Для студентов Высшей школы экономики и столичных журналистов 27 ноября был организован мастер-класс Брэндана МЭЯ - ведущего специалиста одного из крупнейших международных пиар-агентств Weber Shandwick. Корреспондент “Солидарности” побывала на мероприятии, а затем опросила ряд профсоюзных активистов разного уровня, имевших дело с транснациональными корпорациями, в том числе с теми, для которых программы по корпоративной социальной ответственности разрабатывали сотрудники Weber Shandwick.

ОПРЕДЕЛЕНИЯ И ТЕРМИНЫ

Корпоративная социальная ответственность, или CSR (corporate social responsibility), как ее чаще всего называют профессионалы в области корпоративного пиара и рекламщиков, стала предметом беспокойства для международного бизнеса. Почему? Среди причин, которые указывает британский специалист Брэндан Мэй, - “привередливость потребителей”, не желающих покупать продукцию компаний, пользующихся дурной репутацией. То есть дело в основном в публичности. Ведь дурную репутацию компаниям создают экологи, протестующие против вырубки лесов, строительства объектов по проектам, не прошедшим природоохранную экспертизу, журналисты, раздувающие корпоративные скандалы, а также иногда и профсоюзы, возмущающиеся после производственных аварий.

Специалисты выделяют в корпоративной социальной ответственности экологическую, экономическую и социальную сферу. Уплата налогов, честность приобретения в собственность акций предприятия, прозрачность и публичность бухгалтерской отчетности - это то, что делает компанию социально ответственной в экономическом плане. Соблюдение правил охраны труда и техники безопасности на производстве, обеспечение доступной медицинской помощи работникам - в социальной сфере. Все то, чего обычно от корпораций должны требовать общественные организации, профсоюзы и правоохранительные органы - то есть, если цитировать определение, данное г-ном Мэем, “тот позитивный эффект, который дает деятельность той или иной компании обществу”. Как говорится, делайте обществу что-то полезное, и тогда все остальное уже неважно.

ВЫГОДНОЕ ДЕЛО

В общем, понятие вдруг оказалось столь значимым, что про CSR уже издают журналы, создаются фирмы, специализирующиеся на консультациях по данной тематике. Корпоративная социальная ответственность сегодня становится сферой бизнеса. То есть и специалисты CSR руководствуются отнюдь не какими-то абстрактными моральными или политическими убеждениями, а принципом экономической эффективности. И как сообщил Брендан Мэй, разработаны специальные “индексы, оценивающие эффективность кампаний по CSR”. Надо сказать, что тут есть, что мерить: если взять ту же Weber Shandwick, то среди ее клиентов числятся крупнейшие транснациональные корпорации - Coca-cola, Exxon Mobile, Shell, General Motors, IBM, Bayer, а также правительство Колумбии и прогремевшая благодаря стараниям экологов в конце 1990-х новозеландская компания Timberlands, занимавшаяся вырубкой тропических лесов.

Для тех, кто к моменту прихода на лекцию еще не понял значимость понятия, британский специалист дал развернутые и убедительные доказательства. Ценность “корпоративной социальной ответственности” состоит в том, что она способствует:

- улучшению финансовых показателей,
- повышению репутации брэнда,
- росту продаж и усилению лояльности потребителей,
- сокращению операционных расходов,
- увеличению производительности труда и лояльности работников,
- удержанию работников и выгоде при найме новых работников,
- снижению активности надзорных органов (!),
- большей доступности инвестиций,
- снижению рисков и улучшению отношений с инвесторами.

Выгоды получаются просто невероятные. Вопрос только в издержках, на которых, как известно любому выпускнику бизнес-школы, нужно экономить. Именно для того, чтобы корпоративная соцответственность не получилась слишком дорогостоящей и случайно не проявилась в той сфере, где ее экономический эффект не значим, и нужны специалисты - в первую очередь по пиару. Хотя бы для того, чтобы грамотно “пропозиционировать” продукцию. Например, “удачный” пример такого позиционирования - реклама McDonald’s: “Все знают, что голубой лосось занесен в Красную книгу, а черная икра - не просто редкость, но, прежде всего, часть уязвимой природы. McDonald’s не использует в своих гамбургерах эти продукты и поэтому считает себя экологически сознательной компанией”. Зачем что-то делать еще, если компания и так настолько “ответственная”?

