6 августа в ОАО “Тольяттиазот” поступил акт повторной выездной налоговой проверки за 2004 год, которую проводило УФНС России по Самарской области. Налоговые органы требуют с завода около 100 млн долларов. Руководство предприятия говорит, что проверки в тот период проводились неоднократно, но “долги” появились только сейчас. Сумму администрация ТоАЗа считает завышенной, а действия налоговиков - незаконными. Об этом представители ТоАЗа рассказали 13 августа на пресс-конференции в Интерфаксе.

ПРЕДЫСТОРИЯ

О проблемах “Тольяттиазота” “Солидарность уже сообщала (см. №№ 27 и 42, 2006). Примерно три года назад для успешного предприятия наступила черная полоса. Его руководство обвинялось в уклонении от уплаты налогов, в легализации денежных средств, якобы приобретенных преступным путем... Федеральная монопольная служба объявила трубопровод, построенный заводом, “естественной монополией” и пеняла на то, что остальные производители аммиака вынуждены перевозить продукцию в железнодорожных вагонах... Миноритарный акционер Tringal Equities Inc. требовал возмещения ущерба: по его мнению, “Тольяттиазот” в 2005 году продавал аммиак по ценам ниже рыночных... Предпринимались попытки изъять реестр акционеров: на предприятие без ордера на обыск врывалась следственная группа прокуратуры и при помощи 40 омоновцев пыталась “изъять документы”... Руководителя предприятия объявляли в розыск... Работники ТоАЗа считают все это атакой “черных” рейдеров.

Все это время коллектив предприятия боролся за свое руководство. Люди стояли с пикетами на трассах, обращались к полпреду президента в округе и к самому президенту, проводили митинги, отправили более 60 обращений во всевозможные инстанции: от городских властей до генпрокуратуры, Госдумы, ФСБ и администрации президента. Последний пикет работники провели совсем недавно: 19 июля вышли с плакатами к федеральной трассе Москва - Челябинск.

Однако нападки не прекратились. 11 сентября прошлого года было возбуждено дело против пресс-секретаря Башунова. Он, сославшись на ст. 51 Конституции РФ, которая дает право не свидетельствовать против самого себя, отказался отвечать на некоторые вопросы следователя, которые вел расследование по делу руководства ТоАЗа. Позиция Башунова была расценена как отказ от дачи показаний...

Постоянно проводились налоговые поверки предприятия. В результате повторной выездной проверки за 2003 год УФНС России по Самарской области решило, что предприятие должно доплатить 611 млн руб. налогов и 272 млн руб. пеней. Юристы предприятия говорят, что факты и доводы, которые приводились ими во время проверки, не были приняты во внимание. И обжаловали дело в ФНС России. Ответа все нет. Тем временем налоговые органы продолжают плодотворно работать.

НОВЫЕ ПРЕТЕНЗИИ

Как рассказывали участники пресс-конференции, 6 августа в ОАО “Тольяттиазот” поступил акт повторной выездной налоговой проверки за 2004 год, которую проводило областное УФНС в 2006-2007-м. Сумма очередных налоговых претензий к предприятию составляет 2,582 млрд руб. (фактически - 100 млн долларов). В том числе: по неуплате налога на прибыль - 1,613 млрд руб., по неуплате НДС - 955 млн руб. Предыдущая проверка того периода выявила только 13 млн недоплаты. И то решение было обжаловано предприятием в судебном порядке. Представители ТоАЗа говорят, что за год налоговые органы проверяли их завод уже 118 раз: сначала проверяет город, город перепроверяется областью, область перепроверяется государством... Именно обилие проверок и дало УФНС возможность насчитать такую грандиозную сумму. Ведь на основании того, что им не были представлены копии всех документов, аргументы завода стали “экономически документально неподтвержденными”.

- Документооборот нашего предприятия составляет 350 - 400 тысяч единиц в год, - уточняет Сергей Корушев, управляющий ОАО “Тольяттиазот”. - Это не просто листочки - это аналитические материалы, очень серьезная документация, по которой живет предприятие. А тут только в течение одного года к нам приезжают с четырьмя налоговыми проверками, и три из них работают одновременно. И каждой требуется полный документооборот. Возможно ли это сделать и не парализовать работу завода? Помножьте 400 тысяч хотя бы на три... Главное же то, что все оригиналы документов представлены налоговым службам. А они нам говорят, что мы не представили копии, поэтому - взыскание. Чтобы все эти документы копировать, нам придется открывать новый отдел. Или создавать отдельную администрацию - для общения с налоговиками. Хотя, конечно, через некоторое время мы представим эти копии.

ОТКУДА ЦИФРЫ?

Галина Тулыпина, зам. управляющего по экономике и финансам ТоАЗа, объяснила, как проводились проверки и из чего сложилась “сумасшедшая” сумма. По ее словам, во время проверки спецификой производства не интересовались, а сразу стали осматривать завод. Искать резервуары с газом. Несмотря на объяснения, что необходимый газ поступает на производство по трубопроводу, проверяющие не унимались. По их заявлениям, они пригласили своего специалиста, который сделал расчеты, и у него вышло, что предприятие израсходовало больше газа, чем должно. Поэтому служащие налоговой долго и безрезультатно искали резервуары “с украденным”. Они не приняли и часть документов о расходах на газ по расценкам, положенным для промышленного пользования. “Имени эксперта, его заключения или статьи Налогового кодекса, которая лимитировала бы расход сырья, приведено не было”, - говорит Тулыпина. Появился извечный аргумент, ставший поводом уже не для одного судебного разбирательства, - “у ТоАЗа занижена цена на аммиак”. “В результате насчитали, что отклонение от рыночной цены у нас в 20%”, - говорит Тулыпина. С этой разницы налоговая начислила 18% НДС.

