Писатель и историк Константин ДУШЕНКО коллекционирует мысли и афоризмы известных людей более 10 лет. Он один из ведущих составителей-“цитатников” в современной России, автор таких книг, как “Зернистые мысли наших политиков”, “Русские политические цитаты от Ленина до Ельцина”, “Словарь современных цитат”, “Большая книга афоризмов”. В новом сборнике “Цитаты из русской истории и политики: от призвания варягов до наших дней” Константин Душенко собрал более трех тысяч крылатых слов и выражений - с краткой историей появления и их дальнейшей судьбы.

- Константин Васильевич, как вы вообще до такого занятия дошли? Жанр-то специфический - чужие мысли собирать...

- Помню, в Варшаве в 1990 году купил я книжку профессоров Маркевича и Романовского “Крылатые слова”. И у меня возник сильный интерес к этой теме. Я в то время занимался исторической и литературоведческой работой, переводами и не думал, что увлекусь таким “собирательством”. Но к 1994 году я перевел любимого мной Станислава Лема и задумался, чем бы мне заняться дальше. Стал коллекционировать современные политические цитаты, затем перешел к историческим - и в итоге начал собирать любые цитаты... Сперва это была чисто техническая работа, но потом она меня очень заинтересовала. Я ведь, собственно, работаю на пограничье истории и литературы. Цитата - это, с одной стороны, часть истории, а с другой - часть литературы. Подчас цитата является литературным произведением.

- А по каким принципам вы формируете источники для коллекции?

- Меня, естественно, упрекают специалисты, причем каждый исходит из своей специальности. Упреки по поводу того, что, мол, включил то, что включать не нужно было. И наоборот... Но ведь не существует какого-то жесткого и однозначного критерия “цитатности” и “афористичности”. Ни в одном известном мне справочнике нет таких критериев. Я в одной статье прочел, что если цитата встретилась более двух раз (у разных авторов), ее можно считать крылатым словом. И кто цитирует, тоже важно. Я считаю, все, что Пушкин включил в виде эпиграфов в свои произведения, - по определению крылатые слова и фразы. Более половины мною собранных цитат - апокрифические, то есть они, строго говоря, могли и не иметь места в истории, не были сказаны именно в той форме, в которой цитируются, тем не менее очень важны как часть традиции, национального самосознания. К тому же, они лучше запоминаются - может, именно потому, что они сочинены...

- Часто ли бывает, что человек выдает чужую мысль за свою?

- Сложно сказать, сознательно ли такой человек скрывает истинного автора... Одни и те же формулы возникают независимо от предшественников через продолжительное время, и скорее всего, неосознанно. Впрочем, за оригинальность суждений кого бы то ни было ручаться нельзя: почти всегда может обнаружиться тот, кто жил раньше и сказал нечто похожее. Есть фразы, которые непонятно как переходят от одного мыслителя к другому. Например, фраза “Метили в коммунизм, а попали в Россию”, ставшая известной в изложении Александра Зиновьева. Оказалось, эта мысль изначально была высказана основателем национал-большевизма Устряловым в частном письме. Оно было опубликовано и стало известно уже после того, как за Зиновьевым все стали повторять этот афоризм. Зиновьев вряд ли мог его “вытащить” из каких-либо текстов и, очевидно, дошел до этой мысли самостоятельно.
- Вот это вряд ли. Я часто слышал абсолютно другую версию: гораздо раньше Зиновьева эту формулу высказал писатель-эмигрант Владимир Максимов, а Зиновьев уже потом взял и вслед за ним повторил как бы от себя...

- Если это так, то, хотя в письменном виде фраза встречается только в том письме, не исключено, что Устрялов употреблял ее и каких-то в других текстах. Устно?.. Ну, устная традиция в русской эмиграции была слишком богатой. Хотя и через нее афористичная мысль могла дойти до Максимова, ведь он варился в той среде... Мне кажется, все же кто-то должен был ее где-нибудь напечатать. Но я не исключаю, что есть промежуточные звенья, нам неизвестные, - дело темное...