Профессионалы в сфере CSR помогают определить, в какой сфере компании нужно быть социально ответственной. В каком масштабе - региональном, национальном, общемировом. На какую аудиторию рассчитывать “социально ответственные” мероприятия (инвесторов, надзорные органы, правительство, акционеров, наемных работников, неправительственные организации). Какой объем ресурсов возможно выделить и есть ли у компании “воля, возможности и команда”, чтобы “делать CSR”. Каковы “активы” и “пассивы” компании для CSR, то есть что нужно подчеркивать и о чем лучше замолчать...

CSR В РОССИИ

Как рассказал собравшейся в Высшей школе экономики аудитории эксперт из Англии, в России с корпоративной социальной ответственностью пока не очень. Точнее, серьезный интерес к этому понятию проявляют в основном корпорации, уже выходящие на международный уровень. То есть фактически те же ТНК, только российского происхождения. Среди них - “НорНикель”, “Газпром”, “Альфа-банк”, “Роснефть”, “Лукойл”, “Вымпелком”. Да и им, по мнению Брэндана Мэя, еще предстоят шаги по усилению “комплексности” социальных программ, так как чаще всего они пока ограничиваются отдельными сферами - вложениями в спорт, благотворительностью. Ну, и еще по увеличению “глобальности” в концепциях корпоративной социальной ответственности, которую пока, по всей видимости, ограничивает только масштаб экспансии российского бизнеса. Ведь тем же международным компаниям (в том числе пользующимся услугами агентства Weber Shandwick, которое представлял британский эксперт), действующим в России, - Coca-Cola, Ford, GM - претензий в недостаточной комплексности или масштабности программ социальной ответственности не предъявлялось. Хотя профсоюзам на предприятиях этих компаний в нашей стране, наверное, есть что сказать о работодателях.

Впрочем, как и профсоюзам в корпорациях отечественного происхождения, прошедших непростую историю приватизации, корпоративных конфликтов, слияний и поглощений в национальных масштабах и уже перешагнувших национальные границы. И в социальной ответственности и в отношениях с профсоюзами многие очень и очень “отличились”, - да так, что большая часть населения России сейчас живет за чертой бедности. Впрочем, наверное, как и в большей части мира за пределами “золотого миллиарда”...

ОПРОС

Андрей ЛЯПИН, председатель независимого профсоюза GM-Автоваз, Всероссийская конфедерация труда:

- Насколько я знаю, в бизнесе понятие социальной ответственности впервые пропагандировал Генри Форд. Он говорил, что основная цель предприятия - производить нужный людям продукт и постоянно улучшать условия и оплату труда работников. Он считал, что если предприятие этого не делает, а только берет деньги с потребителя, повышает цены, и с другой стороны, недоплачивает рабочим, такое предприятие является грабительским. И в конце концов оно обречено на неудачу. Тот человек, который не имеет денег, не будет покупателем. А если он не будет покупателем, то рынок сузится, то есть товары не будут продаваться. В результате бизнес сам лишает себя экономической базы. Я вполне допускаю, что в данном отношении можно найти какой-то компромисс и заставить работодателя, хотя бы под угрозой потерять потребителей, улучшать условия труда и повышать зарплату. Только здесь действительно речь идет о том, чтобы заставить - под давлением рынка, под давлением профсоюзов, под давлением государственной политики...

Работодатель, который заботится о работнике, получает повышение производительности, стабильность кадрового состава, и хорошую репутацию. А хорошая репутация сегодня имеет прямую связь с капитализацией компании, со стоимостью акций. Поэтому все стремятся показать, что социальная ответственность у них есть. Чаще всего это просто пиар. Нужно судить по делам, и судить должны в первую очередь работники. Например, возьмем наше предприятие. Официальная инфляция составляет 15%, а зарплату прибавляют только на 4% и то - ближе к концу года. И при этом работодатель заявляет: “Мы - одна команда”. Разумеется, я этому не верю, потому что с командой так не поступают. Директор на общем собрании говорит: вы - молодцы, хорошо потрудились, сделали прибыль в этом году. Так что принято решение выплатить дивиденды акционерам. Но зарплату я вам не повышу. Такая вот на нашем предприятии сегодня социальная ответственность. И нашему профсоюзу отказывают не только в переговорах и заключении колдоговора. Нам отказывают фактически в существовании.


