся поближе. Татьяна Гусева - бывший председатель Волгоградского обкома профсоюза работников инновационных и малых предприятий, член исполкома облсовпрофа, бывший же зампред облсовпрофа. Ныне - зампред Волгоградской областной избирательной комиссии. И вот этому человеку со славным прошлым и блестящим настоящим подсудимый выразил в начале заседания категорическое недоверие.

Поводом для Кобозева усомниться в объективности показаний Татьяны Валентиновны послужил хотя бы тот факт, что именно она подписала в октябре 2009 года письмо в следственный комитет с просьбой разобраться в деятельности председателя облсовпрофа. Подписала как председатель обкома профсоюза работников инновационных и малых предприятий. (До того, в сентябре 2009 года, исполком облсовпрофа призвал правоохранительные органы не лезть в дела общественной организации.) В октябре 2009 года Кобозева отстранили от должности и стали преследовать в уголовном порядке, а Гусева заняла должность зампреда облсовпрофа. Первый зам Кобозева - Павел Николаенко, написавшийся в декабре 2009 года в следственный комитет области подложное заявление от облсовпрофа о согласии на преследование Кобозева, занял его должность председателя... Переворот состоялся. Напомним, что и Гусева, и Николаенко 29 сентября и 22 октября 2009 года голосовали на заседаниях исполкома за постановления, которые можно назвать так: “Руки прочь от профсоюзов и Кобозева”.

- Ранее уже было установлено в суде, что Гусева была постоянным оппонентом Кобозева и всегда проигрывала ему на выборах председателя. В связи с этим и рядом других, негативно характеризующих деятельность свидетеля в профсоюзах, обстоятельств между ними возникли неприязненные, напряженные отношения, - поясняет адвокат подсудимого Андрей Алёшин. - Очевидно, что Гусеву не интересовало ни дело по существу, ни объективная оценка событий и фактов, вмененных в вину нашему подзащитному. Она решала какие-то свои карьерные задачи. Ведь, будучи зампредом облсовпрофа, она могла хотя бы инициировать внутреннюю проверку для получения объективной оценки фактов, рассматривающихся в суде, но, как и показала в суде, ей это не нужно было. В предыдущем рассмотрении дела было установлено, что за три года расследования и рассмотрения дела Кобозева в суде никто внутри облсовпрофа так и не провел никаких подобных проверок и ни в чем специально не разобрался.

Местами показания Гусевой - взаимоисключающие. Например, в одной фразе она успела сказать и что “чем владеет облсовпроф, знают только члены комиссии по недвижимости”, и что на этот счет “всем все было известно, потому что были регулярные отчеты”. Некоторые имущественные вопросы, по ее мнению, руководитель облсовпрофа мог скрывать от нее намеренно, зная ее “протестную активность”. А для этого - не приглашать на заседания исполкома с соответствующей повесткой дня. Так, Гусева утверждает, что в заседаниях исполкома, когда принимались решения о внесении подвала в уставной капитал “Туркестана” и последующей его продаже, она не участвовала. Хотя в протоколах ее фамилия значится. Когда защита указала ей на последнее обстоятельство, Гусева заговорила о каком-то подлоге, но не смогла внятно объяснить это суду. При этом пояснила, что не сомневается в порядочности и добросовестном исполнении обязанностей, а также исключает возможность подделки протоколов специалистом Андрющиной, которая и составляла стенограммы и протоколы заседаний исполкома.

- Свидетель Гусева показала, будто бы облсовпроф дал согласие на уголовное преследование Кобозева. Однако это не так, и свидетель показала в суде, что сама же и голосовала за не отмененные по сей день постановления исполкома, принятые 29 сентября и 22 октября 2009 года, где говорится: “Руки прочь от облсовпрофа и Кобозева”. И вдруг, как следует из ее заявления в следственный комитет от 9 октября 2009 года (в промежутке между этими решениями облсовпрофа), Гусева, нарушая устав облсовпрофа, подписывает заявление как председатель обкома профсоюза о проверке и уголовном преследовании Кобозева, хотя он в штате ее профорганизации никогда не состоял, - недоумевает Алёшин. - При даче показаний свидетель Гусева подстраивается под текущий момент. Это и приводит к проколам. Так, она показала, что заявление Николаенко в прокуратуру в декабре 2009 года с просьбой разобраться в деятельности Кобозева обсуждалось и принималось исполкомом. Хотя в предыдущем разбирательстве сам Николаенко признался в подлоге - в том, что написал заявление в следственный комитет, а заседания исполкома не проводилось.

По мнению защиты, свидетель сознательно путает правовые понятия с философскими и общественными. Например, путает облсовпроф как юридическое лицо, обладающее правовым статусом, с облсовпрофом как общественной организацией. С точки зрения общественной организации, Кобозева можно было бы подвергнуть моральной обструкции, если бы он не выполнил каких-то своих обязанностей. Однако в том, что касается правовой оценки его деятельности применительно к предъявленному обвинению, то его действия нужно рассматривать как действия руководителя юридического лица. Привлечение руководителя общественной организации к уголовной ответственности за внутренние нарушения возможно только с согласия самой этой организации. Но дело в том, что Кобозев руководил облсовпрофом, а Татьяна Гусева - обкомом профсоюза.

- Кобозев никогда не состоял в штате обкома профсоюза работников инновационных и малых предприятий, и ее профсоюз не может в отношении его давать согласие на уголовное преследование, - поясняет Алёшин.

Татьяна Валентиновна неоднократно говорила в суде, что профсоюзное имущество принадлежит каждому члену профсоюза. (Позиция идеологически понятная, но юридически несостоятельная.) Поэтому, дескать, она и попросила в 2007 году депутата Госдумы Савченко направить запрос в прокуратуру относительно “потери” облсовпрофом замощенной площадки перед зданием Дворца спорта (№ 19, 2012). Несмотря на депутатский статус просителя, прокуратура не нашла никаких нарушений. Однако Гусева, как видим, получила некий, пусть и косвенный, эпистолярный опыт.

Вообще, допрос Татьяны Гусевой так просто не перескажешь. Его аудиозапись нужно вывешивать на YouTube, слушать и наслаждаться игрой эмоций, срыванием покровов и сермяжным правдорубием. К слову, нашу газету она походя назвала “абсолютно заказной”, очевидно, не понимая разницы между заказной газетой и печатным органом общественной организации.

- Когда решались вопросы по недвижимости, приглашались (на заседание исполкома облсовпрофа. - П.О.) только “близкие” люди, которые проголосуют как надо. Как надо ОДНОМУ ЛИЦУ, - воспитание не позволило Татьяне Валентиновне тыкать пальцем.

И свидетель стала обличать порочную практику, при которой в исполкоме создается “фракция согласного с руководством большинства” и “голосуется как надо”. Деталь: в облсовпрофе в бытность Кобозева председателем, как Гусева сама и показала, она практически всегда одна состояла в так называемой фракции “несогласных”. Между прочим, это говорит зампред областного избиркома, член “Единой России”. Забавно было бы посмотреть на реакцию председателя ее партии, если бы он это слышал.

Заседание отложено на 8 октября. А 14 октября - единый день голосования. Гусева очень занята, но обещала выделить время на визит в суд восьмого числа. Но девятого она как штык должна быть в одном из муниципальных районов. Выборы - дело святое. Остается надеяться, что по их итогам никого судить не станут.

Павел ОСИПОВ