Впрочем, более типично то, что существует масса приписываемых какому-либо лицу высказываний, которые на самом деле ему не принадлежали. Здесь, конечно, на первом месте товарищ Ленин. Прежде всего потому, что кроме товарища Ленина у нас очень долгое время вообще никого не цитировали (особенно после того, как запретили цитировать товарища Сталина). Пример Сталина, пожалуй, даже интереснее. В “постсталинское” время в официальной идеологии бытовало огромное количество выдержек из слов Иосифа Виссарионовича, но без указания автора. И только старшее поколение могло вспомнить, что “так говорил Сталин”, а молодые вряд ли. Ведь Сталина уже не обязаны были все изучать - а кто по доброй воле станет изучать такое?.. И сегодня часто цитируют Сталина, сами того не подозревая. Самый забавный случай, когда его стоило процитировать, а этого никто не сделал, связан с концом 80-х, когда в советском обществе началась борьба за отмену 6-й статьи Конституции (о руководящей и направляющей роли партии). Тогда в ходе полемики никто и не вспомнил, что сама эта формула сталинская! А ведь если б кто-нибудь из тех людей, которые Сталина наверняка читали, вспомнил про это, такой аргумент был бы совершенно убийственным...

А еще интересней судьба высказываний Троцкого, который, как известно, был наш главный враг. Очень многие его фразы никогда не исчезали из оборота даже в самые жестокие сталинские времена. Вот лишь некоторые: “нож в спину революции” (потом Аверченко перефразировал Троцкого и выпустил книжку “Дюжина ножей в спину революции”), “банкроты истории”, “отправить на свалку истории”, “я - сын трудового народа”, “гранит науки”, “ножницы цен”... “Перетряхивание профсоюзов” - тоже высказывание Троцкого. Оно, правда, цитировалось в сугубо отрицательном смысле: мол, нехороший Троцкий хотел уничтожить хорошие советские профсоюзы.

Но некоторые лозунги вполне осознанно берут на вооружение. Вот, например, лозунгу “Россия для русских!” как раз летом этого года исполнилось сто лет. Он впервые появился в черносотенной газете “Московские ведомости” 23 июня 1905 года. Так что, если выступающие под таким лозунгом сегодня знали бы о “юбилее”, могли бы попраздновать этим летом, но они, видимо, люди малограмотные.

- Что более всего удивило вас при работе над последней книгой?

- Абсолютно неожиданным для меня стал факт, что белые в Гражданскую войну никогда не называли себя белыми. Такого самоопределения у них просто не было, за исключением Северо-Западной армии Юденича, а так большинство белых открещивались от этого наименования вплоть до самого конца гражданской войны. А многие белые и в эмиграции его не признавали. И никаких исторических источников, указывающих на обратное, не обнаружено (я прочитал большую часть доступной сегодня белой прессы того времени). Кроме того, ссылки на Булгакова (роман “Белая гвардия”) здесь просто не проходят, ведь в этом литературном произведении данное словосочетание ни разу не произносится. Заглавие у него не термин, а метафора.

Смешной случай - с фразой “в СССР секса нет”. Это не совсем точная цитата, а перефразировка того, что действительно было сказано по ТВ во время телемоста в 1986 году. Тогда на самом деле обсуждался секс в рекламе, и участница дискуссии с нашей стороны сказала, что в рекламе “секса у нас нет, и мы категорически против этого”. А поняли это как констатацию существующего положения вещей - что у нас секса вообще нет. Фраза тотчас была подхвачена публицистикой и именно в таком виде запала в память... Более того, и термин “сексуальная революция” - наш. В Берлине в 1925 году вышел перевод сборника трудов советского медика-гигиениста Г. Баткиса как раз под таким заглавием, которое, видимо, было дано издателями, так как термин “сексуальный” у нас не употреблялся - в СССР в ходу было слово “половой” (“половой вопрос” и т.п.). Так что мы в некотором роде родина сексуальной революции... Кстати сказать, и семейное право, принятое в первые годы советской власти, было самым либеральным в мире - мы первые ввели полную свободу развода (это по рассказам Зощенко видно: пришел, отметился - и ты разведен). Кроме того, разрешили пропагандировать противозачаточные средства, аборты. Правда, к 30-м годам у нас наступил сплошной товарищ Сталин - и все это быстро кончилось...