Франсин БЛАНШ, секретарь Всеобщей конфедерации труда (CGT), Франция, бывший координатор европейского рабочего совета профсоюзов предприятий “Ariston”:

- Каждый год компании у нас обязаны публиковать отчеты о своей социальной ответственности, о том, что они делают для планеты. При этом социальная ответственность корпорации, если она вообще есть, обычно описывается как заслуга работодателя. Но ничего даром работникам обычно не дается, все зависит них самих. Поэтому понятие социальной ответственности и необходимость отчитываться становятся для профсоюза инструментом давления на работодателя. Если корпорация хочет выглядеть прилично, пусть подписывает хороший колдоговор на предприятии. А по всей Европе - рамочное соглашение с европейским рабочим советом профсоюзов, действующих в этой корпорации. Пусть обеспечивает нормальный минимальный уровень гарантий для работников по всему миру (на всех предприятиях корпорации).

Минимальный стандарт - работают ли конвенции МОТ на предприятиях корпорации во всех странах или нет. Многие компании, чтобы снизить издержки, переносят производство в те страны, где низкий уровень жизни, дешевый труд и слабые профсоюзы. В том же “Ашане” висят плакаты “Мы заботимся о подшефных предприятиях в Латинской Америке, в Азии”. А потом напрямую выходим на связь с профсоюзами, которые действуют на этих “подшефных предприятиях” и выясняем, что там работают дети и что зарплаты там просто нищенские. Так что для нас очень важны связи с профсоюзами в других странах. Именно для того, чтобы контролировать корпорации и проверять, насколько соответствует истине то, что они пишут в своих социальных отчетах.


Евгений КУПРИН, региональный координатор по Восточной Европе Международной федерации работников химической, добывающей промышленности, энергетики и разнорабочих (ICEM):

- У меня нет достаточной информации, фактических данных, чтобы однозначно сказать, корпоративная социальная ответственность - это хорошо или плохо. Мне кажется, никто и не может собрать факты в достаточном количестве, чтобы делать такие однозначные заявления. Например, Exxon Mobile известна, как говорят, в отношении своих пиаровских дел, но есть компании, которые внимательно относятся ко всем сигналам “с мест” - от работников, от профсоюзов. Бывают и положительные примеры...

Конечно, мы в ICEM стараемся, чтобы все было более регулируемым. У корпоративной социальной ответственности основной минус - это односторонняя, фактически никак не контролируемая со стороны рабочих инициатива работодателя. Мы стараемся переводить все в плоскость глобальных рамочных соглашений, где прописан механизм выполнения. В общем, мы не отрицаем корпоративной социальной ответственности, односторонних инициатив, но наша линия заключается в том, чтобы работники, и профсоюзы как их представители могли контролировать то, как работодатели выполняют свои обещания быть социально ответственными.


Бернар САНСИ, руководитель департамента стабильного развития CGT, автор ряда книг о корпоративной социальной ответственности:

- CSR - это в первую очередь маркетинговый инструмент предпринимателей, работодателей. Но она тоже может становиться средством, которое используют и профсоюзы. Все зависит от того, что будут делать профсоюзы. Если профсоюз мобилизует работников на борьбу за требования по зарплате и безопасности труда, понятие социальной ответственности корпорации приобретает реальное содержание. Задача в том, чтобы не оставлять корпоративную социальную ответственность исключительно на откуп работодателю.

Причем сегодня речь идет об изменении масштабов коллективных трудовых споров. Мы добились подписания порядка десяти международных рамочных соглашений, которые должны действовать в мультинациональных корпорациях французского происхождения. Это EDF - Electricite de France, Lafarge - крупная строительная корпорация, Cafur - крупнейшая розничная сеть после Wal-Mart, химическая корпорация Rhodia, Accor - одна из крупнейших в мире сетей отелей. Вообще всего в мире порядка 50 таких рамочных соглашений. Из компаний российского происхождения, подписавших рамочное соглашение, я могу назвать только “Лукойл”.

Основная проблема профсоюза после подписания такого рамочного соглашения - контролировать его выполнение. Уже в самом тексте соглашения должны быть прописаны механизмы такого контроля. Например, в EDF создана специальная комиссия по контролю выполнения соглашения с участием представителей профсоюзов и работодателей с предприятий EDF по всему миру.


Джо ДРЕКСЛЕР, специалист по исследованиям и стратегическому планированию Объединенного профсоюза сталелитейщиков США и Канады:

- Мы обычно поддерживаем общественные организации, призывающие корпорации быть социально ответственными, и работаем совместно с ними. Мы сотрудничали с “Международной амнистией”, с рядом правозащитных организаций, чтобы заставить Exxon Mobile принять базовые стандарты МОТ в их “гражданском отчете” - форме корпоративного кодекса поведения.