Налоговые претензии увеличивались от документа к документу. Дело в том, что при экспортных поставках (а продукция завода идет в основном на экспорт) предприятие должно сначала перечислить в налоговую службу 18% НДС с аванса, а после поставки и ее оплаты, налоговая должна вернуть полученные от предприятия деньги. Потому что экспортная продукция НДС не облагается. Но если и аванс, и оплата поставки были в одном отчетном периоде, это трудно оформить, говорят представители ТоАЗа. И УФНС решило, что в этих случаях компенсировать ничего не будет.

Затем налоговые органы сочли, что ремонт оборудования на предприятии “экономически не целесообразен”. И всю сумму, затраченную на ремонт, обложили налогом на прибыль. Это вызывает глубокое возмущение Сергея Корушева:

- Как мне разговаривать со специалистом, который говорит: “А зачем вы проводите на предприятии ремонт”? А какой механизм без ремонта работает?! Многие агрегаты у нас работают с 70-х годов, а рисков много: температуры, компрессия, миллионы кубов химических веществ. Мне же говорят, что я закладываю средства в резерв, что я ремонтирую агрегаты, не имея на то права. Я считаю, что моя позиция правильна. Она аргументирована институтом, технологией, нашей с вами безопасностью, безопасностью нашего города. Все документы для этого есть, но считаться с ними налоговая почему-то не хочет.

НАС НЕ СЛУШАЮТ

В основе большинства налоговых претензий лежит предположение о продаже аммиака по заниженным ценам. По словам представителей завода, налоговики считают, что цена ТоАЗовского аммиака должна соответствовать средней цене на рынке разовых сделок Северо-Западной Европы на условиях поставки CAP (включая стоимость товара и фрахта), хотя предприятие продает свою продукцию по долгосрочным контрактам на условиях FOB (не включая стоимость фрахта) в порту Южном, на Украине. И за фрахт платит покупатель. То есть цена от ТоАЗа будет ниже. Юристы предприятия считают, что налоговики грубо нарушают Налоговый кодекс, который требует при определении рыночной цены учитывать информацию о сделках “с идентичными товарами, работами или услугами в сопоставимых условиях”. Участники пресс-конференции рассказывали, что представляли расчеты по всем спорным моментам, показывали научно-обоснованные нормы, подтвержденные технологическими картами предприятия. Объясняли специфику предприятия, политику формирования цен, представляли мнения экспертов... Их выслушивали, но аргументы не принимали во внимание: дескать, у нас свои эксперты. Но ни их имена, ни их “экспертизу” не предъявляют, хотя закон к тому обязывает.

Тем временем банки уже менее охотно дают предприятию кредиты. Вполне возможно, что эта проблема скажется и на положении его работников.
- Как можно строить производство, когда правового поля для налогоплательщика практически нет? - недоумевает Корушев. - О какой экономике может идти речь? Наш авторитет, завоеванный за десятки лет, поставлен под угрозу. Кто нам с подмоченной репутацией даст деньги? Никто! С нами работают, как с конторой, которая существует первый день. Все считают себя большими специалистами, которые говорят, что знают, по каким ценам мы должны торговать. Откуда они могут это знать, если подобных предприятий в России больше нет? Зачем все это делается? Чтобы привести завод к неработоспособности, обескровить? Чтобы заплатить такую сумму, мы будем вынуждены очень сильно ограничиваться. В первую очередь - в развитии производства. А возможно, и в социальной сфере: соцпакет, зарплаты. Просто так, ниоткуда, такие суммы не берутся. Мы всегда были законопослушны, всегда делали все для того, чтобы быть порядочными гражданами - и акционерами, и налогоплательщиками. Но, к большому сожалению, все, что сегодня делается, не во благо ни нам, ни России.

Полина САМОЙЛОВА


“А” - СПРАВКА

ЗАО “Корпорация “Тольяттиазот” образовано в 1992 г. на базе существовавшего с 1979 г. Тольяттинского азотного завода. Кроме завода, в корпорацию входят: “Волгоцеммаш”, “Азотреммаш”, “Тольяттихимбанк”, производители сельхозпродукции и товаров народного потребления. Всего в корпорации работают 14 тысяч человек. ОАО “Тольяттинский азотный завод” выпускает минудобрения: аммиак, карбамид и метанол. Это единственное в мире химпредприятие, способное производить ежегодно около 3 млн т аммиака.

Завод экспортирует 85% объема продукции более чем в 120 стран. На основной производственной площадке трудятся свыше 4 тыс. человек, всего же на заводе - около 5 тыс. работников. Средняя зарплата в ОАО почти в полтора раза выше средней по области. ТоАЗ поддерживает социальную инфраструктуру одного из районов города и взял на себя поддержание в рабочем состоянии городских очистных сооружений. Завод построил собственный трубопровод длиной более 2 тыс. км для транспортировки аммиака.