Бывают и просто мистификации - не знаю, насколько сознательные. Некоторые популярные цитаты якобы слов Черчилля абсолютно неизвестны в Англии. Самый яркий и загадочный пример - “схватка бульдогов под ковром” (о нравах советской верхушки). Ничего подобного в английских цитатниках, сборниках шуток, анекдотов и крылатых выражений нет! А у нас фраза известна каждому ребенку! Кто и когда это придумал - для меня просто загадка. Отсюда, кстати, происходит и выражение “подковерная борьба”...

Очень интересно было найти “врага народа” у... Сумарокова в 1771 году, и не в каком-то частном письме, а в оде “Цесаревич”! То есть выражение появилось как минимум за 20 лет до Робеспьера (малограмотные люди вообще приписывают его Ленину).

Или актуальная нынче вещь - “русский медведь”. Партией власти в качестве символа выбран белый медведь. А они неожиданно попали в самую точку! Я нашел самую раннюю метафору, где Россия сравнивается с медведем, - в “Письмах о России” (1769) итальянца Франческо Альгаротти (он же использовал фразу “окно в Европу” в том самом сочинении). И там медведь этот белый, лапы его “раскинулись далеко на восток и запад”, хвост в Ледовитом океане, а его “пасть обращена на юг, к Персии и Турции”...

- А бывали случаи, когда вам приходилось сталкиваться с “героями” своих книг? Например, с политиками (или их окружением)? Они ведь люди сложные, часто выражают недовольство тем, что какое-то их высказывание вдруг “выплывает”. Или предъявляют претензии к точности цитат...

- Нет, со стороны политиков я не слышал ни откликов, ни претензий. Собственно, с политиками у меня решительно никаких контактов нет и не было. Один только раз только звонили из администрации президента.

- Чего же хотели?

- Хотели уточнить какую-то цитату слов Путина - какую именно, я сейчас и не помню. Еще хотели у меня узнать, говорил ли он это на самом деле или нет. Я им не смог помочь, потому что сам черпал информацию не из первоисточника, как вы понимаете...

- А ненормативная лексика в вашем последнем справочнике есть? Это ведь тоже традицией стало считаться...

- Нет, там нецензурных выражений нет, если не считать таковым неблагозвучное сокращение ЕБН (Ельцин Борис Николаевич). А матерных слов нет, кроме резолюции князя Потемкина, требовавшего выдать его человеку сто тысяч рублей казенных денег (“Дать, е...на мать!”).

- Специфика вашей деятельности предполагает постоянное хождение по библиотекам...

- Да, действительно хожу очень часто, да и сам в библиотеке почти девять лет проработал. Кстати, скажу о борьбе трудящихся за свои права... Есть ощущение, что работники тех отраслей, в которых можно хоть что-то взять с клиента, просителя (врачи, госслужащие, даже учителя - в крупных городах), с работодателем особо связываться не хотят. Но еще удивительней то, что так же ведут себя и те категории, которые по определению с клиента ничего получить не могут. Например, работники культуры. Здесь я в наибольшей степени библиотечным работникам сочувствую - я их вижу каждый день, и они просто бедствуют. В материальном плане это чуть ли не самая несчастная группа нашего населения. Библиотеки у нас сейчас как пятое колесо в телеге, - они, похоже, никому вообще не нужны. Вот только “Иностранка” как-то крутится, и то за счет того, что сдает помещения фондам, центрам. Таким образом получает от них и книги (по обмену сейчас ничего не достать), и деньги (за аренду). Правда, из-за всего этого читальные залы у них выносятся в коридор...

Вадим БАРАБАНОВ

ЦИТАТЫ О ПРОФСОЮЗАХ И СОЦПАРТНЕРСТВЕ (собрал К. Душенко)

“Профсоюзы должны вести себя, как умные бактерии. Им нельзя разрушать тот организм, на котором они паразитируют”.
Лех Валенса, бывший лидер “Солидарности” и бывший президент Польши

“Будь профсоюзы умнее, они бы привязывали зарплату не к уровню стоимости жизни, а к уровню национального долга”.
Роберт Орбен, американский экономист

“Те же самые мотивы, которые побуждают предпринимателей создавать картели, заставляют их работников организовывать профсоюзы”.
Джон Хикс, британский экономист

“Трудящиеся обычно поднимаются не тогда, когда растет нужда, а когда увеличивается их благосостояние”.
Джон Кейнс, экономист

“Худшее преступление против трудящихся - когда компания перестает получать прибыль”.
Сэм Гомперс, глава АФТ (Американской федерации труда)