Проблема всех корпоративных кодексов - та же самая, что и с базовыми конвенциями ООН и даже МОТ. Это обязательства, которые никто не может заставить вас выполнить. Корпорации запросто нарушают собственные корпоративные кодексы. При этом соглашаясь признать свободу объединения в качестве базового стандарта, корпорации дают такие интерпретации этого права, которые позволяют им вести антипрофсоюзную деятельность. Тем не менее, если в корпоративном кодексе признаются базовые стандарты МОТ, мы можем критиковать корпорации за лицемерие при нарушении обязательств, которые они сами на себя берут.

Корпорации обычно заинтересованы в том, чтобы у них был свой корпоративный кодекс - именно из-за издержек, связанных с репутацией компании. Профсоюзы, общественные, экологические организации должны действовать сообща, чтобы все эти корпоративные программы выполнялись. Без этого общественно-профсоюзного контроля корпорации выходят абсолютными победителями в борьбе за прибыль только за счет пиаровских средств, ничего реально не делая.

Анатолий ШУЛЬГА, председатель профкома “Нестле”, Тимашевск, председатель координационного совета профсоюзов на предприятиях “Нестле” в России:

- Социальная корпоративная ответственность - понятие, конечно, растяжимое. Каждая компания делает все по-своему. Я понимаю, что если есть социальные корпоративные правила, то работники должны быть полностью защищены социально, независимо от того, работают они в Тимашевске, Барнауле или в Нью-Йорке. Такая программа в “Нестле” есть (международное рамочное соглашение с “Нестле” было подписано еще в 1996 г. - Прим. А.П.). Это о соглашениях. Про то, что происходит на деле, я могу говорить почти исключительно про нашу фабрику.

На всех четырех предприятиях “Нестле” в России, где действуют профсоюзы, есть социальная программа. Колдоговоры, в которых прописаны социальные льготы, в Тимашевске и в Самаре в этом году уже приняты, в Перми сейчас идут переговоры, в Барнауле они начнутся после Нового года. Так что у нас социальная программа есть и вроде бы грех нам обижаться. Но у нас не все было так замечательно. Прошел какой-то период, чтобы мы стали нормальными социальными партнерами. И понятно, что есть всякие нюансы, просто к ним уже не хочется возвращаться. Они уже всем надоели, о них писали и в вашей газете.

Вы говорите про три составляющие корпоративной социальной ответственности. По первому пункту (экономическая составляющая, налоги, прозрачность) - так нам это никто не показывает, кто, как и почему платит. Это все защищено в качестве коммерческой тайны. Что касается экологии, то у нас стоит современнейшее оборудование. Завод построен по последнему слову техники. Мы были в Германии на такой же шоколадной фабрике полного цикла, как и у нас - от какао-бобов до готовой продукции. У нас площади больше, стоит все новое. Но вначале по экологии было много вопросов, Ростехнадзор выявил отклонения. Суть в том, что сейчас все закончилось. Все было в сроки устранено, как и планировалось, до декабря. Плюс ко всему компания закупила очень дорогие дополнительные фильтры запахов.

В том, что касается социальной защищенности, компания выделяет много средств на программы для детей. Построено две площадки, есть подшефный садик, программа для инвалидов. Но это скорее то, как они сами расставляют приоритеты в социальных программах. Мы же как профсоюз понимаем социальную защищенность в первую очередь как достойную зарплату. Зарплата должна быть такой, чтобы семья работника не нуждалась. Наша зарплата для региона вроде бы неплохая, но все дорожает. Также для нас очень значимы гарантии занятости. Например, профсоюз приложил много усилий для того, чтобы решить проблемы со срочными трудовыми договорами. В январе 2005 года на фабрике в Тимашевске было 26% постоянных работников, сейчас - 82%. В Барнауле, в Перми, Самаре то же самое. В Жуковске профсоюза нет, но у них тоже были в основном срочные договора, и их стали переводить на постоянные. Понятно, что есть недовольные, что не всех перевели, но все равно результаты значительные. Причем все решалось путем переговоров, без противостояния.

Понятно, что работники разных ТНК в Европе защищены лучше, чем в нашей стране. Но все познается в сравнении; у нас, пожалуй, вопросы решаются проще, чем на предприятиях других ТНК в России, да и на чисто российских предприятиях отрасли.

Материал подготовила Александра ПЕТРОВА
Надпись на карикатуре: "Наконец-то бизнес и рабочие движутся к одной цели"